Victim

— Шинья? — словно в замедленной съемке подполковник демонической армии видит, как его лучший друг и по совместительству любимый человек падает на землю, закатив глаза. — Шинья! Черт. Черт, черт, черт. Твою ж мать! Ну почему? Ну почему чаще всего происходит именно то, чего ты боишься больше всего? То, чего ты надеешься избежать? Во взгляде Гурена Ичиносе в одно мгновение мелькает столько эмоций, что разобрать их не представляется возможным: ярость, страх, волнение, гнев, отчаяние и многое другое. Одним молниеносным движением он разрубает вампира, снова занесшего оружие над светловолосым парнем, пополам. Это действительно очень страшно. Никогда, никогда раньше подполковник не испытывал ничего подобного. Даже когда ранения получал кто-то из его команды. Даже тогда, когда пришлось убить Махиру, которую он вроде как любил. Было страшно и больно. Но совсем не так, как сейчас. В этот момент кажется, что сердце вот-вот выскочит из груди. И ведь помочь некому. Война все еще продолжается, и велика вероятность, что скоро другие вампиры почуют кровь и заметят раненого. Наверное нужно торопиться. Но что, что тут можно сделать? Оглядевшись по сторонам, чтобы еще на кого-нибудь не нарваться, и склонившись над серебристоволосым младшим, Гурен прислушивается. Дыхание есть, но очень-очень слабое. Какое-то слишком поверхностное и прерывистое. Черт. Все-таки нужно как-то перетащить его отсюда и попытаться остановить кровь. Иначе Шинья, похоже, не доживёт до прихода помощи. — Ты только держись, придурок Шинья, — тихо шепчет брюнет. — Не смей умирать! Аккуратно перенеся генерал-майора в более-менее безопасное место, Гурен сразу же закрывает все окна и двери. На всякий случай. Чтобы избежать незваных гостей. Что ж, место вполне подходящее. Кажется, раньше это был хозяйственный магазин. Он уже собирается пойти на поиск каких-нибудь чистых тряпок, когда слышит чьи-то приглушенные голоса. — Кто здесь? — брюнет сразу же кладет свою руку на рукоять меча. Сначала все стихает, но через минуту из-за угла одного из стеллажей показываются два ребенка лет 12-13. Мальчик чуть постарше и повыше и хрупкая девочка. Пару секунд они молча испуганно смотрят на мужчину с оружием в руке, готового вот-вот броситься вперед, а потом взгляд девочки случайно падает на раненого воина. — Ваш друг ранен? — взгляд девочки становится обеспокоенным. — Могу я посмотреть? — не дожидаясь ответа, она подходит к Шинье, всматриваясь в его белое лицо и рваную рану. — Ты… — Гурен пытается возмутиться, но мальчик, позабыв об опасности, хватает его за руку. — Подождите, пожалуйста. Миэли-тян долгое время жила в военном госпитале вместе со своей матерью, — быстро говорит. — Она может помочь. — Коул, быстро найди тут хоть какую-нибудь воду, чистое полотенце, иголку побольше и плотную нить, — уверенно говорит Миэли. — А вы, господин подполковник, поищите снаружи что-нибудь, чем можно продезинфицировать его рану. Только быстрее. Все ее действия и правда выглядят умелыми. Стараясь сильно не причинять боли молодому парню, Миэли аккуратно промывает рану, принесенной водой, обрабатывает ее йодом и велит Гурену посильнее прижать полотенце. Прежде, чем начать что-то делать, нужно все же хоть немного остановить кровь. — Ты собираешься зашивать ему рану? — пожалуй, Ичиносе впервые чувствует такой страх. — Нет, — вздыхает Миэли, откладывая иглу в сторону. — Нужно найти, чем зафиксировать полотенце. И, думаю, его срочно следует отправить в госпиталь. Иначе ваш друг скоро умрет. Гурен как-то заторможено кивает и бросает взгляд на лежащего в пыли генерал-майора, чувствуя, как в груди поднимается стойкое желание убивать. По правде говоря, он не особо удивлен тем, что произошло. Рано или поздно этим все и должно было закончиться. Шинья ведь весь из себя такой герой. Иногда возникает ощущение, будто он намеренно ищет свою смерть. И это при том, что, вообще-то, чаще всего участвует в битве издалека. Как же подполковнику все это надоело в самом-то деле. Пожалуй, все-таки не стоило брать его на это задание. Вот честное слово не стоило. Но это же Шинья, приемный сын семьи Хиираги и его лучший друг. Он не мог оставаться в стороне. Одному богу известно, как ему удалось упросить Курэто, чтобы тот разрешил. Хотя зная отношения между братьями, можно предположить, что особо уговаривать не пришлось. Возможно, генерал-лейтенант именно на это и надеялся. Ему же будет проще, если светловолосый наконец соизволит умереть. Гурен сам неоднократно был свидетелем того, как Курэто напрямую говорил об этом. Потому что не доверяет им обоим. И ему, Гурену, и Шинье. На самом деле причина есть. Более того достаточно веская. Брюнет сам ведь постоянно юлит, не договаривает, строит какие-то заговоры. Ну а младший Хиираги его лучший друг, который тоже очень часто докладывает далеко не все. — Спасибо, — негромко шепчет Гурен. — Спасибо за помощь. Этот идиот… — Я думаю, он очень сильно любит вас, — Миэли внезапно тепло и искренне улыбается. — Берегите его. Хорошо? — схватив друга за руку, она быстро исчезает где-то между полок. Подполковник удивлённо смотрит вслед сбежавшим детям и, вздохнув, присаживается на колени около своего друга. А друга ли? Что там только что сказала Миэли? Любит? Это она серьезно? С чего она это взяла? Хотя… Сейчас это уже не так важно. Возможно, эта девчонка права. Шинья ведь и сам неоднократно говорил об этом. В шутку, кажется. Или нет? Порой этого парня очень трудно понять. Что ж, как бы там ни было, а Миэли права и нужно как можно скорее доставить генерал-майора в госпиталь. Ну а потом, возможно, все-таки вернуться за детьми. В нынешнее время в госпиталях действительно не хватает таких толковых людей, как эта Миэли. А Коула можно будет пристроить куда-нибудь на кухню. Или кому-нибудь в помощники. На войне помощь никогда не бывает лишней. *** Добраться до госпиталя оказывается той еще задачкой, но подполковник Ичиносе не сдается. Он знает, прекрасно понимает, что все это только из-за него и жизнь этого Хиираги сейчас в его руках. Если он не успеет, то все закончится прямо здесь. И тогда в пору будет самому умирать. Битва все еще продолжается, но Гурену совершенно плевать на это. Впервые старший оставляет свою команду без присмотра и помощи. Сейчас кажется, что ему все равно, если с ними вдруг что-нибудь произойдет. Да даже если кто-то из них пострадает. Главное, вовремя доставить генерал-майора туда, где ему помогут. Эта девчонка, Миэли, конечно, хорошо помогла, спасибо ей за это, но все равно недостаточно. Без профессиональной помощи Шинья долго не продержится. Вон, какой бледный с кровавыми губами. И дыхания его практически не слышно. Ему срочно нужно зашить рану. Пока не стало хуже. Мало ли, вдруг какое-нибудь заражение начнется. В рану легко могла грязь попасть. Становится страшно. Только бы все обошлось! Пожалуй, этот день с уверенностью можно назвать самым кошмарным в жизни Гурена Ичиносе. Даже то, что пришлось убить Махиру, девушка, которую он, вроде как, любил, было не так страшно. Пострадал немного и все. Они оба тогда страдали. Шинья ведь тоже любил эту девушку. И не только любил. Он в самом деле должен был жениться на Махиру. К сожалению, она полюбила его лучшего друга. Впрочем, сейчас это неважно. Наверное7 никогда подполковник не забудет того, что сегодня произошло. Никогда не сможет простить себя за то, что позволил этому случиться. Flash Back: Вообще-то все это понятно было с самого начала. Еще с того момента, когда Курэто Хиираги вызвал его к себе и дал новое задание. Опять, опять они должны были попытаться уничтожить каких-то там прародителей. Попытаться уничтожить и отвлечь их внимание от происходящего. Ладно. То, что генерал-лейтенант отправил на задание его с командой, для Гурена не стало какой-то неожиданностью. Все-таки сильнее них в отряде Лунных демонов нет никого. Отряд Гурена и отряд Шиноа. С их демоническим оружием они практически непобедимы. Но… Правда в том, что никто не ожидал, что когда они прибудут на место сбора, там их будет ждать один сюрприз. Сюрприз в виде ярко улыбающегося светловолосого снайпера на красном кабриолете. Вот это уже интересно. Гурен очень надеялся, что на этот раз они обойдутся без его присутствия. В его планы сегодня не входило нервничать и переживать. А не волноваться за младшего Хиираги невозможно. Тот ведь просто обожает влипать в неприятности и рисковать собой. Как будто ему совсем жить надоело. Хотя, может, и так. В последнее время Шинья ходит какой-то странный. И улыбается как-то не особо искренне. Один раз брюнет даже, зайдя в комнату, кажется, успел разглядеть на бледном лице «дождинки». Тогда Ичиносе пытался расспросить его, но ничего не получилось. Тот только отшутился и, грустно улыбнувшись, закрыл тему. Всем сердцем и всеми фибрами своей души старший не хочет, чтобы Шинья шел с ними. Это же очень важное задание, которое необходимо выполнить хорошо. Но как его выполнять, когда каждую секунду боишься, что с самым важным для тебя человеком может случится что-то очень плохое. Хорошо еще, что генерал-майору не нужно вступать в рукопашную схватку. Пока он находится далеко, велика вероятность, что с ним ничего страшного не произойдет. Гурен бросает косой взгляд на блондина и вздыхает. Тот, вроде, и привычно улыбается, но выглядит каким-то подавленным что ли. Благодаря тому, что они дружат со школьных дней, подполковник сразу замечает изменения в его поведении. Нет. Не стоит ему идти вместе с ними. Но теперь уже ничего не поделать. Этот парень никогда не отступает от задуманного. Вот только никто даже представить не мог, что произойдет буквально через пару часов. Наверное, Гурен сам во всем виноват. Нужно было быть внимательнее и расторопнее. Не стоило отвлекаться на посторонний шум во время битвы. Парочка вампиров нападает на Шиноа, и брюнет, бросаясь ей на помощь, отвлекается и случайно открывается. А потом… — Гурен! — сзади раздается свист оружия и удар. Отчаянный вскрик заставляет подполковника замереть на месте. В груди поднимается ледяной ужас, и он медленно, будто чего-то страшась, оборачивается. Словно в замедленной съемке, он видит, как Хиираги начинает оседать на землю, винтовка выпадает из его рук, а по одежде расползается алое пятно. Один из вампиров снова заносит меч для удара, и Гурен, неожиданно отмерев, разрубает его пополам. Шинья, кажется, хочет что-то сказать, но из горла вырываются только не членораздельные хрипы. Подняться на ноги тоже не выходит. Глаза его закатываются, но когда он падает, на его губах появляется дрожащая улыбка. Flash Back the End: Боже. Как же много народу в госпитале. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Война же все-таки. Никто не обращает внимания на двух мужчин, пока один из них не выхватывает меч и не бьет по стене. Разъяренный подполковник Ичиносе действительно страшен. Это знают даже те, кто не знаком с ним лично. По армии слухи разлетаются довольно быстро. Тем более если это касается кого-то из командования. До госпиталей тоже дошла информация о Гурене. О светловолосом парне в его руках они слышали, но гораздо меньше. Возможно из-за того, что он принадлежит к семье Хиираги, которая в принципе покрыта мраком и тайной. — Если он умрет, я покромсаю вас на мелкие кусочки, — сообщает, передавая Шинью в руки специалистов. Очень хочется остаться рядом со своим другом. С одним из самых дорогих для себя людей. Пожалуй, нет никого дороже него. Хочется… Но нельзя. Сейчас не время прохлаждаться. Теперь, когда генерал-майор в надежных руках, нужно вернуться на поле. Интересно, с командой все хорошо? Как бы там ни было, а эти ребята тоже для него что-то значат: Мито, Саюри, Шигурэ, Гоши, Шиноа, Юичиро, Йоичи, Мицуба и Кимизуки. Им наверняка нужна его помощь. Только бы ничего страшного не случилось. Хватит ему и того, что Шинья едва не погиб из-за него. Из-за его идиотской поспешности и невнимательности. Нельзя было отвлекаться. Знал же ведь, что младший всегда наблюдает за ним и в любой момент может подставиться. А что, если бы удар оказался смертельным? Ну почему, почему этот дурачок не стрелял издалека. Почему? Боялся зацепить его? Но это же глупо. Бъяккомару всегда поражает в цель. Даже если кто-то находится рядом. Так что же тогда? Почему Шинья вдруг предпочел принял удар на себя? Словно на автомате, Гурен разрубает попадающихся на его пути вампиров, пробираясь в глубь битвы. Хорошо. Вот они. Все вдевятером. Слава богу. Все живы. Можно перестать беспокоиться и мысленно вернуться обратно. К младшему. Очень хочется оставить все и броситься назад. В госпитале, конечно, работают профессионалы, но что, если с ним что-нибудь случится? Что, если генерал-лейтенант Хиираги узнает и решит его добить? С него станется. Он ведь спит и видит, когда приемный брат умрет. Мечтает об этом, но сам убить не может. Это вызовет слишком много проблем и вопросов. Даже сейчас брюнет не может перестать переживать. И никогда не сможет. Этот идиот, кажется, очень хочет умереть. Иначе как объяснить его идиотское поведение? Гурен знает об этом, прекрасно знает. Как знает и то, что Шинья очень сильно страдает от того, что ему с детства приходилось убивать, и от того, что так много товарищей сейчас погибает. Поэтому он предпочел пострадать сам, чем позволить вампиру ранить его лучшего друга. А друга ли? Внезапно подполковник вспоминает слова той девчонки. «Он очень любит вас». Что она имела в виду? Откуда Миэли могла узнать об этом? Впрочем, неважно. Главное, что ее слова заставляют задуматься. Этот парень ведь всегда был рядом. Всегда старался прикрывать от брата, помогать и поддерживать по мере возможностей. Всегда… Каждую минуту. А сам Гурен что? Хоть раз, хоть раз он старался понять младшего? Ответ один: нет. Никогда подполковник не делал это, покупаясь на его улыбку. Даже если знал, видел, что она не искренняя. Черт. Надо срочно это исправлять. Всенепременно. Поэтому Шинья просто обязан выжить и в скором времени прийти в себя. *** К сожалению, рана, нанесенная вампиром, оказывается куда серьезнее, чем можно было предположить, поэтому рассчитывать на то, что генерал-майор в скором времени придет в себя не приходится. И помочь ничем тоже нельзя. Нужно просто ждать. Ждать, когда лекарство окончательно всосется в кровь и уничтожит яд. Вот только для этого может потребоваться очень много времени. От двух неделей до двух-трех месяцев. Это как повезет. Все зависит от организма раненого человека. Если он достаточно сильный и готов бороться, хватит и пары недель, а если нет, то может пройти очень и очень много времени. И Гурен прекрасно об этом знает. Знает, но иногда труднее всего это ждать. По-хорошему нужно бы быть рядом со своей командой, разрабатывая очередной план или тренируясь для с ними для битвы. Должен… Но он просто не может оставить младшего одного. Не в этот раз. Потому что страшно оставлять его одного даже на пять минут. Мало ли что может произойти. Что, если Шинья умрет, пока подполковник будет заниматься своими ничтожными делами? Этого допустить никак нельзя. — Шинья, солнышко, ну пожалуйста, просыпайся, — Гурен знает, что нельзя, но не может остановить себя от того, чтобы взять его за холодную руку. — Прошу. Я люблю тебя, очень сильно люблю, — приходится шептать очень тихо. Так, чтобы никто не услышал. — Уже прошло практически две недели, Шинья, и я безумно устал переживать о том, когда ты очнешься и очнешься ли вообще. Не хочу даже думать об этом, — боже, какой же он все-таки бледный, почти что прозрачный, и невероятно худой. — Послушай, если ты придешь в себя, я больше никогда-никогда не буду на тебя ругаться. И повышать на тебя голос тоже не буду. Только, пожалуйста, просыпайся скорее. Вообще-то, когда человек находится в таком состоянии, он мало что понимает и уж точно не может отвечать. Но, говорят, что с ними обязательно нужно разговаривать. Они ведь все слышат. Слышат и чувствуют. И иногда это может помочь. Может вернуть кого-то в мир живых. Поэтому Гурен Ичиносе старается говорить каждую секунду, надеясь, что это поможет. Не сразу, но должно помочь. Непременно. По крайней мере, он на это очень сильно надеется. Кроме надежды у него больше ничего не осталось. — Шинья, я не знаю, слышишь ли ты меня, — шепчет подполковник. — Но я хочу, чтобы ты знал, я всегда буду рядом. Буду рядом и больше не позволю тебе пострадать из-за меня, — пожалуй, нужно все-таки хотя бы проверить, как там другие. — Все будет хорошо, — он легонько целует младшего в лоб. — Хорошо. Я люблю тебя, Солнышко, — на удивленный взгляд врача ему, разумеется, плевать. Многие считают, что во время войны нет места любви. Потому что это чувство делает человека слабым и уязвимым. Голова совершенно перестает думать и соображать, позволяя сердцу брать верх над разумом. Это может быть очень опасно. Особенно, если ты в какой-то степени принадлежишь к верхушке. Вот именно из-за такого им и запрещено любить и встречаться. Именно из-за этого генерал-майор сейчас в таком состоянии. Если бы не его безумная любовь к Гурену, не его желание спасти самого дорогого человека и он смог бы оставаться хладнокровным, все могло бы закончиться по-другому. Хорошо. Но Шинья всегда был таким. Разве он мог спокойно стоять и издалека смотреть, когда его лучшему другу угрожает серьезная опасность. Смертельная, на самом деле. В любой момент подполковник мог погибнуть. И любовь с безрассудством сделали свою дело. Глупый, глупый и влюбленный младший Хиираги. Скорей бы он уже пришел в себя. Кто-то должен поговорить с ним об этом. Иначе в следующий раз все закончится чьей-то смертью. Либо его самого, либо Гурена. Однако последнего не устраивают оба варианта. Умирать в таком молодом возрасте он точно не планировал. Как и позволить умереть младшему. Что ж, к счастью, с членами его команды, кажется, все в порядке. В битве никто серьезно не пострадал. Ну, кроме Ю. Впрочем, ничего не обычного. Он тоже всегда лезет на рожон, совершенно не переживая о том, что рано или поздно его могут убить. В этом они с Шиньей очень похожи. Жертвенность и жажда принимать на себя все удары у них в крови. И с этим уже ничего не поделать. Хотя Гурен все еще собирается попытаться что-то сделать. Слишком уж тяжело постоянно переживать за одного конкретного придурка. И, да, он знает, что все его обвинения звучат не правдоподобно. Знает, что не прав. Потому что сам делает тоже самое. Брюнет заставляет приемного Хиираги переживать. Каждый чертов раз, когда идет на очередное задание. Так сильно переживает, что идет вместе с ним. Чтобы в случае чего броситься на помощь и успеть спасти. Даже если это будет стоить ему жизни. Такой уж у него характер. И вряд ли кто-нибудь сможет это исправить. Как бы там ни было, а Ю должен справиться самостоятельно. Кто-нибудь из ребят ему обязательно поможет Йоичи, Кимизуки или там Шиноа. А самому подполковнику Ичиносе нужно срочно возвращаться на свой временный пост. Потому что он все еще боится, что генерал-лейтенант Хиираги может попытаться воспользоваться произошедшим и убить ненавистного младшего братца. Допустить этого ни за что нельзя. Но боится, что ничего не сможет поделать. Смерть так и следует за ними попятам. Когда Гурен возвращается в госпиталь, в глаза ему сразу же бросается одна странность. Почему-то вокруг кровати, где лежит Шинья, собралось слишком много врачей. Да, на деле их всего трое, но этого тоже много. Они же должны бегать между другими больным. Так почему же?.. В голове мелькает мысль, которую Гурен тут же старается отмести. Только бы это не оказалось правдой. Только бы с ним все было хорошо. Он медленно, очень медленно, приближается, стараясь посмотреть, что происходит. Но то, что он видит, заставляет его всерьез испугаться. Шинья весь абсолютно бледный и покрытый испариной мечется по кровати так, будто ему нестерпимо больно. Глаза его закрыты, но Ичиносе прекрасно понимает, что происходит. Чертов Бъяккомару. Этот демон снова пытается овладеть им. И сейчас у него есть на это все шансы. В таком состоянии блондин ведь не может ничего сделать. У него нет на это ни сил, ни возможностей. Именно поэтому старший бросается вперед, отталкивая одного из врачей и хватая генерал-майора за невероятно тонкую, холодную и дрожащую руку. — Шинья, я знаю, что ты слышишь меня, — на бледном запястье наверняка от этого останутся синяки. — Шинья, твою мать, не смей поддаваться этому! Возвращайся ко мне. Сейчас ж вернись ко мне! — Гурен прекрасно слышит, что что-то кричат, но не видит ничего вокруг. Есть только он, Шинья и Бъяккомару, которого нужно срочно усмирить. Не сразу, но минут через пять-семь генерал-майор начинает успокаиваться. Очень долгих семь минут. Крупная дрожь постепенно сходит на нет, оставляя после себя лишь небольшой осадок. Но и этого хватает, чтобы дрожь передалась и Гурену Ичиносе тоже. Потому что он как никто другой понимает, что победить демона находясь в коме и под лекарствами просто невозможно. Однажды Махиру на несколько минут захватила его тело, когда он вот такой же раненый лежал в госпитале. В тот раз только благодаря вмешательству Шиньи все обошлось. Если бы не он, демоница бы сумела завладеть подполковником полностью. Теперь вот его очередь помогать этому безрассудному снайперу. Внезапно чужие пальцы с силой хватают теплую ладонь и льдисто-голубые глаза распахиваются. — Шинья? — склонившись над младшим, Гурен облегченно выдыхает. — Как ты себя чувствуешь? Столпившиеся тут же врачи пытаются оттеснить подполковника в сторону и подойти ближе, но их не пускают. Вряд ли какие-либо лекарства сейчас смогут помочь. Да, возможно, они приуменьшат физическую боль, но эмоциональная останется. И никто не сможет с этим справиться. По крайней мере, пока что. Пока демон наконец окончательно не успокоится и не перестанет донимать блондина. — Гурен? Гурен. Гурен! — несмотря на недавнюю кому, голос его удивительно громкий и очень отчаянный. — Эй, я здесь. Все хорошо, — когда из глаз Шиньи неожиданно брызгают слезы, старший всерьез пугается. — Тише. Успокойся, я здесь. Здесь. Несколько долгих секунд блондин смотрит прямо перед собой, пытаясь прийти в себя, а потом просто снова отключается, упав головой на подушки. Видимо сил все еще недостаточно для долгого бодрствования. Оно и не удивительно. После трех недель проведенных в коме удивительно, как он вообще смог так долго продержаться в сознании. Обычные люди, если и приходят в себя, то еще какое-то время не способны говорить. Тем более так громко и отчаянно. — Господин подполковник, — один из врачей мягко, но настойчиво заставляет Гурена отойти в сторону. — Пожалуйста, позвольте мне осмотреть его. — Хорошо, — кивнув, Ичиносе отходит чуть в сторону, позволяя врачам делать свое дело. — Что это? — спрашивает он, когда видит в чужих руках шприц. — Не беспокойтесь, господин подполковник, — врач знаками приказывает медсестре поставить капельницу. — Это всего лишь кое-какие витамины, обезболивающее и снотворное. Все это нужно для поддержки стабильности его физического и психического состояния, — вздыхает, устало улыбаясь. — Теперь с ним все будет в порядке. Он проспит еще несколько часов, а потом придет в себя. Отдохните немного. А когда проснетесь, генерал-майор будет в порядке. Я обещаю. *** — Прости, что ты сейчас сказала? Услышав слова своей первой помощницу, Курэто Хиираги даже отрывается от того, чем занимался. То есть от составления очередного плана по захвату мира и уничтожения всех вампиров. Все это очень неожиданно. Нет, младшего приемного братца он, конечно, ненавидит и всегда желал ему смерти, но, услышав, что тот в самом деле при смерти, не чувствует того, что вроде бы должен. — Повтори, что ты сейчас сказала, Аой, — требует Курэто. — Только что из госпиталя пришло сообщение о том, что у них лежит генерал-майор Хиираги, — как и всегда спокойна и без каких-либо эмоций на лице. Иногда складывается впечатление, что даже если бы с ее младшей сестрой что-то случилось, она бы никак не отреагировала. — Что с ним? Он жив? — Он тяжело ранен, — перебирая какие-то бумаги, повторяет Аой. — Говорят, подполковник Ичиносе сейчас находится рядом с ним. — Хорошо, — кивает. — Срочно подготовь машину, — Курэто резко поднимается из-за стола и направляется к выходу из кабинета. По правде говоря, генерал-лейтенант сейчас и сам не понимает, почему так себя чувствует. Уже и не сосчитать, сколько раз его приемный братец был ранен. И каждый раз Курэто Хиираги надеялся, что тот умрет. Так почему же теперь, когда тот на самом деле находится на гране жизни и смерти, он переживает? Ведь, наверное, ему было бы в разы легче от этого. Ехать до госпиталя, в котором лежит лучший снайпер Демонической армии, не меньше четырех часов, но Курэто гонит с такой скоростью, что оказывается на месте ровно в два раза быстрее. Буквально за два с половиной часа. Оставив Аой снаружи, он осторожно заходит в палату к Шинье, который все еще находится без сознания. Наверное, стоит поговорить с врачами. Боже, какой же он бледный и худой. И почему раньше Курэто не обратил на это внимания? Совсем тоненький. И как это ему удается держать в руках демоническое оружие да еще и справляться с демоном? — Ну что же ты, братишка? — старший разглядывает его внимательно и с тревогой, но в плотную не подходит. — Решил устроить мне сюрприз и все-таки умереть? — рука его аккуратно опускается на чужое плечо. — Я тут подумал и решил, что тебе еще слишком рано умирать. Демоническая армия не справится без тебя, — бросив взгляд на дверь, он тяжело вздыхает. — А если по правде, я просто не хочу, чтобы ты умер. Да, порой ты бываешь несносным и мне не нравятся твои отношения с Гуреном, но… — Генерал-лейтенант? А вот об этом Курэто, к сожалению, не подумал. Не подумал о том, что остановить подполковника Ичиносе не сможет даже Аой. На пути к Шинье его вообще нельзя остановить. Даже целая рота солдат не справилась бы. Точно так же как Мика тогда прорывался к Ю. И сейчас Гурен смотрит с каким-то странным выражением лица. Как будто хочет что-то сказать, но пока что молчит. Просто стоит и смотрит, скрестив руки на груди. — Что ты здесь делаешь? — наконец спрашивает Гурэн, подходя ближе. — Мой подчиненный позволил этим выродкам ранить себя, — говорит Курэто, направляясь к выходу. — Как же такое случилось? — На войне всякое может произойти, — хмыкнув, подполковник пожимает плечами. — А Шинья придурок. В ответ на такое заявление старший Хиираги, уже взявшись за ручку двери замирает и, хмыкнув, снова разворачивается к своему оппоненту. По его взгляду трудно что-либо понять, но, кажется, он очень хочет что-то еще сказать. Хочет, но, поймав на себе насмешливый прищур чужих глаз, передумывает и, резко развернувшись, все-таки бнз слов покидает палату. *** — Гурен? Гурен?! Где подполковник Ичиносе? Как только Шинья Хиираги просыпается во второй раз через пару дней, он снова сразу же начинает отчаянно искать старшего. Правда на этот раз у него не хватает сил, чтобы подняться и быть чуть более громким. Видимо тогда был просто выброс адреналина, придавший ему сил. Несмотря на лекарства, во всем теле чувствуется адская боль, а Бъяккомару в голове не затыкается ни на секунду. И игнорировать его все еще очень трудно. Тем более сейчас. Под действием обезболивающих, которые, к слову, не помогают от слова вообще. Боль волнами распространяется по его телу, заставляя генерал-майора сдавленно зашипеть и зажмуриться. На самом деле ему не привыкать к подобному. На войне ведь ранения встречаются довольно часто. Да и сам Шинья был ранен уже ни раз и ни два. Но сейчас боль другая. Возможно это от того, что он до сих пор очень сильно боится. Боится, что мог потерять близкого человека. Того, кого любит и всегда любил всем сердцем. А ведь, если подумать, это правда. Смешно на самом деле. Было бы смешно, если бы не было так грустно. Шинья с самого детства знал, что его будущее предопределено. Знал, что ему суждено жениться на Махиру Хиираги. Как знал и то, что его невеста влюблена в его лучшего друга. Но ирония, конечно, не в этом. Скорее в том, что и сам генерал-майор не смог устоять перед этим человеком. Кто бы знал, как сильно ему пришлось страдать, видя Гурена и Махиру вместе. Даже хотел сбежать и пойти к вампирам. Наверное, от этого решения его спасло только то, что те двое вдруг расстались, и Гурен стал оказывать ему знаки внимания. В такое время встречаться очень трудно. Уже и не сосчитать, сколько раз Шинья хотел все бросить и расстаться. А все потому, что Курэто никак не может с этим смириться и постоянно вставляет им обоим палки в колеса. Да уж. Когда Курэто узнает, из-за чего его приемный брат отказался на больничной койке, будет просто в бешенстве. Хорошо еще, если не убьет Гурена или не отправит в тюрьму. От мыслей об этом становится страшно и хочется кого-нибудь позвать. Но, к сожалению, голос абсолютно не слушается. Кажется, организм норовит снова утянуть его куда-то во тьму. — Эй, Шинья, — кажется, Гурен чувствует младшего гораздо лучше, чем себя. И чувствует, когда тот просыпается. — я здесь. Со мной все хорошо, — он легко сжимает чужую руку в своей. Почувствовав знакомые и родные прикосновения, Шинья усилием воли заставляет себя вынырнуть из глубин. Ему плохо, очень плохо, но постепенно боль отходит на второй план. И Бъяккомару внезапно замолкает. Кажется, его затыкает присутствие подполковника, чье присутствие придает серебристоволосому сил. — Как ты? — едва слышно спрашивает Шинья. — Все хорошо? Тебя не задели? — Со мной все хорошо, — Гурен устало вздыхает, заглядывая в чужие глаза. — Лучше ты мне скажи: как ты себя чувствуешь? Может, позвать врача? — Бывало и лучше, — пожимая плечами, тепло улыбается. — Но не переживай. Все будет нормально. — Шинья, — внезапно подполковник вскакивает с места и отходит к окну, скрещивая руки на груди. — скажи… Ну как ты мог до такого додуматься? — резко разворачивается. — Ты же понимаешь, что тебя могли убить? Понимаешь?! — Гурена неожиданно прорывает. — Ну почему, почему ты такой дурак, Шинья Хиираги?! Сколько же можно жертвовать своей жизнью?! Тебе что, совсем жить не хочется?! По правде говоря, подполковник Ичиносе совершенно не собирался так кричать и отчитывать младшего, прекрасно понимая, что тот до сих пор чувствует себя не лучшим образом. Шинье очень плохо. Это видно невооруженным взглядом. Бледный такой. Да он же даже элементарно приподняться на локтях не может. И голос его едва слышен. Ужасно. Нет, все-таки, пожалуй, когда человек находится в таком состоянии, не стоит на него так повышать голос. От этого ведь может стать только хуже. Собственно именно так и происходит. Разумеется, Шинья прекрасно понимает, почему старший так сильно психует. Он просто волнуется. Из-за того, что кое-кто мог погибнуть. Если бы все произошло наоборот, генерал-майор точно бы с ума сошел. Истерил бы еще почище. Быть парой и работать вместе очень тяжело. Никогда не знаешь, когда настанет конец. В тот момент генерал-майор просто очень испугался и, не думая, бросился вперед. Потому что для него нет ничего страшнее, чем потерять Гурена. Если тот вдруг умрет, серебристоволосый не сможет жить дальше. Все понимает. Но от крика начинает раскалываться голова. Шинья буквально чувствует, как сознание норовит снова куда-то ускользнуть. К счастью, Гурен тоже, кажется, это замечает и тут же прикусывает язык, мгновенно оказываясь рядом. Осторожно взяв чужие ледяные пальцы в свою теплую ладонь, он как можно ниже склоняется над невозможно бледным младшим. Черт. Ужасно. Ну и зачем нужно было срываться? знал же, что тому от этого станет только хуже. В таком состоянии больным нельзя нервничать и волноваться. — Шинья? — шепотом зовет подполковник. — Шинья, прости меня, пожалуйста. Потерпи чуть-чуть, я сейчас позову врача, — быстро прикоснувшись губами к чужим губам, он собирается уже бежать на поиски врача, но его хватают за руку. Хотя, конечно, хватают — это очень громкое слово. На самом деле Шинья едва захватывает рукав. На большее у него просто нет сил. Сил нет, но звать врачей он не собирается. Знает, что те, если узнают, что произошло, ни за что не позволят старшему остаться у него. — Все нормально, Гурен, — едва слышно шепчет Шинья, стараясь держать глаза открытыми. — Я не мог поступить иначе. Ты ведь должен это понимать? Как бы я смог жить, если бы тебя убили? — на глазах его против воли появляются слезы. — Ты ведь когда увлечен, ничего вокруг не замечаешь. Знаешь же, на поле боя так нельзя. Я просто очень испугался за тебя, — говорить с каждой секундой становится все труднее. — Я знаю, — Гурен устало вздыхает. — Прости, пожалуйста. Только не плачь. Тебе нельзя волноваться, — вот и что теперь делать? — Если продолжишь плакать, я уйду, — наверное, только угрозы сейчас и могут подействовать. — Ну все, успокаивайся. Тише, — приходится аккуратно приобнять, чтобы успокоить. — Все в порядке. Я только об одном тебя прошу: не надо жертвовать собой. Ты даже представить не можешь, как я испугался и что чувствовал в тот момент. — Представляю. Ведь я испугался того же. Но прости, пожалуйста, что заставил переживать, — тепло, но устало улыбается Шинья. — Для нашей армии ты гораздо более ценный кадр, чем я, поэтому… — Шинья… — Извини, Гурен, — внезапно перебивает. — Я плохо себя чувствую. Ты не против, если я немного посплю? Только не уходи никуда. Хорошо? — Не переживай, — подполковник тоже улыбается, мягко сжимая чужую руку. — Мне придется уйти на некоторое время, но, обещаю, когда ты проснешься, я буду рядом. Ни о чем не переживай, — бросив на младшего оценивающе-успокаивающий взгляд, Гурен покидает палату. Вообще-то оставлять младшего Хиираги одного не очень хочется, но Гурен прекрасно понимает, что в госпитале он более-менее в безопасности. В отличие от остальной его команды. Да и детей, наверное, нужно найти. Все-таки Миэли спасла этому придурку жизнь. Страшно подумать, что бы было, если бы они не встретились. Скорее всего Шинья был бы мертв. Поэтому... Да, сейчас Ичиносе уходит, но он обязательно вернется. И, если повезет, вернется еще до того, как его любимый проснется.