…Это утро было особенным.
Я проснулась раньше всех в доме и на цыпочках подошла к окну. Рассветное солнце золотило багряные крыши домов и заливало светом узкие улочки Парижа. Горожане уже просыпались, и на улице уже было оживлённо и людно, несмотря на столь ранний час.
Я решила пройтись и осмотреться. Несмотря на то, что я жила в Париже уже почти месяц, для меня всё было в новинку, всё было таким удивительным и интересным, словно я была маленьким ребёнком на прогулке. Я обожала открывать новые места в городе и знакомиться с его обитателями!
Надев пальто цвета карамели и сапоги, я вышла из дома, прямо навстречу пронизывающей осенней прохладе. Я чувствовала невероятную лёгкость и гармонию с окружающим миром. Казалось, всё в этом городе было создано удивлять. Думаю, поэтому я и обожала путешествия: всегда приятно узнавать новое о разных городах мира.
Я миновала небольшую кофейню, где на веранде уже сидели первые посетители, забежавшие за кофе по пути на работу или учёбу.
Парижская осень — явление необыкновенное: под ногами хрустят золотые листья, и кажется, что время замирает на мгновение, чтобы ты мог насладиться последними красками осени, которые совсем скоро исчезнут без следа.
Навстречу мне шли очаровательные француженки в беретах и тельняшках — настоящие красавицы, ничего не скажешь. Иконы стиля, коими их и считают во всём мире. Они словно были олицетворением родного Парижа — такие элегантные, немного кокетливые, полные загадок. А ещё были французы. Не менее элегантные, деловые, вечно куда-то торопящиеся, и всё же очень обаятельные!
Я ощущала себя словно в декорациях старого фильма с Одри Хепбёрн. Тут и там видишь этих людей, воркующих о чём-то на чарующем французском, видишь эти маленькие домики с черепичными крышами, слышишь звуки аккордеона, на котором играет уличный музыкант…
И вот ты бродишь по городу, как зачарованный, уже точно не зная, куда именно идёшь. И сомнений не остаётся — ты влюблён в этот город. В Париж. В тот самый «Город Любви» из всех романов, давно прочитанных каждым из нас.
Вот и я гуляла, полностью погружённая в свои мысли, до тех пор пока на одном из переходов не увидела Его. Уличного музыканта. Скрипача, одетого в тёплый синий свитер и белый кашемировый шарф.
Он был невероятно красив. У него были очень светлые волосы, зачёсанные назад, сияющие зелёные глаза, смотрящие, казалось, прямо в душу. Было что-то необыкновенное в его резких чертах лица, точёных скулах, полных губах, высоком лбе. Однако было в этом незнакомце что-то знакомое.
Что-то заставило меня подойти к нему ближе. Помимо меня его музыку слушала лишь одна старушка, да и она вскоре удалилась в сторону магазина одежды. А я осталась стоять напротив музыканта. Он самозабвенно играл на своей скрипке, а я любовалась его игрой. Он был так красив, что его хотелось нарисовать.
Тут он взглянул мне в глаза, и моё сердце забилось быстрее. Он едва заметно улыбнулся и продолжил играть, не сводя с меня глаз.
Я не знаю, сколько я простояла на том проспекте. Люди приходили и уходили, однако я всё стояла напротив музыканта, как заворожённая. Вскоре он доиграл последнюю песню, и немногочисленные зрители встретили его аплодисментами. Я засобиралась уходить, но он окликнул меня:
— Постойте, мадемуазель. Не уходите.
Я остановилась, как вкопанная. Не может быть. Может, это было адресовано не мне? Я оглянулась, но никого, кроме меня рядом не было.
— Простите?
— Я думаю, что теперь я обязан угостить вас чашечкой кофе. Вы так долго слушали меня, стоя тут, на холоде. Вы замёрзли?
Я неуверенно покачала головой, слегка шокированная такой заботой от незнакомого человека.
— Так что скажете, мадемуазель…?
— Валери, — подсказала я. — Я не против, месье…
— Ноэль-Патрик. Для вас просто Ноэль. Я знаю замечательное место тут, неподалёку. Там подают лучший кофе во всём Париже! И еще там работает мой брат.
Он бережно положил скрипку в специальный чехол, и жестом приказал мне следовать за ним. Всю дорогу мы болтали, как старые друзья, наконец встретившиеся после долгой мучительной разлуки. Разговаривать с Ноэлем было на удивление легко. Складывалось ощущение, что мы с ним были знакомы очень давно, а не познакомились полчаса назад на одном из многочисленных перекрёстков города.
Я узнала, что Ноэль пишет стихи, а ещё написал несколько песен. Ещё он любил читать, особенно романы Стивена Кинга (что ж, в этом мы схожи). А ещё у него дома жили три кошки.
Рядом с ним мне хотелось рассказывать о себе. Ну конечно, ведь он меня слушал (с неизменной тёплой улыбкой), в отличие от многих моих знакомых. Его зелёные глаза внимательно изучали меня, и от этого я слегка терялась, а сердце моё неслось, как бешеное.
Я рассказала о том, как выучила французский и приехала сюда, в Париж. Рассказала о своих картинах, о том, как меня восхищает Париж, его жители и вся атмосфера.
Тут мы дошли до кафе. Снаружи оно выглядело как небольшой домик из голубого кирпича.
Внутри оказалось очень уютно и тихо. Людей, на удивление, почти не было. В кафе были расставлены деревянные столики, вокруг которых стояли диванчики, с лежащими на них подушками. Источниками света служили изящные люстры в серых абажурах и несколько гирлянд из фонариков, висевшие на стенах. Приятно пахло пряностями, карамелью и пекущимся хлебом.
Нас встретила приветливая официантка-блондинка. Она проводила нас до одного из столиков у окна. Я села на диванчик, Ноэль сел напротив и заказал кофе.
Где-то минуту он просто смотрел на меня, а потом внезапно произнёс:
— Вы красивая, Валери.
Я густо покраснела и пробормотала что-то неразборчивое. Решив, что лучшим вариантом здесь будет просто сменить тему, я спросила:
— Вы живёте здесь, в Париже?
— Да, я живу тут с самого детства. А вы?
— Я живу в Марселе, а здесь я временно. Сегодняшним утром я решила прогуляться. А там, где вы играли я оказалась… случайно, по правде говоря.
— Значит, будем считать это судьбой, мадемуазель Валери, — произнёс Ноэль.
Подошедшая официантка принесла кофе. Мы с Ноэлем перекинулись ещё парочкой замечаний по поводу интерьера кафе, попивая горячий кофе. Этот кофе был особенным, как и всё в то утро.
— Вы бывали в Марселе, Ноэль? — спросила я.
— Да, бывал несколько раз. Чудесный город. Надеюсь, мы с вами ещё увидимся. Я обещаю, что найду вас, если буду в Марселе. Если, конечно, вы захотите встретиться.
— Ловлю вас на слове, — хитро ответила я. — А кофе здесь правда отличный.
— Я же говорил, — сказал Ноэль, явно довольный собой.
Но тут произошло что-то странное. Я услышала мелодию, доносившуюся непонятно откуда. Да ей и неоткуда было взяться — все колонки были выключены.
— Ноэль. Вы слышите это?
Он был явно озадачен.
— Слышу — что?
— Эту музыку! Где-то играет музыка! Неужели вы не…?
Тут Ноэль внезапно изменился в лице; он посерьёзнел, и от былого романтично-мечтательного выражения лица ничего не осталось. Он взял меня за руку.
— Просто пора проснуться, Валери, — шепнул он. — Пора проснуться.
— Что? Но я же не… Я же здесь, с тобой. Пожалуйста, не уходи! — лепетала я, не понимая, о чём он говорит.
— Ты поймёшь… — прошелестел он.
Вдруг его лицо начало исчезать. Оно попросту растаяло, словно он был привидением. Вокруг меня стало исчезать кафе. И официанты, и редкие посетители, и бариста. Всё исчезло. А музыка становилась всё громче…
***
Ещё секунда — и я открыла глаза. Надо мной стояла моя соседка. Она раздражённо воскликнула:
— Ну наконец-то! Твой будильник уже пять минут звонит. Вставай, или на занятия опоздаешь.
Я взглянула на тумбочку, на которой лежал телефон. Той самой музыкой оказалась мелодия будильника. Вот так в одночасье всё изменилось. Вот я уже не гуляю по улицам Парижа, а всего лишь собираюсь на лекции у себя в крохотной квартирке, которую делю с подругой
Я торопливо собиралась на учёбу, всё ещё не в силах отпустить свой сон. Ещё никогда пробуждение не приносило мне
столько разочарования и какой-то горечи. Этот сон был чересчур реальным, будто всё это взаправду происходило — все эти люди, и сам Париж и… Ноэль.
При воспоминании о нем, сердце сжалось от щемящей тоски. Я никогда в жизни не чувствовала ничего подобного. Даже во сне между нами образовалась некая связь. А тут…
Прокручивая все эти мысли в голове, я вышла из дома и направилась к метро. Ехать предстояло довольно долго.
Погода стояла холодная и промозглая. Моросил дождь. Осень в Москве была такой всегда… Я вздохнула. Конечно, я очень любила свой родной город. Но было ощущение, что моё сердце осталось где-то далеко.
Теперь навстречу мне шли грустные и хмурые москвичи, уныло топающие под дождём. И я была одной из них.
На душе было паршиво. Словно та часть меня — Валери из сна — спряталась где-то, и вместо неё теперь только Лера — московская студентка, вечно невыспавшаяся, куда-то спешащая. Грех жаловаться, конечно, но моё сердце было разбито любовью к несуществующему человеку.
Я спустилась в метро. Здесь было шумно, душно, многолюдно, впрочем, как и всегда. Я ненавидела метро всеми фибрами души. Мне казалось, будто метро убивало все краски, забирало радость и оставляло лишь тоску. Прямо как Дементоры из «Гарри Поттера». Подойдя к платформе, я принялась ждать поезд. Он не заставил себя долго ждать, и через минуту я уже ехала в поезде. Вагон был полон народу. Кто-то дремал, кто-то читал или слушал музыку, а кое-кто из студентов лихорадочно готовился к зачётам. Я всё думала о своём сне.
Поезд сделал остановку на станции. Кто-то вышел. Поезд поехал дальше. На следующей станции зашло довольно много людей, но они мне были совершенно неинтересны. Однако в толпе я заметила голубой свитер и белый кашемировый шарф. У меня затряслись руки. Мне вдруг стало не хватать воздуха…
Тут человек в голубом свитере обернулся и я узнала в нём Ноэля: светлые волосы, зачёсанные назад, пронзительные глаза, зелёные, как трава весной и неизменная улыбка на устах. У меня в глазах защипало и очень захотелось плакать. Я не верила, что передо мной правда стоит он. Может, я все еще сплю?.. Однако Ноэль шёл именно ко мне. Он взял меня за руки и сказал:
— Я обещал, что найду вас, Валери. А джентльмены держат свои обещания.
То утро было особенным…
