Твоя бывшая

— Знаешь, я не из тех людей, которые хотят, чтобы ты притворялся, будто твоих бывших не существует, — сказала Молли. — Мой муж, папа Уолли, много для меня значил, и я хотела бы иметь возможность иногда о нём поговорить. И хочу, чтобы ты знал, что можешь делать то же самое. — Договорились, — кивнул Уилл, подняв взгляд на неё и улыбнувшись. — Какими были твои последние отношения? — Эм-м… Напряжёнными. — Напряжёнными в хорошем смысле или в плохом? — Да, — ответил Уилл. — Можешь не рассказывать, если не хочешь, — заверила Молли, — я просто хочу, чтобы ты знал, что можешь о них поговорить, если захочешь. Оглядываясь назад, это было ошибкой. * * * Поначалу Уилл не упоминал никаких бывших. Что не удивляло. По нему непохоже было, чтобы он с кем-то встречался. На день рождения Молли они пошли в ресторан; милое и стильное заведение с белыми скатертями. Названия блюд были произносимыми, но всё оказалось очень вкусным. На десерт Молли заказала хлебный пудинг. Съев первый кусочек, она зажмурилась от удовольствия. — О боги, — восхитилась она. — Это просто потрясающе! Можно сказать, лучше, чем секс. Без обид. — Ну, вообще-то, это было немного обидно, — отозвался Уилл. Молли ему улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. — Можно попробовать? Молли протянула ему на вилке небольшую порцию. Прожевав, Уилл натянуто улыбнулся. — Объедение, правда? — спросила Молли. — Ага, — ответил он. — Очень вкусно, Молли. — Но ты не то чтобы в восторге. — Нет, это точно... э-э, входит в тройку лучших десертов, которые я когда-либо пробовал, — сообщил Уилл. — А что было самым лучшим? Уилл опустил взгляд на тарелку. — Эм-м. Это ведь твой день рождения. Сегодняшний вечер только о тебе. — Это как-то связано с твоей бывшей? Уилл пожал плечами, виновато улыбаясь. — С моей… ну-у, да. — Как что-то может быть вкуснее, чем этот пудинг? — Но оно было, — возразил Уилл. — Свежевзбитые сливки, посыпанные шоколадной стружкой. — Он закрыл глаза. — Влажные и просто идеально сладкие. Самодельные. — Твоя бывшая, случайно, не была владелицей ресторана? Уилл улыбнулся каким-то своим мыслям. — Нет. Не думаю, что эта затея увенчалась бы большим успехом. — Почему? — Он-на чересчур полагалась на определённые ингредиенты, из-за которых возникали бы трудности, — ответил Уилл, и Молли показалось, что в этой фразе пряталась какая-то шутка. * * * — Папа Уолли играл в бейсбол, — объяснила Молли. — Я всегда о нём вспоминаю, когда смотрю бейсбол. Она улыбнулась. Слабой, немного виноватой улыбкой. Уилл улыбнулся в ответ. — Сложно избегать бейсбола. — В чём-то это даже хорошо, — заметила Молли. — Я всегда больше беспокоюсь, что могу совсем перестать его вспоминать. — Если бы он, к примеру... э-э, играл на терменвоксе, ты могла бы прожить всю оставшуюся жизнь, никогда больше о нём не вспоминая, — сообщил Уилл. — А что такое терменвокс? — Эм-м. Ну, как в «Секретных материалах», — и он напел нужный фрагмент. — Я даже не знала, что это специальный инструмент. Уилл пожал плечами. — Моя… э-э… бывшая на нём играла. — О которой легко не думать. Лицо Уилла приобрело непонятное выражение. — Ага, казалось бы, — протянул он. * * * — Ох, нет, — пробормотала Молли, глядя в газету. — Что там? — В Мичигане обрушилась церковь. — Можно взглянуть? — Уилл мягко взял у неё газету и пробежался глазами по заметке. — Знаешь, — почти небрежно добавил он, — моя… бывшая была ими практически одержима. — Обрушивающимися церквями? — О да, — ответил Уилл, рассматривая фотографию. И засмеялся. Негромко, чему-то понятному только себе. — Она их коллекционировала. — Как-то мрачно. — Да нет, это не так мрачно, как может показаться, — возразил Уилл. — В некотором смысле это, наоборот, жизнеутверждающе. Минорные ноты в великой симфонии бытия. — Звучит не очень-то жизнеутверждающе, — сморщила нос Молли. * * * — Я тут подумала... — начала Молли. — И о чём же? — О том, что нам стоит устроить званый ужин. Уилл натянуто улыбнулся. — Может получиться интересно. — Непохоже, чтобы тебя особенно увлекла эта идея. — Да нет, — возразил Уилл, — просто… — он виновато пожал плечами. — Можно сказать, что это было коньком моей бывшей. Званые ужины. — О… — Но этот ужин будет не таким, — быстро добавил Уилл. — А какими были званые ужины твоей бывшей? — Эм-м… Пафосными. Ужасно изобретательными. С каллиграфически написанными приглашениями. И множеством… совершенно зашкаливающих декораций. — В каком смысле «зашкаливающих»? Уилл неловко улыбнулся. — Страусиные яйца. Перья. Эм-м, временами, кажется, там был даже козлиный череп. Молли рассмеялась. — Да где сейчас вообще продаются козлиные черепа? — Понятия не имею. Мне стоило спросить. — Ага, стоило. — Ну что ж, — продолжила Молли. — А были там какие-то интересные блюда, которые мне стоит попробовать приготовить? Уилл засмеялся чему-то своему. — Нет, — ответил он. — Мне бы не хотелось, чтобы ты пробовала приготовить любое из них. Молли упёрлась руками в бока. — Эй. К твоему сведению, я тоже умею готовить. — Я не это имел в виду. Просто… они… были совсем несусветными. Садовые овсянки, например. — Никогда не ела. — Тебе бы не понравилось. — Может, и понравилось бы. — Это маленькие певчие птички, которых нужно есть целиком, с костями и всем прочим. Эм-м. Бросая этим вызов богу. — Звучит немного извращённо, — протянула Молли. Уилл сглотнул. * * * — Давай займёмся чем-то интересным, — предложила Молли. Уилл кивнул. И улыбнулся. — Я люблю, когда интересно. — В городе открывается новая выставка картин, — продолжила Молли. — Я ужасно давно не была в музеях. — Я в последний раз был в музее с моей бывшей, — отозвался Уилл. — Или, — сказала Молли, — мы можем и не ходить в музей. — Да нет, — возразил Уилл. — Было бы славно в этот раз действительно посмотреть на картины. — Чем же вы тогда занимались в музее? — не успев сдержаться, спросила Молли. — О… — как ни странно, Уилл покраснел. — Нет... э-э, ничем таким. Просто это был очень напряжённый… — он поморщился, — разговор. — Да-да, конечно. * * * Они сидели у камина, когда по радио заиграла «In My Life». Молли принялась отстукивать ритм в такт партии клавесина. Уилл ей улыбнулся. — Ты знаешь хоть кого-то, кому действительно нравился бы клавесин? — поинтересовалась Молли. — Знал раньше, — ответил Уилл. — И кто это был? — Эм-м… — Божечки. Твоя бывшая! — Угу. — Я так и знала! — объявила Молли. — Мы с тобой прям два детектива. — Я никогда не был настоящим детективом, — возразил Уилл. Молли задумчиво нахмурила брови. — Та самая бывшая, которая играла на терменвоксе? — Угу. — Небо и земля, — она показала на себя. — Ну, по крайней мере, теперь мы знаем, что у тебя точно отсутствует предпочитаемый типаж. * * * Осенней пьесой, которую решили поставить в школе Уолли, стал «Суинни Тодд». Уолли пел в хоре. — Так странно, что существует адаптированная версия для средней школы, — заметила Молли. — Угу, — отозвался Уилл. Он выглядел немного рассеянным. — Ты в порядке? — Мгм-м. Извини, просто это напоминает мне о прошлом. — Твоя бывшая была большой поклонницей Сондхайма? — Ага, — как-то слишком быстро ответил Уилл. * * * — Который час? — спросила Молли. — Знаешь, — оживился Уилл, — моя бывшая часто спрашивала меня, который сейчас час. Молли вздохнула. — По-моему, это типичный вопрос от кого угодно, а не нечто уникальное для твоей бывшей. — Нет, — не согласился Уилл, — у нас на эту тему было что-то вроде целого ритуала. — Наверное, это твой аналог бейсбола, — ответила Молли, пытаясь изобразить беззаботность. * * * — Расскажи мне о своей бывшей, — предложила Молли. — О ком? — переспросил Уилл. — Ты и сам знаешь, — настояла Молли. — Ты очень мало говоришь о своём прошлом, но я знаю, что у тебя были отношения, которые явно много для тебя значили. Уилл прочистил горло. — Ты знаешь? — Ага. Так что, может, тебе станет лучше, если ты просто об этом расскажешь. — И что ты, как тебе кажется, знаешь? — уточнил Уилл. — Ну-у, — Молли задумалась, — у вас явно было много общих интересов. И, похоже, это были довольно страстные отношения. Твоя бывшая великолепно готовила. Великолепно — то есть на уровне шеф-повара. Обожала музыку. Была тобой одержима, — она нахмурилась. — Звучит как отношения, после которых ты бы чувствовал себя выпотрошенным, если бы они не сложились. Уилл истерически захохотал. — Что такое? — не поняла Молли. — Я и чувствовал себя выпотрошенным, — сгибаясь от хохота, ответил он. — Что?.. — снова переспросила Молли. — Совершенно выпотрошенным, — выдавил Уилл, держась рукой за живот. Он так смеялся, что не мог дышать. — О боже, о божечки, Молли!.. — Да что такого смешного?? — Это и не смешно, — сквозь приступы хохота выдохнул Уилл. — Это совсем, совсем не смешно. * * * Уолли поймал форель. — Невероятно! — воскликнула Молли, и тут же сделала фото. Уилл выглядел гордящимся и обрадованным. — Ты же знаешь, что говорят про форель, — заметил он по дороге обратно к дому. — Что это очень ницшеанская рыба. Молли смерила его тяжёлым взглядом. — Кто? — спросила она. — Кто так говорит? Уилл уставился на свои рыбацкие сапоги. — Люди, — пробормотал он. — Потому что... тяготы её непростой жизни в дикой природе, как говорится... э-э, чувствуются во вкусе её мяса. — Дай-ка угадаю, — сухо бросила Молли. — Это сказала твоя бывшая. Уолли шумно вздохнул. * * * — Он симпатяжка, — прокомментировала Кэрол, коллега Молли. Покраснев, Молли опустила голову. — Я тоже так думаю. — Вы выглядите по-настоящему счастливыми. — Большую часть времени так и есть, — согласилась Молли. — Но. — Но? — Он до сих пор довольно-таки одержим своей бывшей. — Ох, нет! — огорчилась Кэрол. — Не нравится мне, как это звучит. Молли вздохнула. — Их отношения явно сыграли большую роль в его становлении, — ответила она, — и я не хочу, чтобы ему казалось, будто он не может о них поговорить. Но… он действительно очень любит о них поговорить. — Она покачала головой. — Чуть ли не постоянно. — В постели? — Как ни странно, это практически единственное место, где он не поднимает данную тему. Кэрол хмыкнула. — Ну что ж, спасибо небесам за маленькие радости. А что мы знаем об этой таинственной дамочке? — Прекрасный повар, — начала перечислять Молли. — Любительница искусства. Любительница музыки. Хорошо ладила с его собаками. Любила делать подарки. — Божечки, — поразилась Кэрол. — Но странная на всю голову, — закончила Молли. * * * — Знаешь ведь, что говорят о лебедях, — заметил Уилл. — «Говорят», — протянула Молли. — И кто же так говорит? — Что их создал тот самый творец, который создал тиф, — продолжил Уилл. — Звучит опять похоже на твою бывшую, — вздохнула Молли. * * * Предложение было просто идеальным. Всё, как Молли себе и представляла. Уилл трогательно нервничал, уговаривая её на тихую прогулку по лесу. Молли догадалась, что он что-то задумал — он то и дело теребил карман. Не так уж и запинаясь, он произнёс свои заготовленные фразы, затем вынул кольцо и с надеждой посмотрел на неё. Молли его поцеловала и сказала «Да». Держась за руки, они зашагали обратно к дому. — Ты раньше когда-нибудь задумывался о браке? — поинтересовалась Молли. — Нет, — быстро ответил Уилл. — Даже со своей бывшей? Уилл покачал головой. — Странно это слышать, — машинально выпалила Молли. — Думаю, если бы я любила всю эту изысканную готовку, каллиграфию и прочую пафосную хрень, то мне не терпелось бы сыграть пафосную свадьбу. Завести пафосную семью. — У нас всё было иначе, — сказал Уилл, и уставился на свои ботинки. Чистые — наверное, он их почистил к сегодняшнему дню. А потом Молли на секунду показалось, будто Уилл куда-то исчез, хотя она по-прежнему держала его за руку и чувствовала тепло его ладони. Это было жутковатое ощущение. Она пожалела о своём вопросе. — Что ж, к счастью для меня, — сказала она. И сжала его ладонь. — И для меня, — отозвался Уилл, и сжал её ладонь в ответ. * * * — Папа Уолли всегда раздувал из дня Святого Валентина огромный праздник, — сообщила Молли. — Но я не то чтобы влюблена в эту идею. — Ты влюблена в меня, — кивнул Уилл. Молли ему улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ. — Умильный, — провозгласила Молли. — Ты умильный. — Это ты умильная. — Ты не кажешься мне большим любителем Святого Валентина, — продолжила Молли. — Сердец и цветов. — Так и есть, — согласился Уилл. — Но моя, эм-м, бывшая была. В смысле любителем как сердец, так и цветов. — Могу себе представить вашу крупную ссору, когда ты пришёл домой, где всё было уставлено цветами и сердечками, держа в руках в последнюю минуту купленный кактус, — заметила Молли. Уилл улыбнулся. — Да, это звучит похоже на меня, — он уставился на собственные руки, выглядя удивлённым, что вообще продолжает об этом говорить. — Вообще-то, как оказалось, я способен на… э-э… большие жесты, если от меня их ожидают. — Ну, — улыбнулась Молли, — у меня таких ожиданий нет. Я ожидаю получить кактус и открытку, купленные в тот же день в зоомагазинчике, о котором ты раньше и не знал, что там продаются открытки. Уилл засмеялся. — А не... ну, не знаю, семифутовый макет светлячка с раздвижными крыльями из цветного стекла? — Боги, точно нет, — Молли тоже рассмеялась. — Что ж, тогда не дари мне анатомически правильных сердец в человеческий рост. — Анатомически правильных? — переспросила Молли. — Брр! * * * — Как ты думаешь, какой у тебя язык любви? — поинтересовалась Молли. — Э-эм, — Уилл пробежался взглядом по статье, которую она читала. — Совместно проводимое время, наверное. — У меня тоже, — Молли ему улыбнулась. Уилл улыбнулся в ответ. — А у моей бывшей языком любви были подарки, — добавил Уилл. — Ну, помимо прочего. Но подарки играли важную роль. — О? — Пожалуй, — продолжил Уилл, — ещё оказание помощи, если подумать. — Гм-м, — отозвалась Молли. — Тебе совсем необязательно об этом думать. — Она кормила моих собак, когда я был в разъездах. Часто делала мне завтраки. Возила меня по разным местам. Готовила для меня еду. — Уилл!.. — не выдержала Молли. — Боги, — Уилл вздохнул, — её готовка, — он допил свой виски. — Сколько ты уже выпил? — уточнила Молли. — И слова одобрения, — не унимался Уилл. — Вообще-то, наверное, слова одобрения шли на первом месте. Их было целое море. — Знаешь, — оборвала его Молли, — меня вполне устраивает не узнавать ещё больше о языках любви твоей бывшей. Так что, если тебе не хочется об этом говорить, не говори! Но Уилл, похоже, полностью ушёл в себя. — Она называла меня великолепным, — пробормотал он. — Непредсказуемым... — Непредсказуемым? — не сдержалась Молли. — У тебя тогда, наверное, ещё не было бывшей, на которую в итоге переходил любой разговор. Уилл вздохнул. — Идеальным, — тихо сказал он, обращаясь к себе самому. Затем резко встал и налил себе ещё стакан виски. — О-о, налей-ка и мне тоже! — попросила Молли. * * * Молли уныло покосилась на кольцо рыбного желе. — Уилл, что это? Уилл поскрёб тыльную сторону шеи. — Э-э. Это вкусно, клянусь. — Это что… — Молли попробовала кусочек и скривилась, — …очередной рецепт твоей бывшей? Уилл тоже съел кусочек. Он выглядел разочарованным. — Клянусь, в последний раз, когда я это ел, было действительно вкусно. — Сложно в это поверить, — отозвалась Молли. — Это рыбье желе. — Холодец, — поправил Уилл. — И в нём можно изобразить трёхмерную сцену. Молли подавленно уставилась на рыбное желе. В нём плыли вместе две рыбки. Одна из них грустно оглядывалась назад, на третью рыбку, которая, похоже, была заперта в какой-то рыбьей тюрьме. Уилл выжидающе посмотрел на Молли. — Ты хочешь, чтобы я спросила, — сказала Молли. — Но я не стану спрашивать, Уилл. — Извини, — вздохнул Уилл. — Просто… в это время я всегда невольно думаю о случившемся. — В это время? — уточнила Молли. — То есть каждый четверг? — Всё не так уж и запущено, — возразил Уилл. — Правда ведь? Молли посмотрела на него. — Всё довольно-таки запущено. * * * Они ехали на поезде. — В последний раз, когда я ехал на поезде... — начал Уилл. Молли замерла. — Это было с твоей?.. — Вообще-то, это не было с моей бывшей! — триумфально провозгласил Уилл. Молли засмеялась. — Ого! Это удивительно. — Нет, — продолжил Уилл. — Я тогда, э-э, ехал посмотреть на дом, в котором она выросла, чтобы лучше понять прошлое, сделавшее из неё того человека, которым она в итоге стала. Я хотел сделать это до нашей следующей встречи. — О, — вздохнула Молли. — А я уже собиралась сказать «Рада, что мы наконец-то нашли в твоей жизни хоть что-то, что не вертится вокруг твоей бывшей». * * * — Я взяла нам билеты, — объявила Молли. — В оперу! — О... — протянул Уилл. — В оперу. Повисла пауза. Молли начала мысленный обратный отсчёт. «Три. Два. Один…» — А знаешь, кто ужасно любил оперу? — Твоя бывшая, — вздохнула Молли. — Иногда я искренне не понимаю, почему вы до сих пор не вместе. Уилл рассмеялся, словно она сказала что-то невероятно смешное. — Что? — уточнила Молли. — Ты же явно… ты явно до сих пор на ней зациклен, Уилл. — Я не зациклен, — запротестовал Уилл. — Правда, Молли. — А почему у вас с ней не сложилось? — О боги. Из-за целого списка причин. — Назови хоть одну. — Неумение общаться, — отозвался Уилл. — Эм-м, у нас недоставало общих ценностей, — он скривил губы, словно делился какой-то шуткой. — И напрочь отсутствовал секс. — Вот это меня удивляет, — заметила Молли. — Ага, — согласился Уилл, глядя на свой стакан, а не на неё. — Вообще-то, сейчас, когда я об этом думаю, меня это тоже удивляет. * * * Они лежали в постели. Постель — это было хорошо. Убежище от неизменно растущего количества историй о неотвратимой бывшей Уилла. Молли лениво провела пальцем по животу Уилла, к большому поперечному шраму, напоминающему изогнутый розовый рот. — Ты никогда не спрашивала, — заметил Уилл. — Не спрашивала, — согласилась она. — Но тебе интересно, откуда он у меня. — Да, — согласилась Молли. И изобразила двумя пальцами пару «шажков» ещё ближе к шраму. — Разве что это как-то связано с твоей бывшей. Она выжидающе посмотрела на Уилла, но он не ответил. Вместо этого он её поцеловал. Позже, когда Молли снова потянулась к шраму, Уилл шлёпнул её по руке, отгоняя. — Шикарно, — пробормотала Молли, обращаясь к себе самой. — Просто шикарно. * * * Молли достала из почтового ящика письмо. Конверт из обёрточной бумаги оказался надорван, и из него выпал другой, поменьше. Он почему-то выглядел ужасно знакомо. Изящный каллиграфический почерк, любовно выведенные карандашные линии вокруг имени Уилла. — Уилл, — позвала она. — Тебе тут письмо. Навороченное каллиграфическое письмо! И тут её осенило. «Это письмо мог написать лишь один человек», — подумалось ей. И её любопытство пересилило. Она открыла письмо, и её мир разлетелся на куски. — Ганнибал Лектер, — Молли подошла к крыльцу, держа конверт самыми кончиками пальцев, словно какое-то насекомое. — Твоя бывшая — это Ганнибал Лектер. — Эм-м, нет! — вскинулся Уилл, — Вообще-то, между нами никогда ничего такого не было. — А что было? — Мы… — начал Уилл. — Он… долгое время был важной частью моей жизни. И я хотел говорить об этом настолько откровенно, насколько мог, не опасаясь… — он показал на её ошеломлённое выражение лица, — тебя отпугнуть. Что явно было правильным решением. — Ты о нём говорил, — припечатала Молли, — как о ком-то, кого прежде любил. — Я никогда не говорил, что… любил его. — Ай, да перестань, — фыркнула Молли. — Я по-настоящему ревновала. Правда. Когда думала, каким тихим ты до сих пор становишься, когда про неё думаешь, каким грустным — нет, выпотрошенным! — ты был, когда у вас ничего не сложилось. А это оказался грёбаный Ганнибал Лектер! Они не заметили подъехавшую и остановившуюся возле их дома машину, из которой вышел мужчина в шляпе. — Я никогда не говорил, что… — Я помешал? — спросил Джек Кроуфорд. — Ганнибал, мать его, Лектер! — Э-э... — протянул Уилл. — Входите-входите! — рявкнула Молли. — Я тут только что узнала, что «бывшая», по которой мой муж вздыхал всё то время, что я его знаю, это, оказывается, Ганнибал Лектер! А как проходит ваш четверг? — Я пытаюсь тебе объяснить, — запротестовал Уилл. — Я не так уж и часто его упоминал. — Ты заставил нас есть рыбье желе! — крикнула Молли. У Джека сделалось сочувственное выражение лица. — Холодец? — Холодец! Каждая крупица твоей жизни была с ним связана или имела к нему какое-то отношение. Мы смотрим на траву — «О, моя бывшая любила траву». Мы смотрим на луну — «Ах, моя бывшая обожала луну». В твоей жизни не было ничегошеньки, что не касалось бы каким-то образом твоей бывшей. Которая оказалась Ганнибалом Лектером. — Это что, действительно так звучало? — уточнил Уилл. Он выглядел искренне удивлённым. — Да! — припечатала Молли. — Я так ревновала... — Но я же с тобой, Молли. — Иногда. Всё меньше и меньше. — Я просто… ты же сама сказала, что у меня должна быть возможность поговорить о прошлом, вот и я хотел иметь возможность поговорить о нём, — попытался оправдаться Уилл. — Ты сама решила, будто речь идёт о моей бывшей. Я просто… перестал опровергать это предположение. — А что ещё мне было думать, если ты постоянно по нему вздыхал? — Я не вздыхал, — буркнул Уилл. — Божечки, — выпалила Молли, — хотела бы я, чтобы кто-нибудь когда-нибудь любил меня настолько, насколько ты кажешься влюблённым в Ганнибала Лектера всякий раз, когда вплетаешь его в разговор. Непрошено, кстати. — Я не… — начал было Уилл. Затем прочистил горло. — Я что, действительно кажусь настолько?.. Молли убеждённо закивала. — По уши. — Всё было совсем не так... — Именно так, — вздохнула Молли. — Мы даже ни разу не целовались. — Мне стало в разы лучше, — саркастично сообщила Молли. — Я не гей. Молли фыркнула. — Нет, правда, — настоял Уилл. — Поздравляю. Мы каждый день узнаём о себе что-то новое, и ты сегодня узнал о себе вот это. — Знаете что? — встрял Джек. — Я, пожалуй, зайду попозже. — Я думаю, что… э-э… на этом сюрпризы закончились, — отозвался Уилл. — Ага! — поддержала Молли. — Ваша очередь! Вы-то зачем явились? — Э-э. Меня зовут Джек Кроуфорд, я из ФБР. Какой-то псих убивает семьи, и нам пригодилась бы для его поимки помощь Уилла. — Это письмо тоже о нём, — Молли взмахнула конвертом. — Это пафосное каллиграфическое письмо от серийного убийцы-каннибала, в которого Уилл влюблён. — Я в него не влюблён, Молли. Молли запустила в него письмом. Поймав его на лету, Уилл осторожно расправил конверт там, где Молли смяла его пальцами. Затем перехватил её разъярённый взгляд и снова скомкал конверт, немного самоуничижительно. — Ты хочешь, чтобы я поехал? Молли уверенно кивнула. — Угу. Угу, думаю, тебе лучше поехать. * * * Миновав вереницу дверей в Балтиморской государственной больнице для душевнобольных преступников, Уилл очутился перед стеклянной стеной камеры Ганнибала Лектера. — Ганнибал, — позвал он. Ганнибал обернулся. Он выглядел довольным. — Уилл. Ты получил моё письмо. — Молли его получила, — не отрывая глаз от Ганнибала, ответил Уилл, и у него порозовели кончики ушей. — Молли? — Мы с ней… эм-м… были женаты. Ганнибал улыбнулся. — Были? — Ты и это испортил. Точно так же, как портишь всё, к чему прикасаешься. — Я это испортил? — с невинным видом переспросил Ганнибал. — Я даже не знал о существовании этой Молли. — Ты проник всюду, — продолжил Уилл. — Всюду! Ты сделал так, чтобы в моей жизни не было ничего, что не вращалось бы вокруг тебя. — Я это сделал? — переспросил Ганнибал. В уголках его губ сквозил намёк на улыбку. Уилл понятия не имел, почему ему хотелось улыбнуться в ответ. — Значит, ты отказываешься от любой ответственности? Уилл ударил ладонью по стеклу. — Из-за тебя у меня не было ни секунды покоя. Тебе нужно было, чтобы я постоянно о тебе думал, — он понятия не имел, почему улыбался. Почему они оба друг другу улыбались. — Тебе нужно было, чтобы я постоянно о тебе говорил. — Не совсем постоянно, надеюсь? — с крайне довольным видом уточнил Ганнибал. — Постоянно, — припечатал Уилл, и вся его злость вдруг испарилась. Он смущённо засмеялся. Ганнибал подошёл ближе и потрогал стекло пальцем со своей стороны. — Ни разу по имени, правда. — Тебе этого не хватало? — спросил Ганнибал. — Тяжести моего имени у тебя на языке? — эти слова прозвучали тихо, несомненно двусмысленно и на удивление естественно, словно в том, как веско и эмоционально Ганнибал их произнёс, не было ничего странного. Уилл поднял глаза на него, чувствуя внезапную сухость во рту. — Да, — выпалил он. Это было бегством и признанием. Ганнибал подождал. Уилл смотрел, как он ждёт. — Ганнибал. Удовлетворённый, Ганнибал прикрыл глаза. Затем снова открыл и встретился с Уиллом взглядом. — Тебе будет не хватать её имени? — Я пришёл насчёт убийств Зубной Феи, — раздосадованно ответил Уилл. — Ты отбываешь здесь пожизненное. Я не сказал тебе «Да». Ганнибал улыбнулся. Затем обвёл пальцем контуры руки Уилла, его безымянный палец без кольца. Взглянул на нервную улыбку, машинально появившуюся у Уилла на лице. — Разве не сказал?.. ~Fin~