***
Течка начинается как всегда не вовремя, и Стив чувствует — Наташа целует его чуть дольше, чем требует простая маскировка, — но только мягко улыбается. Разумеется, она с первых минут почувствовала изменения в его запахе, она же альфа. И хорошо, что с ним сейчас именно она. В ней Стив уверен. Ну, может, не до конца в плане работы, и все же. Они друзья. И для нее это значит так же много, как и для него самого. Сэм будто бы ничего не замечает. Впрочем, беты вообще не особенно чувствительны к чужим гормональным выплескам. Но, глядя на него, Стив снова думает о том, что в его время бет было намного меньше, чем теперь. Если раньше в соседях оказывалась семья бет, это было событие; а теперь — теперь их больше чем альф и омег вместе взятых, словно ветвь людей со вторым полом идет по пути обратной эволюции и вот-вот должна отмереть. А о том, что бывают истинные пары — те, которые еще до полового созревания могут друг друга почувствовать, — так и вообще сказки складывают. Словно такого и не было никогда. Словно Стив остался последним из ныне живущих, кто на собственной шкуре знает, как это — быть любимым своим истинным партнером. Был бы он сейчас дома — подумал бы об этом дольше. Но они несутся по дороге в авто, у которого только что оторвали руль. Выдрали с корнем — Стив такого никогда не видел и зауважал противника, который мог так вот почти играючи разворотить эту железную махину. Да черт возьми, он даже слегка возбудился — и нет, дело не только в течке. Впрочем, тоже — не вовремя. Хотя Наташа бы порадовалась. Наверно. Он почти ждет, когда этот сильный противник — врагом его назвать почему-то язык не поворачивается, хоть Стив и знает, что это неоспоримый факт, — наконец расстреляет все патроны и перейдет к рукопашной. И да, драка действительно так хороша, как он и предполагал. Правда, отмечать это приходится малой частью сознания, потому что в основном он едва успевает думать о том, как в очередной раз выжить, постараться уберечь друзей и сделать так, чтобы пострадало как можно меньше несчастных свидетелей, а то и так уже слишком много погибших. Человек в маске с силой прибивает Стива спиной к минивэну и вдруг замирает. Судя по мимике, пытается принюхаться, но маска мешает — и он срывает ее с глухим раздраженным рыком. Стив округляет глаза и рот в немом изумлении, сердце чуть не выпрыгивает из груди от бурлящих в крови гормонов и внезапно обрушившегося счастья. — Баки! — Ты мой омега, — уверенно заявляет Баки, не узнавая его. — Убью каждого, кто осмелится причинить тебе боль. Его взгляд падает на собственную левую руку, которой он все еще держит Стива за горло. Пальцы медленно разжимаются, на лице отражается буря эмоций. — Ты мой омега, — произносит он снова и добавляет чуть менее уверенно: — И моя цель. Он задумывается, Стив молчит и только сам вцепляется в него, лишь бы снова не ушел. — Омега в приоритете, — наконец заявляет Баки, хоть и выглядит ошарашенным. — Уходи, я разберусь и приду, — почти буднично добавляет он. Брови у Стива ползут вверх. — И не подумаю, — с жаром возражает он. — И тебя больше никуда не отпущу! — Иди, я тебя найду, — настаивает Баки, хмурит брови. — Омеге не место на войне. Стива прошивает воспоминаниями — да, именно так Баки всегда и ворчал, когда они устраивались на очередную ночевку на холодной земле в продуваемой всеми ветрами палатке. И пусть сейчас с Баки что-то случилось, и он никак не может его вспомнить, хоть и почувствовал снова, — он не изменился в самом главном, в этом глубинном уважении ко всем без исключения омегам. Воют сирены подъехавших машин, и Баки хмурится еще сильнее, дергает головой в сторону стоящего рядом Сэма. — Забирай его. И ее. Уноси. Живо! Стив словно из-под воды выныривает, понимает — где и почему они находятся, и больше не спорит, позволяет Сэму себя унести. А потом стоит на крыше ближайшей высотки и ждет, когда Сэм принесет туда же Наташу. И наблюдает за тем, как черным вихрем Баки раскидывает тренированных бойцов Гидры.***
Через несколько часов его терпение окончательно сдыхает — и он мечется по комнате, выскакивает из убежища наверх, стоит на плотине и смотрит вперед, не видя ничего вокруг. — Выдохни, Стив, — тихо говорит вышедшая следом Наташа. — Твой Баки выжил, почувствовал тебя снова и пообещал прийти. Значит, найдет. И я даже, пожалуй, прощу ему свой шрам. Не так уж я люблю бикини. Стив улыбается чуть нервно, но все же благодарно. Ему бы сейчас в горячий душ да в кровать, он хоть и переносит течки довольно спокойно, но тело требует расслабиться, а вместо этого получает одно сплошное напряжение. Баки появляется бесшумно, останавливается в нескольких метрах от них. Почему-то мокрый. И, судя по тому, как он прижимает к телу правую руку, нуждающийся в помощи медиков. — Выбил плечо, — отвечает он на вопросительный кивок Наташи. Та молча подходит и одним хитрым быстрым движением вправляет. Баки даже не сбивается с дыхания, хотя Стив видит, как резко сужаются и снова медленно расширяются его зрачки. — Я тебя не помню, — продолжает Баки, переведя взгляд на Стива, — но от тебя пахнет моей меткой. Ты весь пахнешь правильно. — Я не видела у тебя метки, — вмешивается в их разговор Наташа, и Стив слегка раздраженно дергает плечом — он предпочел бы, чтобы она ушла. Вряд ли Баки попытается на него напасть. Баки хмыкает в ответ на ее слова, подходит к Стиву почти вплотную и медленно кладет руку ему на бедро, ведет ладонью к внутренней стороне и замирает, почти прикоснувшись к промежности. — Если ты вдруг не знала, ароматические железы у омеги есть не только на шее. И метку можно зафиксировать не только там, — тихо произносит Баки, не отводя взгляда от Стива. — Извращенцы, — фыркает Наташа, увидев, как покраснел Стив, явно подтверждая только что сказанное. — Базовые понятия тебе знакомы, значит, дальше разберетесь. От входа в убежище — налево до конца коридора, код двери 358 и скан сетчатки, на тебя настроено, Стив. Она уходит еще до того, как они успевают что-нибудь сказать. — Стив, — повторяет Баки, хмурится, словно пытается что-то припомнить, и вдруг светлеет лицом: — Стиви. Мелкий. Стива пробивает долгой дрожью — и от этих слов, и от горячей руки, и от запаха Баки и его внимательного взгляда. Он подается вперед и прижимается губами к чуть шершавым, обветренным губам — все как тогда. И Баки мягко целует в ответ. Стив чувствует, как меняется собственный запах — от горечи вдовства к свежему аромату отчаянного счастья. Баки улыбается в поцелуй.