Солнце в цепях

Место, которое предложил Риндо, - это роскошный ресторан высокой кухни. Руководитель Бонтена не солгал, когда сказал, что еда и обслуживание достойны похвалы. Такемичи, конечно, никогда не смог бы позволить себе такое сам со своей скудной зарплатой среднего класса, не понеся при этом больших убытков. Он послушно последовал за Майки и остальными, когда их проводили в отдельную комнату-сазанку, прежде чем один из них занял предпочитаемые места. Комната, как и ожидалось, была величественной: два повара наготове, мраморная стойка, причудливое освещение, красивые тарелки и чашки - все было высокого качества. Но Такемичи больше всего понравилось широкое окно, из которого открывался прекрасный ночной пейзаж города. Одним взглядом он смог убедить старшего брата занять места ближе к окну. Коконои и Какучо уже сидели и ждали их. "Коко! Каку-чан!" Оба юноши неторопливо встали для приветствия, принимая приветственные объятия маленького мальчика. "Я так рад, что вы присоединились к нам". "Я счастлив быть здесь и праздновать твою первую вечернюю прогулку, Такемучи", - игриво усмехается Коко, взъерошивая волосы мальчика. "В следующий раз я присоединюсь к твоим приключениям по магазинам. Я куплю тебе настоящую мальчишескую одежду". "Теперь ты мой новый топ-2, Коко". Такемичи тут же поднимает большой палец вверх, улыбаясь, когда мужчины вокруг него смеются. "Я рад, что ты цел и невредим, Такемучи". говорит Какучо, ненадолго крепко обнимая мальчика и улыбаясь от облегчения. "Я надеюсь, что скоро смогу сопровождать тебя и в следующих путешествиях". "Мм! Давайте в следующий раз пойдем вместе". Как только все расселись, повара начали демонстрировать свое мастерство. От широкого разнообразия закусок: Изысканно приготовленные салаты, супы, морепродукты на гриле и овощи. Прошло совсем немного времени, прежде чем все получили тарелки, элегантно наполненные аппетитными кусками высококачественного говяжьего стейка на гриле. Такемичи расположился между Какучо и Майки, не очень скромно положив свою еду на их тарелку, поскольку он потерял большую часть своего аппетита из-за нежелательного наблюдения за казнью похитителя. 'Не очень-то помогает то, что они все еще говорят об этом... Эти люди, клянусь Богом... Такемучи всего лишь десятилетний ребенок!' "В этот раз похищение было плохо организовано. Я имею в виду, даже охранники видели ее за милю". Ран комментирует с забавной улыбкой, элегантно пережевывая кусок жареного говяжьего стейка. "Это гражданское лицо?" "Я проверил ее удостоверение личности. Оказалось, что она одна из родственниц товара из сопу новобранца". тупо вставил Ринду, делая глоток сакэ из своей чашки. "Типичная душещипательная история. Шлюха не смогла компенсировать розы, которые задолжала нам. Член семьи решает что-то с этим сделать, ля-ля-ля". "И они действительно пошли на поводу у Такемучи, думая, что смогут договориться. Ба, вот почему я чертовски ненавижу гражданских. Все они - отбросы". Санзу ворчит, хлопнув чашкой сакэ по мраморной стойке, после чего берет контейнер с таблетками, спрятанный в кармане, и выпивает одну. "Пришли за младшим братом Майки, гребаные имбецилы!" Коконои добродушно закатил глаза: "Надо было оставить ее в живых, нам всегда пригодится больше товара для сбора роз". "Согласен." Губы Рана причудливо изогнулись, в его взгляде появился садизм. "Я знаю одного друга, у которого есть специальный пинсаро в Кабукичо. Тамошние джентльмены с удовольствием по очереди овладевали бы ею". "Даже когда она умрет, то есть". Какучо насмехается, осторожно принимая ломтики мяса, которые ему протягивает улыбающийся Такемичи. "Дикари, которых ты называешь завсегдатаями, похоже, не могут отличить живого человека от трупа". Такемичи хотел только одного - выброситься из окна, его тошнило от их развратных разговоров. Он провел слишком много времени с этими мерзостями, чтобы не знать, как называются те или иные вещи. Сопу - заведение, где женщины в основном мыли мужчин в бане, однако это было лишь прикрытием, поскольку клиенты в основном платили отдельную плату за "массаж", во время которого женщина и мужчина "знакомились". Пинсаро был борделем с упором на оральный секс, где девушки обычно обслуживали десятки клиентов за смену. Он испытывал настоящую боль за женщин, которых руководители бессердечно называли "товаром". Казалось, что в их глазах они перестали быть людьми. Он сомневался, что большинство из них добровольно выбрали работу в этой выматывающей душу индустрии, по крайней мере, не те, кто подсел на наркотики или задолжал деньги Бонтену. К этому моменту Такемичи мог полностью потерять аппетит, но лицо нужно было держать. "Мики-нии, тебе нужно есть больше овощей и мяса. Ты должен стать толще и здоровее!" говорит единственный ребенок в комнате, его яркие голубые глаза с ожиданием смотрят на старшего брата, который держит палочками кусок стейка и салата. "Ешь больше, пожалуйста?". Всегда снисходительный старший брат, Майки наклоняется и съедает предложенную еду, поглаживая Такемичи по голове. "Это вкусно, Мичи". Оба брата обменялись улыбками: младший - лучезарной, а старший - маленькой, но нежной. Благодаря Такемичи и заботливому младшему брату Такемучи, им удалось добиться видимости восстановления нездорового состояния Майки. Лидер Бонтена стал лучше спать, совершил меньше попыток самоубийства, пока больше не совершал, и питался лучше - все это благодаря мягкой настойчивости Сано Такемучи. Никто из кухонного персонала никогда не осмеливался прокомментировать, что младший Сано едва доедает свою еду, всегда, казалось, находясь на грани рвоты, если его заставляли съесть больше положенного. В то время как Майки продолжает медленно, но верно идти к более здоровому питанию и сну, Такемичи продолжает оставаться физически слабым из-за постоянного воздействия травмирующих событий, которые сильно нарушили его режим сна и аппетит. И Такемучи, и Такемичи считали, что было вполне уместно, чтобы они страдали столько, если не больше. Они использовали деньги, которые убивали, сводничали и заставляли страдать стольких людей. Их совесть была слишком добра и кровоточила, чтобы с радостью использовать кровавые деньги Бонтена. Еще один неприятный ужин с Бонтеном. Такемичи надеется, что ему удастся сбежать, прежде чем он потеряет голову и начнет предаваться этой кровавой роскоши в мире преступников. Ночь продолжается, руководители все еще углублены в отдельные разговоры, а еда все прибывает. "Фух, я наелся". Такемичи удовлетворенно поглаживает свой живот, опираясь на плечо старшего брата. "С-столько еды все еще прибывает... Вау". "Мичи, съешь немного сладкого". Неудивительно, что у Майки, похоже, был дополнительный желудок, припасенный исключительно для десертов. Как только ему вручили миску со свежесрезанными фруктами, лидер Бонтен отрезал кусочек фрукта и поднес его ко рту Такемичи. "Это дыня Хами, твоя любимая". 'Хами дыня - любимая Такемучи? Почему я об этом не знаю?' Прежде чем Такемичи успел задуматься над этим вопросом, он моргнул. Эх? Он слишком поздно заметил изменения. Разговоры руководителей стали приглушенными, превратившись в один белый шум. Поварская утварь внезапно потеряла все звуки лязга и жарки. Музыка, играющая на заднем плане, резко прекратилась. Он видит, как его старший брат что-то еще говорит, но голос не раздается. Такемичи моргнул. 'Как я здесь оказался?' Он был уже не в ресторане высокой кухни, а в пентхаусе. "Арф!" Он посмотрел вниз и увидел очаровательного щенка, прижавшегося к его коленям, когда он сидел на подоконнике в своей комнате. У щенка был здоровый, красивый оттенок желтого меха. Такемичи почувствовал, как его губы скривились при виде милого животного. "Ты такой красивый... Ты напоминаешь мне мой любимый фрукт, дыню Хами". Пауза, и он продолжает. "Я решил, что отныне тебя будут звать Хами". Щенок тянется, чтобы лизнуть его в щеку, и Такемичи смеётся. Он слышит звук открывающейся двери и видит старика в официальной одежде, который держит в руках миску с его любимыми фруктами. "Молодой господин, я принес вам полдник". Старик мягко улыбается ему, от чего у маленького мальчика заныло в груди, ведь он почувствовал лишь искреннюю привязанность со стороны пожилого человека. "Мой, кажется, щенок увлекся тобой". "Правда? Я решил назвать его Хами". Старик рассмеялся, ласковый взгляд был устремлен исключительно на младшего мальчика. Такемичи почувствовал, что задыхается от напряжения и обмана. "Хами и дыня Хами, две мои любимые вещи в мире... О, и ты тоже Альберт..." робко добавил он. Альберт? Такемичи впервые слышит это имя. Почему ничего из воспоминаний Такемучи не всплыло? "Для этого старика большая честь быть включенным в список ваших любимцев". Такемичи моргнул. Сцена резко меняется, и на этот раз он оказался в гостиной. Такемичи чувствовал, как обильно потеет, его тело дрожало. Взгляд нервничал и дрожал, но в целом был сосредоточен на чем-то одном. Щенка Хами держал за загривок не кто иной, как Майки, чья рука слегка кровоточила от укуса. Такемичи никогда не видел Такемучи таким смертельно напуганным. Воспоминания, к которым он имел доступ, показывали его спокойным и расчетливым, всегда имеющим цель для каждого своего действия. Увидев маленького мальчика, потерявшего самообладание, он понял, что Такемучи всего лишь ребенок. "Мне так жаль, Майки-нии!" Его рот открылся, чтобы выкрикнуть поспешные извинения. Он быстро прошел к Майки и сел рядом с ним на диван. "Хами не хотел тебя кусать, он просто..." "- Расслабься, Мичи." Его старший брат говорит успокаивающим тоном, кладя скулящего щенка на колени Такемичи. "Я бы никогда ни в чем тебя не обвинил. Я слишком сильно люблю тебя для этого". Такемучи замечает, что дрожь в его теле ослабевает от облегчения, но он также заметил короткий взгляд, который брат бросил на Альберта, чье лицо было лишено всех красок. "Альберт... Что ты сделал?" Ужас и печаль были очень заметны в его голосе, когда он стоял на коленях на полу, где лежал щенок. "Нет... Нет... Нет... Нет... Нет!" Половина тела щенка была покрыта кислотой. Красивый золотистый мех был сбрит, а здоровая кожа расплавилась. "Мне жаль, молодой хозяин". Альберт выглядел пораженным чувством вины и печали. В его руках был контейнер со смертельными химикатами, которые вызвали предсмертное состояние Хами. "Они приказали мне сделать это". Слезы потекли по лицу старика, и он рухнул на пол, выполняя догезу. "Мне очень, очень жаль, дитя". Такемучи не теряет времени, быстро хватает полотенце и аккуратно заворачивает щенка, после чего спешит обратно в свою комнату. Его маленькие ножки мчатся так быстро, как только могут, входят в ванную комнату, и Такемучи кладет Хами в ванну. "Все будет хорошо, Хами, я тебя вылечу. С тобой все будет хорошо". пробормотал Такемучи, схватив стоящую рядом аптечку и делая все возможное, чтобы остановить кровотечение. Затем он чувствует, что прикусил губу от разочарования, когда хныканье щенка ослабевает. "Черт! Я не знаю, как лечить раны от кислоты... Черт, черт, черт!". Такемичи никогда не знал, что Такемучи может проклинать, когда попадает в беду. Это не должно было быть таким уж сюрпризом, учитывая его происхождение, но, тем не менее, Такемичи все равно был потрясен открытием. По щекам запаниковавшего мальчика покатились бесконечные потоки слез, и Такемичи пошевелился, схватив лезвие, так хорошо спрятанное в одном из шкафов. Трясущимися руками Такемити осторожно поглаживает неповрежденный участок кожи Хами. Щенок слабо высовывает язык, чтобы лизнуть его пальцы. ".... Все хорошо, Хами, я больше не буду эгоистом". Такемити чувствует, как шевелится его рот, скорбный тон проступает в его чертах и голосе. "Мне так жаль, что ты застрял со мной. Этого... этого не случилось бы с тобой, если бы я молчал. Ты могла бы быть в гораздо более любящей семье, в целости и сохранности, если бы не я. Если бы только я не любил тебя..." Такемичи побледнел, когда Такемучи зашевелился... "Я не могу присоединиться к тебе на небесах, но я надеюсь, что ты будешь жить намного лучше там с ангелами, Хами." -И убивает щенка, которого он так любил, лезвием бритвы. Лезвием, которым Майки едва не покончил с собой. Рыдания сокрушали мальчика, пока он бережно заворачивал умершего щенка в полотенце и прижимал труп к своей груди. Извинения за извинениями слетали с губ мальчика, как мантры. "Им нужно было усвоить урок, Мичи". Майки прислонился к дверному проему, на его лице, как обычно, безразличное выражение. "Этот дворецкий выстрелил себе в голову, сказал, что будет продолжать извиняться в аду". "Как ему и положено, чертов утиль. Устроил бардак на ковре Майки". ядовито добавляет Санзу, держа в руках небольшой кейс и открывая его. "Даже не может нормально обучить гребаного щенка. Они заслуживают смерти за то, что обидели Майки... В конце концов, они бы и тебя обидели, Такемучи, мы просто поступали правильно". "Хм? Митчи, так ты все-таки прятал мою бритву. Плохой Митчи". небрежно комментирует Майки, беря маленький футляр и доставая один шприц, наполненный желтой жидкостью. "Похоже, ты еще не до конца усвоил урок. Не волнуйся, я..." "Отвали". Такемичи вздрогнул, когда атмосфера в ванной опустилась до ледяного градуса. И все же мальчик повернулся, и, несмотря на слезы, бесконечно текущие по его лицу, ему не нужно было смотреть в зеркало, чтобы увидеть лютую ненависть в его голубых глазах. Даже когда Санзу быстро схватил его, чтобы поднести ближе к Майки, ненавистный взгляд Такемучи не ослабевал. "Как же я тебя ненавижу, Сано Манджиро. Я никогда не полюблю твою гнилую душу". Он чувствует, как пусто улыбается, точная копия нервирующей улыбки Майки. "Ты и твои головорезы должны жрать дерьмо и сдохнуть где-нибудь в канаве". Улыбка на лице лидера Бонтена была тревожно-садистской. "Все в порядке, Мичи, ненависть и любовь - две стороны одной медали". Мальчик слабо сопротивляется в тисках Санзу, пока Майки опускается на колени, чтобы ввести шприц в шею Такемучи. "Ты удивишься, как быстро это может измениться при... правильных обстоятельствах". Неописуемая боль ворвалась в его чувства, и Такемичи даже не знал, что кричит во весь голос. Майки засмеялся, поцеловав его в макушку. "Время для еще одного сеанса, Мичи~". Такемичи моргнул. Все вокруг потемнело. Полная темнота и ни малейшего огонька. Он услышал слабые всхлипывания позади себя и повернулся, чтобы увидеть маленького мальчика. "...Такемучи?" спросил Такемичи в замешательстве, но потянулся к всхлипывающему мальчику, желая утешить его. "...прости". "Прости? За что?" Такемичи сократил расстояние между ними, крепко обнимая мальчика. "Что происходит..." "- Ты должен найти меня." резко сказал Такемучи, отстраняясь от объятий и глядя на него с разбитой улыбкой, так не подходящей невинному десятилетнему ребенку. "Пожалуйста, ты должен искать меня, Такемичи-сан". "Что значит искать тебя..." Такемичи моргнул, и Такемучи исчез. Он снова был в пентхаусе, на этот раз в спальне Майки. "- Мичи, ты проснулся?" Он видит своего старшего брата, лежащего рядом с ним на кровати, рука лежит на его плечах. " Ты был в отключке до конца ужина". Такемичи наконец осознает, как сильно его трясет, как слезы не перестают капать из глаз и как поверхностно он дышит. Такемичи не мог найти свой голос, а Майки, казалось, был доволен тишиной. Старший Сано притянул его ближе, уткнув голову младшего в свою грудь. "Теперь все хорошо, Мичи. Я всегда буду с тобой".