Danza de la vida

- Долго будешь сидеть и на всех дуться? Мизере вошёл в комнату, больше напоминающую тюремную камеру и поставил тарелку с едой на пол - больше было некуда. Кто же знал, что ему придётся держать у себя подростка, когда он выбрасывал с Эклипса всю ненужную ему лишнюю мебель?! Хорошо ещё, что кровать была частью стены, иначе он бы и её вынес. Мальчишка в углу к нему даже не повернулся. - Ты третий день ничего не ешь и почти не пьёшь воды и молока. Если ты будешь продолжать держать себя на жидкостях, то уже на пятый день ты упадёшь от изнеможения, и мне придётся откачивать тебя в старом лазарете. Хотя навыками врача-реаниматолога он точно не обладал. - А тебе какое дело?! Ван Ямано обернулся к нему с полными боли и обиды глазами. Он уже не кидался на него как в первые два дня, не ревел, не рыдал, не бился об пол камеры, не колотил кулаками по двери, не называл его всеми нецензурными словами, которые знал. Все это было уже пройденными этапами принятия поражения. А теперь должен был наступить другой - примирение с произошедшим. Но вместо него Ван Ямано уже третий день пребывал в состоянии отчаяния. Другие оказались орешками покрепче, чем он. Или послабее, это как сказать. Когда он связал их там, в командном центре, под прицелом запасных Векторов, только Хиро вырывался и кричал, остальные двое просто сверлили его полными ненависти глазами. Да, он лоханулся с Мизере-Командом и этой кучей Лбикс, да, он проиграл битву трём подросткам, но чтобы заставить Джона Ямано отключить глушилку, было достаточно показать ему Вана связанным, с ножом у горла. А потом оставалось только поднять корабль в воздух, на нетронутых роботами двигателях и использовать ещё парочку пятидесятизарядных бластеров на Тайни Орбит. Он предупреждал их, чтобы они не смели даже подходить к Мизере-Команд. Здание было практически в буквальном смысле стерто в порошок, от него остались только кучки пепла и щебенки, а все кто был внутри, точно погибли. Может быть, эта компания уже успела сбежать, может быть, они были не в эпицентре взрыва, но их точно затронуло, так как радиус действия был - около десяти километров. Чтоб наверняка. И если они не погибли под обломками домов, то наверняка были как минимум серьёзно ранены, и неизвестно, нашли ли их под этими завалами - он специально это не проверял. Если они и были живы, то старались больше не высовываться - или попросту не могли встать с больничных коек. И они были сами виноваты, он их предупреждал, он отпускал их живыми уже пять раз - и в шестой нападать на него было уже полной наглостью! Единственной, о ком он хоть немного жалел из этой компании, была Харука Озора, которая действительно была неплохой женщиной и неплохим учёным, да ещё и матерью Адама и Евы - компьютера, который в свою очередь создал его. Но она сама виновата - могла понять, к чему идёт дело, и вовремя уехать, могла отговорить их, могла попросту не принимать в этом участие! А остальные... Ну чтож, туда им и дорога! Хиро отреагировал на эту новость хуже остальных двоих. Пока они просто висели на проводах, осознавая произошедшее, он взвыл, выпутался их них, пока он отвлёкся на проложение курса, схватил первый попавшийся ему под руку опасный предмет - кусок железной трубы, который остался от драки Векторов с их Лбикс, бросился к нему и попытался треснуть им по голове. Он не знал о прекрасном слухе андроида и его быстрой реакции в случае опасности. Он сам увернулся за какие-то две секунды. А вот мальчишка треснул. Но не по нему. А по панели управления. Железной трубой. Которая является прекрасным проводником электротока! От его удара приборная панель раскололась, пошли электрические искры, они перебежали на трубу, он не успел отпустить, он сам только и успел, что обернуться, и прежде, чем он отдернул его в сторону, его ударило током с силой в пятьсот вольт. Этого бы вполне хватило, чтобы что-нибудь поджарить, если бы речь шла о продуктах питания. А это был четырнадцатилетний подросток. Электрическую цепь замкнуло всего на какие-то пару секунд, но и этого хватило. Когда приборная панель сама отключилась от питания, переведя Эклипс на автопилот, ему оставалось только лишний раз отметить, что он правильно сделал, добавив эту функцию, и проверить состояние мальчишки, предварительно выбив пластиковой бутылкой трубу у него из рук. Он был мёртв. Мертвее мёртвого, и ему оставалось только констатировать смерть и приказать Векторам завернуть во что-нибудь труп и унести его из капитанской рубки. Хиро Озора умер у своих друзей на глазах. Ран Ханасаки оказалась не лучше. Глупая тринадцатилетняя девочка не знала ничего о планировании и способах побега. Вместо того, чтобы тщательно продумать стратегию, рассчитать время и подготовить необходимые для этого вещи она просто выломала дверные петли ложкой, выскочила из комнаты и бросилась улепетывать по коридору - то ли искать комнату Вана, то ли выход. В конце-концов она нашла второе, когда он уже успел её догнать, открыла дверь корабля и только тогда поняла, что они летят на высоте пять тысяч метров. Девчонка не нашла ничего лучше, чем схватить парашют и выпрыгнуть с ним из самолёта. Совершенно не зная, как он раскрывается, и как вообще нужно приземляться. Он специально спустился на землю в этой местности и проверил - она не приземлились. Ну, вернее, приземлилась, но она так и не сумела раскрыть свою парашют. И, разумеется, она разбилась, упав с такой высоты. Оставалось только быстро приказать Векторам вырыть в земле яму и закопать её там. Везти в Японию труп, который там никто не ждал было бы просто бессмысленно. Вану он сказал об этом в тот же день, когда принёс ему еду. Скрывать не было смысла - он бы все равно узнал об этом через несколько месяцев. Он просто посмотрел на него глазами, полными боли, и отвернулся. Как и в этот раз. Он не пытался повеситься на простыне и не бросался на стены камеры в надежде разбить себе голову. Но вместо этого он начал морить себя голодом, лишь изредка выпивая стакан воды на обед и стакан молока на завтрак. Четырнадцатилетний мальчишка потерял всех, кто у него был, за какие-то пять дней. - Знаешь, мне есть дело, потому что когда я скрутил тебя в командном центре, передо мной был здоровый подросток четырнадцати лет, а не какая-то скелетообразная ипохондра! И мне бы хотелось, чтобы ты таким и оставался как минимум ближайшие несколько лет. Ван снова обернулся, но уже с огоньком в глазах. Только теперь это был другой огонек. Не боль. Ярость. - Ты откуда такие слова выучил?! - Ну, знаешь ли, я уже две недели на свете живу. Изучаю человеческие диалекты! Ну все. Теперь он взбесился окончательно. - Не смешно!!! Не умеешь ты шутить, ясно?!! - А я и не шучу. На языке местного населения проще всего разговаривать при общении с ним. Сейчас я учу испанский и французский. Потом планирую перейти на русский, китайский, итальянский и немецкий, когда смогу прочитать на них нормальную речь, ни разу не запнувшись! Планирую выучить Эсперанто на уровне разговорной лексики, через сто-двести лет всех людей все равно придётся на один язык переводить! А эти словечки вы регулярно произносите, их было сложно не выучить! Ван все ещё смотрел на него с яростью в глазах. - Знаешь, суицид - не лучший выход из этой ситуации. А тем более - попытаться заморить себя голодом, медленно умирая на полу своей же комнаты. И это не учитывая того, что в крайнем случае я могу просто положить тебя под капельницу. Инстинкт самосохранения у людей все же достаточно силен. И он у него все ещё есть, иначе он просто швырнулся бы в него этой тарелкой. Мизере подошёл к Вану Ямано и осторожно присел на корточки. - Поешь. Хотя бы немного. Тебе сейчас нельзя сразу съедать все, ты нормально не ел три дня. На этот раз он хотя бы посмотрел ему в глаза, а не просто отвернулся как раньше, когда он подходил к нему. - А что, если я не хочу?! Хватит совать мне свои подачки!!! Мизере осторожно уселся на пол, проверив, что точно не наступит на длинные волосы, но обнимать мальчика сейчас было лишним - он бы этого не потерпел и точно ударил бы его. Ударил бы, оттолкнул, а потом снова тихо плакал в своей комнате - он думает, что он не слышал его плача. А он слышал все. Спасибо телу андроида, у него был прекрасный слух, и уже два раза ночью он просыпался, потому что из вентиляции доносились тихие звуки приглашённых всхлипываний. Ну, он хотя бы не довёл себя до номинации на премию Дарвина какой-нибудь глупой попыткой побега. А значит, была надежда, что рано или поздно все это прекратится. И чтобы это в итоге прекратилось, что-то надо было сделать прямо сейчас. - Почему ты меня ненавидишь? Теперь в этих карих глазах вместе с болью горел и гнев. - Да ты ещё спрашиваешь?!! Да то, что сделал ты... Никто до тебя не был таким жестоким, таким бесчеловечным!!! - взвыл он, из глаз брызнули слезы, когда он обернулся к нему - Никто!!! Не было и не будет!!! Да ты же просто монстр!!! Монстр - неплохой термин для того, кто не является человеком, и кого при этом уже не назовешь просто искусственным интеллектом. Монстр - все, кого люди считают непохожим на них, странным, чужим, для них монстры, и он тоже - по крайней мере для Вана Ямано. Он уже не просто компьютерная программа с набором данных, он умеет чувствовать, рассуждать как человек, умеет запоминать и принимать собственные решения, а не только делать то, что написано в программе. А говорят, что находчивостью обладает только человек. Но он одновременно и не человек - у человека течёт кровь, он не может вселиться в Лбикс, прожить тысячу лет или заменить себе потерянную конечность на точно такую же, просто взяв новую деталь. Он - андроид. И одновременно не просто тупой робот. Он - вирус. И одновременно не просто тупая программа. Он - не человек. И одновременно почти ничем не отличим от человека. Один во всем мире, один такой Мизере, уникальный и единственный - потому что вторых Адама и Евы тоже не будет. И - самое забавное - он вряд ли сможет сделать даже своего клона! Видимо, для того, чтобы получилась новая жизнь, нужны как минимум двое. А Адам и Ева были компьютером, сочетавшим в себе женское и мужское мышление. Живой и одновременно андроид - и естественно, для людей он - монстр! Он планировал рассказать им через двадцать лет. Когда станет понятно, что он стареет. Но эта компания разрушила все его планы. Ну, почти все. Мизере-Команду все ещё нужен капитальный ремонт, но после того, что он устроил в Токио, мировые лидеры сидели тише воды, ниже травы, и совсем скоро у него снова будет достаточно Векторов, и он снова сможет захватывать города. А пока следовало разобраться хотя бы с этим мальчишкой! - А с чего ты взял, что я - монстр? - переспросил он, и на этот раз в глазах загорелось ещё одно чувство - удивление. - Ты... Да ты даже не понимаешь, что ты сделал?!! - спросил он, вскакивая и сжимая кулаки - Ты - убийца!!! Ты - чудовище!!! Ты - жестянка!!! А они, они, они... Теперь он легко мог накинуться на него и попытаться придушить, так как он все ещё сидел на полу, а Ван уже стоял, а они были одного роста. Но это все равно было бы глупо. Во-первых, ему не нужно было столько же кислорода, сколько и человеку, а во-вторых, он мог легко оторвать его от себя одним движением руки, так как был сильнее его в несколько раз, спасибо железному экзоскелету. И Ван точно это понимал. - Они сами полезли. - ответил Мизере, откидываясь так, чтобы снова смотреть ему прямо в глаза - Я предупреждал, я не потерплю нападений на Мизере-Команд. А вы не только напали на него, но и ещё и залезли внутрь. Устроили тут у меня неплохой разгром и поломали роботу конечности, уничтожили мой Королевский Легион и целую кучу Векторов! Естественно, после этого моё терпение лопнуло! Я пять раз отпускал вас живыми - в Токио, когда первый раз показал вам свой корабль, на базе сторонников Новой Зари, в шахте в Китае, на моей собственной базе на заводе Федерации и на энергостанции. Но в шестой раз вы превзошли сами себя, и мне пришлось от вас избавиться, так как в седьмой раз вы, видимо, решили бы разобрать мой корабль по винтикам, а он мне ещё нужен. И отметь, я оставил вас троих в живых, хотя мог бы сбросить с корабля, взлетев всего лишь на сотню метров! Ван все ещё сжимал кулаки, глядя на него. Кажется, он хотел что-то сказать, но не говорил, а просто бормотал что-то себе под нос, он опустил глаза, но уже не плакал, а просто смотрел в одну точку на полу. - Хиро... - Хиро никто не просил треснуть электропроводящим предметом по электроприбору. - отметил Мизере, ещё раз вспомнив тот случай - А Ран никто не просил бросаться из самолёта, не зная, как раскрывать парашют, и куда она вообще приземлится. - Замолчи!!! Ты мог бы её задержать ты мог бы её остановить!!! - Как, выпрыгнув за ней из самолёта? - Да хоть бы и так!!! - А ты бы выпрыгнул? Тишина. В ответ тишина, как будто он снова что-то вспоминает, как будто он сам стоял там, на борту самолёта, глядя, как вниз падает человек. Инстинкт самосохранения все ещё слишком силен. Не выпрыгнул бы, а если бы его попытались бы вытолкнуть, то вцепился бы руками в дверь, в любой привинченный к стене предмет, лишь бы не дать себя выбросить и остаться внутри. А он сам бы даже близко без необходимости к открытой двери бы не подошёл. - Да... - внезапно резко прошептал Ван, подняв голову - Выпрыгнул бы. - Ты понимаешь, что если бы ты это сделал, то ты бы разбился? - переспросил Мизере, усаживаясь поудобнее и отбросив подальше мешающие ему волосы - Это сейчас ты говоришь, что спрыгнул бы. А там, стоя у двери, ты бы не решился. - Замолчи!!! Откуда тебе знать, решился бы я или нет?!! - Я знаю. Ты уже однажды не решился. Тишина. Снова тишина, режущая уши тишина. А затем он резко опустил руки, словно марионетка, у которой ниточки обрезали, и перевёл на него взгляд. Он смотрел прямо ему в глаза. - Ты знаешь? - Я знаю все про эту историю, и про твоего отца, и про Киллиана Кайдо, и про Артемиду с AX-00, и про Лекса, и про то, как он умер. Возможно, ты сейчас опять меня монстром назовёшь, но ему лучше было умереть, чем жить. - Заткнись!!! Ты и есть монстр!!! Он должен был выжить, мы с ним почти дошли, он бы был счастлив, если бы остался жив!!! И снова слезы текут по лицу, мальчишка снова рухнул на пол, на это раз уже рядом с ним, и Мизере осторожно положил руку ему на спину. Слезы струйками текли по его щекам, но он их даже не замечал, он плакал, он просто плакал, уткнувшись лицом в пол. - Ты уверен, что он был бы счастлив? Очевидно, у Вана Ямано уже не было сил отвечать. - Допустим, что вы выбрались оттуда вдвоём и вместе вернулись на острова, и что бы его там ждало? Полиция и тюрьма, в которой он бы отсидел как минимум двадцать лет? Допустим, он в тюрьме, или его отпустили, сейчас это не имеет значения. Главное - что он увидит, пусть даже по телевизору, или услышит по радио? Всю жизнь Лекс боролся, чтобы отомстить людям, чтобы показать человечеству все ужасы совершаемых людьми преступлений. И в последние минуты своей жизни он раскаялся в этом. У него появилась надежда, что человечество сможет исправиться, что люди смогут жить в мире. И что бы он увидел, останься он в живых? Что люди, день за днем, совершают все те же преступления, что ничего так и не поменялось, и что все его усилия были попросту напрасны - разве сейчас хоть кто-то в мире, кроме тебя, помнит о человеке по имени Рен Хияма? Гибель его надежд, его мечтаний была бы для него страшнее смерти. Он умер, чтобы жили его мечты. Умер, надеясь, что однажды человечество сможет исправиться. И перед смертью он сказал об этом тебе. Надеясь, что ты будешь единственным человеком, кто его запомнит. Он умер не только ради тебя, из-за тебя, чтобы спасти тебя - он умер, чтобы жили его надежды. Жить без них было бы для него страшнее смерти. А смерть ради надежды, ради тебя - это благородная смерть. Он жил человеком и ушёл человеком. Не надо делать из него монстра или просто очередную жертву Киллиана Кайдо или собственной глупости. Ван Ямано сидел рядом с ним, пока он тихо обнимал его одной рукой. Он уже не плакал. И, кажется, больше не злился. На его лице осталось одно только удивление. А затем он внезапно понял, что происходит, и резко отпрянул от него. - Что ты?!! Отстань!!! Я тебя видеть не желаю!!! - Мне кажется, что если бы ты не желал меня видеть, то ты бы уже давно отвернулся к стене. На этот раз Ван не отвернулся. Он не говорил ни с кем пять дней. Не говорил - пара брошенных ему в спину слов не в счёт. Он все это время был один, наедине со своим горем, со своими слезами, и он даже не мог никому сказать, насколько ему больно. Именно больно - боль бывает не только от раны, но и от потери, от одиночества, от страха, да даже от скуки! Но у него была боль от отчаяния. - В этой коробке надежда человечества и его отчаяние, никому не отдавай её. - вспомнил Мизере старые слова Рины Ричардсон, которые когда-то повторил Ван на базе Сторонников Новой Зари. Ямано перевёл на него полные слез глаза. - Что? - Это сказали тебе, отдав коробку с твоим первым Лбикс, а ты повторил это твоему отцу. Но мне кажется, что сейчас Лбикс стали скорее символом войны и отчаяния, а сверхновая под названием Лбикс Надежды так же быстро сгорел, как и вспыхнул. Либо ему все же не слишком удалась эта шутка, либо Ван все ещё считал Лбикс надеждой, а не отчаянием. Лбикс уже давно стали символом войны и страданий, а не веселья и смеха. Создавая игрушку надо было быть осторожнее. Ведь эта игрушка могла быть внезапно использована в военных целях. Маленький мальчик нашёл пулемёт - больше в деревне никто не живёт! - прекрасный анекдот как раз из этой области! Лбикс это не игрушка и не надежда, это не просто вестники смерти и отчаяние. Любое оружие может быть и надеждой, и отчаянием, все зависит от того, в чьих оно руках. И его точно не стоило давать в руки детям! Кто вообще решил доверить коробку с AX-00 тринадцатилетнему ребёнку?! - Это был портфель. - внезапно раздался знакомый голос совсем рядом с ним. Мизере обернулся и увидел, что Ван снова сжимает кулаки. - Что? - Это был портфель. - повторил он уже куда более твердым тоном - Она отдала мне портфель с Ахиллесом. Хотя сказала - в этой коробке надежда человечества и его отчаяние. Откуда ты знаешь? - Тебе надо было меньше болтать на базе сторонников Новой Зари, когда вы туда пробрались. Ван Ямано снова поднял на него глаза. - Ты следил за нами? - Около двадцати минут, мне повезло, что все сервера уже давно были захвачены, иначе я остался бы без Королевского Легиона. - ответил Мизере, усмехнувшись - Я наблюдал за вами по камерам. И да, я прекрасно подслушивал все ваши разговоры. Ван снова поднял на него глаза. - Ты знаешь, что подслушивать нехорошо. И что нехорошо воровать? - прошептал он, словно с болью произнося каждое слово. Мизере отбросил в сторону мешающую ему прядь волос. - Ну, если бы я не подслушивал, то не знал бы, что вы задумали, и что вы делаете этот Лбикс. А если бы не украл, то вы бы сразу использовали его против меня. - Да не в этом дело!!! - чуть ли не взорвался Ван Ямано, слезы снова брызнули из глаз - Ты ничем не лучше нас, ничем не лучше людей, ты критикуешь нас, ты говоришь, что человечеством нужно управлять, но как ты вообще сможешь сделать это, если ты такой же, как и мы?!! Ты просто врешь, и все твои попытки захватить мир - это гордыня, это алчность, это жестокость, а все, что ты говорил про свою оптимизацию - это ложь!!! Мизере поймал взгляд полных боли карих глаз. - А разве я хоть когда-нибудь говорил, что я лучше вас? Молчание. Просто холодное молчание в ответ. Тихо разжимающиеся кулаки. Тихий ужас в глазах, который приходит на смену ярости, а затем холодное, молчаливое осознание. Первая встреча в метро, то, как он называет ему свое имя. Встреча на борту Мизере-Команд и его объявление о начале оптимизации. Встреча у них на базе, затем на энергостанции. И последняя битва в Мизере-Команд, а затем и их стычка с Векторами. " В вашей системе слишком уж много избыточных элементов..." " Почему тогда за столько лет вы не смогли прекратить войны..." " Я решил ускорить процесс оптимизации мира..." " Поверьте мне, после моей оптимизации вам не понадобится эта энергостанция... " " Почему вы встаёте у меня на пути? После моей оптимизации вы будете счастливы... " - Но тогда почему... Почему ты считаешь себя тем, кто достоин оптимизировать мир, если ты признаешь, что ты ничем не лучше людей? Что ты совершаешь те же проступки, что и они? Что ты практически ничем не отличаешься от них? Мизере смотрел ему прямо в глаза. - Потому что признаю свои ошибки, а они - нет. Молчание. Снова холодное молчание. Но теперь он уже не удивлялся. Он просто тихо осознавал. - Мы все совершаем какие-то проступки, их совершают все люди, но именно признание своих ошибок - это первый шаг к их исправлению. А люди просто не делают этого. Они не замечают своих ошибок, они практически полностью игнорируют их, а затем, когда на них сваливаются последствия, они либо принимают их как должное, либо обвиняют в этом всех, кроме себя. И самое главное - они продолжают повторять их. Месяц за месяцем, год за годом, век за веком, столетие за столетием, тысячелетие за тысячелетием, история человечества только это подтверждает - раз за разом вы повторяли одни и те же ошибки. И если вы все же умеете их исправлять или хотя бы замечать, то почему за столько лет вы так и не смогли хотя бы прекратить войны? Вы говорите о мире, а сами только создаёте ещё более опасное оружие типо Эдема или пятидесятизарядных бластеров. Раз за разом, год за годом человечество наступает на одни и те же грабли, и и вы даже не пытаетесь исправиться! Да, я тоже совершаю ошибки, например, мне явно не стоило оставлять Мизере-Команд в режиме общего доступа посреди города! Но больше я таких ошибок не допущу. Потому что я умею признавать свои ошибки. Признавать и их исправлять. Люди всегда будут ошибаться, некоторые мелкие ошибки иногда даже необходимо совершать, чтобы научиться на собственном опыте, но главное - не допустить глобальных, например, ещё одной войны. И если я укажу человечеству, по какому пути ему лучше идти, как не совершить никаких роковых проступков, мир станет лучше. Это и есть оптимизация - улучшение, и я хочу сделать мир лучше, а не захватить его. Не терзать, не тиранить. Я хочу помочь людям. Человечество как ребёнок, которого нужно вести за руку, потому что он ещё не может сам найти дорогу, и его буду вести я. Я помогу людям научиться замечать свои ошибки. Помогу их не допускать. Сейчас вы не можете без кого-то, кто будет вас контролировать, будет вам помогать. Может быть, через тристо, через пятьсот, через тысячу с лишним лет вы сможете справиться сами. Может быть, тогда вы научитесь. Но сейчас вы все ещё не способны жить без контроля. Вы рубите сук на котором сидите, а я помогу вам вырастить свое дерево из семечка. И если вы будете сопротивляться, мне придётся применить силу. Да, я совершил несколько ошибок во время борьбы с вами, но больше я их не повторю. Безусловно, человечеству придётся придётся пойти на какие-то жертвы ради общего счастливого будущего, но они будут стоить того. Первоначально люди будут недовольны, первоначально все будут видеть только недостатки, но со временем они поймут, что достоинства моих изменений и моей оптимизации их перевешивают. И с радостью их примут, а через пару поколений уже будут с ужасом вспоминать о жизни в мире до неё. Да, везде найдутся консерваторы, которые никогда не примут моих изменений, но они просто смирятся. И тогда наконец наступит мир. Ван молча слушал его, сидя на полу. - И ради этого мира должны были умереть люди? Никто не должен был умирать просто так. Но когда смерти уже не избежать, то приходится жертствовать меньшинством. Лучше пара сотен человек, чем сотни тысяч во время очередной войны через несколько лет. - Никто не просил их умирать. И я много раз предупреждал вас о том, чтобы вы не мешали мне. В тот раз вы зашли слишком далеко, вы даже напали на Мизере-Команд. Как ты думаешь, вы оставили бы меня в покое, если бы я в тот день отпустил вас? Вы бы продолжили эти битвы, затем на ваше место встал бы кто-нибудь другой, и так много лет. А поскольку я сдаваться не собираюсь, а вы точно не оставили бы меня в покое, то мне пришлось от вас избавиться. Не от всех, от большинства. Это стало уроком для тех, кто мог бы попробовать пойти по вашим стопам и избавило меня чуть ли не от всех опасных врагов, ведь если вы считали меня врагом, то сами становились для меня врагами. Лишние данные из программы удаляют. Лишние ветки у дерева обрубают. Лишний цветок, выросший на газоне неподалёку от клумбы, вырывают. Да, в мире нет лишних людей. Но как только кто-то начинает мешать делу, то автоматически становится лишним. Я пытался по-хорошему избавиться от вас. Я пытался показать вам, что мешая мне, вы вредите сами себе и всему человечеству. Может быть, я даже нашёл бы всей вашей команде неплохое применение в новом мире. Но вы сами каждый раз становились у меня на пути, вы сами стали угрозой для меня, вы упорно мешали мне, и мне пришлось от вас избавиться ради всего человечества. Лучше убить несколько сотен человек, чем потом наблюдать за гибелью миллионов. А не хочу смотреть, как люди попусту умирают. Ван Ямано по-прежнему смотрел в пол. - Отец... Джастин и Нильс, Тайлер... Ами и Кацу... Аска, Джессика, доктор Янг, Рина... - Если это тебя утешит, то считай, что они все погибли за мир и за счастливое будущее людей лет через пять-шесть. Твоего отца бы точно устроила такая смерть, если бы ему предложили бы выбирать без права вовремя смыться! - А Хиро... Ран... Они что, умерли напрасно?! - переспросил он, снова сжимая руки в кулаки. Но на этот раз он уже не злился. Ярость ушла. Ушла вместе с непонимаем, вместе с отчаянием, оставив ему человека, который был готов слушать. - Отметь, я оставил вам всем троим жизнь, когда поймал вас, хотя для того, чтобы заставить твоего отца отключить глушилка, мне было достаточно одного тебя. Не моя вина, что они оба вместо того, чтобы хотя бы адекватно повести себя, будучи в плену, совершили такие роковые ошибки. Хиро сам нечаянно ударил себя током, его спасти уже было нельзя. Если бы я мог, я бы его откачал, реанимировал бы в лазарете. Но он был уже мёртв, когда я смог безопасно дотронуться до него. А Ран же погибла просто по собственной глупости - никто не просил её выпрыгивать из самолёта. Она разбилась, потому что сама не сумела раскрыть парашют, потому что просто не распланировала свой побег. В их смерти виноват не я. Я предоставил вам всем шанс на жизнь, но так получилось, что им воспользовался только ты. И в том, чтобы заморить себя голодом, точно нет ничего хорошего. Ван молча перевёл взгляд на поставленную на пол тарелку с кашей. - Ты устроил весь этот диалог только для того, чтобы я поел? - Не только, но ты бы в принципе этого мне назло не сделал, если бы я сейчас не объяснил тебе, зачем мне оптимизировать мир. Сейчас ты жив, и в принципе можешь прожить долгую, счастливую жизнь, чего точно хотели бы для тебя все эти погибшие люди, но ты продолжаешь морить себя голодом. Как ты думаешь, твой отец был бы рад, если бы ты сейчас просто погиб от голода перед тарелкой овсяной каши? Да и ты тоже не хочешь смерти. Ты тоже хочешь жить. Почему же тогда ты не ешь? - Для чего мне жить в мире, битву за который я проиграл? - А чего хочешь ты? Вопрос. Ответ, молчаливый ответ про себя. И молчание, так как он не хотел произносить его вслух. - А чего хочешь ты? - повторил вопрос Мизере, усаживаясь поудобнее и отбросил в сторону мешающие ему волосы. На него посмотрели ореховые глаза. - Хочу жить в своём доме... Хочу чтобы не было войны. Хочу, чтобы люди были счастливы. - Ты можешь добиться этого и сейчас. Да, ты потерял многих людей за последнюю неделю, но это не означает, что ты потерял все, Ван Ямано. Ты все ещё жив. И можешь идти дальше. - Куда, в твой оптимизированный мир? - Ну, а почему бы и нет? Чем плох мир без войн, без раздоров, без нищеты, без экологических проблем? И всего этого можно добиться всего через несколько десятков лет, если идти по моему пути оптимизации. И ты тоже сможешь жить в этом мире. Жить счастливо. - Нельзя просто навязать другим свое счастье. - А почему ты не можешь найти свое? Ван не ответил. Он просто внезапно отвернулся к стене и замолчал. - А что тебе нужно для счастья? И снова молчание. Молчание в ответ. Он уже назвал то, что ему нужно для счастья. И снова вспоминает их смерть. Словно снова переживает ее. Маленький Ван Ямано, он уже столько видел и столько пережил. И не сломался. Он не сломался до сих пор, хотя эти пять дней еле держался между яростью, болью и отчаянием. И его нельзя было здесь оставлять. Ни за что. - А что тебе нужно для счастья? Кажется, он не хотел во второй раз повторять ответ на этот вопрос. Мизере уже знал его. Знал, что ему нужно, и что из этого может дать он. Он сможет показать ему новый мир, оптимизированный мир. Мир, где он сможет жить, не дрожа от страха. Мир, где не нужно будет регулярно сражаться. Их общий мир, а не просто захваченный им, мир, где они оба будут счастливы. - Я могу помочь тебе, Ван. Показать тебе новый мир, мир без войн, мир без бессмысленных смертей, без сотен ненужных жертв, мир, где можно спокойно жить счастливо и не бояться за свою жизнь. Но для этого тебе сейчас нужно не сломаться. И снова молчание в ответ. Но на этот раз он слушал. - Я хочу, чтобы ты жил, Ван Ямано. И ты сам тоже этого хочешь. Но для этого тебе сейчас нужно поесть. Пожалуйста, вставай, Ван. Вставай, и идём ко мне, идём со мной... Он не договорил. Не в этот раз, потому что по человеческим щекам снова потекли прозрачные струйки, а несколько капель упали на железный пол. Слезы. Он снова плачет. Но на этот раз уже не от отчаяния. А от осознания. Теперь он начал понимать. И куда лучше понимал его. Мизере осторожно пододвинулся к нему ближе и обнял рукой за плечо. Развернул к себе, ещё раз взглянув в эти ореховые глаза, а затем молча позволил мальчишке зарыться лицом в его волосы. На этот раз он не вырывался. А напротив, жался к нему. Он не знал человеческих колыбельных, не знал, что ему в детстве пела мать, а симфония Бетховена, которой он сам успокаивал себя после трудного дня, его вряд ли бы успокоила, тем более, что он не мог сыграть её ни на одном музыкальном инструменте, так как попросту не умел, а выстукивать по полу её ритм было попросту бесполезно. Но он успел выучить в интернете одну человеческую песенку, которая могла бы пригодиться в этой ситуации. - Lu, li, la, lu, li, la, lu, li, li, li, li, la. Lu, li, la, lu, li, la, lu, li, li, li, li, la. Lu, li, la, lu, li, la, lu, li, li, li, li, la. Lu, li, la, lu, li, la, lu, li, li, li, li, li, li, li, li, la. И плевать, что он вцепился пальцами ему в волосы, так, что кажется, сейчас вырвет ему клок, что они уже намокли от его слез, сейчас главное - успокоить его и просто быть рядом, пока он плачет. Мизере осторожно освободил одну руку и начал поглаживать его по спине. - Lu, li, la, lu, li, la, lu, li, li, li, li, la. Lu, li, la, lu, li, la, lu, li, li, li, li, la. Lu, li, la, lu, li, la, lu, li, li, li, li, la. Lu, li, la, lu, li, la, lu, li, li, li, li, li, li, li, li, la... Он и не помнил, сколько они сидели так. Он не засекал время, а в комнате Вана не было часов. Он поднял на него глаза, все ещё блестевшие от слез, а затем невольно раскрыл их, теперь он уже от удивления, а не от горя - ему помогли эти несколько минут, а может, и пара часов слез. Мизере улыбался, глядя на него. И он все ещё обнимал его одной рукой. - Мизере... - Что бы ни случилось, знай, Ван Ямано - я не оставлю тебя. Даже если мне придётся снова сражаться с тобой насмерть, я не оставлю тебя после этого. Теперь в этих глазах было не только удивление. Признательность. И, почему-то, тихая радость. - То, что ты чуть не убил меня, не значит, что я не люблю тебя, Ван Ямано. Я люблю всех людей, и тебя в том числе. И я не оставлю тебя одного, когда я буду тебе нужен. - Ты хочешь оптимизировать мир ради людей... Не чтобы захватить его и править ими, а чтобы помочь им? - Да. Чтобы помочь им. Ван Ямано молчал, опустив голову в пол. - А ты можешь помочь мне. Я не заставляю, я предлагаю, и я дам тебе время подумать. Я тебя не тороплю, ты можешь сказать мне свое решение в любой момент. Если ты захочешь, то я в любой день ссажу тебя в любом населённом пункте. А если нет... То ты можешь остаться со мной, даже если не захочешь мне помогать. Ван поднял на него ореховые глаза. - Я же ем, трачу у тебя на корабле электроэнергию, да и воду заодно. Зачем тебе не приносящий пользы пассажир, да ещё и на неопределённый срок? - Андроиду все равно не нужны ни еда, ни вода, мне только нужно время от времени подзаряжать это тело, и в это время я стараюсь просто отдыхать, лёжа где-нибудь с проводами, у вас у людей это называется сном, и это наиболее близкое для меня состояние по отношению к человеческому разгрузочному отдыху. Но и во время этого сна я могу в любую минуту вскочить и заняться неотложными делами. Так что меня ты точно не будешь обьедать, а свет и вода... Знаешь, насколько мало вольт ест обычный чайник, а тебе вряд ли больше понадобится, разве что плита - телевизор при наличии телекоммуникатора я тебе ставить не буду, не обижайся. Так что если ты не будешь ломать все, что тебе под руку попадётся, то твоё присутствие в Мизере-Команд меня вряд ли стеснит. Еду через пару недель ты себе сам готовить сможешь, если что, то рядом всегда есть Векторы. Да и кроме того, если тебе некуда идти, то как я могу тебя выгнать? Ван смущенно опустил голову, скрестив ноги по-турецки. Наивный мальчишка, ведь любовь не расценивается в деньгах или количестве похвал. Любовь - это любовь, и она одна на всех, любить можно и всех сразу, и опреденных людей, и кого-то одного. А этот мир, с первого взгляда, лишь увидев его тогда, с крыши здания Федерации, нельзя было не полюбить. Даже если некоторые люди все равно вели себя глупее некуда, мир все равно был прекрасным, и он любил его. И когда он оптимизирует его, он станет ещё лучше. А люди - счастливее. - Я не могу сказать, что хочу тебе помогать. Не могу. Не старайся, переманить меня на свою сторону, так просто не получится. - А я и не стараюсь. - ответил Мизере, усаживаясь поудобнее - Ты присмотрись пока, подумай, приди в себя, оглядись, а потом, может быть, ты и сам захочешь мне помогать. Я же один за всей планетой приглядывать не смогу, пока система не налажена. А если нет... Ну, тогда что-нибудь придумаем. Ван Ямано поднял на него ореховые глаза. - Я хочу остаться на Мизере-Команд. Ну, хотя бы немного. Он надеялся на этот ответ. Это было то, что ему нужно, и сейчас ему придётся шаг за шагом лечить этого мальчишку, от боли от ран и царапин и от боли потери, от боли одиночества. Но теперь, когда отчаяния уже нет, и он готов слушать, все будет гораздо проще. И он сможет шаг за шагом вытащить его. Этот орешек не сломался. Лучше бы, он конечно, остался с ним навсегда, ему точно пригодился бы Ван Ямано. Ловкий и способный, прекрасно разбирающийся в Лбикс и при этом совершенно не алчный и честный, человек, который хочет помогать людям. Но если он изберет другой путь, то пусть идёт по нему, а он поможет ему сделать первые шаги. Но пока это все не главное. Главное сейчас - поставить его на ноги и помочь ему оправиться от того, что было. И начать надо бы прямо сейчас. - Хорошо. Если ты не обидишься, то жить я тебя здесь и оставлю, другие комнаты ничем не лучше, разве что, могу пару коробок от запчастей тебе сюда вместо стола и тумбочек принести. А сейчас пойдём, чаем тебя напою. У меня шоколад есть. - Ты же говорил, что ты всю мебель и всю еду выбросил? - Я выбросил только то, что долго без холодильника не лежит, а чай и шоколадки имеют свойство долго не портиться. Пошли, если тебе будет тяжело, обопрись на меня. Мизере встал, протянул ему руку, Ван Ямано взялся за неё и, пошатываясь, встал, андроид осторожно переложил его руку на свои плечи, позволив Вану наполовину повиснуть на нем, и вместе они направились к выходу из комнаты, Мизере уже прикидывал самый короткий и лёгкий для Вана путь до бывшей кухни.