Прости.

Его тело прогибается в моих руках, от моих ласк, от моих движений. Он стонет. Нетерпеливо, желая, возбужденно. От этих эротичных стонов я завожусь только сильнее. Кажется, сейчас не удержусь и просто отымею его. Безжалостно, желая, эгоистично. Он тяжело дышит. Его грудь вздымается и опадает, словно дразнит меня. Но я не привык себя сдерживать. Провожу языком по ключицам, целуя, кусая, облизывая. Спускаюсь ниже, он прогнулся в спине, сжимаю сильней его бедра, продолжая целовать это прекрасное, желаемое мной тело. Осторожно целую затвердевшие соски, медленно вбирая в рот, слегка посасывая, затем отпускаю и чуть прикусываю, позже провожу языком, словно играя. Если так, то мне безумно нравится эта игра. Скорее забава. Не детская и такая пошлая. Продолжаю играть языком с твердым розовым соском, рукой теребя второй, слегка задевая ногтями, покручивая и гладя. Другой рукой исследую его тело. Шея, спина, ягодицы. Торс, грудь, ключицы. Он стонет в голос. Сладостно, желая, возбуждающе. Приближаюсь к его лицу, на секунду всматриваюсь в его затуманенный глаз, после осторожно припадаю к его распухшим губам, мягко раздвигаю их, проникаю в его рот языком, уже более яростно и смело целую его, подчиняя. Яростно, желая, властно. Его руки блуждают по моей спине, он изредка царапает ее ногтями, проводит ладонями между лопаток, спускаясь ниже, поднимаясь выше, цепляясь за мои плечи. Растерянно, желая, страстно. Прекращая поцелуй, он смотрит затуманенным глазом в мой и пошло ухмыляется. Он возбужден. Оставляет на моей шее пару засосов и укусов, спускается ниже, не переставая острыми клыками рвать мне кожу и слизывать кровь с проступивших ран. Он поплатится за это. За то, что так нагло смеет со мной обращаться. Но чуть позже. Не сейчас. Он проводит ладонью пару раз по моему набухшему члену, вырывая нетерпеливый стон, который не удалось мне подавить. Ухмыляется. Проводит языком вдоль ствола вниз, обратно. Медленно обхватывает мягкими губами головку, слегка посасывает ее, проводит языком, затем мучительно медленно берет в рот больше, двигаясь вверх-вниз, с каждым разом захватывая больше, добавляя руку, но так медленно. Раздраженно рычу, не сдерживаюсь и, схватив его за волосы, задаю свой темп, заставляя давиться собой, но я чувствую его усмешку. Бесстыдную наглую усмешку. Я трахаю его в рот, а он ухмыляется. Странный любовник. Давится, но берет полностью, я заставляю его, а он и не против. Черт, как же приятно. Чувствую, как по спине пробежали мурашки, не сдерживаю протяжного стона, кончаю ему в рот. Он закашливается, но послушно все проглатывает. Хороший мальчик. Из его рта сооблазнительно течет струйкой сперма. Моя сперма. Пришла очередь мне усмехаться. Осторожно приближаюсь к его лицу и аккуратно слизываю капли, переходя к губам и вот уже страстно целуясь с ним. Его руки обвивают мою шею, притягивая к себе. Мокрый и страстный поцелуй. Мои руки тянутся к тюбику со смазкой, не разрывая поцелуя, выдавливаю содержимое себе на пальцы и развожу его ноги. Бесприкословно подчиняется. Осторожно ввожу в него один палец, он уже возбужден до предела и разрывая наш долгий поцелуй стонет. Проталкиваю в него второй палец, он бесстыдно насаживается на них, выгибается дугой и просит. Умоляет взять его. Усмехаюсь. Меня не нужно просить дважды. Вытащив влажные пальцы, резко вхожу на всю длину, заставляя его вскрикнуть. Не давая ему привыкнуть, начинаю быстро двигаться. Он болезненно стонет, с предательскими нотками наслаждения в голосе. Он сам просил. А это всего лишь расплата за его укусы, что теперь кровоточат. Рвано и быстро двигаюсь в нем, не сдерживая рыка, он стонет, выгибается, просит еще и быстрей. Братик, братик, я превратил тебя в дешевую блядь. Но мне это нравится. И тебе тоже, верно? Он уже не стонет, он уже кричит от удовольствия. Задаю еще более быстрый темп, он двигает бедрами навстречу, чувствую, что он уже на пределе. Да и я не далеко ушел. Еще несколько особенно глубоких толчков и он кончает мне на живот, а я в него одновременно с ним. Его тело обмякает у меня на руках, но нет, шлюшка, поработай еще немного. Мне этого мало. Переворачиваю брата на живот, не выходя из него, ставлю раком и продолжаю двигаться, уже чуть медленней. Он уткнувшись лицом в подушку заглушает свои стоны. Мне это не нравится. Хочу слышать его. Слышать его стоны и крики. Его страстный голос, что и без того слышу каждую ночь, но не могу им насытиться. Наклоняюсь к его уху, не прекращая толкаться в него, и шепчу «Я хочу тебя слышать. Стони. Кричи. Не сдерживай себя», последние слова переходят в рык. Он оторвавшись от подушки, громко и протяжно стонет в голос, сжимая уже испачканную и без того мятую простынь. Но на долго меня не хватает, как и его. Он сжал колечко мышц, от чего у меня потемнело в глазах, обожаю, когда он так делает. Брат, особенно громко вскрикнув, кончил. Я же толкнувшись еще несколько раз в уже обмякшее тело вышел и со стоном излился на простынь. Тяжело дыша, мы, стиснув друг друга в объятьях, повалились на кровать и укрылись одеялом, вскоре уснув. Охуенный секс. Обожаю трахаться со своим младшим братом. - Брати-и-и-ик. Ну братии-и-и-и-ик! Проснись! – С самого утра доставало меня это синее лохматое существо. Ну почему? Ну почему он не может спать дольше семи утра?! Мы же часа три назад только спать легли!! Я отталкиваю его от себя, на что слышу обиженный вскрик. Думал уже, что буду спать, нет же. Послышалось сопение у уха, за которое меня кусают. Блядь, что за нахер?! -Что на этот раз случилось, Акито? – Раздраженно зашипел я, открывая глаз. На меня пялился мой взъерошенный после бурной ночки и со следами по всему телу (на что я довольно усмехнулся) брат. Он расплылся в улыбке и завопил. - Пора смотреть мультики! – И для убедительности существо попрыгало пару раз на кровати, сбрасывая меня с неё. - Блядь, какого хуя ты творишь?! – Заорал я, после чего грязно выругался. И как у него задница не болит, после того, что я с ним творю ночью?! И какого хера я ежедневно смотрю с ним по утрам детскую рисованную белиберду?! Я бы реально подумал, что он ребенок.. Но ребенок не умеет так пошло стонать и изгибаться. А еще я вижу в его глазах ухмылку. Он надо мной откровенно насмехается. Вот как так можно?! После того как тебя отымели, высокомерно пялиться на своего насильника и ржать над ним?! Все же я, охуевши, поплелся за радостно вопящим Акито, смотреть его мультики. Зато я иногда так угорал, когда существо рыдало над каким-то львом и львенком. Но это «Пап? Вставай. Пошли домой» довело меня до истерики, а ревущий Акито меня тогда чуть не побил. Носовым платком. Не, реально, ну видит же этот тупой кошак, что его отца антилопы замочили, чего с трупом-то разговаривает?! Тупой параноик. Ах да, еще я от души поржал над ебучими коротышками и черноволосой девкой. Видят же, что сисястая баба у них в кровати лежит, чего групповушку не устроят?! Их же семеро! А она одна! Бля-я-я, ну смысл?! Ну смысл в этих тупых мультяшках?! Два часа… Целых два часа я мучался перед телевизором. Это синее чмо орало на меня, за то, что я снова обматерил «кавайных долматинцев». Где кавай?! Где кавай, мать вашу?! Эти бесчисленные пятнистые сволочи с лапками мне мозг два часа выносили, под громкие оры и нытье Акито. За что?! За что мне такое счастье?! «- Агито! Не обижай этих кавайных песиков! Смотри какие они миленькие! – А я ебу?» за такой ответ я получил соплями в глаз. Мда-а, надо будет сразу убирать его платочки, а то ведь я не сдержусь и прям тут его кончу! Ну это… В смысле убью.. - А теперь пошли гуля-я-ять! – Радостно завопило синее существо и повешалось мне на шею. Бля, снова здорова. А сейчас он потащит меня в парк, где я опять усну, пока он носится с «милыми детишками», потом забудет меня разбудить и оставит прям там. Или еще ебучей, когда он будет пытаться дотянуться до блядоуточек в пруду, попытается упасть. Схватится за меня, меня в злоебучую воду свалит, а сам, сука, сухой на берегу останется. А потом еще таким, блядь, невинным голоском «Братик, ты чего сегодня такой злой?». Хуле? Это я добрый еще! Вот выебу когда-нибудь при этих «милых детишках» и на глазах у блядоуток, вот посмотрим, какую фразочку ты опять выкинешь! «Братик, зачем ты это сделал?». Ахахаха, хотя он, кажется, этого, сука, и добивается. Вижу же, в глазах старательно усмешку прячешь. А сам ребенком прикидываешься. Неплохо, кстати выходит. Опять этот ебучий парк. Пиздецом попахивает.. А похуй, пойду себе минералки куплю. - Акито, я отойду ненадолго. Выкинешь какую-нибудь блядскую шуточку, пиздец тебе. Понял? – На меня странно покосились прохожие. Одна мамаша возмутилась «Молодой человек, здесь дети! Не материтесь!» - А я ебу? – Она поперхнулась от такой наглости, а я, обращаясь к Акито, который гонял с визгами голубей, заорал, опять через весь парк. – Сука, понял, я спрашиваю?! - Конечно, братик! Я буду себя хорошо вести! – Он на миг остановился и сверкнул своей детской и доброй улыбкой. А потом закричал, уже отвернувшись. – Голубь-са-а-ан! Куда же вы?! Не улета-а-айте! Я лишь гоготнул и пошлепал к автомату с газировкой. Не, ну ебальники прохожих видеть надо было!! Два близнеца такие перекрикиваются через весь парк. Один другого обматерил нехило, другой лишь жало лыбит и визжит на голубей, как пятилетка. Мда-а, все же ради этого я иногда и выбираюсь с ним из дома. Когда я вернулся.. Акито нигде не было. Ну я такой вразвалочку вальяжно подхожу к какому-то старперу, да спрашиваю. - Деда, здесь мой близнец тусил пару минут назад. Куда он съебался? – Дедуля прихуел. Потом тихо ответил. - Тут такое дело, видишь ли, сынок, за твоим близнецом пришел какой-то патлатый сынок, похожий на бабу, седой до жути. Его на руки-то схватил и упер. Вот визгу бы было, если бы патлатый рот-то твоему близнецу не заткнул своим. - Уебки че, сосались здесь что ли?! – Моя очередь хуеть. - Именно, сынок. POV от третьего лица. - Я не хочу! Отпусти меня, мразь! – Орало синее существо, болтаясь на цепях, будучи прикованным к холодной кирпичной стене. Но на оры, продолжительностью чуть больше часа никто не отвечал. И как только бедный голос себе не сорвал? Верно, сказываются ежедневные тренировки на братике-близнеце. - Где ты таких слов набрался, Акито?! Сейчас ебну ведь, доорешься! – Вышел из тени похититель и раздраженно пробормотал. – Или тебе и это уже не страшно? - Не страшно! Мне ничего не страшно! Я хочу к Агито. Отпусти меня! – Не унимался Акито, все же чуть тише, а то вдруг и правда выебут, как шлюху последнюю? Хотя Акито было как-то все равно. Его ежедневно использовали в целях физического удовлетворения, а он и не противился. Наверное, он скрытый мазохист. - Я тебе чем не подхожу? – Наглый хищный взгляд, под которым хотелось сжаться в синий комочек и долго-долго не видеть никого. Но цепи мешают. - Ты не Агито. – Пробормотал младший близнец уже намного тише и напуганней. - Верно. И ты не Агито. Но мне нужен именно он. Поэтому ты будешь приманкой. - Не получится. Мы утеряли ту нынешнюю связь и теперь не можем чувствовать друг друга. - Ой ли? А если я сделаю так? – Кайто широко усмехнулся, показывая оскал, и замахнулся плетью, со всей силы ударяя ей своего младшего брата. Послышался вскрик. Но больше от неожиданности, нежели от боли. Ведь Акито привык к физической боли. Давно привык. Он уже не был ребенком, хоть и прикидывался таковым. Так ведь проще? - Отсоси. – Выплюнул эти слова Акито, ухмыльнувшись и выпрямляясь, показывая, что ему все равно. Сейчас он больше был похож на Агито. С кем поведешься, от того и наберешься. Он отвел глаза в сторону и ждал. Ждал новой вспышки боли. Она не заставила себя долго ждать. Взбешенный Кайто с яростью хлестал плетью хрупкое тело младшего, выкрикивая мат, ругаясь и повторяя. - Что ты сказал, сука? Жить надоело?! – Плеть мелькала в его руках, слышались звонкие удары и тихий скрежет зубов. Младший близнец не хотел кричать, не хотел стонать от боли. Только не перед ним. Только не сейчас. Держаться было крайне трудно. От многочисленных ударов, сквозь тонкую футболку на теле проступили кровавые пятна. Сколько уже было ран? Сколько получено синяков? Это не важно. Главное – продержаться. Но все же, не удержаться от язвительности. - Уши прочисти. Я сказал отсоси. – Усмешка. Хоть он и не в том положении, чтобы усмехаться. Он это понимает. Кайто это понимает. Но все равно, он продолжат усмехаться. - Сучка, допизделся. – Победное рычание. Патлатый ликует. Что есть сил наносит последний удар, от чего Акито все же не удерживается и с его губ срывается стон. От боли. От беспомощности. Изо рта ровным ручейком течет кровь, стекая на шею, огибая ключицы. Ткань футболки давно порвана, оставаясь висеть на теле бессмысленной тряпкой. Кайто хищно оглядывает свою жертву и невольно облизывается. Маленький, беспомощный, совсем избитый. Чем-то напоминает брошенного на улицу котенка. Но это не вызывает жалость. Скорее какое-то необъяснимое желание. Кайто чем-то похож на Агито. Оба не привыкли себе отказывать. Парень срывает с обомлевшего Акито последние истерзанные вещи и жадно оглядывает его поломанное хрупкое тело. Прекрасно. Оно прекрасно. Яростным поцелуем впивается в кровавые губы младшего, но он в ответ лишь сжимает зубы. Какой наглый. Берет его за шею, чуть сжимает пальцы, перекрывая доступ к воздуху, зубы покорно разжимаются. Исследует его рот, кусает. Противное ощущение, словно твой рот насилуют. Но Акито некуда деваться. Сил нет, чтоб дать отпор. Жесткие грубые руки блуждают по истерзанному телу, огибая глубокие раны от плети, от которых останутся шрамы, что никогда не затянутся. В бедро упирается затвердевшая плоть, сквозь ткань штанов. Акито пытается отодвинутся, за что вновь получает удар плетью. Вскрик. Сил терпеть все меньше и меньше… Но нужно держаться.. Но так тяжело. Руки скользнули по бедрам… Младший близнец попытался сжать ноги, но колено Кайто помешало. Он резко развел ноги в стороны и рывком ввел два пальца. Тело пронзила острая боль. Из глаз брызнули слезы, из груди вырвался предательский приглушенный крик. - Больно, сука? Правильно, кричи. Я хочу тебя слышать. – Хочешь слышать, да? Акито наклонился к самому уху Кайто и как раз, когда он начал двигать пальцами внутри, со всей силы закричал. Патлатый отшатнулся и пальцы выскользнули из мальчика. Но в ответ, очухавшись рыкнул и поставив раком младшего близнеца, рывком ввел половину рукояти плети. Давящую тишину разрезал дикий, полный боли крик. Уже не сдерживаясь, Акито кричал, плакал, но никто. Никто не смел прийти на помощь. Врят ли его крики кто-то слышал.. А если и слышал, то не смог бы или не захотел бы прийти и помочь. POV от лица Агито. Я слышу тебя Акито! Я чувствую, как тебе плохо. Нет, не надо.. Кайто, прекрати! Ему так больно.. Он так мучается.. Зачем я его тогда бросил?! Ебанный стыд! Акито, держись. Я знаю, как тебе плохо, я чувствую это. Но я не могу к тебе прийти. Нет, не зови меня. Я не могу. Сердце разрывается на части. Где ты? Я не могу тебя найти.. Где ты? Держись Акито, я приду. Я все равно скоро найду тебя. Только подержись.. Немного. Совсем немного… Акито? Я больше не слышу тебя.. Я больше не чувствую тебя.. Где ты? Что с тобой случилось? Я сейчас.. Совсем немного… Дождись меня. POV от третьего лица. Кровь. Много густой темной крови, что ковром застилала весь пол. А посреди лежало истерзанное разорванное тело. Трудно было в этом безжизненном и худощавом пареньке узнать яркого, с вечной улыбкой на губах и радостью в глазах Акито. Просто миролюбивого и жизнерадостного ребенка. Он не дождался своего близнеца. Прости.