Девять жизней

Зверолюди. С тех пор, как несколько лет назад ученые «случайно» модифицировали такое существо, они заполонили весь мир. Эти создания – порождения генной инженерии какого-то психа, который захотел отвалить себе денег. По крайней мере так думал Ким Докча. Он искренне ненавидел тех людей, которые строят бизнес на играх с чужими жизнями. Сотни пород «кошек», «собак» и даже чертовых «попугаев». Людей-котов и людей-собак еще можно было принять, но вот людей-птиц Докча не научился понимать даже через три года после создания. Подняв взгляд и наткнувшись на очередную сияющую рекламу «Купите себе питомца!», парень вздохнул. Ему жаль всех этих несчастных созданий, с которыми играются богатые ублюдки. Каждый из них – тоже человек, просто искусственно созданный. Неужели все эти проклятые богачи не видят в них людей? Докча поморщился от отвращения. Еще немного и он сможет накопить достаточную сумму, чтобы переехать в маленький дом в пригороде. Там будет тихо и темно по ночам. И не будет этих глупых реклам. Собираясь вставить ключ в замочную скважину, Ким Докча замер. Паника пронзила сердце, но тут же исчезла, перекрытая бурей логических размышлений. Итак, почему дверь открыта? Замок напрочь сломан, так, будто дверь выбивали ногой. Кто мог проникнуть в квартиру? Точно не грабители. Во-первых, мастер своего дела не стал бы выбивать дверь с ноги. Во-вторых, Докча живет не в богатом районе, грабить здесь некого. В-третьих, ему не о чем беспокоится, даже если это воры, потому что все сбережения на карте, которая в кошельке, который в свою очередь в кармане; а дома из самого ценного только весьма устаревший телевизор. Докча закусил губу. Если это воры, то они уже давно ушли, а если нет, то в квартире кто-то все еще может быть. Сглотнув вязкую слюну, парень осторожно открыл дверь. Петли, к счастью, не заскрипели. В отличие от половицы. Как только нога коснулась доски, та издала звук, разрывающий тишину в клочья. Докча даже выругаться не успел, как некто молниеносно с шипением повалил его на пол. Парень попытался перекатиться, но фигура навалилась и обездвижила. – Я перекушу тебе глотку, чертов человек! – Слова опалили дыханием шею, где напряженно пульсировала сонная артерия. Докча не смог даже сглотнуть. А затем неожиданно расслабился. – Валяй, таинственный незнакомец. – Тихое рычание прекратилось. – Не поверишь, но мне нечего терять – Хватка на запястьях ослабла. Отличный шанс, чтобы выбраться, подумал Докча. – Вот, ты ослабил бдительность. Но я даже не буду вырываться. Так что давай, перекуси мою артерию. – Фигура не шевелилась, и кажется даже не дышала. Через несколько секунд Докча едва заметно улыбнулся. – Если ты не собираешься меня убивать, то может слезешь? Я пить хочу. Мужчина встрепенулся. Докча подумал, что он наконец то слезет, но тот просто уселся сверху. – Объясни. – Когда не орет, красивый голос. Слегка с хрипотцой, но такой мягкий… Откашлявшись, Докча спросил: – Что объяснить? То, что вода нужна для поддержания… – Нет, объясни, почему ты не вырвался. – Докча замолчал. Что не так с этим человеком? – Потому что я не хотел. Знаешь, иногда люди настолько в отчаянии, что не хотят жить. – Столько сарказма парень давно не изливал, но человек, сидящий на нем даже не смутился. – Да, я знаю… я такой. Как это называется? – Чт.. Что, погоди? Ты из какой дыры вылез? Из психушки? И встань в конце концов, не смешно уже! – Докча разозлился и попытался спихнуть с себя фигуру, но тот снова прижал его к полу. – Это называется «суицидальные наклонности»! Теперь доволен? – Мужчина шепотом повторил слова и слез. Вздохнув с облегчением, Докча поднялся. – А теперь не шевелись, у меня в руке нож. Я собираюсь включить свет и посмотреть на тебя. И если ты мне понравишься, я уберу нож. И достану телефон, чтобы позвонить в полицию. – Быстрым движением парень дотянулся до включателя и щелкнул. На секунду зажмурившись от яркой вспышки, он посмотрел на вторженца. И уронил челюсть в шоке. На полу, хмуро смотря на Докчу, сидел парень в черной помятой рубашке и рваных штанах. По полу бил черный хвост, а из головы торчали черные уши. Какого черта? – Ты что, зверочеловек? – Глаза разуй. Где нож? – Я соврал. Откуда ты сбежал? Почему ты ворвался ко мне в квартиру. И какого хрена ты пытался меня убить? – Кот прижал уши к голове и нахмурился еще сильнее. Хвост быстрее стал бить по полу. – Ладно, даю тебе время подумать. – Докча развернулся и на слегка дрожащих ногах прошел в кухню. Он открыл ящик под раковиной и достал бутылку вина. Именно этого момента ожидал припасенный алкоголь. Достав бокал, он нервно поставил его на стол. Дрожащими руками попытавшись налить красную жидкость, быстро сдался и присосался прямо к горлышку бутылки. Горячий поток обжег внутренности, и Докча поставил бутылку на стол. – Что ты делаешь? – Твою мать, напугал! Я пью, – Докча полез в холодильник. Там лежала лапша и остатки завтрака: ломтики бекона и яичница. – Пахнет алкоголем, – пробормотал кот. Докча обернулся и увидел, как тот подозрительно пялится на бутылку, выставив уши вперед. – Это и есть алкоголь. Вино. Есть будешь? Парень вскинулся и зашипел, распушив хвост. – Я не буду есть гребаный корм, человек! – Уймись и хватит буянить. – Докча устало потер переносицу. – Я может и не ем как король, но у меня нормальная еда. Хватит уже смотреть на меня так. Это всего лишь бекон, поешь. – Уши кота заинтересованно дернулись, хотя глаза все еще метали молнии. Парень поставил на стол тарелку с холодной едой и положил рядом вилку. Хотя вряд ли этот дикий кот станет ею пользоваться. С опаской подойдя к столу, кот обнюхал еду. Расширив зрачки, он облизнулся и набросился на бекон. Докча снова взял в руки бутылку. – Не вкусно. – Облизнувшись, парень отодвинул от себя пустую тарелку и хмуро скрестил руки на груди. Докча хмыкнул. – Ага, я вижу. Что еще расскажешь, несчастный? – Несчастный я, но распиваешь алкоголь тут ты, – кот фыркнул, прижав уши к голове. Докча посмотрел на бутылку, потом на него и сделал большой глоток. – Настало время отвечать на вопросы. – Кот скривился и откинулся на спинку стула. Докча поставил бутылку и пристально осмотрел вторженца. Хоть он и выглядит потрепанным, его одежда не дешевая. К тому же, шерсть и волосы не жирные и не грязные. А на шее… электронный ошейник. Докча скривился: он терпеть не мог то, как богачи присваивают себе чужие жизни. Подняв взгляд еще выше, он наткнулся на такой же изучающий взгляд. Чертовски красивая гетерохромия: один глаз темный, другой – ярко-золотой, как будто видит насквозь, прожигая внутренности. Докча сглотнул. – Твое имя? И давай не заливай про то, что хочешь расстаться с прошлым и так далее, у меня ужасная фантазия на имена. – Ю Джонхъюк, – прозвучал неохотный ответ. Докча кивнул. – Приятно познакомиться, я Ким Докча. Следующий вопрос. Откуда ты сбежал? Джонхъюк вскочил и зашипел. Докча даже не дернулся, ожидая именно такой реакции. – Джонхъюк, сядь. И расскажи все. – Докча угрожающе сверкнул глазами, приподнимаясь со стула. Кот перестал шипеть и сел на место, прижимая уши к голове. – Молодец, хороший котик. – Глаза излучали столько ненависти, что человек внутренне содрогнулся. Странное создание. – Я не знаю, как звали того человека, но я никогда не хочу туда возвращаться. Он… – В золотом глазу мигнул ужас. – …Насиловал нас. – Докча вмиг посерьезнел. – Опиши этого ублюдка. – Ублюдка?.. – Это значит… – Я знаю это слово. Почему ты назвал его ублюдком? Я знаю, что люди которые издеваются надо мной и моими сородичами богатые люди. Ты называешь богатых ублюдками? – Докча подошел к стене и привалился, снова потягия вино из бутылки. – Я ненавижу богачей, которые издеваются над такими как ты. Я знал, что ваши жизни не ценят и вообще не считаются с вами, но… я не думал, что все настолько плохо. – Докча зарылся рукой в волосы, сжимая пряди в кулаках. – Эти чертовы ублюдки поставили себя на верхушку мира и правят всем деньгами, они уничтожают чужие жизни, кроме своего богатства их ничерта не волнует… ненавижу, ненавижу! – Эй, ты так говоришь, будто издевались над тобой, а не надо мной. – Джонхъюк осторожно коснулся плеча скорчившегося парня, и тот моментально подскочил, заставляя кота отпрянуть. – Я за инструментами. Я избавлю тебя от удавки на шее. Мне невыносимо думать о том, что с тобой делали. Через три минуты голова Джонхъюка покорно лежала на коленях Докчи. Парень откручивал первый винтик, чтобы снять панель управления электронного ошейника. Он рыкнул, подумав о том, как над зверолюдьми издеваются. – Я уверен, что на ошейнике есть передатчик, который отслеживает твое положение. Как давно ты сбежал? – Где-то с закатом, – пробурчал кот. Докча удовлетворенно кивнул. – Пока что они не начали тебя искать, я думаю. У меня родился гениальный план. Сейчас полночь, а значит мусоровоз приедет примерно через шесть часов. – Докча коварно ухмыльнулся, продолжая разбирать устройство. – Утром мы закинем эту штуку – он наконец-то снял ошейник и покрутил его на пальце, – в мусоровоз, и пусть они бегают за ним. Отличная идея, да? – Джонхъюк что-то промямлил, разминая шею. Докча положил ошейник на стол и с воодушевлением сделал последние несколько глотков вина. – Я поставлю будильник, а сейчас спать. Потому что я чертовски пьян. – Кот презрительно наблюдал, как парень, шатаясь и опираясь на стены, побрел в комнату с кроватью. Не утруждая себя расстиланием, он плюхнулся прямо сверху. – Можешь спать на диване, но если прижмет… можешь… и здесь. – За этими слова послышалось громкое сопение. Кот с подозрением посмотрел на уснувшего человека. «Странный», – буркнул он. Понюхав горлышко бутылки, он скривился в отвращении. Как вообще люди могут пить столь отвратительную жижу? Затем он посмотрел на маленький диван с зеленой старой обивкой. Присев на него, он почувствовал выпирающие пружины. Как бы он не говорил, что хочет забыть прошлое, спать все таки хочется с удобством. С опаской кот подошел к кровати. Она была несоразмерно огромна для маленького человека, в одиночестве спящего на ней. Осторожно забравшись на матрас, Джонхъюк улегся, рассматривая безмятежно спящее лицо. Мягкие черты, ровные брови и черные волосы, спадающие на лоб. Длинные ресницы слегка подрагивали во сне. Лицо, которое, казалось бы, обычно для 90% населения страны, но у этого человека… было что-то цепляющее в этих чертах, которое оседало в самой глубине души, но не могло снова возникнуть в голове, сколько не пытайся вспомнить. С этим человеком чувствуется спокойствие. Этому человеку Джонхъюк точно может доверять. Впервые за очень долгое время, Джонхъюк спокойно закрыл глаза и уснул, не видя кошмаров. Докча проснулся от того, что его душили. Но открыв глаза, он понял что ничто его не душит, а просто очень большой кот лежит прямо на его груди. Докча почти вскочил с кровати. Но быстро одумался. Будить этого кота – себе дороже, он понял это еще ночью. На часах 5:15, а значит ждать будильника еще почти час. Прикрыв глаза, парень задумался. Джонхъюк мерно сопел ему в грудь. Либо он привык обнимать огромную подушку во сне, либо спать с кем-то живым. Второе, скорее всего, верно. Насилие… Джонхъюк обмолвился, что его насиловали. Докча не уверен, несет ли это слово значение именно сексуального насилия, но почему-то склонялся к мнению, что да, несет. Парень прекрасно знает, что над зверолюдьми издевались так, насколько вообще фантазии хватает. И был уверен, что сексуально над ними тоже издевались, какие-то больные извращенцы уж точно. Но услышав это из уст жертвы, он утвердился в своем желании съехать из этого города к черту на куличики. Однако теперь его решению препятствовал кот, который спал у него на груди. С другой стороны, почему это какой-то беглый кот должен влиять на его жизнь? Определенно, не должен! Пусть выметается и идет шастать по улицам. От ошейника избавлен, теперь может свободно ходить по улицам или присоединиться к «стаям» таких же беглых, как он. Решительно кивнув себе, Докча собирался спихнуть наглого кота. Однако что-то его остановило, и он просто дотронулся до уха. Черная шерсть с отливами ржавчины, так красиво сияющая в лучах солнца, пробивающихся из окна. Ухо рефлекторно дернулось, а нос сморщился. Звезды, как же мило! Докча сделал так еще раз и тихонько хихикнул. Затем вмиг убрал улыбку с лица. Нельзя привязываться. Пролежав, пялясь в потолок, до шести, Докча резко вскочил с кровати, «случайно» скидывая Джонхъюка, который издал какой-то сдавленный звук. Он тут же встал и злобно посмотрел на парня. Тот гаденько улыбнулся и развел руками. – Мой дом – мои правила. Кстати, пора выкидывать весь мусор. – Он покрутил в руках ошейник. Джонхъюк сразу сменил гнев на милость, снисходительно фыркнув. Докча подмигнул ему. – …Так что выметайся! Кот стрельнул молниями из глаз, распушив хвост и прижав уши к голове. Докча понимающе кивнул. – Я выйду, а ты пока подумай над моими словами. А, и кстати, нет, это был не намек на то, что ты мусор; ты очень даже ничего. Я хотел сказать, что ты не можешь у меня жить. – С этими словами Докча хлопнул дверью, прислонившись к ней. Кажется, он слишком резок. Хотя, почему он должен быть мягким? Это наглое создание пробралось в его дом, сломав замок, а Докча еще должен перед ним на коленях стоять? Нет уж. Хмыкнув, он стал спускаться по лестнице. Джонхъюк злобно ударил рукой по стене. Этот человек… Отличается от тех, с которыми он жил раньше. Вздохнув, он сел на пол, прислонившись к холодной стене. Ким Докча очень странный. Он кажется добрым, но его взгляд будто рассматривает каждый орган по отдельности: хмм, а за сколько можно продать этот? Парень кисло ухмыльнулся от таких мыслей. Не то чтобы он собирался доверять Докче целиком и полностью, но он точно ему симпатизировал. Он точно уверен, что такую реакцию, которая была у Докчи на богачей, подделать сложно. Так что они могут найти точки соприкосновения в своей ненависти. Но теперь, после слов хозяина квартиры… Джонхъюк открыл глаза и задумался. Он действительно не может остаться здесь навсегда. Но, может быть, удастся уговорить на короткий срок. Хотя бы неделю на то, чтобы привыкнуть к новой жизни. Хлопнула входная дверь и Джонхъюк вздрогнул. Он опустил взгляд с потолка на парня, который стоял, прислонившись к стене и засунув руки в карманы джинс. – Ты подумал? – На лице играла легкая отстраненная улыбка, но голос звучал серьезно. – Я не могу с тобой возиться дни на пролет. К тому же я вряд ли смогу долго тебя прокормить. Ты не выглядишь хилым, так что я верю в твое выживание. В конце концов, у котов девять жизней. – Он невесело хохотнул. Джонхъюк со вздохом поднялся – Я могу остаться у тебя хотя бы на несколько дней? Всего-лишь три или четыре? – Надежда промелькнула в глазах кота. Докча почувствовал, как дернулось сердце. – Прости. Я не думаю, что тебе стоит задерживаться. – «Нельзя привязываться», – мысль, подобная молнии, сверкнула в обоих умах. – Поэтому уходи как можно скорее. Я могу только предложить тебе завтрак. Мне жаль. – С каждым словом комок в горле рос. Надежда угасала в таких красивых глазах, оставляя лишь пустоту во взгляде. Кот удрученно кивнул, а Докча поспешно обернулся и зажмурился. Больно. Завтрак прошел в молчании. Джонхъюк доел остатки еды в холодильнике, а Докча выпил кружку кофе, смотря в окно. С третьего этажа мало что увидишь, но тот вид менее болезненный, чем Джонхъюк, скорбно согнувшийся над едой. Докча надел белый плащ, наблюдая как кот мнется у двери. Он мимолетно улыбнулся: столь настоящая кошачья привычка умиляет. Выйдя на улицу, он пристально посмотрел в глаза, стараясь навсегда запомнить эту очаровательную гетерохромию. – Я верю в тебя Джонхъюк. Мне действительно жаль, что… – Хватит извиняться, идиот. – Пробурчал тот в ответ. – Спасибо тебе, – чуть тише добавил он. Докча хлопнул его по плечу и развернулся, направляясь в сторону работы. Сердце сжималось от ощущения взгляда на спине. Но когда он захотел обернуться, никого уже не было в переулке. – Черт, надо было брать зонт, – бормотал Ким Докча, кутаясь в свой белый плащ. Под вечер нешуточно ливануло, заставляя прохожих ускорить шаг и бежать, шлепая по лужам. Докче некуда было спешить: никто его дома не ждал. На секунду промелькнула мысль о черном коте, но тут же утонула в шуме дождя. Парень любил дождь, но такой ливень хотелось бы наблюдать дома из окна. Прячась под козырьки и бегая от дерева к дереву, он медленно продвигался домой. Наконец-то оказавшись под козырьком родного дома, он смог отряхнуться и облегченно вздохнуть. Поднявшись к квартире, он предварительно осмотрел замок. На этот раз никаких вторженцев, безрадостно хмыкнул он. Сняв пальто, он повесил его на стул, подставив вниз тазик. Он ушел подальше под мерные звуки капанья воды. В холодильнике пусто, а дождь никак не утихает. Вздохнув, Докча завалился на кровать. Под закрытыми веками вспыхнул образ черного кота с красивыми глазами. Пришлось открыть их, чтобы изгнать из головы надоедливый образ. Порывшись в телефоне, Докча с улыбкой открыл свой любимый веб роман. Вот уж он точно поможет отвлечься. Утро наступило незаметно. За окном начало светать и Докче пришлось оторваться от "Путей выживания". С кряхтением поднявшись, он задернул шторы. Циферблат показывает пол пятого утра. – О звезды, сколько я читал? – Пробормотал парень, протирая глаза. До сих пор за все время лишь несколько раз он погружался в "Пути выживания", в те моменты, когда не хотелось жить. Кисло улыбнувшись своему отражению, он насильно выкинул плохие мысли из головы. Не время для хандры. Накинув пальто, Ким Докча глянул в окно. В предрассветной тьме асфальт казался совсем черным, а из открытой форточки пахнуло сыростью. Значит, дождь шел ночью. Выйдя из квартиры, парень замер. Сердце застучало где-то в глотке, оглушительно отдаваясь в ушах. Прислонившись к стене, согнувшись и спрятав лицо в коленях, у двери сидел Ю Джонхъюк. На нем был черный плащ (где он его нашел?), на котором виднелись мокрые пятна. Докча сглотнул. – Долго ты здесь сидишь? – Голос не дрогнул. Черное ухо дернулось и кот поднял лицо. Он угрюмо посмотрел на парня, даже не собираясь вставать. – Когда пришел, дождь все еще лил, – промямлил Джонхъюк. Докча вздохнул, успокаивая бешеное сердцебиение. – Проходи внутрь. Хватит морозиться. – Утренняя прогулка неожиданно отменилась. Пропустив Джонхъюка в квартиру, Докча скинул с себя плащ, который даже не успел нагреться от тепла тела. Юркнув в комнату, парень достал из шкафа самую большую кофту и протянул бездвижно стоящему коту. – Держи, переоденься. Надеюсь, на тебя налезет, – нервно хихикнув, добавил он. Джонхъюк заторможенно принял кофту и стал стягивать с себя мокрую одежду. Сначала на пол упал черный плащ, затем такая же черная рубашка. С замиранием сердца Докча наблюдал как мускулистые руки надевают на крепкую спину толстовку. – Слюни подотри, – Со смешком сказал Джонхъюк, заставляя Докчу смущенно клацнуть челюстью. – Да я не пялился даже… – Докча поспешил сменить тему. – Кстати, еды в холодильнике нет. И с учетом того, сколько сейчас времени, появится там нескоро. Джонхъюк разочарованно фыркнул и приземлился на кровать. Он плюхнулся плашмя, утопая в мягком матрасе. Морщинка между бровей разгладилась, а лицо приняло менее угрюмое выражение. Докча залип на кусочек живота, вылезший из под натянувшейся кофты. – Давай договоримся, что ты будешь сдерживать свои извращенские позывы, – как ни в чем не бывало сказал Джонхъюк. Докча дернулся. – Поверь мне, я натерпелся и с яростью сверну тебе шею, если ты посмеешь… – Ага, ага, охотно верю. К твоему сведению, это мой дом, и сворачивать шеи здесь могу только я. Так что давай-ка поменьше наглости. – За секунду забыв все свои мысли, Докча возмущенно сложил руки на груди. Кот приподнялся на локтях, насмешливо глядя на человека. – Ладненько, ты здесь хозяин. Но я предупредил. – Докча фыркнул и сел на кровать. Кот дипломатично отодвинулся. – Я хочу спать. Я хочу очень долго и спокойно поспать. Ты мне разрешишь? – Губы человека изогнулись в едва заметной ухмылке. – В прошлый раз ты спокойно спал со мной в обнимку. Хочешь повторить? Докча ожидал чего угодно, но только не того, что Джонхъюк набросится на него и сгребет в охапку. Он беспардонно навалился сверху и пробормотал, что чертовски устал. Через минуту тишины послышалось тихое сопение. – Черт возьми, он что, действительно уснул? – Тихо прошептал Докча. Он попытался вырваться из крепкой хватки, но быстро бросил эту затею. Бессонная ночь дала о себе знать, и веки, потяжелев, сами собой закрылись. За секунду до того, как провалиться в темноту, Докча пробормотал: – Ладно, так и быть, долгий спокойный сон… Парень резко открыл глаза, задыхаясь. Первым, что он увидел после сна, лицо кота с гаденькой улыбкой. А в следующий момент парень оттолкнул от себя Джонхъюка и смог спокойно вдохнуть. – Ты ненормальный?! Ты меня придушить захотел?! – Докча схватил Джонхъюка за грудки. Тот обмяк, и парню пришлось отпустить тяжелую тушу. – Ты не просыпался. – И поэтому ты захотел меня убить?! – Нет. Я хочу есть. Если бы ты умер, никто не приготовил бы мне поесть. – Докча поперхнулся от количества наглости, что только что услышал. Он безмолвно тыкал в кота пальцем, пытаясь что-то сказать. – Извини, – без тени сожаления в голосе сказал кот. Докче захотелось его ударить. Злобно рыкнув, Докча развернулся и прошел в коридор. Джонхъюк тенью проследовал за ним. – Я пойду в магазин и куплю то, что Я хочу. А ты в это время примешь душ и постараешься сделать так, чтобы я не захотел тебя придушить, когда вернусь. – Докча яростно давал указания, натягивая на себя пальто. Благо, оно уже высохло, иначе парень бы все разнес. Хлопнув дверью, Докча стал спускаться, чеканя шаг. – Тоже мне, возомнил себя королем мира. Бесит… Вернувшись домой, Ким Докча почти грохнулся в обморок прямо на пороге. На диване, листая какую-то книгу, сидел Джонхъюк в одной только кофте, которую накануне дал ему хозяин дома. Кот даже не обратил внимания на пришедшего, продолжая увлеченно читать. На негнущихся ногах Докча прошмыгнул в свою комнату и достал одежду. Сразу же скомкав ее, швырнул в кота. – Отлично, спасибо. – Как ни в чем не бывало поблагодарил Джонхъюк. Чувствуя, как горит лицо, Докча пробормотал ответ и пошел в кухню, готовить завтрак. Через несколько минут еда была готова. – Тебе повезло, что в моем доме есть дополнительный комплект посуды. – Джонхъюк в ответ промолчал. Когда они оба сидели за столом, Докча приступил к расспросу, о котором думал последние несколько часов. – У меня много вопросов, но сначала задам самый важный: где ты достал это пальто. Оно в точности как мое, но черное. – Джонхъюк отвлекся от еды и с сомнением посмотрел на парня. – Ну… Я… Украл его. – Докча отложил столовые приборы и в шоке посмотрел на кота. – Ну, даже не украл, а скорее… Сорвал с прохожего… Хватит на меня так смотреть. – Джонхъюк вновь уткнулся в тарелку. Докча помолчал с минуту, обдумывая сказанное, а затем… Громко рассмеялся. – Эй, ты чего, припадок словил? – Докча начал бить по столу, пытаясь успокоиться. – Да ты чертов псих! Звезды, ну и ну, «сорвал с прохожего»… Ну ты даешь, честное слово. – Все еще хихикая, Докча снова приступил к еде. – Ладно, с этим разобрались. Теперь меня интересует следующее: зачем ты вернулся сюда? – Мне не к кому идти. Если бы я вернулся к тому мудаку, вряд ли меня ждали бы почести. Поэтому вернулся к тебе. На улице ужасно. Ты отвратителен, раз заставил меня жить среди других сбежавших. – Докча застыл в нерешительности. – Правда? Извини. Я не хотел причинять тебе еще больше боли… Я знаю, что тебе приходилось тяжело в твоей прошлой жизни. Извини. – Джонхъюк фыркнул в ответ. – Прошлое остается в прошлом. Однако в настоящем тебе придется мириться с моим присутствием. – Докча в ответ лишь тепло улыбнулся. Этот кот, хоть и безумно наглый, но все же скрашивает одиночество. – Я не против. К тому же ты греешь мою кровать, Джонхъюк. – Докча хихикнул, отправляя в рот последний кусочек завтрака. Парень напротив фыркнул, немедленно прикончив еду. В остальном день прошел на удивление спокойно. Джонхъюк взял какую-то книгу и засел с ней на диван. На вопрос Докчи о том, почему он с таким рвением читает какую-то чушь, Джонхъюк ответил, что давно умеет читать но никогда по-настоящему не читал книги, поэтому ему чертовски интересно. Докча пожал плечами и решил не тревожить кота, поскольку сам считал, что чтение – святое. К вечеру произошел немного странный диалог. – Ты что, вновь собираешься спать в одной кровати со мной? – Приняв душ, Докча стал расстилать постель, бросая изучающие взгляды на Джонхъюка, сидящего на диване. – То есть до этого момента тебя ничего не смущало? – парень помотал головой, а кот вздохнул. – Да, я собираюсь спать с тобой в одной кровати. – Только держи себя в руках, похотливое животное. – Докча успел поймать книгу, летящую прямо в лицо. Он осуждающе поцокал на Джонхъюка. Тот лишь пожал плечами. Получасом позднее они оба лежали на кровати. Парень и представить не мог, что когда-нибудь огромность ложе сыграет на руку. – Ким Докча. – Парень уже почти провалился в сон, но Джонхъюк вырвал его сознание из рук Морфея. – Ну что еще? – Я хочу работать. – Сон окончательно ушел. Докча приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на кота. В темноте лицо плохо видно, но глаза сверкнули под лучом проехавшей машины. – Ладно. – Докча снова упал на кровать, пытаясь вернуть сбежавший сон. – Вот так вот просто? Ни зачем, ни почему? – В голосе слышалось недоверие. – Да, а теперь отвали. – Наконец-то удалось схватить пролетающий мимо сон за хвост. С легкой улыбкой, Докча наконец уснул. – …Докча. Эй, проснись, выключи будильник. – Снова этот голос выдрал парня из сна. Докча вскочил и выключил раздражающий звук будильника. Обычно он нормально просыпался, но сейчас… – Отлично… – Докча глянул на Джонхъюка, который засунул голову под подушку, готовый, очевидно, снова уснуть. Докча ухмыльнулся. Он взял подушку, и что есть силы швырнул в кота. Тот громко вскрикнул и упал с кровати. С удовлетворенной улыбкой под звуки ругани Докча пошел готовить завтрак. Продолжая ворчать, Джонхъюк ковырял ложкой завтрак. Парень же бодро ел, параллельно листая новости в телефоне. – Эй, ты помнишь, что я хочу работать? – Конечно помню. Ешь молча. – Докча абсолютно не привык к жизни не в одиночестве. Но теперь точно придется смириться с постоянным присутствием черного кота. Потому что тот явно не собирается уходить в вольное плаванье. Позавтракав, Докча велел ворчащему Джонхъюку одеваться. Раз уж этот непоседливый придурок решил работать, Докча никак не будет ему мешать. Более того, он даже будет полезным. – Ах, как хорошо, что ты будешь приносить мне пользу. – Докча смахнул с щеки воображаемую слезу, когда закрывал дверь, за что получил подзатыльник. Под непрерывные вопросы "куда мы идем" Ким Докча повел своего кота к старому знакомому. Под конец пути он боялся, что не выдержит, и разобьёт лицо надоедливому существу прямо на улице, но, благо, сдержался. – Эй, Ли Хюнсунг! – Высокий парень крепкого телосложения вылез из капота машины. Он неверящими глазами уставился на гостей, а в следующую секунду по-детски счастливо улыбнулся, ослепляя своим сиянием. – Ким Докча-сси! Давно не виделись! – Парень быстро обтер руки, испачканные маслом. Докча с сомнением протянул ладонь для рукопожатия, но был застан врасплох крепкими объятиями. Сзади послышалось тихое рычание. Выпутавшись из объятий, Докча объяснил причину своего появления. – Мой друг, Джонхъюк, он хочет работать. Но вообще ничего не смыслит в этой реальности. – Кот, возмущенно фыркнув, сложил руки на груди. – Эй, сними капюшон. – Джонхъюк неподвижно стоял. Докча вздохнул и рывком сдернул ткань. Черные уши тот час же встали торчком, под злобные звуки шипения. – Так вот, я бы попросил принять его на пол ставки. Ну, знаешь, "принеси, подай, унеси, не мешай". Организуешь? – Хюнсунг ошеломленно смотрел на фыркающего кота, во взгляде которого читалось желание убивать. Докча ткнул того локтем в бок. – Он хоть и выглядит грозно, на самом деле душка. Правда, Джонхъюк? – Тот в ответ что-то пробурчал, но Докча решил не докапываться. Себе дороже. – Это немного странно, но я не буду задавать вопросы. Лишние руки всегда полезны. Джонхъюк, да? – Кот соизволил посмотреть на собеседника. Докча тихо хихикнул. – Можешь заступать на работу завтра! Начало твоей смены в 9, а конец в 15. Рад знакомству. – Хюнсунг дернул рукой, готовясь к рукопожатию, но быстро одумался. – Спасибо, Хюнсунг-сси. Как-нибудь отблагодарю чашечкой кофе. Жди его завтра утром. Пока! – Помахав на прощание, Докча бодрым шагом пошел домой. Настроение было действительно хорошим, хотелось даже насвистывать какую-нибудь незатейливую мелодию. Но черная туча в виде Джонхъюка немножко портила погоду. В конце концов Докча остановился и развернулся к хмурому парню. – Ты чем-то не доволен? Я устроил тебя на работу, почему ты выглядишь так, будто я худший человек на планете. Если не будешь говорить вслух, я не смогу понять. – Ю Джонхъюк закатил глаза. – Все прекрасно. Можешь не беспокоиться, я счастлив. – Если бы это было произнесено не с таким сумасшедшим безразличием, то Докча может быть и поверил. Он взял Джонхъюка за воротник плаща. Если бы не пришлось вставать на носочки, выглядел бы более угрожающим. – Слушай сюда. Ты очутился в реальном мире с реальными проблемами. «Работа» это не повилял задом и тебе в трусы валяться деньги. Понимаешь? Я живу не в таком мире. Открой глаза и прими эту реальность с большим энтузиазмом, ублюдок. – Джонхъюк прижал уши к голове, но не отошел, продолжая смотреть прямо в глаза. – Я понимаю, черт тебя дери. Меня никто не учил улыбаться; и хватит уже на мне висеть. – Докча отпустил воротник и как ни в чем не бывало пошел дальше. Правда, настроение уже ни к черту. – Стой. Остановись. А ну стоять! – Наглый кот дернул парня назад за плащ. Докча пошатнулся и стал стремительно падать назад. Когда он уже принял свою судьбу, крепкие руки остановили падение. Докча поднял взгляд и утонул в золотистом взгляде, нависающим сверху. Кажется, в них промелькнула тревога. Только верх ногами. – Отпусти меня. – Однако парень не сделал ни единой попытки вырваться из «объятий». – А ты хочешь, чтобы я отпустил? – Нужно идти домой, на нас пялятся. – после нескольких секунд молчания ответил Докча. Джонхъюк поставил его на место. Уже не таким бодрым шагом, но все же парень пошел дальше. Дома Ким Докча запряг своего нового питомца пылесосом, и приказал пахать. У них обоих выходной, а значит можно провести время с пользой. Уже когда стемнело, Докча вытер пот со лба и просиял. – Давно моя квартира не была такой чистой. Спасибо, Джонхъюк. – Он хлопнул кота по плечу. – Если я живу у тебя дома, это не… – Как раз то и значит, – Докча подмигнул, – что ты должен приносить пользу. Сходи в душ, полегчает. – Парень швырнул в хмурое лицо полотенце. С тихим ворчанием Джонхъюк поплелся в ванную, а Докча, напевая какую-то мелодию, пошел готовить ужин. За едой они оба молчали. За день хватило препирательств и шуточных ссор. Кажется, Докча даже несколько раз видел улыбку на хмуром лице. Как бы то ни было, вплоть до самой ночи они молчали. Тишина не была неловкой или вообще окрашенной в негативный оттенок. Напротив, им было уютно в молчании. Хоть раз, но они оба ловили в голове мысль, что вдвоем хорошо. – Джонхъюк. – Докча уже почти уснул, но все же позвал кота. – М-м? – тихо отозвался тот. Докча улыбнулся. – Спасибо. Джонхъюк позволил губам расплыться в улыбке, с которой и уснул. Докча проснулся от криков и ударов. Джонхъюк метался по кровати и кричал во сне. – Нет! Убери свои руки, прочь от меня!.. – Лоб блестел каплями пота, брови сильно нахмурены, кулаки сжаты. Червячок тревоги поселился в сердце Докчи. Парень стал трясти кота за плечи, пытаясь разбудить. С хриплым вздохом Джонхъюк открыл глаза и сел, тяжело дыша. – Джонхъюк, эй, все хорошо… Я здесь, больше никого. Я, Ким Докча. – Парень положил руку на плечо коту, но тот перехватил ладонь и прижал ее к губам. Докча не на шутку смутился. – Ты чего?.. – Ким Докча… Ким Докча… Докча, не оставляй меня… Пожалуйста… – Сердце забилось быстрее. Парень осторожно притянул Джонхъюка к себе, обнимая. Почувствовав некоторое неудобство, он лег, продолжая обнимать дрожащего котенка. – Эй, я тебя ни за что не оставлю. – Докча нежно перебирает черные пряди, поглаживая пушистые уши. – Я не хочу оставлять тебя, зная, от какой жизни ты бежишь. Я хочу спасти тебя от прошлого. Показать, что мир не так плох, каким его видишь ты. – Дыхание становится все спокойнее, а дрожь уже утихла. – Мы обязательно накопим еще немного денег и уедем отсюда. Мы купим маленький домик у озера, и рядом на несколько километров не будет ни души, кроме нас… – Джонхъюк неожиданно приподнялся, нависая сверху. В свечении города, пробивающимся из-за штор, его глаза сияют подобно космосу. Завороженно смотря в эти галактики, Докча приоткрывает губы, притягивая к себе Джонхъюка. Тот опускается и мягко целует парня, заставляя желудок перевернуться от количества бабочек, раскрывших свои дивные крылья. Джонхъюк продолжил нежные поцелуи, зарываясь в темные волосы человека, позволяя тому обхватить шею и притянуть еще ближе. Через несколько мгновений, показавшихся вечностью, они оторвались друг от друга. – Я люблю тебя, Ким Докча. – Тихие слова бархатным шепотом разорвали мягкую тишину. – Я тоже тебя люблю, Ю Джонхъюк, – с легкой улыбкой ответил Докча, утопая в теплых надежных объятиях. Утро наступило со звоном будильника. Докча открыл глаза, чувствуя, как ворочается на нем Джонхъюк. С улыбкой парень зарылся в темные волосы, поглаживая уши. Неожиданно кот стал издавать громкое довольное урчание. Он тут же подскочил и отпрыгнул от Докчи с покрасневшим лицом. – Что ты сделал? – С настоящей паникой в голосе спросил Джонхъюк. Докча поднял руки в успокаивающем жесте, внутренне умирая от смеха и умиления. – Я просто почесал тебя за ушком. Знаешь, коты любят такое. Вот ты и… Заурчал. – Я? Заурчал? – В изумлении тот захлопал глазами, и Докча уже не смог сдержать смех. Он схватил кота за руку и потянул на себя. Тот очутился сверху, нависая прямо перед лицом. Улыбнувшись, Докча притянул к себе Джонхъюка, который с охотой стал целовать человека. Прозвенел второй будильник, заставляя их обоих недовольно вздохнуть. – Я отведу тебя к Хюнсунг-сси. Тебе придется запомнить дорогу и возвращаться домой самому. Я работаю допоздна. – Джонхъюк за обе щеки уплетал завтрак. – Конечно, Докча, я понимаю. А тебе еще долго копить? – Докча не сразу понял, но затем рассмеялся. – Если будешь стараться, то через пару недель переедем. – Кот довольно улыбнулся. На работе Хюнсунг с радостью принял нового сотрудника. Джонхъюк немного отчаянно посмотрел Докче вслед, когда тот уходил. Парень увел кота в сторону и поцеловал, заверяя, что все будет хорошо. На работе Докча чувствовал себя на удивление хорошо. Даже назойливые коллеги не смогли испортить ему настроение. Вся неделя прошла в размеренном темпе. Джонхъюк из-за неполного дня приходил раньше, но к концу недели Докче уже не пришлось готовить ужин. Конечно, опыта у кота было мало, но он хорошо постарался. Субботним вечером они в спокойствии проводили время вместе. Докча сидел на своем старом диване, читая любимую новеллу, а Джонхъюк лежал головой на его коленях, мурлыкая от прикосновений. Докча с улыбкой мягко чесал ему уши, ероша волосы. – Ким Докча. – Парень, не отрываясь от чтива, вопросительно промычал. – Расскажи мне о себе. – Тут уж пришлось отвлечься. – Тебя интересует мое прошлое? Или настоящее? Говори менее туманно, – немного ворчливо ответил парень. – Эм-м, – В задумчивости протянул кот. – Пожалуй, хочу знать твое прошлое. Настоящее мне и так известно. – Докча вздохнул, убирая телефон. – Знаешь, наглый кот, у меня довольно болезненное прошлое. Так что готовься платить за то, что ворошишь мои травмы. – Джонхъюк подбадривающе кивнул. Докча горестно вздохнул, начиная рассказ. – У меня было очень сложное детство. Отец постоянно издевался надо мной и мамой, избивал и вообще, царило насилие в семье. Через какое-то время такой жизни мама не выдержала, и… Зарезала его ножом. – Джонхъюк взял Докчу за руку и приложил к губам, мягко целуя. Стало немного легче. – Маму посадили, конечно же, и я остался совсем один. Я нашел невероятный веб-роман и начал гасить одиночество им, но затем моя мать сделала нечто ужасное. Она написала и выпустила в печать книгу о нас. О нашей семье… Обо мне. – Руки захватил легкий тремор. Джонхъюк продолжал покрывать тыльную сторону ладони нежными поцелуями. – На мне навсегда повисло клеймо "сын убийцы". Тогда я стал жить романом, пытаясь утопить в нем реальность… С трудом окончив школу, я решился посетить психотерапевта. И та… Открыла мне глаза на ужасную правду. – Докча хотел закрыть лицо руками, но Джонхъюк перехватил руки, усаживаясь на колени. Он придавил руки парня своими к мягкому матрасу и стал легкими поцелуями покрывать лицо. Докча закрыл глаза и продолжил. – Спустя множество посещений терапевта я все вспомнил. Вспомнил, как своими руками зарезал отца. Вспомнил, как мое тело тряслось от ощущения горячей крови на руках. Вспомнил, как мама закрывала мне глаза руками, уводя меня от места преступления. Вспомнил, как мама говорила читать, всегда читать. – В уголке глаза собралась соленая слеза которую поцелуем убрал Джонхъюк. Докча вцепился в него, с судорожным вздохом утыкая лицо в плечо. Это так… Больно. От того, чтобы скатиться в ужасающую истерику его оберегал мягкий голос Джонхъюка, который шептал, что все в прошлом, и теплые руки, которые не переставая гладили по спине. Через какое-то время слезы утихли, и Докча смог проглотить ком в горле. Откашлявшись, он слегка отстранился от кота, который виновато посмотрел на него. – Извини меня. – Почему ты извиняешься? Ты ни в чем не виноват… – Я задел болезненную тему. – Джонхъюк уткнулся парню в шею. – Я сразу знал, что этот разговор не будет легким. Но я давно не чувствовал такое облегчение. Так что спасибо тебе. – Докча поцеловал макушку урчащего кота. Утро воскресенья они вдвоем нежились на кровати, наслаждаясь друг другом. Невзначай, между бесчисленными поцелуями, Докча подумал о сексуальном контакте. Эта мысль сразу показалась дикой и неправильной. Они оба не стремились сделать целью своих отношений секс. Во-первых, Джонхъюк только начинает привыкать к новой жизни и забывает старую, которая приносит боль им двоим. Во-вторых, Докча не готов к этому. Ему что-то мешает, да и к тому же он банально не хочет. Сейчас они наслаждаются друг другом, узнают получше. С мягкой улыбкой слушая урчание кота на коленях, Докча подумал, что когда они оба переедут из этого ужасного города, то смогут насладиться друг другом сполна. Но сейчас он оставит время для таких моментов. – Ким Докча, я слышу, как громко у тебя в голове работают шестеренки. Хватит думать о глупостях. – Глупости? Почему ты думаешь, что это глупости? – Докча прижался к груди, утопая в объятиях. – Потому что ты думаешь только о глупостях с таким лицом. – Докча хихикнул. – Знаешь что? Мы идем гулять. Прямо сейчас. – Докча недовольно промычал, когда Джонхъюк разорвал объятия и вскочил в кровати, заставляя поежиться от прохладного воздуха. – Не ной. Нам давно пора погулять. И к тому же, я хочу телефон, чтобы звонить тебе, когда мне скучно. – Когда скучно? Я на работе вообще-то не ерундой занимаюсь, знаешь ли. – Проворчал парень, натягивая носки. – Джонхъюк в ответ рассмеялся, бодро одеваясь. Через пять минут они оба были готовы. – Ты отличное выбрал время, сейчас и людей не много, наверное. Ладно, давай, надевай пальто и вперед. – Кот покорно надел черную копию плаща Докчи и они вместе пошли в парк в пяти минутах ходьбы от дома. Через пару минут после того, как они вышли на улицу, Джонхъюк робко взял Докчу за руку. Парень улыбнулся и сжал теплую ладонь. Кот что-то весело мурлыкнул. В парке действительно не много людей. Редкие парочки прогуливались по тропинкам между осенними деревьями, с которых сыпалась разноцветная листва. Вдыхая аромат палых листьев, кот и парень медленно шли по аллее. Тишину нарушали лишь пение птиц да шум деревьев, с которыми легко и нежно играл ветер. Докча шел сейчас, в этой реальности, но ощущал себя будто во сне: так хорошо и спокойно на душе давно не было. А может быть и никогда, и сейчас он познает новую палитру чувств благодаря Ю Джонхъюку, неторопливо шагающему рядом. Неожиданно ладонь, сжимающая руку Докчи, напряглась. Кот навострил уши и нахмурился. – Ким Докча, за нами следят. Тихо, не подавай виду. Продолжай также медленно идти. – Джонхъюк шептал себе под нос, но весь мир как будто умер, и эти слова звучали оглушительно. Докча нервно глотнул, сжимая ладонь. – Мы медленно направимся домой. Но окольными путями. Как только зайдем за какой-нибудь угол, рванем. Понял? – Парень в ответ тихо угукнул, пытаясь унять колотящееся сердце. Пытаясь имитировать спокойный прогулочный шаг, они направились на выход из парка. Джонхъюк напряженно шевелил ушами, улавливая каждый звук позади. Вот хрустнула ветка, тихое чертыхание. Снова возобновил шаг. Что-то говорит, не разобрать. Наконец-то кончились деревья, давящие своей высотой и жутким шуршанием. Завернув за первый попавшийся угол, Джонхъюк кинулся вперед, утягивая за собой Докчу. Через пять минут они задыхались от быстрого бега. Джонхъюк зажал рот Докчи ладонью и сам затаил дыхание, прислушиваясь. Затем громко глубоко вдохнул, отпуская парня. – Мы оторвались. Можем идти домой… Но предельно осторожно. – Докча робко кивнул. Джонхъюк взял его лицо в свои теплые ладони. – Все будет хорошо. Мы оторвались. Сейчас придем домой и точно вздохнем спокойно. – Кот поцеловал Докчу в нос. Тот нервно хихикнул. Они шли домой окольными путями, не разжимая рук. В итоге дорога заняла в три раза больше времени, чем обычно. Зато дома они действительно смогли по-настоящему отдышаться. – Что за чертовщина только что произошла? – Докча вытирал мокрые после душа волосы, смотря на развалившегося на диване кота. – Это была погоня. – Докча плюхнулся на Джонхъюка, который крепко его обнял. – Похоже, мой хозяин начал меня искать. Нам нужно переезжать, срочно. – В таком случае, мне нужно увольняться. Но… Две недели. Мы сможем быть в безопасности еще две недели? – Докча развернулся так, чтобы уткнуться Джонхъюку в изгиб шеи. Тот зарылся рукой в мягкие мокрые волосы, успокаивающе перебирая их пальцами. Докча прикрыл глаза. – Я понимаю, что по-другому у нас не получится. Так что нам нужно быть очень осторожными и внимательными. – Он немного помолчал. – Докча, я боюсь, что они могут сделать что-то плохое с тобой. Я не смогу жить, зная, что ты пострадал по моей вине… – Докча почувствовал дрожь, прошедшую по крепкому телу. Он отклонился так, чтобы смотреть прямо в глаза Джонхъюка. Он предпочитал смотреть в золотой, тот показывал душу кота, все ее ослепительно красивые уголки. – Я же еще не пострадал. Тебе бы лучше о себе побеспокоиться. Вот я уж точно не смогу долго без тебя протянуть. Загнусь от депрессии. – Он невесело хохотнул. Джонхъюк тяжело вздохнул и прижал Докчу к груди. Парень сомкнул веки, слушая, как сердцебиение, бывшее ускоренным, становится размеренным и спокойным. – С нами все будет в порядке. С тобой точно. А я… У котов девять жизней, помнишь? Понедельник наступил в тревожности. Ночью Докча бесконечно просыпался, в панике оглядываясь в темноте, чтобы найти Джонхъюка и прижаться поближе. Он чувствовал себя зверьком в клетке, которую потряхивают в руках с издевательским смехом. Джонхъюк сквозь сон чувствовал панику любимого, и обнимал его, успокаивая. Когда прозвенел будильник и Докча с усилием встал с кровати, он увидел в отражении тень себя: темные круги под глазами, впалые бесцветные глаза, кожа побледнела на несколько тонов. "Как человек может измениться настолько за одну ночь?" – пробормотал он своему отражению. Завтрак прошел в тишине. Перед уходом на работу, Докча приказал коту держать телефон при себе. Джонхъюк погладил по щеке и посоветовал не нервничать так сильно. Через час тревожного ожидания и тот отправился на работу. Коллеги заметили повышенную угрюмость и беспокойство Докчи. Добрая подруга Ю Сангах даже угостила кофе в обед. Докча не смог выдавить из себя слова благодарности, молча выпив напиток. Вечером, уже по темноте шагая домой, он сжимал и разжимал ручку сумки. У него недоброе предчувствие. Внутренности скрутило от тревожности, челюсти подрагивали, отдавая легким постукиванием зубов. Докча сглотнул, понимая, что слишком привязался к Ю Джонхъюку. Всю жизнь он был одиночкой и никогда не чувствовал сильную необходимость в таком близком общении с кем-либо. У него была новелла, и ближе, чем ее главный герой не был никто. До тех пор, пока в жизнь не ворвался Ю Джонхъюк. Этот наглый кот перевернул всю жизнь с ног на голову. Привычное одиночество стало невыносимым, а за то время, что они вместе, Докча почти не вспоминал о новелле. В горле появился ком, не позволяющий нормально дышать. Паника схватила разум в безумные тиски. Нужно домой, срочно домой. К Ю Джонхъюку, к любимому теплому коту, который обнимет, успокоит… Даст смысл жизни, подарит любовь… Развеет одиночество, боль… Докча ускорил шаг, чувствуя, как слезы с болью подступают к глазам. Задыхаясь, он молнией поднялся домой. Привалившись к двери, чувствуя, как горячие, ужасно горькие, слезы оставляют горячие дорожки на щеках, он стал стучать в дверь. Джонхъюк там, дома, сидит на кухне и ждет его к ужину. Еще серия судорожных ударов по поверхности. За дверью тишина. Всхлипы подступили к горлу, вырываясь наружу. Дрожащими руками парень достает ключ и пытается открыть дверь. Холодный кусок железа падает на пол. Ноги перестают держать, и парень рухнул следом. Рыдания сотрясают все тело. Дома никого. Там пусто. Ю Джонхъюк не там. Что-то случилось. Тряхнув головой и попытавшись успокоить рыдания, Докча сумел достать телефон. Один контакт, он все же смог надавить на экран. Мир затих мертвой тишиной, когда парень приложил телефон к уху. Послышались отвратительно длинные оглушительные гудки, которые вибрациями отдавались в сердце. Через несколько секунд, показавшимися бесконечностью, трубка поднята. – Джонхъюк?.. – Хриплый тихий голос, прогремевший на всю вечную пустоту. – Ким Докча… – Почти безжизненный голос. – Ха-ха… – Хриплый смех. Слезы с новой силой потекли по щекам. – Ты уже дома, правда? – Докча слышит эту улыбку, он слышит легкий изгиб губ через эти слабые слова, произнесенные с бесконечной любовью. – Ты будешь в порядке… Я обещаю тебе… – Где ты? Скажи мне, где ты, сейчас же! – Срывающийся голос. Слезы, заливающие взор. Шатающаяся фигура, почти падая, несется вниз по ступенькам, выскакивая на улицу. Прохладный воздух не принес ни капли облегчения. В ответ тишина. – Пожалуйста, Джонхъюк, где ты, скажи мне… Я приду… Я не могу оставить тебя. Пожалуйста, не умирай! – Надрывный шепет, срывающийся в истерический крик. В ответ шуршащий смешок. – Я в парке. Рядом с тем местом, где ты с очаровательной улыбкой показывал мне ярко-красный лист… – Докча сорвался на бег, прижимая телефон к уху двумя руками. – …Но мне было все равно, какого цвета лист. И сейчас все равно. Главное – те искры радости… – Послышался хриплый кашель. Докча бежал, глотая слезы. – …Искры, которые сияли в твоих глазах. Я люблю тебя, Ким Докча… Ты – лучшее, что было в моей жизни. Я живу недолго, и поверь, ты своим сиянием осветил всю черноту моего существования… Докча упал на колени. Перед ним лежал Ю Джонхъюк. По его шее, разорванной в клочья, стекала струя крови. Докча откинул телефон, прижимаясь к груди Джонхъюка. Тело уже покидал привычный жар кота. Тяжелая рука упала на голову, поглаживая. Все тело сотрясалось в рыданиях. – Ким Докча, послушай меня. Очень внимательно. Они меня выследили, ищейки мудака хозяина. Но я расправился с ними. Я попрошу об ужасном, но… – Докча постарался сдержать рыдания, лишь всхлипывал, зажмурив глаза. – Ты должен оставить меня. Просто уйти, очень быстро. Все будет хорошо, только если ты сбежишь… Пожалуйста, убеги отсюда… Я не смогу… Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось… Поэтому… – Голос слабел, как и рука, сжимающая волосы. Слезы, не переставая, текли по щекам. Докча оторвался от еле вздымающийся груди Джонхъюка и поднял размытый взгляд на доброе лицо. Золотой глаз сиял в миллиарды раз ярче, чем раньше. Сейчас, когда жизнь покидала тело, вся бесконечная любовь смотрела на Докчу этим золотым глазом. – …Если ты меня любишь, убегай отсюда… – Нет, нет, нет… Жизнь стала медленно угасать в глазах. Веки ослабли, закрываясь. Добрая улыбка соскользнула с бледных губ. – Я буду с тобой все мои девять жизней… Помнишь ведь… У котов их девять… На бледное безжизненное лицо упала капля. Сначала Ким Докча подумал, что слеза, но щеки уже давно сухие. Слезы закончились еще несколько минут назад. Прогремел гром. Как во всех клише, подумал Докча. Он тяжело поднялся, и в голову ударил туман. Кажется, это шок, промелькнула мысль. Многотонное равнодушие накатило огромной волной, затопляя все сознание. Сквозь туман парень подобрал старый кнопочный телефон, до боли сжимая его в руке. В последний раз окинув взглядом тело, залитое кровью, Ким Докча медленно побрел домой, даже не замечая, как дождь тяжелыми каплями падает на одежду. С огромным трудом переставляя ноги, налитые свинцом, парень сумел добраться до двери квартиры. К горлу снова подступил ком обжигающей боли. Под дверью стояла коробка, в которой свернулся клубком черный котенок. Скатившись по двери, Докча сел рядом с коробкой. Он уткнулся лицом в колени, дрожа всем телом. Нет, это не может быть реальностью. Отчаяние поглотило разум. Бесконечная тьма щупальцами затягивала в пучину агонии, казалось, выхода нет и никогда не будет… Справа послышалось слабое мяуканье. Докча с трудом перевел взгляд на кота. Его глаза сияли гетерохромией: один темный, другой – ярко-золотой. Слез нет. Только сердце, которое перестало биться от боли. Парень взял на руки кота и прижал к груди. – Ю Джонхъюк… Джонхъюк, я люблю тебя…