Все началось с людей.
Все всегда начинается с них. Все беды, все проблемы, все радости и горести. Это назревало долгие месяцы, годы, пока в один прекрасный день не прорвалось разрушительной войной, которая огненной колесницей понеслась по миру, сокрушая живых и ужасая мертвых. Отчеты отменили, все отделы были переведены в режим аврала, в поле выбросили всех до одного студентов Академии, наспех вооружив косами. Жнецы не справлялись, и тогда появились ОНИ.
Первые трупы, не пожелавшие лежать смирно в могиле, приняли за творчество Гробовщика. И пусть Легендарный клялся и божился, что он не при делах, и вообще завязал с воскрешением мертвых, после того как его план с Фантомхайвами провалился, но ему не поверили. Отступника-жнеца отозвали в Департамент и взяли под стражу, на что он только смеялся и качал головой.
- Не меня вам нужно бояться. Это еще не конец.
Его слова оказались пророческими.
Трупы продолжали воскресать. В руководстве началась паника. Мало им рекордной смертности, так еще и мертвые не хотят успокаиваться. Однако насчет последних никаких указаний не поступало, так что их было решено игнорировать. Если бы кто-то знал тогда… Но они не знали.
Мир захлебывался в агонии. Никто уже не следил за статистикой, жнецы работали посменно, с короткими перерывами на еду и сон. Все ходили серые и притихшие, мало отличаясь от мертвых снаружи. Отдел «Несущих смерть» расширился до 50 человек, которых Грелль, Спирс, Ронни и другие как могли натаскивали на сбор. Немногие, кто еще пытались хоть как-то организовать быт.
- Мы еще живы, - слабо улыбался потускневший, переодетый в строгий деловой костюм, Грелль. – Надо этому радоваться и просто верить. Когда все закончится, предлагаю отметить.
Судного дня не объявляли, так что они верили, что это еще не конец. Человечество поднимется с колен, и опять закрутится колесо жизни. Все вернется в свою колею. Почему-то, никому не пришло в голову, что Апокалипсис, может быть, просто некому объявить.
Никто не заметил, что на улицах нет демонов. Вся потусторонняя шваль, которая должна была бы выплеснуться в мир человеческих городов, безнаказанно пируя на развалинах цивилизации, пропала бесследно, словно ее никогда и не было. Это обязательно кого-нибудь бы насторожило, если бы жнецы не сходили с ума от усталости. А когда подозрения зародились, стало уже поздно. Потому что начало конца уже настало.
В их отделе все началось с Ронни. Наверняка, он не был первым, но невольно вошел в ту волну, которая породила разрушительное цунами и поглотила Полис, Департамент, Академию. Если бы они знали…
- Рука болит. Зараза! Как в таких условиях работать, когда мертвые кусаются?! – жалобно интересуется он у Грелля, а тот угрюмо смотрит на раздувшуюся, красную руку напарника. Между большим и указательным пальцем – повязка, скрывающая следы зубов. Потянулся не туда рукой – и труп, у которого только что забрали пленку, вдруг подался навстречу и гостеприимно клацнул зубами. От Ронни его отодрали с мясом. В пасти зомби осталась часть руки Нокса. Матерящийся Сатклифф доставил бывшего ученика в лазарет, но лучше Ронни не стало. Наоборот, с каждым часом он все больше бледнел, под глазами его залегли черные тени, сделав юношу похожим на енота, а речь скоро начала сбиваться и запинаться. Спирс отправил его в медотсек бессрочно, пока состояние не поправится, а сам скрылся в кабинете, пытаясь хоть с чем-то разобраться.
Крики в коридоре начали нарастать, как волна, постепенно. Сначала женские голоса, потом мужские. Во всех слышались удивление, растерянность, потом паника. Грелль удивленно выглянул из кабинета, не понимая, что происходит. Он увидел растерзанные тела и тварей, терзавших его сослуживцев. Спиной к нему раскачивалась светлая макушка. Когда Сатклифф позвал ее охрипшим голосом, на него уставился Ронни. В его обаятельном лице не осталось ничего человеческого: отвисшая челюсть, пустые глаза, выцветшие радужки, кровь, текущая по подбородку из распахнутого рта.
Окликая его, Сатклифф еще во что-то верил. Он шептал что-то, смеялся, звал Ронни, а тот брел к нему, шатаясь и хрипя. Грелль понимал, но не хотел понимать. Он еще надеялся. Когда Спирс схватил его за плечо и втащил в кабинет, а коса-секатор рассекла череп Нокса, проделав в нем дыру размером с кулак, Грелль взвыл. Уильям пытался запереть дверь, а Сатклифф рвался наружу, крича, как раненный зверь, потерявший детёныша. Только пощечина привела его в чувство. Он затих и замер.
- Соберитесь, Сатклифф. Нам нужно отсюда выбраться. Мне не справиться без вас. Грелль?
Грелль медленно кивал в прострации. Спирс наорал на него, снова ударил по лицу и немного привел в чувство под аккомпанемент рычания и стонов снаружи. Они выбрались из кабинета через окно, кое-как добрались до крыши и только тут смогли перевести дыхание.
Далеко впереди дымил Полис. Даже без подсказок было понятно, что дела там плохи. Из Академии и Департамента бежали жнецы, за ними следом ползли те, кто еще совсем недавно был их товарищами. Крики и кровь заполнили обычно спокойный и чистый мир жнецов.
- Что нам делать, Уилл?
Голос Сатклиффа дрожал, но впервые Спирс не знал ответа. Связи с руководством нет, книга смерти пестрит именами. Их тысячи, на много страниц, но есть ли смысл их собирать?
- Бежать.
Тихий голос раздается за спиной, и в нет места смеху. Жнецы оборачиваются, и видят Легендарного – без плаща, с косой в руках, лезвие которой влажно блестит под солнечными лучами. От длинных серебристых волос остались лишь неровные прядки, едва достающие до плеч. Он читает изумление в их взглядах, и тихо смеется, только глаза остаются холодными и мертвыми.
- Здесь нас больше ничего не ждет. Мир шинигами рухнул, как и все прочие. Теперь нам надо просто выжить.
- Выжить?..
- Все прочие?
Спирс правильно улавливает мысль Легендарного, и ледяная маска слетает с него, разбиваясь тысячей хрустальных осколков. Глаза широко распахиваются, руки впервые, за долгие годы существования, дрожат. Привычный и правильный мир мистера Спирса распадается на куски, грозя погрести его под своими обломками.
Легендарный отвечает спокойным взглядом, в котором светится ответ, который Спирсу не понравится. Как ранее Грелля, Уильяма охватывает паника. Он солдат, который не может жить без приказа. Суть его существования – отлаженная система. Что делать шестеренке, когда механизм встает? Как найти новый смысл существования?
Теплые пальцы переплетаются с его, стискивают до боли. Уильям сперва смотрит на свою руку, потом в глаза жнеца, который стоит рядом, плечом к плечу, как стоял всегда, сколько Уилл себя помнил. В Академии, в Департаменте, на сборах, и здесь, на крыше рухнувшего мира.
- Мы справимся, Уилли, - в его глазах боль и усталость, но на губах расцветает такая привычная, Сатклиффская улыбка. – Вместе справимся.
И Уилл ему верит.
Они уходят в мир смертных.
***
К реалиям нового мира нужно привыкнуть.
Постоянно оглядываться, спать посменно, держать оружие наготове. Они встречают и других выживших шинигами, но не объединяются, хотя очень хочется. Маленькими группками легче выжить. Налаживают связь, обещают помощь – и уходят дальше. Они продолжают собирать пленки, хотя смысла и места, куда их сдавать, нет, но работа, которая когда-то у них была, помогает успокаивать нервы и создавать хоть тень видимости прежней реальности.
На третий месяц своего существования, они встречают демона. Сталкиваются с ним в супермаркете, куда забрались, чтобы пополнить запас продуктов. Их окружила стая немертвых, и жнецы уже изготовились к бою, когда пришла неожиданная помощь. Серебряные ножи вскрывали черепа, как консервные банки. Притаившийся на вершине одного из стеллажей мужчина в черной толстовке мягко спрыгнул на пол и откинул капюшон, криво улыбаясь:
- Сколько лет, сколько зим. Моя любимая компания…
- Себастьян?!
Удивительно, как время и обстоятельства меняют отношение…
…Еще недавно они бы разорвали друг друга, едва увидев, а теперь радовались встрече, словно старые друзья. Однако радость была недолгой…
…потому что, найдя укромное место для спокойного разговора, они, наконец, узнали причину постигшей миры катастрофы.
Как и предполагалось, все началось с людей. Но не без помощи демонов, конечно. Новый штамм чумы, который должен был выкосить человечество и обеспечить Ад новыми душами. Когда оказалось, что мор действует и на сверхъестественных созданий – то есть, на ангелов и жнецов – демоны были только рады. Меньше конкуренция, меньше врагов. То, что на демонов это тоже может подействовать, они как-то из виду упустили.
Ад вымер быстро. Отсутствие контроля, всеобщая грызня и замкнутое пространство, из которого большинству тварей было просто никак не выбраться, сделали свое дело. Демоны уничтожили друг друга задолго до того, как зараза добралась до жнецов. Лишь некоторым высшим удалось бежать, и, как и позже шинигами, они затаились в мире смертных, потеряв всякий смысл для своего существования.
Жнецы слушали спокойный голос Себастьяна в гробовом молчании. Отсветы костра играли на застывших лицах, превращая их в настоящие маски смерти.
- Так вы довольны? – голос Спирса разорвал недолгую тишину, которая повисла, когда демон замолчал. - Теперь вы довольны? Обожрались душами?!
- Не мне принадлежало это решение…
- Но ты из тех, кто его принял. Вы могли предупредить нас, мы могли это остановить! Задушить в зародыше, пока катастрофа не случилась!
Грелль пытался успокоить Уилла, но тот в бешенстве оттолкнул руку друга. Зато его гнев легко перекрыл голос Легендарного.
- А ты бы стал слушать демона?
И снова над костром повисла тишина. Только угрюмо блестели в ярком пламени кровавые глаза Себастьяна, и Уильям опустошенно смотрел на Легендарного жнеца.
Они все знали ответ.
Не поверили бы. В мире, в котором еще было черное и белое, такое сосуществование просто невозможно. Даже если бы поверил Уильям, начальство вряд ли бы прислушалось к противоположной стороне силы.
Оглядываясь назад, Уильям вспоминал и слова Легендарного, который пытался их предупредить, и другие тревожные знаки, когда неожиданно начали прерываться связи между Департаментами. Никто не внял предупреждениям, и теперь они за это расплачиваются.
Уильям садится на место, и так в тишине проходит остаток ночи. Они смотрят в огонь, и думают каждый о своем – осколки разбитого вдребезги мира, который уже не склеить. Теперь на его пепле и руинах придется строить новый.
***
Гениальная, в кавычках, идея, впервые приходит в голову Греллю, когда они спасают очередную группу людей от толп зомби. Сила демона и шинигами намного превосходит возможности смертных, и люди, опустившиеся до средневекового состояния, смотрят на них с восхищением и обожанием, ведь рядом с ними безопасно. И тогда Грелль предлагает:
- А почему бы нам не стать их богами?
Это смешно, глупо, нелепо…но они соглашаются. Оружие смертных не может навредить им, а их сила и сохранившиеся технологии, которые они осторожно переносят в мир смертных из мира жнецов, быстро помогают обрести власть. В мире, где уже нет рая и ада, и о котором, похоже, позабыл сам Создатель, нужно строить новое будущее, находить новые смыслы для жизни. Новую веру и новую религию.
Каждый из них незаметно находит свою нишу. Спирс берет на себя соблюдение порядка и правосудия, Легендарный отвечает за похоронные обряды, а Грелль – за обустройство быта. На плечи Себастьяна ложится наказание и расправа с нарушителями, а также защита поселения – хотя первое время последним приходится заниматься всем вместе. Их слишком мало, чтобы организовать достойное поселение. Но новости ширятся, люди и жнецы начинают стекаться к ним со всех сторон, и скоро жизнь закипает.
Они не стареют, почти не болеют, не умирают. Проходят годы, сменяются поколения, и правда о прошлом стирается в потоке времени. У любой чумы есть свой срок годности, у зомби – время разложения и существования. Постепенно апокалипсис сходит на нет, и мир начинает восстанавливаться. Снова открывается Библиотека, души самоубийц-шинигами заполняют Департамент, заново отстраивается Полис. Из дальних уголков Ада выползают те демоны, которым каким-то чудом повезло уцелеть. Жизнь возвращается на круги своя.
Уильям Ти Спирс сидит на крыше управления и смотрит, как солнце восходит над их новым городом. Он, как и некоторые другие, кто когда-то были богами смерти, теперь составляют костяк руководства шинигами. Они организовывают работу, раздают приказы, руководят и направляют.
- Не о такой жизни мы мечтали, верно? – слышится тихий голос за спиной, и теплые руки обнимают его за плечи.
- Главное, что мы живы. Не ты ли это сказал? – Спирс с улыбкой оглядывается на сидящего рядом Алого. От ледяного принца ничего не осталось. Время перемололо лед, обратив его в опыт.
- Ты помнишь.
- Как я мог забыть?
- Столько лет прошло…
- Но мы еще можем это отметить. Мы выжили, и мир вернулся на круги своя. Как мы и желали.
- Да. Новая заря, новая эра. Что будет дальше, Уилли?
- Что бы ни было, это никогда не кончится, потому что мир всегда будет восстанавливаться. Нужно просто верить.
- Красивые слова…
- Их я тоже услышал от тебя, моя Алая леди.
Смех Грелля тонет в ласковом поцелуе.
Над их головами в небесах разгорается солнце нового дня.
