Сигареты, скейт и мятная жвачка

Сошлись они странно. Сначала долго ненавидели друг друга, дурацкие друзья Ёнхуна криво смотрели на бедного Чанхи, которому просто нравилось красить волосы в черный и слушать Panic! at the Disco. Правда в конце концов они перестали, потому что Ёнхуну что-то в этих черных волосах понравилось, и дурацким друзьям смотреть криво запретили. А потом Ёнхун въехал в него на своем скейте, приклеил на пораненную руку пластырь с динозавром, который валялся у него в сумке, и записал свой номер телефона в телефоне Чанхи. После имени Ёнхуна в телефоне младшего красовалось сердечко желтого цвета. Чанхи написал ему спустя неделю, короткое «Привет!» высветилось на экране Ёнхуна, и тот чуть не врезался в столб. Ёнхун всего полтора часа думал о том, как ответить младшему, и остановившись на «Привет;)», нажал отправить. Оба волновались, хотя вроде как знакомы уже давно. А потом и не заметили, как наступило утро, а переписка так и продолжалась. Говорить было легко, сообщения были непринужденными и слова было просто найти, даже в полпятого утра. В итоге они договорились встретиться, оба немного надеясь на то, что это свидание. Свидание или нет непонятно, но это и не важно, ведь позже было именно свидание, именно с поцелуем в конце. Поцелуй, правда, был в щеку, но, когда Ёнхун отъехал от дома Чанхи, младший еще очень долго не мог открыть дверь, потому что руки совсем немножко трясет. В голове мелькает одна единственная мысль: Чанхи влюбился, по уши, и не знает, что теперь с этим делать. В ту ночь он плохо спал, ведь дурацкие мысли о дурацком Ёнхуне не давали покоя. Они много вместе гуляли, в основном по ночам, ведь так было спокойнее ехать на скейте. А еще так Чанхи мог стрелять у старшего сигареты, не боясь, что какая-нибудь знакомая матери его увидит. Так они и жили. Скейт, сигареты и музыка из динамика телефона Ёнхуна. Короткие поцелуи, мятная жвачка и бабочки в животе, которых с каждым днем все больше. Ёнхун зовет Чанхи на еще одно свидание, просит младшего принести им еды, и обещает отправить адрес на следующий день. Встреча назначена на полночь, и Ёнхун уезжает на своем скейте, оставляя Чанхи лишь в компании его мыслей. Солнце уже давно зашло, а по небу рассыпаны сотни звезд. Ёнхун тормозит скейт у такой знакомой ему девятиэтажки, жители которой вряд ли сильно его любят, но у этого здания есть выход на крышу, так что избавится от него они не могут. Он хватает скейт и набирает код домофона, дверь легко поддаётся ему, и он, стараясь издавать как можно меньше звуков, заходит внутрь. Нажимает кнопку лифта, который увозит его на самый верхний этаж. Двери лифта открываются, и он проходит ещё один этаж пешком. Лезет по небольшой стремянке вверх и наконец открывает люк на крышу. Ему открывается вид на абсолютно чистое небо, и на лице появляется ленивая улыбка. Он запрыгивает вверх, садясь у края крыши. Закуривает сигарету, тихонько покручивая колесо скейта. Из динамика телефона играет незнакомая ему мелодия, включил что попалось. Он выкурил уже, кажется, штуки три, когда услышал, что люк на крышу открывается. Окурок летит вниз, и Ёнхун чувствует чужие руки на плечах. Чанхи садится рядом, ничего не говоря. У младшего новый цвет волос, дурацкая полосатая кофта и немного подтёкший макияж. Ёнхун предлагает ему сигарету, и тот молча закуривает, кладя голову на плечо старшему. Чанхи достаёт из рюкзака пакет с едой и кормит Ёнхуна, рассказывая ему про свой день. Ёнхун улыбается младшему, кладя кусок курицы ему в рот. Он влюбился, черт возьми, по уши. Пачка сигарет, еда из первой попавшейся забегаловки, и мелодия, которую никто из них не узнает — идеальный вечер для обоих. Свою любовь они осознали в разное время. Чанхи понадобилось меньше времени, ему хватило скромного поцелуя в щеку, которого он ну никак не ожидал от старшего. Он представлял, как его толкнут к стене, прижмут всем телом, будут шептать пошлости на ухо. Но никак не то, что Ёнхун будет держать его за мизинец, на полсекунды прижмется губами к его щеке, а потом раскрасневшийся уедет домой. Ёнхун же осознал свои чувства, когда Чанхи появился на его крыше, о которой никто кроме самого Ёнхуна не знал. Чанхи смотрел вдаль, на яркие огни города, а Ёнхун смотрел на Чанхи, который был для него гораздо ярче. Чанхи оставляет легкий поцелуй на губах старшего и смотрит как тот слезает с крыши. Он остаётся сидеть там, наблюдая за тем, как Ёнхун уезжает в сторону своего дома. Солнце уже начинает вставать, окрашивая небо в оттенки розового, желтого, оранжевого. С его лица не сходит улыбка, пока он докуривает последнюю сигарету из оставленной ему пачки старшего. По его щеке течёт слеза, он сам не знает почему. Но ему грустно, то ли от того, что никому кроме Ёнхуна он не нужен, то ли от усталости. Чанхи вытирает слезу рукавом и открывает люк, чтобы слезть наконец с крыши, и тоже отправится домой. Ёнхун остается один дома, аж на неделю. Летние каникулы позволяют Чанхи переехать к старшему, не волнуясь о том, что это помешает учебе. Жить вместе весело. Чанхи нравится засыпать в объятиях Ёнхуна, нравится, что от старшего пахнет сигаретами и мятой, нравится, когда с такой знакомой им крыши они возвращаются уже вместе. А Ёнхуну нравится Чанхи, на котором только его кофта, на худых бёдрах татуировка, а на голове уже синий цвет, хотя недавно был розовый. Еще ему нравится целовать Чанхи в шею, когда тот готовит им завтрак, чувствовать ставший родным запах, смешанный с запахом купленных им сигарет. Они, наверное, слишком много курят. Ёнхун вытаскивает сонного Чанхи из квартиры, тащит его к ближайшему бассейну. Он, очевидно, закрыт, как и любой нормальный бассейн в посреди ночи, но Ёнхун помогает младшему перелезть через забор, после перепрыгивая сам. Свет луны (и уличных фонарей, но это не так романтично), поцелуи со вкусом хлорки, и злой охранник. И Ёнхун хватает Чанхи на руки, перебрасывает его через забор и еле успевает перепрыгнуть сам. Они оба мокрые, замерзшие и чертовски счастливые бегут домой, где их ждет теплое одеяло и одна пачка рамена на двоих. Они сбегают в Пусан на выходные, Ёнхун спит почти всю дорогу, положив голову на плечо Чанхи. У них одни наушники на двоих, и Чанхи приходится сделать музыку тише, чтобы не разбудить старшего. Дорога длится почти пять часов, но это стоило того, ведь в Сеуле нет возможности целоваться на пляже в два часа ночи. А здесь есть, и здесь им хорошо. Они чувствуют, как начинается дождь, но уходить не собираются, потому что слишком хорошо. Кроссовки все в песке, волосы намокли, и они оба понимают, что погрязли. Выходные кончаются быстро, они уже успевают дойти до вокзала, откуда должен уехать их автобус. У них есть немного времени, и Чанхи тащит Ёнхуна в туалет, потому что наконец понял кое-что, и ему очень нужно поделиться своими мыслями со старшим. Места лучше, чем туалет он придумать не может, и вот они вдвоем стоят в кабинке, в которой из-за рюкзака еще более тесно чем должно быть, и Чанхи обнимает Ёнхуна за шею, и шепчет «я тебя люблю» ему в губы. Ёнхун теряется всего несколько секунд, шепчет «я тебя тоже люблю» в ответ, и прижимает Чанхи к двери в кабинку, вовлекая в поцелуй. Они чуть не опаздывают на автобус. Признаваться в любви впервые в кабинке туалета вокзала в Пусане было как минимум странным решением, но Чанхи ни на секунду не жалел. Они оба находят работу, копят как можно больше, даже бросают курить. Чанхи, наконец, заканчивает школу, его 18-летие празднуется на новой съемной квартире, которую они так долго искали вместе. Они, возможно, торопятся, совершают ошибку, но сейчас их это не волнует. Сейчас их волнуют поцелуи на пляже в два часа ночи, новый скейтборд Ёнхуна и уже желтые волосы Чанхи.