Начало учебного года в Хогвартсе — по истине волшебное время. Много новеньких студентов гуляет по периметру, внимательно осматривая каждый кирпичик, еще совсем несмышленые и такие милые. Им столько всего еще предстоит узнать и увидеть, а пока они только наблюдают как мимо них проносится пара студентов-старшекурсников.
По замку разносится быстрый топот, сопровождаемый отборным матом. Если бы Мин Юнги кто-нибудь сказал, что он будет носиться по всей территории Хогвартса и его этажам, чтобы догнать одну конкретную занозу в его заднице, в лице лучшего друга, он бы сначала покрутил пальцем у виска, а после задумался. С чего бы ему, самому флегматичному человеку в этом здании, вести себя
так?
— Йа, Чон Чонгук! А ну стой, мать твою! — Юнги чертыхается, спотыкаясь о собственный плащ, пока пытается догнать парня. — Вот же паршивец, только попадись мне!
— Я по-твоему идиот, чтобы приближаться к тебе?! — Чонгук поражен, он не думал, что его хен
настолько выносливый, хоть и является капитаном команды по квиддичу. — И держи свою волшебную палочку на виду, хён!
— Ты несносный лис, как только посмел-
— Блядство! — Чон не вовремя посмотрел на хена, он вскрикивает, спотыкаясь и падая плашмя, из-за небольшой ямки. — Да не флиртовал я с ним! — хнычет Чонгук растянувшись на полу. Откровенно говоря, он заебался. — Я просто помог ему достать эту чертову книгу!
— Ты лапал его за задницу! — Юнги все продолжает настаивать на своем, пытаясь отдышаться. Да как этот засранец посмел прикоснуться к его ангелу! А собственно говоря, кто сам Мин такой, чтобы запрещать?
— Хён, ну сколько можно? Я не попугай, чтобы повторять бесконечное количество раз одно и тоже! Это произошло совершенно случайно! — Чонгук поднимается пошатываясь.
Парни устало смотрят друг на друга, оба вздыхают. Слишком выматывает это все.
— Серьезно хён. Давай, прекращай. — Чонгук выпрямляется и подходит к другу, закидывая руку тому на плечо. — Ты же знаешь, что Чимин абсолютно точно не в моем вкусе.
— Прости, когда дело касается его, то мне пелена застилает глаза. — Юнги похлопывает его по руке в искреннем извинении. — Глупо было обвинять тебя.
— Идем уже в подземелье. — улыбается слизеринец. — Хочу наконец-то отдохнуть от учебы.
— Не могу, я обещал Намджуну, что помогу ему с зельями. — говорит Мин, глядя на искрящегося Чона. — Я прямо-таки ощущаю твою невысказанную просьбу взять тебя с собой.
Чонгук лучезарно улыбается, ему так сильно нравится Намджун-хен. Вот только старший в упор не видит этого на протяжении всех лет, что они знакомы. Тот вообще нуб в делах любовных похоже. Чонгук в общем-то и не настаивает ни на чем, ему достаточно просто быть рядом. (Такая наглая ложь)
— Где вы договорились встретиться?
— Мы договорились зайти сначала в библиотеку, так что там. — отвечает Юнги глядя как младший собирается в сторону подземелья. — Ты не пойдешь со мной?
— Мне нужно зайти в комнату. — Чонгук смущенно чешет затылок. Ну и не скажет же он, что собирается привести себя в порядок перед встречей!
— Зачем тебе… — начинает было Юнги, а затем смотрит на него снисходительно. — Ох, Чонгукки, хочешь прихорошиться?
— Ой, заткнись, хен. Увидимся в библиотеке!
«Такой ребёнок» — Юнги умиляется каждый раз, когда видит реакцию младшего на когтевранца. Только видел бы он сам себя со стороны, когда в поле зрения появляется розовая, кудрявая макушка. Совсем не сложно догадаться, что абсолютно так же.
Он влюбился совершенно внезапно и до банальности клишировано, как будто в какой-то дораме снимается, ей-богу. Ничего не предвещало беды. Был погожий выходной ноябрьский денек, многие студенты решили отправиться в Хогсмид, насладиться остатками солнечной осени. Юнги был тогда на четвертом курсе и только получил свою должность капитана команды Слизерина, он просто шел отдохнуть в подземелье после выматывающей тренировки, когда из-за угла на него налетело розовое облако. В прямом смысле этого слова.
Чимин напутал заклинания и окутал себя розовым облаком из которого не мог никак выбраться. Он решил, что разбежаться и выпрыгнуть будет отличной идеей. Но не подумал о последствиях — Юнги был сбит с ног и распластан по полу вместе с ношей в виде тела с розовым облаком вместо головы. Юнги, не мог серьёзно ругаться с этим розовым «нечто», поэтому помог бедняге снять заклинание. И в ту же секунду все приготовленные проклятия в сторону парня проглотил прямо с языком. Мин пропал в этих бирюзовых глазах, обрамленных насыщенно черными, пушистыми ресницами. А дальше взгляд упал на красивые, пухлые губы оттенка спелого персика, которых так и хотелось коснуться, узнать такие же они мягкие и бархатные на ощупь, какими выглядят. А еще у этого чуда розовые волосы. Пиздец.
Чимин после долго извинялся, мысленно хныча, и опуская глаза в пол. Мальчишка жутко краснел и прикусывал губу с внутренней стороны, неосознанно убивая этим старшего. Он прекрасно знал, кого умудрился сбить. Мин Юнги так-то все знают. Лучший ученик Слизерина, новый капитан команды по квиддичу и главная тема для сплетен всех девушек (и не только) Хогвартса. Надо же было так облажаться перед крашем.
— Прекращай извиняться, ты же не покалечил меня в конце концов. — Юнги наконец-то отмирает и возвращает маску уверенности обратно. — Как тебя зовут?
— П-пак Чимин! — парень смущен так сильно, что еще чуть-чуть и пар из ушей пойдет, но… Вот же он — шанс, которого он так отчаянно ждал. — Мне ч-четырнадцать! Я-очень-хочу-подружиться-с-тобой, можно-называть-тебя-хёном?! — скороговоркой проблеял и уставился во все глаза на старшего
Юнги, честно говоря, ошеломлен и очарован. Но он не собирался заводить дружбу с мальчишкой, вот только кто такой Мин Юнги, чтобы отказывать этим просящим, большим глазам. А еще ему кажется, что младший сейчас грохнется в обморок от нервов.
— Хорошо.
— Х-хорошо? Правда? — Чимин просиял как лучик солнца сквозь тучи, когда старший кивнул. — Спасибо, хён. — благоговейно выдохнул.
— Слушай… — Юнги косится на яркую макушку, что не дает ему покоя. Интуиция подсказывает, что так не должно быть.
— Да, хён? — мальчишка нервно теребит края мантии, смущенно поглядывая на слизеринца.
— У тебя какого цвета волосы? — осторожно спрашивает старший.
— Эм… Шоколадного, наверное? А что? — он непонимающе склоняет голову в бок и начинает хмуриться, когда старший не отвечает сразу и продолжает смотреть на его волосы.
— Тут такое дело…
Юнги вздыхает и тянется к своему рюкзаку, откуда вытаскивает маленькое зеркало и передает его Чимину. — В общем, посмотри сам.
Чимин не понимающе хмурится глядя на свое лицо в отражение, но после взгляд цепляется за розовую прядку спадающую на лоб и его глаза стремятся выскочить из своих орбит.
— Какого чёрта?! Почему я розовый?! — он хнычет беспомощно и старается через маленькое зеркало рассмотреть побольше, дергая себя за волосы.
— Думаю, что это побочное действие заклинания. — Юнги слегка хмурится глядя на младшего. — Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит?
— Нет… — тихо отвечает младший не отрываясь от зеркала. — Ну как же так… Что теперь делать?.. — он беспомощно смотрит на старшего. — Может, ты знаешь как вернуть все как было?
— Уверен? Мне кажется, тебе очень идет этот цвет. — он мягко улыбается глядя на розовые кудряшки младшего.
— А? — Чимин переводит на Юнги потерянный взгляд. Ему же послышалось?
— Я говорю, что тебе он идет. Выглядишь очаровательно. — он жмет плечами, словно ничего особенного не сказал. — Ладно, мне пора. До встречи, — он взъерошивает чужие волосы и ухмыляясь добавляет: — Зефирка.
Так и началась их дружба. Как бы выразился Чонгук: «приторная дружба». Такая нежная и трепетная, они иногда даже за руки держатся, например, когда идут гулять в Хогсмид или к Черному озеру. Удивительно то, что они
действительно подружились, хотя все говорили, что это невозможно из-за разности характеров и факультетов. Слизерин и Пуффендуй, кто бы мог подумать. Но вот уже два года прошло, а они все так же дружат. Дружат. Юнги хочется удавиться. Даже родители парня стали подкалывать на этот счет. Ведь стоило только Чимину приехать к нему в гости на летних каникулах, как мама окрестила их женатой парочкой (конечно же Чимин не в курсе).
Благодаря Чимину, старший стал более открытым, честным в проявлении своих эмоций и терпеливым. Терпеливым, только потому, что выдержать болтающих между собой Чимина, Тэхена и Хосока, нужно еще постараться, а если к ним присоединяется Чонгук со своей гиперактивностью, можно сразу скинуться с башни. А Мину жить еще хочется. Так что у парня просто не было выбора.
Пак же стал хитрее и острее на язык, Юнги научил его говорить «нет», отваживать от себя тех, кто переходит границы его комфорта и отстаивать себя перед неприятелем. Вот только в последнем отпала всякая необходимость уже через пару недель после знакомства. Никто не смел обижать друзей Мин Юнги.
Из воспоминаний его выводит громкий зов когтевранца.
— Юнги! — Намджун подходит к другу, неловко улыбаясь и извиняясь перед шикающими на него студентами. — Прости, что задержался! — уже тише говорит. — И… Хен, мы можем перенести наше занятие?
— Ты прикалываешься? — Юнги закатывает глаза, еле сдерживая облегченный вздох. Он очень хочет в свою кроватку. Но надо держать лицо раздраженного старшего. — Не мне же нужна помощь в зельеварении, Намджун, ну в конце концов. — он деланно вздыхает. — Ладно. — ворчать тоже надо в меру, а то еще передумает. — Но, что случилось? Почему ты так внезапно передумал?
— Я, — Джун смущенно чешет затылок и прокашливается. — Иду на свидание.
— О, — честно признаться, Юнги не был готов к такому заявлению. — А… С кем?
— Помнишь милого парнишку с гриффиндора, я ему еще в прошлом году помогал с трансфигурацией?
— Это тот рыженький? — Юнги хмурится. — Как же его звали… Джастин?
— Да, это он! Представляешь, я ему все это время нравился, и он решил рискнуть и пригласить на свидание. — он смеется, чуть лукаво улыбаясь после. — Я, правда, совсем не был удивлен, его взгляды были достаточно красноречивы.
«Взгляды Чонгука еще более красноречивы, придурок» — думает Юнги, а говорит только: — Как-то…неожиданно. — парень не мог подобрать слов и совершенно не понимал как должен реагировать. Намджун его хороший друг, он должен за него порадоваться, но вот только он ведь тоже был влюблен в Гукки.
Так какого же собственно хрена, Ким Намджун?
Мину больно за донсена. Что будет, когда он узнает? И ответ на этот вопрос не заставляет долго ждать. Ему достаточно поднять глаза и заглянуть за спину когтевранца. — Чонгукки…
Намджун резко разворачивается, встречаясь с полным боли взглядом и натянутой лучезарной улыбкой.
— Чонгукки, ты чего? — Ким сжимает спинку стула рукой, чувствуя как остаются вмятины.
— Идешь на свидание, хен? — он обхватывает себя руками в защитном жесте и переминается с ноги на ногу, не рискуя больше смотреть в глаза Намджуну.
— А? — он словно оглох, глядя на Чона. Такой красивый в этом свободном, легком, бежевом свитере. Темные волосы в милом беспорядке, словно специально так укладывали. Невозможный. — А… Да.
— Очень рад за тебя, хён. — врет безбожно. — Я, — он запинается, понимая, что голос предательски начинает дрожать от сдавливающей сердце боли. — Кхм, я вспомнил, что мне надо потренироваться в полетах? Пока! — разворачивается и стремительно выбегает из библиотеки.
«Потренироваться в полетах? В такой-то ливень… Бедный, глупый Чонгукки» думает Юнги зарываясь лицом в ладони, растирая его. Что ему делать? Вмешаться? Юнги кажется, что очевиднее проявления эмоций и быть не может. Он смотрит на потерянного Намджуна и тяжко вздыхает.
— Хён… — Ким непонимающе хлопает ресницами. — Куда он пошел тренироваться? Там же такой ливень…
— Ты иногда такой тупой, Джун. — Юнги поджимает губы, чтобы не наорать и не дать подзатыльник младшему.
— Что? О чем ты?
— Ты видел чувства Джастина, но совершенно не видел более открытого в своих чувствах Чонгука, серьезно Джун? —
«Кто бы говорил, Юнги.»
— Ч-что?.. — Намджун подскочил вытаращившись на слизеринца. — Я ему нравлюсь?! Давно?!
— Всегда? — с сомнением отвечает старший.
— Всегда. — сокрушенно повторяет Джун и валиться обратно на стул. — Пять лет. Пять долбанных лет я был таким слепым.
— Именно. Так что иди и будь добр, успокой мне ребенка.
— Я ведь тоже…
— Я знаю, поэтому пожалуйста, поторопись. Думаю, что он пойдет в выручай-комнату.
Намджун срывается с места и несется за младшим на восьмой этаж, совершенно не обращая внимания на оклик Джастина, что пришел за ним в библиотеку. Он только надеется, что комната разрешит войти, пока в ней есть Гукки. «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста» умоляет Джун метаясь от одной стены к другой, и обратно. Ему очень-очень нужно, ну пожалуйста. Слышится щелчок и дверь ведущая в комнату приоткрывается, впуская его внутрь. Как только он заходит, она тут же исчезает из виду снаружи.
Внутри полумрак, пахнет чем-то похожим на вишневый пирог, какао и костер, тем, что обычно успокаивает младшего. Намджун старается не напугать Чонгука. Тот сидит к нему боком на небольшом диване, возле потрескивающего камина. Обе его ноги прижаты к груди, а руки сложены на коленях, Гукки упирается в них подбородком и смотрит как потрескивает в камине поленья.
— Гукки? — нерешительно подает голос Ким, видя подрагивающие плечи.
— Х-хён? Ты что… Ты что тут делаешь? — младший ошарашено смотрит на Джуна, нерешительно делающего шаги к нему. — Как ты сюда попал, это же выручай-комната, она должна была-
— Должна была спрятать тебя, да. — он грустно усмехается про себя. — Но, я должен был найти тебя и поговорить, поэтому… — Ким теребит рукава своей мантии, но взгляда не отводит. — Поэтому она дала мне то, что было нужно больше всего.
Чонгук вытирает заплаканные глаза ладонями, ох, он может себе представить как выглядит сейчас. Ему бы привести себя в божеский вид, но к сожалению сбежать не получиться. — О чем ты хотел поговорить, хен?
— Мне нужно тебе кое-что-
— Стой, а ты разве не должен быть на свидании? — он морщится от сказанного, зачем только рот открыл.
— Должен был, но-
— Тебе нужно помочь подготовиться к нему? — «ты что такое спрашиваешь, идиот?!» — Чонгук даже чувствует подкатывающую тошноту от мысли, что ему придется в этом участвовать. Но он понимает, что не сможет отказать.
— Мерлинова борода, Чон Чонгук, ты дашь мне сказать?! — Намджун в два шага преодолевает расстояние между ними и садится перед младшим на корточки, беря при этом ладони парня в свои.
Повисает напряженное молчание, они смотрят друг на друга несколько секунд, хотя по ощущениям прошла целая вечность.
— Прекрати плакать, — Намджун тянется к мокрой щеке парня, аккуратно вытирая слезы кончиками пальцев. — Твои прекрасные глаза, должны лучиться счастьем.
— О-они не могут. — Чонгук судорожно хватает воздух от накрывших его эмоций. Он отчаялся, ясно? Он ни разу не плакал за все то время, что влюблен, а тут его догнали все сдерживаемые чувства. — Слишком больно, хен.
— Прости меня, Чонгукки. — Намджун прижимает дрожащее тело к себе, сбивчиво шепча извинения за все.
За его слепость, за дурацкие подколы и отказы от встреч. За то, что был таким придурком.
— Ты не виноват, что не испытываешь ко мне чувств, хен, это нормально. — Чонгук сильнее жмется к родному теплу, зарываясь носом между мантией и открытой шеей. — Мне просто нужно смириться с тем, что ты не мой.
— В этом нет необходимости, малыш! — он отодвигает от себя парня, хватая того обеими руками за щеки и заглядывая в глаза. — Не смиряйся…
— Хен?
— Я твой, слышишь? — Джун наклоняется, прикасаясь своим лбом к чужому. — Твой, Гукки.
Чонгук боится сделать очередной вздох. Что этот хен такое говорит? Кажется, у младшего от отчаяния совсем башню снесло и ему мерещится всякое? Намджун же не может отвечать ему взаимность. Ведь так?
— Ты так мне нравишься, Чонгукки. — он вздыхает, одаривая донсена любящим взглядом.
— Правда? — младший хлюпает носом, изо всех сил сдерживая поток очередных слез.
— Очень сильно. — он улыбается, показывая свои ямочки. — Нам предстоит о многом поговорить, да?
— Да, — тихонечко отвечает Чонгук, неосознанно прикасаясь кончиками пальцев очаровательных и таких любимых ямочек. На что Намджун только ярче улыбается. — Хен?..
— Мм?
— Можно тебя попросить? — его лицо заливается насыщенным румянцем.
— Все что угодно.
— Укради… Укради мой первый поцелуй!
Первый поцелуй. Знаете, Намджуна не нужно просить дважды. Он приподнимается тут же прильнув к чужим губам, которые не ожидавшие
такого напора, приоткрываются в удивлении попадая в плен. Как же долго они мечтали об этом.
— Я все думал, — шепчет между поцелуями Намджун. — какими же будут твои губы на вкус?
— И какими они оказались? — так же тихо спрашивает младший, сбивчиво дыша, когда хен, внезапно, стал спускаться поцелуями ниже.
— Как самый вкусный десерт, — поцелуй в щеку. — Как самое счастливое воспоминание. — поцелуй в челюсть. — Как самый теплый, летний день. — поцелуй в шею. — Как самое лучшее, что случилось со мной…
— Я люблю тебя! — выпаливает Чонгук, счастливо улыбается, обнимая. — Больше никто не посмеет приглашать тебя на свидания, хен!
Они еще долго сидят в выручай-комнате, разговаривают (не совсем), возвращаются только к ужину в их компанию друзей за стол слизерина. Бесценно было наблюдать как Чонгук зашипел, в прямом смысле, вцепившись в руку и прилипнув к боку Намджуна, на бедного Джастина, который хотел узнать у когтевранца, что же у того случилось. Джун посмеиваясь приобнял Гукки за плечи и извинился перед гриффиндорцем за свой побег.
— Он не пойдет с тобой на свидание, он мой. — перебивает извинения Чонгук, продолжал шипеть.
Всем было искренне жаль маленького Джастина, но он посягнул на чужое, ничего не поделаешь.
— Они такие милые, да, хен? — спрашивает Чимин, очаровательно морща носик.
— Мм. — мычит в ответ Юнги поглядывая на друзей. — Наконец-то разобрались в своих чувствах, а то я уже отчаялся.
Чимин молчит некоторое время, многозначительно глядя на слизеринца.
«Ты прикалываешься надо мной?»
— Ты чего так смотришь, Зефирка? — Юнги тепло улыбается парню и взъерошивает его мягкие волосы.
— Ничего. Просто удивлен. — фырчит Чимин.
— Чему же?
— Да так. Ничего особенного, не обращай внимания. — отмахивается от ответа. — Лучше расскажи как ты понял, что они влюблены?
— Ну, Гукки мне сразу об этом сказал. — пожимает плечами и вновь приступает к своему ужину. — А у Намджуна все было на лице написано, так что не сложно было догадаться.
—
«А на меня ты когда смотришь, слепнешь что ли?» Думаю, многие догадывались.
— Ага, а эти дураки были слепы пять лет. — он хмыкает. — Ну главное, что теперь они вместе.
— И то верно. — Чимин гоняет по тарелке тефтельку, грустно вздыхая. — Я тоже так хочу… — тихо шепчет.
— Что? — не расслышал старший.
— Говорю, что аппетита нет. — он отставляет тарелку и поднимается со своего места. — Пойду к себе.
— О, — старший засуетился. — Я провожу тебя.
— Не надо. — Чимин останавливает Мина. — Хочу побыть один. — он улыбаясь прощается со всеми и уходит, ни разу больше не развернувшись и не помахав ладошками, как это бывает обычно.
— У Минни что-то случилось? — спрашивает Хосок Юнги.
— Не имею ни малейшего понятия… — потеряно смотрит на друга, потому что обычно
Юнги, тот кто все знает про пуффендуйца.
***
Прошла пара месяцев с тех пор как парни начали встречаться и сказать, что Юнги стал более раздражительным с того момента, значит приуменьшить его страдания. Глядя на друзей, он чувствовал как зависть расползается по каждой клеточке его тела. Они излучали столько нежности и любви, что у всех аж скулы сводило от сладости.
Еще Минни стал странно себя вести. Иногда избегает прикосновений, реже стал видеться с ним один на один. Да, собственно, разговаривать на личные темы они стали тоже реже.
Поэтому травяная настойка, стала его вечным спутником, чтобы уменьшить степень своей раздражительности на окружающих. Потому что, когда он вспылил последний раз, выброс его энергии выбил окно в «Трех метлах».
Они тогда решили собраться всей честной компанией. Намджун с Чонгуком сели напротив Юнги, по бокам от них Чимин и Джин, а Тэхен с Хосоком сели по обе стороны от Мина, хотя он вообще-то рассчитывал на местечко рядом со своим розоволосым чудом. Ну да ладно. Ребята веселились, пили сливочное пиво, кидались хрустящими закусками друг в друга. Много чего обсуждали. Например нового профессора по защите от темных искусств. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет, школа пригласит мистера Поттера в качестве преподавателя? И это было ее лучшим решением.
В общем, друзья, прекрасно проводили свое время. Все бы ничего, если бы только в какой-то момент, Чонгук, явно перебравший, не начал интенсивно ластиться к Джуну. Для Юнги сейчас — это словно красной тряпкой помахать перед глазами.
— Боже, да уединитесь вы уже. — раздраженно бросил Юнги, и тут же прикусил язык от сказанного, сжимая крепче в кулаке свой бокал.
— А ты не завидуй, хен. — шутя бросил Намджун, не замечая взвинченное состояние друга.
— Чему тут завидовать-то? — Юнги чувствует, что магия его начинает бурлить, и из-за алкоголя, он не может ее хорошо контролировать.
— Да, хотя бы тому, что ты, — он тычет пальцем в парня. — Хен, одинокая и вредная задница, и тоже хочешь любви.
— Не неси чушь!
— А ты не прикапывайся! Вот начнешь встречаться, тогда и поговорим! — Намджун на самом деле не хотел его задеть, он так-то и не знал, что у него уже есть любовь всей жизни. Но спиртное делает свое дело, и Ким тоже начал раздражаться от изначально шуточного спора.
— Хен… — Чонгук вытаращил глаза на друзей, пытаясь образумить своего парня. — Тише, не надо.
— А что? Почему мы должны прятать свои чувства, только потому, что у кого-то проблемы с личной жизнью?
— Джун. — Юнги цедит сквозь зубы, стараясь угомонить бурю внутри себя. Он понимает, что не прав, что не должен был срываться на друзей, но его уже накрыло. — Лучше заткнись.
— Иначе что? Подсыпешь мне что-то в тыквенный сок? — усмехается глядя на друга, но улыбка его тут же слетает только он видит, как Юнги резко втягивает воздух, закрывая глаза.
Все происходит настолько быстро, что никто, кроме Джуна, внимательно смотрящего на слизеринца, ничего не понял. В момент, когда Юнги втянул воздух и закрыл глаза, он на самом деле сдержал часть разбушевавшейся магии внутри себя, ему наверняка было ужасно больно, а остальная часть взорвала окно позади него.
Намджун ошалело смотрел на своего друга, который после инцидента медленно выдыхал открывая потемневшие глаза.
— Я больше никогда в жизни не буду тебя злить, хен. — он прижал руку к сердцу, которое готово было выпрыгнуть через его горло.
— Это сделал Юнги-хен?! — Тэ аж подпрыгнул на месте. — Ничего себе у тебя энергетика!
— Ты не перестаешь меня удивлять Юнги. — Джин аплодирует парню, забавно хихикая. — Я-то думал, что ты всегда спокоен, а ты оказывается просто копишь все в себе.
— Это не так, я просто слишком много выпил и перестал контролировать себя. — хмыкает и смотрит на всполошившихся людей. Слава Мерлину, что никто не пострадал.
Друзья начали собираться на выход после случившегося. А Юнги отлучился к мадам Розмерти, принести свои извинения за причиненные неудобства и в мгновении ока привел все в порядок. За всей этой суматохой, Юнги не увидел горящие в восхищении его магией бирюзовые глаза.
Стычка между друзьями разрешилась в тот же вечер. Юнги и Намджун немного отстали от ребят, чтобы поговорить. Старший очень извинялся за свое поведение, ему радостно за друзей, он счастлив видеть их любовь. И он так же посвятил друга в свою маленькую страдательную тайну.
— Хен, — Намджун сочувствующе сжимает плечо Юнги. — Если бы я знал…
— Все в порядке. — улыбается, потому что больше ничего не остается.
***
В таком режиме проходят эти два осенних месяцах, в вечных нервах и распитии успокаивающих травок. Зима тихонечко подбиралась к замку, студенты начали кутаться в теплые одежды и все чаще оставаться в гостиной своих факультетов, с чашечкой горячего шоколада.
Ситуация с Чимином достигает своего апогея в тот момент, когда друзья сидят на скамейке под пожелтевшим, грушевым деревом. Минни тогда пришел позже остальных и причем не один. Он привел «нового друга», привел под руку с таким счастливым лицом, что вероятно, можно было отапливать Хогвартс всю зиму.
— Ребят, познакомьтесь, этого очаровательного парня зовут Фил. — он прижимается к смущающемуся, высокому и довольно симпатичному гриффиндорцу.
Чертовы гриффиндорцы. (прости Джин)
«Ох, быть беде» подумал Чонгук, кинув быстрый взгляд на Юнги, у которого сжалась челюсть. Было видно как желваки двигаются от приложенной силы сцепливаемой челюсть, а температура как будто опустилась на несколько градусов.
Всё, возможно, прошло бы неплохо, потому что парень на самом деле был хорошим. Он всем понравился, если бы только этот очаровательный Фил, не начал проявлять особую тактильность к Чимину. Ему срочно понадобилось убрать ресничку с щеки младшего во время очередной истории, которую тот рассказывал, потрепать его по волосам, приобнять, взять за руку и всё это на глазах у изумленной публики (Юнги конечно же).
В какой-то момент, Юнги, видит как гриффиндорец начинает легко массировать шею Чимина, зарываясь пальцами в волосы. Возможно, что Юнги показалось, но младший, будто дернулся от этого действия. Когда Фил уложил свою лапу где-то между бедром и талией Пака, тут-то наш слизеринец и не выдержал. Схватил Чимина за его маленькую, очаровательную ладошку, резко дернув на себя, усадил на колени, придерживая одной рукой поперёк талии. Другой он вытащил свою волшебную палочку и направил на нарушителя его спокойствия, откуда только этот парень взялся.
— Ещё раз ты тронешь его, — зарычал Юнги не своим голосом, на опешившего мальчишку. — Я отрежу твои руки под корень и сожгу их к чертовой матери, чтобы даже не было возможности вернуть их обратно.
— Ох… — только и смог выдохнуть тихонько Чимин. Все внутри него затрепетало. «Я словно в дораму попал.» — мысленно хихикает над собой.
Тишина и напряжение застывшие в компании можно ложкой загребать. Гриффиндорец не рискует даже вздох сделать, ему вообще не понятно, как он оказался в такой ситуации. Они с Чимином познакомились не так давно, но он ему очень нравился и то, как вел себя пуффендуец было для него зеленым светом. Вот даже с лучшими друзьями своими познакомил, но видимо не все ему рады. И почему это именно Мин Юнги?
— Ты понял меня? — голос старшего словно лезвие ножа, режущее без труда и сожаления.
— С ч-чего бы, — Фил прочистил горло. — С чего бы я не должен прикасаться к своему парню? — Фил нашел в себе смелость, не даром же он гриффиндорец, противостоять взгляду Юнги.
— Что?! — донеслось от всех сразу, включая шокированного Чимина. Ну кроме Юнги, он просто ослабил свою хватку вокруг талии друга, вскоре вообще руку убирая и опуская свою палочку.
— О мой бог! — кричит Хосок, улыбаясь во все тридцать два. — Чиминни, мои поздравления дружище!
— Вау, вот это да, новая парочка! — Тэ подпрыгивает на месте хлопая в ладоши.
Ребята оживились и стали поздравлять парней, желать долгих отношений и всего прекрасного образованной паре. Фил со счастливой улыбкой принимал приятные слова, в то время как Чимин сидит в прострации после услышанного заявления. До тех пор как не понимает, что больше не чувствует тепла старшего. Он выдыхает и вдыхает медленно, а после взрывается от очередного поздравления.
— А НУ, НАХУЙ, ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! — Чимин тяжело и глубоко дышал, сверкая на всех злобными глазами. Он резко разворачивается вперивая взгляд в Юнги, прищуриваясь. — Ты, — он тычет пальцем в грудь старшего. — Быстро вернул руки на место и свой грозный вид! — Чимин чувствует как Мин вновь обнимает его (чисто от шока повинуется) и немного расслабляется. Но только слегка. Он вновь разворачивается к парням. — Ты, — теперь он обращает свое внимание на Фила. — Какого хрена вообще? С какого это хуя я твой парень?!
— Н-но ты же вел себя так словно не против!
— Я просто тактильный, ты — придурок! Надо сначала предлагать встречаться, а потом уже заявлять свои права! — Чимин чувствует как старший прижимает его к себе сильнее, мысленно ликуя.
— Б-будешь встречаться со мной? — гриффиндорец побледнел, когда перевел взгляд за спину Чимина и столкнулся с черным взглядом.
— Не буду! — кричит Минни и затылком ощущает облегченный выдох. — Я уже два года в недоотношениях под названием «передружба»! И если один конкретный слизеринец, на котором я сижу, ничего не сделает, я убью его к чертовой матери!
Аплодисменты. Занавес.
Более жирного намека и не придумаешь. Поэтому, не долго думая, Юнги подхватывает Чимина на руки и уносит от посторонних глаз. Все время, что старший несет парня к, вот удивительно — выручай-комнате, проходит в молчании.
Чимин обвивает шею Мина руками как только тот ставит его на землю, оказываясь внутри. Они все так же молчат, но находятся без единого дюйма расстояния друг от друга. Взгляды весьма красноречивы, однако хотелось бы услышать то, о чем оба мечтали так давно.
— Я бесконечно сильно люблю тебя, Чиминни. — Юнги прижимает парня к себе за талию одной рукой, другую же прижимает к порозовевшей щеке. — Прости, что я такой тугодум.
— Ничего… — на глаза наворачиваются слезы. — Я не жалею ни об одной секунде проведенной с тобой даже в качестве друга. — он ластится к руке старшего. — Люблю тебя, Мин Юнги.
Юнги опускает взгляд на такие манящие губы, о которых он мечтал вот уже два года. В голове взрываются фейерверки от осознания, что теперь он может позволить себе прикоснуться. У Чимина внутри все трепещет от предвкушения. Кто из них первый тянется вперед не понятно. Да это и не важно. Дыхание оседает на губах друг друга за секунду до прикосновения. Младший крепче сжимает руки за шеей Мина, полностью теряясь в пространстве.
Поцелуй с Чимином слаще меда.
Юнги целует медленно, никуда не торопясь, старается распробовать каждую нотку. Он больше не сможет прожить без этих нежных губ. Он покрывает поцелуями уголки и серединку, мягкими клюющими прикосновениями. Младший весь дрожит от получаемой ласки, а тихий стон сорвавшийся в поцелуй заставляет старшего углубить его, из мягкого превращая в страстный и будоражащий.
— Хен…
— Что, маленький? — Чимина затапливает любовью к этому человеку от чего он хнычет в плечо старшего. — Что случилось, мой хороший?
— Не могу больше стоять, хен… — он смущенно смотрит на Мина.
— Пойдем. — тянет свое чудо к стоящему там большому, мягкому дивану.
Юнги садится утягивая младшего на себя. Тот перекидывает свои красивые ноги через бедра Юнги, и удобно устраивается на его коленях. Руки Мина сразу находят свое место на тонкой талии, пробираясь под футболку. Он оглаживает поясницу, поднимаясь к лопаткам и обратно. Чувствует как под пальцами выгибается спина. Его ведет безбожно от сидящего на нем парня.
— Потрясающий. — чуть сжимает пальцы на боках. — Такой красивый. — прижимает ближе, чтобы соприкасаться, чтобы ни миллиметра между. — И весь мой.
Чимин стонет в тот момент как Юнги целует его шею. Мурашки удовольствия покрывают все его тело, заставляя поджаться пальчики на ногах. Он вцепляется в плечи Мина, чтобы окончательно не потеряться в происходящем. Юнги прикусывает ключицы и тут же зацеловывает след, слыша судорожный вздох.
— Хен! — скулит Минни, выгибаясь еще сильнее, от чего проходится своим возбуждением по члену старшего.
Оба стонут так громко, что не будь они в выручай-комнате, то сто процентов появились бы вопросы.
— Маленький мой… Такой возбужденный. — он целует маленькое ушко, прихватывая губами мочку.
— Ты не лучше, Юнги… — обращение по имени действует как спусковой механизм.
Юнги обхватывает одной рукой поясницу, другой зарывается в кудрявые волосы. Он целует глубоко, вкусно, до очередных мурашек. Рассудок теряется окончательно, когда Мин резко подкидывает бедра вверх, попадая возбуждением аккурат между упругих половинок под тонкой тканью брюк. Он начинает неистово вбиваться, показывая младшему, что будет в будущем, только без всей этой лишней одежды.
Чимин бесконечно повторяет имя старшего, пока не вскрикивает, крупно дрожа в любимых руках от долгожданной разрядки. Он чувствует, что старшего удовольствие догнало практически следом.
Еще некоторое время они сидят не двигаясь, а только пытаются прийти в себя от послеоргазменных судорог. Мин находит свою волшебную палочку, где-то между подушек и избавляется от следов их шалости, всё так же прижимая к себе парня.
— А я собирался сначала пригласить тебя на свидание. — вдруг заявляет старший.
— Я не понял, — Чимин приподнимается с его груди и начинает хмуриться. — Что тебя не устраивает, Мин Юнги?
— Все устраивает, — он миролюбиво улыбается. — Просто я не ожидал такого продолжения
сегодня.
— Хен.
— Мм?
— Я уже говорил, мы неофициально встречаемся уже два года. — посылает многозначительный взгляд.
— И? — Юнги хмурится.
Почему его парень (как же хорошо это звучит), такой тугодум, хоть и бесконечно прекрасный?
— Что «и», — Чимин хохочет от невинности своего хена. — По большому счету, мы и потрахаться уже могли бы!
— ПАК ЧИМИН!
♡The end♡
