Не нарушая обещаний

Волны медленно ударялись о берег и рассыпались жемчужинами в блеске одинокого глаза луны. В тишине, однако, совершенно не давящей, каждый океанский всплеск звучал удар в удар с биением сердца. Майами имело привычку меняться: с утра шумел и призывал вытворить что-то такое, о чём потом придётся либо жалеть, либо в тайне от всех гордиться, а ночью манил колыбельной, куда спешил каждый неглупый собой житель. За спиной звучала выученная музыка, которую крутили каждый вечер по колонкам, но она почему-то никому не надоедала. Прохладный ветер ворошил короткие волосы и улетал в небо. Здесь, вдали от набережной, было тихо и хорошо. Ноги медленно погружались в песок, который охлаждал и щекотал кожу мелкими крупицами. Ким сидела на махровом полотенце и глядела вдаль, желая увидеть на горизонте знакомые очертания Коннектикута, а после удовлетворенно выдохнуть со знанием того, что в любой момент может сбежать домой. При звуке океана и чужом тепле, которое девушка чувствовала несмотря на пробирающий кожу ветер, Ким думала, что, быть может, она уже дома. Или там, что можно со спокойной душой назвать домом. У них обеих было табу на закрытые глаза: не закрывай, иначе вновь все вспомнишь. Ким — про Шелли, затхлый запах подвала и кровь, Кайла — про друга, предательство и страшные мысли потерять Ким. Они обе собирали себя по частям, обещая справиться, а после сбежать. Ким в Коннектикут, Кайла — куда-нибудь, только чтобы забыть. Ким обещаний не держала и спустя короткое время уже никуда не хотела уезжать — молчала, но Кайла чувствовала в ней острую перемену. Отмалчивалась, но с тех пор на её лице можно было уловить серую задумчивость и тень разочарования. Очертания города становились бледнее — никуда не поедет. Контракт с ФБР уже не был мечтой, Шелли была жива, а Ким не хотела трусить. Разговор о том, чтобы остаться в Майами вместе, они не заводили. Ким знала, что Кайла откажется, поэтому молчала и смотрела на волны, пытаясь понять, что важнее: работа или она. На столе у Ким лежал номер агента. И Кайла об этом знала: заметила, когда убиралась, но расспрашивать не стала: знала, где был приоритет. — Так… — Ким замерла, потому что поняла сразу: Кайла уже смотрит на неё. Голос прозвучал обрывисто: Ким была смельчаком, но здесь всю свою смелость теряла. — Ты всё-таки уезжаешь? Кайла пожала плечами и повернулась к девушке. В свете луны можно было различить её густые чёрные волосы и сосредоточенные глаза. Кайла молчала, собираясь со словами, и почему-то смотрела так, будто не хочет отвечать: ответ Ким должна была знать заранее. — Честно? Хочу, я же говорила, — возникла длинная пауза, и где-то совсем рядом Ким сумела различить громкий морской всплеск. — Не смотрела, какая погода на завтра? Ким глянула в темноте так, будто услышала оскорбление, сморщила нос и отвернулась. Она никогда не плакала, но сейчас так захотелось, что можно было умереть. Она не плакала давно, уже как две недели с того дня, как нашла Шелли. Девушка изо всех сил стиснула зубы и посчитала до трёх, чтобы привести себя в порядок. Темнота. Никто ничего не заметил. — Нет, не смотрела, — выдавила она и почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Рука прошлась мазком по рту, чтобы удержаться от немого крика. Сухие слёзы — после подвала и фотографа уже не было сил плакать — сухие слёзы щипали глаза, но быстро исчезали. Кайла ничего не заметила. — Ким, — выдохнула девушка, но смотрела твёрдо, как и всегда. Заметила настроение Ким, на душе тут же стало паршиво: её ведь вина. — Уезжай. Нечего тебе здесь делать: прогнивший город. Ты разочарована, я знаю. Что тебя здесь держит? — Контракт, Кайла, — оборвала её Ким и глянула так, что Кайла замолкла. Девушка поймала взгляд, смотрела непонимающе, как будто слова такого никогда не слышала. Брови сошлись на переносице, и Кайла наигранно-понимающе кивнула, принимая чужие слова к сведению: работа. Её у Кайлы не было никогда — куда ей понять. — Мы могли бы уехать вместе. Но раз ФБР — вещь поважнее… Они не успели сойтись — столкнулись и за месяц сжились, слюбились, привыкли. Что произойдет, когда месяц подойтет к концу, никто не думал — они просто любили и пытались выжить в обстоятельствах вечного страха и чувства тревожности. Потом, как оказалось, должны были случиться вещи похуже: переезд, страх и неуверенность в том, что они сошлись достаточно, чтобы остаться после пережитого вместе. — Ты могла бы остаться со мной. — А ты могла бы поехать со мной! Ох-х, это можно продолжать бесконечно! — Кайла нахмурилась, но говорила спокойно: выработанная годами выдержка. Ким её никогда не понимала и взрывалась, но сейчас сидела молча и спокойно смотрела на ноги—песок—волны. Ссориться не хотелось. — Но почему ты не слушаешь… — Нет, Ки, я не могу, вот я смотрю, смотрю на свои чёртовы руки, и всё в крови и наркоте, хотя ни к тому, ни к тому не притрагивалась. Снится мне уже это, понимаешь… — Кайла скривила красивое лицо и посмотрела на океан. — Не знаю, что тебя здесь держит. Кроме работы, конечно же. — Ты! У тебя здесь всё. — Нет ничего больше. Ни-че-го не осталось. А что осталось, то не нужно больше. Я сбежать хочу, вот что. Ничего еще так сильно не хотела. Ким прикусила губу и в последний раз посмотрела на девушку перед тем, как вернуться к океану. Волны медленно касались песка, рассыпаясь о берег, и так же медленно возвращались обратно. Раз за разом они сметали на пути чьи-то следы, продавленные ногой в мокром песке, выбрасывали на сушу ракушку или привычно шумели. Ким глядела пустыми глазами на море, уже не глядела на очертания Коннектикута и считала секунды до подходящего момента, когда она сможет встать и сбежать. Навсегда. Это было только на месяц, Ким. Без обид. Тихий голос говорил серьёзно, но смеялся. Подло, гадко, выжигая в чужом сердце дыру. Издевался над девушкой и не прекращал повторять эти слова, как мантру. Антистресс на месяц, Ким. Ты надеялась, что после всего пиздеца мы продолжим быть вместе? Ветер проходился по волосам и трепал их. Они сидели в тишине, потому что знали: скажут хоть слово — вернутся к теме, и всё только ухудшится. Ким чувствовала, что должна что-то сказать. Как будто от этого зависело всё, что связывает их. И ей казалось, это была безумная мысль, где-то в глубине души, если она постарается, Кайла согласится остаться. В голове проносились обрывки фраз и слова, на подбор которых давалось меньше минуты: Ким знала, что Кайла сама хочет уйти, и думала усиленнее. Она сидела и пыталась понять, что чувствует. Впервые за месяц девушка думала о них двоих «про себя». Она может уйти. Может уговорить Кайлу остаться, что дорогого стоит, Ким это знала. Она может что угодно, но стоит ли это того? Волны бились о берег: совсем как тогда, в первое их знакомство. Было слышно спокойное дыхание Кайлы, Ким вслушивалась и пыталась сосредоточить своё внимание на чём-то одном. Стоило. Стоило попытаться, потому что Ким знала, что чувствует страх. Страх расстаться с Кайлой и оставить её кому-то другому. — Я думаю, нам не стоит уходить со счетов, — Ким покачала головой и посмотрела на девушку. — Мы выжили, мы прошли через это, и, чёрт возьми, разве стоит нам прямо сейчас уезжать? — Ким… — Ты не должна сдаваться, потому что ты не одна. Ты же знаешь, что мы справились, вместе справились со всем дерьмом. Ты не должна бросать сёрф из-за парочки долбанутых людей, чья судьба не должна тебя заботить. Мы заживём, ещё увидишь! — Ким постаралась улыбнуться и опустила ладонь на руку девушки. Она была тёплой. Кайла не отстранилась и продолжила смотреть на океан. — Я тоже хотела уехать. Даже когда мне предложили контракт. Речь даже не о нём, — Ким сощурила глаза. — Хочешь, я не подпишу его? Мне плевать. Я живу, я чувствую после всего, что я наконец живу, и мне плевать на эту работу. Я счастлива, потому что у меня есть ты, живая Шелли и город, в котором я хочу жить. Кайла впервые посмотрела на Ким и сглотнула. — Я не позволю, чтобы ты бросала всё и уезжала только потому, что ты думаешь, это не даст тебе жить. Я пройду с тобой через это. Знаешь, да я бы и через всё прошедшее с тобой во второй раз прошла. С тобой потому что. Ким замолчала и сжала чужую руку. Веяло человеческим теплом, Кайла пахла океаном и миндалём — купила недавно гель для душа. — Я не позволю тебе сдаться. Ни за что. Кайла молчала, обдумывая услышанное, но руку не убрала и придвинулась чуть ближе к Ким. Она затаила дыхание и смотрела то на волны, то на девушку. — Я… Ким, мне надо подумать, хорошо? Я пойду… — Кайла вскочила и посмотрела на девушку круглыми глазами. Капельки воды стекали по телу, падая на песок. Пухлые губы были открыты, словно она дышала через рот: переживала и была удивлена. Она подхватила полупрозрачную накидку и поежилась, когда её надела. Прохладный ветер обдувал мокрое тело. — Да, да, конечно, — Ким вскинула брови и согласно закивала. Сердце ушло в пятки, но Кайлу она отпустила и осталась одна. Ноги застряли в песке, Ким сидела и смотрела, как силуэт девушки исчезает из вида. Ладонь невольно прошлась по внутренней стороне бедра, где почти сошло красноватое пятно и рубец от чужих зубов — утренняя работа Кайлы. В квартире не было никого. * Ким приоткрыла один глаз и лениво потянулась. Тишина. Девушка вскочила на кровати, огляделась и упала на подушку: пусто. Тишина давила на барабанные перепонки и сковывала грудь. Кайла уехала. Когда? Глаза стали чесаться, девушка прошлась по ним ладонью и стиснула зубы. Рука нашарила майку — Ким надела её и встала с кровати. Ноги сами повели её в ванну. Столик по пути, Ким задержалась на нём чуть больше, чем было необходимо, и сумела различить чек, упаковку жвачек и порванные листы. Рука подхватила клочок и развернула так, чтобы можно было увидеть печатный текст. Сердце пропустило глухой удар. Билеты в Вашингтон. — Да-да, взяла и порвала, не испепеляй их так! — сзади послышался ироничный голос, и Ким повернулась на звук. Кайла стояла и улыбалась прямо напротив неё. Реальная, домашняя, колкая Кайла. — Ты!.. — проговорила Ким и бросилась к девушке. Миг они держались, наблюдая за реакцией друг друга, а после Кайла подалась вперёд и оставила поцелуй на девичьих губах. Целовались влажно, жадно. Мягкие губы Ким охотно отвечали, руки легли на плечи, но так, что Кайла этого не заметила. * — То есть, это всё-таки не конец? — Ким смотрела с надеждой, рисуя узоры на молочной коже. Кайла осторожно дотронулась до чужой груди, больше чтобы пощекотать, сосок тут же затвердел, и Ким весело вздохнула. Они лежали вдвоём на кровати. Матрас под ними был мокрый, но за салфетками на кухне никто не хотел идти. Разомлевшая от ласк Ким лежала рядом с Кайлой, чувствовала сладкий запах пота и спокойно глядела на окно. Грудь Ким спокойно вздымалась совсем рядом с девушкой. — Уверена, что это только начало, — Кайла убрала прядку с лица Ким и придвинулась для нового поцелуя.