what do you want?..

Вытаскивать тебя – из баров, клубов, Дубаев. Похуй, как оно склоняется.

Увозить тебя – на такси, метро, каршеринге. Неважно, что из этого больше подходит.

Спасать тебя – по любви, по пятницам, потому что хочется. И не хочется одновременно.

Любить тебя – сильно, осенью, больше никогда. И ненавидеть.

Покупать тебя – поступками, за бесценно, пакетами из ЦУМа. Как шлюху.

Тебя. Тебя. Тебя.

Ты въедаешься под кожу и течёшь по венам, по артериям, по капиллярам. По нему. Как сука. Он прислоняет карточку от номера к датчику на двери, огоньки которого тут же загораются зелёным цветом. Welcome. Ты прислоняешься к стене, с трудом удерживая равновесие и едва не скатываясь вниз. Хотя бы по стене. Он тянет тебя внутрь, крепко сжимая за запястье. Оставляя следы и отпечатки. Поцелуи и укусы. Шрамы и засосы. Ничего романтичного. Убийственно, зато по-настоящему. Ты скидываешь туфли, устало обводя глазами пространство номера и не понимая, почему из всех доступных вариантов он выбрал именно отель. Или, наоборот, всё очень хорошо понимая. - Ты не поговорил с ней, да? - устало улыбаешься ты, заранее зная, что любой его ответ тебя не устроит. - Поговорил, - пожимает плечами он, словно это так просто, и совсем не новость, - Но я же не могу её выгнать, ей нужно время... - А мне не нужно? - ты подходишь к панорамному окну вашего номера, с нескрываемым недовольством глядя на его отражение в стекле. - Тебе не кажется, что это глупо – требовать от человека то, чего сама не можешь дать? - интересуется он, и этот ваш условный конфликт нарастает. - Я могу дать тебе то, что ты хочешь, - настаиваешь ты, разворачиваясь к нему лицом и наблюдая за тем, как его взгляд скользит вниз по твоему платью, пытаясь сосчитать эти дурацкие узоры. - Ты не знаешь, чего я хочу, - разводит руками он, и вы думаете не об одном и том же. Ты смеёшься, будучи абсолютно уверена, что тебе не нужны никакие слова, чтобы точно знать, чего он хочет, иначе бы ваш непрочный союз не прожил и дня. - Я уйду от тебя, если она не съедет через неделю, - заявляешь ты, и это не блеф, а чистая правда, - Все эти игры оставь для других: я не собираюсь оставаться в статусе твоей любовницы... Он тоже усмехается от осознания того, что ты банально не понимаешь, как много для него значишь. И ему не нужен подобного рода шантаж, чтобы раз и навсегда покончить с предыдущими отношениями. Ему просто не нужны никакие другие отношения. Из вашего окна открывается вид на Красную площадь и центр города, но тебе не хочется умереть от восторга или как минимум поблагодарить его за это. Тебе не хочется даже знать, чем он руководствовался, выбирая Хаятт вместо Ритца и ночь в отеле вместо выходных за городом. Он самостоятельно расставил приоритеты, не спросив тебя ни о чём, а буквально выкрав с очередной тусовки, где среди громкой музыки, алкоголя и друзей тебе было чуточку лучше, чем здесь, с ним, выяснять отношения.

Может, он и вправду думает, что ты сопьёшься? Или найдёшь кого-то получше и бросишь его. Как вариант.

Он просит тебя больше не стричь свои волосы и дать возможность ещё хотя бы раз зарыться носом в твои белые кудри, ощущая себя почти фетишистом с такими ебанутыми просьбами. Но это единственное, о чём он просит тебя этой ночью.       Вы просыпаетесь в накрахмаленных отельных простынях от шума дождя, что крупными каплями барабанит по стеклу. Но ты не намерена вестись у этого шума на поводу и вставать в такую рань, почти сразу проваливаясь обратно в сон с каким-то странным ощущением, что осталась одна. Снова. Его действительно нет рядом, когда с третьей попытки тебе удаётся открыть глаза и никого не обнаружить на соседней подушке, но это не вызывает ни страх, ни недоумение. Рано или поздно этому найдётся логическое объяснение, после которого ты уже сможешь сделать выводы. Кутаясь в махровый халат после душа и прибавляя температуру на кондиционере, ты не предпринимаешь никаких попыток узнать, где он, или хотя бы просто позвонить и спросить об этом напрямую. На тумбочке нет конверта с деньгами и записки с текстом: «Ещё увидимся!» по двум причинам – ты не эскортница, и вы не в сериале Богомолова. Извини. До МХТ имени Чехова всего семьсот метров, и это не пранк, но и пранк одновременно. Сложно выкупаемый юмор. Самообман. Самоповтор. Шутка. Дверь вашего номера издаёт тот самый кратковременный писк, означающий, что кто-то приложил карточку к замку, и вот-вот войдёт. Вариантов не то чтобы очень много, но ты выжидающе смотришь на дверь, когда он вваливается внутрь, следом закатывая сервировочную тележку вместе с вашим, по всей видимости, завтраком. - Подрабатываешь официантом на полставки? - уточняешь ты, не понимая, где он взял эту тележку, что сделал с обслуживающим персоналом, а главное, где пропадал как минимум последние полчаса. - И тебе доброе утро, - отвечает он, закрывая дверь. Он выглядит достаточно невыспавшимся, и тебя явно напрягают такие жертвы. Завтрак вполне можно было заказать в номер. - Думал, ты ещё спишь, поэтому попросил официанта не заходить... - А где ты был? - наконец, спрашиваешь ты, осматривая содержимое столика и мысленно выбирая наименее тяжёлую пищу для организма в 11 утра. - Прогуливался по утренней Москве, - заявляет он, вынуждая тебя усмехнуться, - Сойдет за ответ? - Тогда мог бы просто захватить отвратный капучино из Старбакса – к чему такие изыски? - уточняешь ты, делая глоток апельсинового сока. - Тебе не идет этот цинизм, - настаивает он, усаживаясь на край кровати рядом с тобой, - Держи... Буквально из ниоткуда доставая черную бархатную коробочку, он протягивает её тебе, отчего ты на секунду замираешь. - Боже, скажи, что это не кольцо, иначе ты всё испортишь! - хмуришься ты, настороженно прокручивая коробку в руках и постепенно догадываясь, что для кольца она слишком неправильной формы. - Открывай давай, - улыбается он, забирая со стола чашку со слегка остывшим кофе и пропуская твои слова мимо ушей. Ты зачем-то нарочно тянешь время, словно всерьез боишься увидеть там кольцо или что-то такое, после чего жизнь уже не будет прежней. Ты набираешь полные лёгкие воздуха и неуверенно приоткрываешь крышку, чему та охотно поддаётся, и на дне коробки оказывается ключ от машины с до боли знакомой эмблемой трёхлучевой звезды Мерседеса. - Фак, - едва слышно шепчешь ты, явно не ожидая увидеть здесь именно это, - Ты шутишь? - Новый S-класс в 223 кузове, белый кожаный салон и панорамная крыша, - пожимает плечами он, с нескрываемой радостью глядя на тебя, - Всё, как ты хотела... - Да, но я же не просила... - растерянно говоришь ты, всё ещё надеясь, что это шутка, - Я даже боюсь представить, сколько это сейчас стоит. - Неважно, сколько стоит, - отрицательно мотает головой он, - Важно, что он уже пятнадцать минут ждёт тебя у входа и вызывает приступы зависти у постояльцев, поэтому, пожалуйста, побереги их психику и иди скорее сушить голову... Ты неуверенно поднимаешься с кровати, будто в тумане, и почти на ощупь доходишь до ванной, в следующую секунду резко разворачиваясь и возвращаясь обратно. Ты целуешь его не потому что должна быть благодарной, а потому что пока ещё просто не придумала, как сказать «спасибо» за всю его любовь стоимостью дороже любого Мерседеса. Насосать на новую тачку было бы слишком банально и даже тупо, а приурочить этот подарок к твоему прошедшему дню рождения – нелогично. Ему хотелось, в первую очередь, сделать тебя счастливее и исполнить одну из твоих мечт, ведь он не понаслышке знает, как сильно ты любила свой первый Мерседес, продать который было вашим совместным решением с мужем, и купить Бентли, чтобы вдвоём рассекать по Москве и жить долго и счастливо. Ну, и судя по тому, что сейчас у тебя нет ни мужа, ни Бентли, не сложно догадаться, как он угадал с подарком, попав в самое сердце. Даже не в точку. Твои восторженные возгласы слышно на другом конце Москвы, а сердце то и дело останавливается и начинается биться ещё сильнее, что сложно диагностировать даже банальную тахикардию. Это немножко клиническая смерть, если от счастья правда можно умереть. Умирать. И воскресать заново. Со стороны вы выглядите, как типичная парочка, и, возможно, ты даже смахиваешь на ту самую тёлку, что честным и усердным трудом, не покладая рук и не только рук, заработала эту машину, но ведь вы оба знаете правду, и этого достаточно. Достаточно, чтобы не переживать о том, кто и что может подумать, но недостаточно, чтобы остаться вместе до конца жизни. Он бы очень хотел купить тебя, если бы ты продавалась, и неважно, сколько бы это могло ему стоить. Он бы очень хотел так легко отделаться и привязать тебя к себе, если бы этот Мерседес был дороже всех твоих принципов, но условия прежние... и если через неделю она не съедет, то ты правда уйдёшь... или теперь уже уедешь. Второй комплект ключей и все необходимые документы он специально оставил в машине, чтобы ты сразу ни о чём не догадалась по одной лишь коробке с фирменным логотипом. Это было бы слишком просто, а ты бы не успела так сильно испугаться и узнать, что ни одна циничная сука не способна заменить ему тебя. Это дорогого стоит. Дороже, чем эта машина. - А мы можем на ней прокатиться? - уточняешь ты, словно спрашиваешь разрешения, а он категорически против. - Это полностью твоя машина, - смеётся он, открывая дверь со стороны пассажирского сидения, - Так что не спрашивай, а просто садись... Ты так давно не сидела за рулём, что уже и забыла, какой это кайф – нестись на максимально допустимой и недопустимой скорости куда-то в неизвестность и не думать ни о чём. И не бояться ничего. Как минимум того, что он подарит эту машину своей новой тёлке после вашего расставания. И предаст примерно всё, что вас связывало.

Такое вообще прощают?..

      Восседая на подоконнике в вашем номере с бокалом вина, ты рассматриваешь его нечёткое отражение в стекле благодаря тусклому свету прикроватного торшера. - А чего ты хочешь? - вдруг спрашиваешь ты, всё-таки задавшись этим вопросом. - В каком смысле? - уточняет он, отрываясь от своего телефона и приближаясь к тебе. - Ты сказал, что я не знаю, чего ты хочешь, - поясняешь ты, чувствуя, что теперь вы в неравнозначных условиях, ведь он не просто угадал с подарком, а заранее знал все твои озвученные и неозвученные напрямую желания. - Не знаю, - честно отвечает он, сам нечасто задумываясь об этом, - Может, потому так и сказал, что сам ещё для себя не решил, чего хочу... Он забирает у тебя из рук бокал с недопитым вином и делает несколько глотков, изначально не планируя пить сегодня. Это была исключительно твоя затея, к которой он не имеет никакого отношения, последние сорок минут переписываясь с кем-то по работе. Во всяком случае так звучала его официальная версия. - А ты чего-то хочешь? - этот вопрос звучит настолько невзначай, что ты даже не воспринимаешь его всерьёз. - Ты знаешь, чего я хочу, - разводишь руками ты, отставляя бокал в сторону. - И что, ты правда уйдёшь, если она не съедет через неделю? - он с первого раза понимает, что ты имеешь ввиду. - А ты хочешь проверить? - ты злишься и меняешься в лице, он подаётся вперёд и приникает к твоим губам, перекрывая все пути к отступлению. Пути к скандалу. - Ещё тебе не идёт быть сукой, - подмечает он, припоминая ваш утренний разговор. - Да? А я думала, это универсальное амплуа... - наигранно расстроено отзываешься ты, опираясь об его плечо и благодаря этому удерживаясь на подоконнике, - Получается, ты западаешь только на циничных сук? - Только на тебя, - серьёзно отвечает он, глядя тебе в глаза. От очередного поцелуя вас разделяет пару сантиметров и твоё нежелание так легко сдаваться, ведясь на такие его слова. - Но это ничего не меняет, - ты на всякий случай упираешься рукой ему в грудь, зная все его приёмы и заранее стараясь себя обезопасить. Тебе сложно даётся продолжать гнуть своё, тем более в тот момент, когда всё вокруг способствует тому, чтобы перестать это делать и успокоится. - Она послезавтра улетает, - он раскрывает все карты мгновенно, больше не в силах спорить с тобой и не иметь возможности поцеловать. Непонятно, что влияет сильнее. - Почему ты сразу мне не сказал? - тихо спрашиваешь ты, проводя рукой по его щеке и заметно поубавив свой пыл. - Потому что я только что купил ей билет, - говорит он, отчего ты снова хмуришься, убирая руку от его лица и отстраняясь назад. - Она что, сама не в состоянии? - раздражительно шипишь ты, беря обратно свой бокал. - Поль, перестань, - просит он, устало прикрывая глаза и потирая виски, - Я просто хочу, чтобы ты перестала себя накручивать, успокоилась и забыла обо всём этом хотя бы сейчас. - Правда? - неожиданно спрашиваешь ты, тем самым ставя его в тупик. - Что? - непонимающе переспрашивает он. - Правда хочешь? - уточняешь ты. - Да, - он усмехается, не понимая почему ты так зацепилась за это, - Вот этого реально хочу... - Ну ок, - ты пожимаешь плечами, не наблюдая в этом проблемы. Абсолютно никакой.       Рассветное солнце не греет, пробираясь сквозь панорамную крышу белого Мерседеса, что на огромной скорости несётся по ещё не проснувшейся, не очнувшейся и не протрезвевшей после прошедших выходных Москве. Та выходит из пятничного коматоза постепенно, как и все её выжившие, что клятвенно обещают никогда больше не пить. Никогда – это до следующей пятницы. Так задумано, и в этом вся суть. Ты сворачиваешь на ближайшую заправку, чувствуя жизненную необходимость залить в себя ещё один отвратительный кофе. Или пустить его внутривенно, потому что хуже точно не будет. Да и лучше, если честно, тоже. В этот раз он выбирает те самые выходные за городом вместо ночи в дорогом отеле, расставляя приоритеты несколько иначе. Ты спрашиваешь «Тебе что-нибудь взять?», выходя из машины, – что-то вроде «Ты определился, чего хочешь?». Он шумно вздыхает, сам ещё не до конца проснувшись, и потому с радостью поддержав твою идею сесть за руль хотя бы на какую-то часть пути, и отвечает что-то вроде: «Арбузную жвачку». Ну или просто «Я хочу быть с тобой»...