***
Баджи Кейске был забавным пареньком. Сейчас, он безжалостно избивает зам.командира первого отряда свастонов и по совместительству своего лучшего друга. Вот только Ханма видел с каким сочувствием он это делал. Шуджи не нравилось это выражение лица Кейске, сочувствие или безразличие? Хотя, не имеет никакого значения. «Жестокая проверка на верность?» — возможно. Ханме нравилось лицезреть насилие. Особенно тогда, когда человек к которому ты испытываешь что-то большее чем симпатия — избивает своего самого близкого друга. Сегодня Баджи докажет свою преданность и отречётся от свастонов. Ханма сможет держать его подле себя, это конечно не любовь, но это всё, чего хотел бы Шуджи. Кейске не был похож на остальных знакомых долговязого. Его персона была уникальной. Красивые длинные волосы — в которые хотелось бы зарыться носом, выразительные глаза — в которые хотелось бы смотреть до поздней ночи, сидя на балконе и докуривая очередную сижку. В свете неяркого освещения, он бы выглядел еще более прекрасным. Когда мы влюбляемся в человека, то не замечаем его минусов. Но если рассуждать по существу, то у длинноволосого не было минусов. Их просто не было. И спорить с Ханмой было бы бесполезно.***
Прижать к стене Кейске и насильно принудить его к взаимности — было глупо, но Ханма не сожалел. На самом деле принуждения не было, Шуджи просто повёл себя как псих. Запретить общаться со свастонами и уж тем более с его лучшим другом Чифую? — звучит так же по-детски, как и выглядит. Только что Кейске чуть ли не убил Мацуно, а Ханма видите ли волнуется за их общение. Боязнь «отпустить» и «потерять» — вела к одному и тому же исходу, однако для Ханмы значение «отпустить» означало угробить собственноручно. Ты можешь потерять деньги, а можешь пустить их на воздух. Результат один, но ситуация разная. Хотя Баджи нельзя было сравнить с деньгами. По крайней мере у Шуджи не было такой сильной тяги к материальному благополучию, как к этому пареньку. Когда он видит то, как спокойно и естественно Кейске гуляет с Мацуно — то начинает извиваться. Он злиться, спотыкается, ворчит и едет к Кисаки. Едет ебать ему мозги. «Почему?» Почему он не может смотреть на Ханму с таким же спокойствием? Почему такой тёплый и непринуждённой взгляд достаётся не ему? Чем в конце концов он ему не угодил? Шуджи был не из тех, кто мог бы поменяться ради кого-то, но если бы он только попросил… Ох, Ханма готов был поклясться что выкурил целую пачку, пока ждал Кейске. Завтра кровавый Хэллоуин и не известно как поступит Баджи. Парень был уверен, что длинноволосый что-то задумал, возможно он пойдет против вальхаллы, а возможно и не вернётся. — я люблю всё что с тобой связано — эти слова дались Ханме не так тяжело, как планировалось. Баджи явно не ожидал такого поворота. Казалось бы еще двадцать минут назад, они спокойно обговаривали завтрашний день. — я не понимаю. — нет, понимаешь. Влюблённость, симпатия, тяга, любовь. Не ебу что это такое, но что-то подобное я испытываю сейчас. К тебе. Баджи присел на корточки. Он никогда не чувствовал чего-либо подобного, разве что однажды… — я не знаю что ответить. — не отвечай. Просто останься сейчас, со мной и я пойму. Если ты не уверен, то просто уйди.***
Октябрь выдался холодным. На улице уже включили освещение, проходящие мимо люди оделись значительно теплее. Над Токио нависли облака, уже вечерело. Завтра свастонов и вальхаллу будет ждать кровопролитие, но сейчас об этом лучше не думать. Октябрь выдался холодным, но это не помешало Ханме сидеть на балконе и лицезреть янтарные глаза напротив. Сигаретный дым рассеялся где-то в длинных и чёрных волосах Кейске. Он сделал свой выбор, оставалось только… — не помри. — Ханма затушил сигарету и перекинул её через балкон. Вытянув руки, он коснулся лица Баджи своими ладонями. «Пожалуйста»