Ответом будет молчание

      Он стоит около дерева, которую посадил около десяти лет тому назад. Смотрит на нее с восторгом, будто бы это его самое величайшее творение. Отец посадил это дерево, чтобы, так сказать, скрасить свои серые будни, чтобы как-то отвлечься от тленности сея мира. Так увлекся, что дерево выросло очень большой и могучей, прямо, как он.       Отец не двигается, он будто замер, будто бы в трансе, пытаясь от каждой секунды, и от каждого шороха листвы, происходившая от легкого дунавения ветра, пытался уйти из реальности. Даже когда он стоит спиной ко мне, я мог почувствовать, как он спокоен. Удивительно, что даже во всех войнах, в которых он побывал за всю свою жизнь, он бывал спокойным и холодным. Даже если и проигрывал, все равно шел к своей цели, пока ее не получит. И казалось бы, амбиции хватает, Золотая Орда — воин, интузиаст, повидал в жизни так много всего, и одновременно ничего, он должен чувствовать этот поток жизни. Он должен был чувствовать радость от того, что мир вокруг меняется. Он должен был чувствовать, что он живой, что у него есть еще силы прожить эту жизнь! — Я устал…       Говорил он мне всякий раз, когда стоял около этого дерева. Почему-то в моем горле появился ком. Такой твердый, непонятный, а нутро чувствовало неладное, нехорошее. А глаза пытались сконцентрироваться на отце, но картина размывалась. — И прожил достаточно…       Что за голос умиротворенный? Где тот голос, в котором было много энергий? Он же опасался умирать, всегда говорил, что ему не время умирать, всегда хитрил и даже смог обыграть саму Смерть! Почему. почему сейчас? Когда родились мои сыновья… — Поэтому, сын мой… Понимаю, это будет трудно для тебя…       Он обернулся. Спокоен, даже слишком, а я перед ним дрожу. Ветер все бушует, а листья падают на землю, вместе с ним и падает моя уверенность. В голове так много мыслей и слов, которых я с легкостью мог бы сказать, но ком… Этот чертов ком мешает! Не хочу перед ним ронять слезу, ведь он воин, он плаксов не особо жалует. Но, дрожу. Мне страшно. Страшно от тех слов, что он скажет сейчас. — Убей меня.       Весь мир замер. Дальше, он ничего не сказал, не пытался меня успокоить. Только подошел ко мне и дал мне свой же кинжал. В душе торнадо эмоции, смотрю на его глаза, как бы спрашивая «Правда ли он этого хочет?». В ответ: молчание. И дальше ничего. Отошел на два шага от меня и повернулся спиной, расправив крылья в обе стороны.       Позади слышу, как воют волки, но они так далеко, что даже волноваться не стоит, что они прибудут на пастбища. Моя рука, державшая кинжал, дрожит. Сжимает со всей дури этот чертов предмет, а глаза смотрят на затылок отца. Его волосы, когда-то бывшие длинными, и которых он отрезал вчера, развивались по ветру. Может, тогда и был знак? Знак того, что он решился?       Сердце стучится так бешено, будто бы я иду убивать не собственного отца, а врага. Нет… не хочу убивать. Почему… Почему я должен убивать его?! Не хочу! Нет! Это кошмар!       Я упал на колени, и пытаюсь дышать ровно, но не получается, как бы не старался. Слезы предательски скатываются, падая на землю. Как же паршиво я выгляжу! Вставай! Ты же государство! — Вставай.       Приказ, а не просьба. Я должен это выполнить. Я должен убить своего отца, как бы не хотелось сейчас просто сбежать или улететь. Но, не лучше ли будет то, что он умрет от рук своего сына? Но, не хочу видеть его труп перед собой… Не хочу…       Медленно встаю на ноги, даже если и они дрожат. Слезы все скатываются и скатываются, даже не думая останавливаться. Так хочется сказать ему что-то… Так хочется, чтобы он просто состарился и умер, но, мы же страны. Мы живем дольше людей.       Грустно. — Хочешь что-то сказать — скажи.       Легко на словах. Мне сложно. Много чего хочу сказать, и с чего начать? Что сказать, чтобы он передумал? Что я должен делать, чтобы он продолжил жить? Не умирайте… Не хочу убивать, даже не приказывайте мне это, отец!       Шмыгаю носом. Какой же я жалкий. — Давай. — НЕ ХОЧУ!       Вдруг крикнул я. Это впервые, когда повышаю голос на отца. Нет, надо сдерживаться, он не должен разочаровываться во мне…       Закрываю глаза, а слезы все текут. — Не хочешь? — Да…       Киваю. Я же жалок, да, отец? Я выгляжу, как слабый ребенок, которому не дали то, что он хочет.       Молчу. Не говорю ничего. Не хочу говорить, но, надо. Надо сказать что-то, чтобы у него появился смысл жить. Но, что? У него было всё: богатства; территории; битвы; наложницы; сыновья и теперь внуки. Он — недействующая страна, которая была когда-то сильной. Которая держала страх весь мир. — Почему В-Вы так хотите умереть? Вы же так… так много не повидали в этой жизни, как и я сам.       Голос мой немного дрожит, но я наконец смог выдавить то, что хочу сказать. Вытер слезы с глаз, и выпрямился, но все также губы дрожат.       Он молчит, не обернулся в мою сторону, но я чувствую, как он думает над ответом. Он не боится умереть, мое сердце это чует.       Его ответом было молчание. Не переубедить его? НЕТ! — Я не буду делать это! Даже не приказывайте! Убить собственного отца… да Вы с ума сошли! Нет, нет, нет, нет!       Снова молчание, а я держусь за голову, будто бы это на меня кричат. Он молчит. Но в его молчании так много эмоции, которых понять невозможно. В его глазах не видно то желание. Желание жить. Отец устал, он хочет умереть, но я не хочу. Он же мой отец, мой советник, каким бы он строгим ни был.       Снова руки дрожат, ноги не держат меня, однако сам держусь, ведь хочу понять… понять, почему все так хотят умереть. — А как же Ваши внуки? Они же так сильно хотят быть похожи на Вас! Так воспитайте их!       Молчание.       Лишь дуновение ветра, шорох листвы, лай собак позади. Упрямый. Какой же ТЫ упрямый, отец! Скажи что-то! Я же твой сын и должен знать, что не так и пытаться помочь!       Наконец, отец обернулся ко мне. На его лице играла спокойная, умиротворенная улыбка, которую видел лишь однажды. Когда я стал действующей страной. Он еще тогда хотел жить, как обычный человек? Молчание было ответом.       Я лишь должен убить его.       Убить… Как многих своих врагов. Мне стоит лишь представить, что Золотая Орда — не мой отец, а враг. Он — мой враг… Не отец…       Последняя слеза скатилась с моих глаз. В последний раз взглянул на его карие глаза, вспоминая то детство, которую он мне дал. Да, он был очень суровым, закалял меня с самого детства, и хвалил так редко. Но, всякий раз, когда слышал эту желанную похвалу, хотелось удивлять его больше.       Шаг.       Когда впервые пошел на охоту, я случайно стрелой попал в его ногу, но тот не ругал, как делал каждый раз. А молчал. И это молчание было страшнее, чем его ругань. Молчание его давал мне уроки, а не крики и упреки. И на следующий день, я уже мог отлично стрелять из лука, и он меня похвалил. Как же я был рад этому…       Еще один.       Когда он пришел с очередной войны, и был ранен, он всегда смеялся над этим. Насмехался над собой, над тем, что тело дрожит, а крылья спущены. Тогда я не понимал, как ему было больно. И после той битвы у него остался большой шрам, находящийся около почки. Его слабое место.       Обнимаю его крепко-крепко, словно сейчас он передо мной распадется, или же уйдет, став лишь духом, который теперь будет оберегать нас. Но, через несколько минут такое произойдет. Он станет холодным трупом, и глядя на него не скажешь, что он — Золотая Орда, державшая весь мир в страхе несколько лет. И такая страна умрет от рук собственного сына. Не это ли глупая смерть?       Проходит секунд десять. И он медленно падает. А кинжал, что держал в руке теперь окрасился в бордовый цвет. Передо мной лежал труп собственного отца, уставший от жизни и переставший видеть смысл существования. Неужели, я тоже буду таким, когда вырасту? Попрошу старшего сына меня убить?       Глубокий вдох, и сажусь на колени, смотря на отца, у которого все то же умиротворенное лицо, расплывшаяся в улыбке, словно он снова побывал на охоте, уловив большую дичь. Как смерти можно так не бояться, и встречать с таким выражением лица?       Признаться, с отцом не очень много времени проводил, чтобы увидеть или же почувствовать тот момент, когда он уже перестал… жить. Или вовсе не захотел продолжать свое существование. А если бы и спросил, то ответом будет молчание.       Никому не скажу, как он умер. Буду знать это только я, и нести это бремя буду сам же. А если и кто-то спросит, где Золотая Орда, то моим ответом будет молчание.