***
Начался август, и Дамблдор наконец разрешил привести сюда Гарри. Дом к этому моменту уже полностью очищен, и даже все бутылки от алкоголя оказались на мусорке. Он готовился к этому моменту, и у Сириуса все по-юношески трепетало от предвкушения и радости. Конечно ему интересно взглянуть на крестницу поближе, а не в кричащей хижине, тогда-то и рассматривать времени не было. Но теперь у него целый месяц на это. Однако как же он был зол на старика Альбуса! Видите ли, у опекунов ей безопаснее. Серьезно? У магглов? С тех пор вспышки агрессии преследовали его тут и там, и приходилось их заливать алкоголем. Разве Гарри не проще и лучше тут, в убежище Блэков, которые, несмотря на неприязнь Сириуса, сделали все на совесть так, что хрен кто пробьется? У Блэка было много времени для раздумий в тюрьме, и хоть это и сводило его несколько с ума, но и укрепило умственные рассуждения. Такое ощущение, что Дамблдор ведёт свою политическую игру. Сириус, конечно, не показал, что догадывается об этом. Да и его это напрягает лишь потому, что в этом замешана маленькая Поттер. Обидеть её он уже никому не даст, не зря же Блэк давал обещание Джеймсу, что будет заботиться о ней, и сейчас он собирается плотно заняться этим обещанием. — Гарри, Гарри приехала! — сидя вместе с Клювокрылом на верхнем этаже, Сириус услышал крики детей. На его лице сразу появилась волнительная улыбка, которая в тот же миг сменилась уверенной. Он глубоко счастлив! — Здравствуй, Гарри! — спускаясь с лестницы, полушуточно-полуторжественно произнес Блэк и нежно обнял крестницу. Та немного волчонком поддалась в объятия, и Сириус обнял это худенькое тельце крепче. Он почувствовал чье-то сильно бьющееся сердце, и вряд ли кто разберёт, чье именно. Затем Блэк немного отодвинулся и нормально рассмотрел Гарриет. В глаза ему бросились и чёрное воронье гнёздышко на голове в виде каре до плеч, которое растрепалось из-за объятий, и прекрасные зелёные глаза, точно как у её матери, и овал лица Джеймса, и почти такие же очки. Поттер явно взяла самое лучшее от своих родителей. Но, глядя на неё, Сириус больше видел Джеймса, и это его немного радовало и успокаивало. Говорят ещё, у неё такой же и характер, но ум матери. — Ты так похожа на своих родителей, — неосознанно хрипло произнёс Блэк. Гарри в ответ неловко улыбнулась, и улыбка была её точно как у отца. Мужчина даже засмотрелся на это. — Мне много кто так говорит, — Сириус в этом не сомневался. У неё даже голос немного напоминает Джеймса. Да, немного нетипично для девочки, но приятно. Блэку хотелось дольше на неё смотреть, ведь тогда бы он увидел больше схожестей со своими почившими друзьями. Но через минуту этот славный момент был разрушен, и все отправились в гостиную. Сириус сразу же прихватил огневиски со своих запасов. Ему так вести разговор намного приятнее. Звучит как фраза алкоголика, но Блэк предпочитает об этом не заморачиваться, ему хватило этого дела по горло. Он и крестница сели на большое кресло у камина, которое было скорее как диван, а потому они уместились вдвоём. Молчание и любование огнем в камине напротив, казалось, длились вечность. Но Блэк решил его несколько прервать: — Ну что, Гарри, как прошло лето? — Сириус понятия не имеет, о чём с ней разговаривать. Ему было неловко, ибо в мыслях у него постоянно мерещилось, что кто-то говорил: «Ты бросил её на двенадцать лет». Хорошо хоть природная харизма вроде бы сделала своё дело, и Поттер бросилась в пространственный разговор о Дурслях. Гарри отнюдь не жаловалась на жизнь, но иногда в её словах проскальзывали неприятные предложения о её опекунах. И Сириус снова начинал от этого злиться на Дамблдора, ибо он отдал её таким извергам, которые заставили жить маленького ребёнка в гребанном чулане вместе с мышами и крысами. Также он злился и на этих самых «добродетелей, что приютили крошку», по словам Альбуса. Усилием воли и ещё одним глотком виски Блэк успокоился и неожиданно даже для самого себя нежно погладил Поттер по голове. Он замерла и зажмурилась как котёнок. До него дошло, что ей, как и ему самому, не хватало ласки. — Возможно, я не заслуживаю этого, но я могу поговорить с Дамблдором, и ты будешь жить у меня, и никаких Дурслей, — и одиночества — добавил про себя Блэк. — П-правда? — у Гарри были такие удивлённые глаза, что Сириус уже подумал о глупости своего предложения и пожалел о словах, но следующая фраза крестницы сразу же откинула все его сомнения. — Хорошо, я согласна! — её улыбка была настолько счастливой, что Сириус даже растерялся, но тоже улыбнулся в ответ так, что его усы смешно поднялись вверх. Гарри почему-то стало настолько весело от этого, что она засмеялась. И смех был её столь заливист и заразителен, что Блэк подхватил его. Он почувствовал себя как в школьные времена, когда они с Джеймсом хохотали над своими проделками. У Сириуса будто бы камень с души упал, и многолетнее одиночество начало рассыпаться по кусочкам. Так хорошо он не чувствовал себя уже давно. У него было настолько лёгкое и несвойственное ему настроение, что он, под порывом чувств, снова обнял крестницу. Та опять замерла, но уже гораздо быстрее адаптировалась и тоже обхватила крёстного руками. Сириус немного отстранил голову. — Хочешь, я покажу тебе дом? — его предложение было встречено улыбкой и радостным кивком макушкой с чёрными волосками.***
За окном настоящая снежная буря, и каждый, кто решит выйти в этот день наружу, явно будет погребен в куче снега. Новый год у многих проходит вместе с семьей, и на этот раз Сириус не исключение. Теперь у него есть Гарри, его крестница. Та, что скрашивает его тоску своими письмами с рассказами о Хогвартсе и о ней самой. Как оказалось, у них действительно много общего. Начиная от любимых цветов — черный и красный — и заканчивая любимой музыкой — маггловский рок. А ещё Гарри, как её отец, тащится от квиддича, и Блэка это умиляет. Впрочем, Поттер его часто умиляет, что для него совершенно несвойственно. Сириусу кажется, что именно так и проявляются настоящие родственные чувства, а потому он никак их не сдерживает и вовсю контактирует с Гарри. Она — единственная его отдушина в этом мире. Продолжение Джеймса и Лили, золотой ребёнок, Надежда магического мира, избранное дитя, и что самое важное — его крестница. В прошлую рождественскую ночь Блэк загадывал не быть одиноким, в это же он пожелал оставаться таким, какой он сейчас есть — вместе с Гарри. Все оставшиеся каникулы они проводят за тренировками, которые попросила сама Гарри. А по вечерам они сидели в уже любимом большом кресле и смотрели на огонь в камине. Иногда они при этом что-нибудь читали — Сириус о чем-то магическом, а Гарри произносила вслух привезённые вместе с собой маггловские классические книги. Но чаще всего они просто обнимались. Сириус наконец-то был счастлив. У него была семья, по сути дочь. Родной человек, ради которого он сделает всё что угодно. Почти все его мысли всегда занимает Гарри — её чёрные волосы, её зелёные глаза, её смех и её мягкий грудной голос. Ни он, ни она не думают о проблемах, что обычно их терзают — Сириус сейчас не одинок, а Амбридж слишком далеко, чтобы докучать Поттер. Счастье в настоящем, и оба волшебника, находящиеся на одной волне, это понимают. Но всякая сказка имеет свойство заканчиваться — и Поттер отправилась обратно в Хогвартс.***
— Как это они отправились в отдел тайн?! — воскликнула Молли и чуть было не топнула ногой. Вместо этого она в возмущении лишь широко развела руками. — Необходимо их забрать, — Римус был напряжён, да и вообще никому из сидящих здесь не нравилась эта ситуация. Зачем же дети отправились туда? А на Блэка совсем было страшно смотреть — он выглядел таким отчаявшимся, но таким серьезным, что каждый, кто смотрел ему глаза, тут же отворачивался. — Я сейчас же пойду туда! — говоря это, Сириус уже было отправился за летучим порохом, но рука Римуса его остановила. — Ты в розыске, идиот! — голос разума в лице Люпина пытался ему вправить мозги, но безуспешно. — Заткнись, Лунатик, мне наплевать, пока там моя крестница! — Сириус был ужасно рассержен, и каждая минута в его голове была равна минуте до гибели Гарри. — Ссоры сейчас ни к чему, — послышался голос Дамблдора, что до этого сосредоточенно о чем-то размышлял. — Если Сириус хочет пойти, он пойдёт, все-таки не стоит забывать, что Гарри его крестная дочь. — Спасибо, директор, — Блэк немного успокоился, а Римус тяжело вздохнул. Его окружают одни идиоты. — Не стоит медлить, отправляемся все сейчас же, — встав со стула в столовой, сказал Альбус и указал на выход. И вот они уже стоят на поле битвы — и Сириус замечает сумасшедшую и до жути ненавистную кузину. Та выглядит как бешеная собака, и глаза у неё ей под стать. Сириус по пути расправляется с Малфоем, откидывая этого сноба заклинанием куда подальше, направляясь прямиком к Беллатрисе. — О-о, кто же это? Неужели кузен Сириус? Вот так встреча! — она оскаливается, и вид у неё такой, будто бы она собирается наброситься на него и растерзать ему глотку. — А ты не изменилась, Белла, всё такая же прихлебательница своего безносого господина, — Блэк оскалился ей в ответ, приготовив палочку. — Да как ты смеешь! Авада Кедавра! — от зелёного луча его спасают чьи-то худенькие ручки, что оказались на удивление сильными для того, чтобы притянуть взрослого и тяжёлого человека к себе. Поттер с облегчением вздохнула и послала на растерявшуюся на секунду тёмную волшебницу заклинание взрыва. Та из-за растерянности, а может из-за слепой ярости, попалась в него. Её откинуло прямиком к какой-то арке, которую Сириус и не заметил. Вот только взрыв был такой силы, что она залетела туда как пробка от шампанского. И исчезла. Все, как сговорившись, остановились в ожидании чего-то. Но вдруг послышался голос Тонкс: — Это же арка Смерти… И тут перед глазами Поттер всё перевернулось. Она убила человека. Живого человека. Своими руками. И даже не одержимого Волан-де-Мортом. Пока все находились в шоке, Пожирателей уже не было, но пришли министеровцы. Это всех и оживило. — Сириус Блэк, вы арестованы, — сказал какой-то страж порядка. На лице у многих было недоумение. Всем казалось, что это сейчас неуместно. — Э, — даже сам Блэк не переварил ещё, что здесь произошло, но Поттер уже вцепилась в него изо всех сил и явно не собиралась его ни с кем отпускать. — Он никуда не пойдёт! Он не виновен! — больше у Поттер аргументов не было, но ей и этого достаточно. Однако Фаджу и прочим данный факт был совсем непонятен, и Гарри силой заставили отпустить крёстного. На прощание же он сказал: — Я ещё вернусь, звёздочка, — Гарри конечно хотелось ему верить, но слезинки так и шли из её глаз. Подошедший к ней Дамблдор обнял её за плечи. — Его же отпустят, ведь он же не виновен? — в её глазах была такая надежда, что даже несколько закаменелое в политических интригах сердце Альбуса дрогнуло. — Фадж сложный человек, но у нас есть доказательства, а против них он идти не будет, девочка моя, — услышав это, Поттер упрямо сжала губы и постаралась успокоиться. Ей ещё многое предстоит пройти, а Сириуса точно выпустят. Если же нет, то она самолично выкрадет его из Азкабана, и никакие дементоры, никакие министры и прочие уроды не остановят её!***
— Сириус! Си-ри-ус! Сириус! — возвратившись с заседания, на Блэка тут же набросился какой-то дикий зверёк, что оказался шестнадцатилетней девчонкой и по совместительству его дорогой и любимой крестницей. — Как же я рада, ты и представить себе не можешь! — его зажали в стальные тиски, повиснув на шее. — Ты меня сейчас задушишь… — Сириус действительно немного покраснел от напряжения. Всё-таки у её матери, да и у отца тоже, были действительно тяжёлые и сильные руки… — Прости! — она тут же чуть успокоилась и обняла его гораздо нежнее. Сердце Блэка забилось немного чаще. Как же он скучал по этому. Стоящий чуть поодаль Дамблдор несколько раз кашлянул, прежде чем его услышали. Он явно улыбался сквозь свою бороду. — Ну, я вас оставлю, — так и обнимающая крёстного девушка кивнула, потеревшись при этом случайно о его щёку. — Пока, и спасибо! — крикнул в ответ Сириус. Сегодня явно один из самых счастливых его дней. Альбус незаметно покинул место, не задерживаясь у семейной идиллии. — Ну что, отправляемся домой? — спустя ещё несколько минут объятий спросил Блэк, хоть ему ещё и хотелось в них понежиться. Однако, надо это отметить хорошим огневиски. — А может, зайдём куда-нибудь? Всё-таки ты наконец можешь свободно передвигаться! — это показалось ему отличнейший идеей, и они отправились в магический ресторан неподалеку, где раньше любил бывать Сириус. Поужинав, ибо заседание кончилось в пять часов вечера, они переместились домой. Там оба, не сговариваясь, сели на большое кресло, и появившийся домовик, по просьбе Гарри, зажёг камин. Около часа они сидели таким образом, даря друг другу тепло. То самое, которого не хватало им обоим. Сириус благодарит мать-Магию и начинает верить в рождество, ведь всё действительно по-старому — они вместе, ставшие за год родными друг другу люди. — Я люблю тебя, Сириус, — этот девичий тихий голос был настолько пропитан нежностью и любовью, что Блэк разомлел. Впервые ему говорят об этом настолько искренне. И как же красивы были её розовые губы, из которых вырывались эти дорогие для него слова. — Я тебя тоже, звёздочка, — повернувшись к ней, он, не сдержав чувств, поцеловал её в лоб. Однако она совершенно внезапно приподнялась, и губы его остановились на её. От данной новости у Сириуса приоткрылся рот. Старый бродяга такого точно не ожидал. Тем временем язык её проник в его уста. Это было совершенно неумеючи, но точно искренне и неподдельно. Скорее всего, это её первый поцелуй. Что самое страшное, так это то, что Блэку было совершенно не противно целоваться со своей крестницей! А эти губы — мягкие и любящие. Они манили его целую вечность, а в итоге храбрее оказалась девчушка на двадцать лет его младше. Вспомнив о своём возрасте, о моральных нормах и прочем, о чём хотелось бы забыть, Сириус мягко, пытаясь её не обидеть, отстранился. — Не стоит, — он попытался улыбнуться, но вышло как-то неловко. Да и ситуация в принципе была очень неловкой. — Но почему? — и она улыбнулась совершенно по-блэковски. Сириус понял, что он попал. Не дай Мерлин она имеет схожие черты характера с Беллой… — Я твой крёстный, Гарри, — в этом и проблема, чёрт подери. Стоп. Сириус совсем не ожидал подобных мыслей в своей голове. Проблема ведь не только в этом. «А в чём?» — к своему удивлению Блэк не смог ничего ответить на этот внутренний голос. — Я не вижу в этом проблемы, — и смотря в её глаза, Сириус это сразу понимает. Действительно, не видит. — Но я вижу, — Блэку далось это через силу. И она горько улыбнулась на это. В её зелёных колдовских глазах он увидел слезы, это, чёрт возьми, сломало его. Точно пополам! Она явно его приворожила… Сириус не ожидал от себя такой аморальности. «Да плевать! Если будет хорошо и ей, и мне, то какая разница! Бродяга, ты совсем раскис!» — с этими мыслями он придвинулся к Поттер и нежно, насколько вообще мог после тринадцатилетнего воздержания, поцеловал её. Уже оторвавшись от него, она с неприкрытым восторгом сказала: — Теперь я точно знаю, что ты меня любишь.