when the lilies bloom

Если бы вы спросили Ин Юэ, как складывается ее жизнь, ей было бы что сказать. Сколько она себя помнила, ее имя царапало кожу и звучало, словно школьная доска, по которой уверенно водят острыми гвоздями. Она ненавидит это произносить; она ненавидит это слышать и слышать это из своих уст. Она никогда не говорит об этом ни одной душе, потому что имена священны, а ее имя имеет такое прекрасное значение, но каждый раз, когда она слышит его, ей хочется кричать. Она не знает почему. Ее имя хорошо подобрано; хорошо обработано, как и все их семейные вещи. Это не должно ее так сильно беспокоить. Еще одна вещь, которую она всегда презирала, — это напоминания о ее жизненных ролях. Дочь, жена, мама, девочка. Она знает, что это правда, но все равно ненавидит это слышать. Она ненавидит, того что ее мать ожидает, что она будет такой же, как она, когда вырастет. Она знает, что плохо расстраиваться из-за этого, и что она должна быть благодарна за такую ​​добрую мать и за мать вообще, и все же ей приходится бороться с желанием вздрогнуть, когда ее мать вплетает цветы в ее волосы и говорит ей, что когда-нибудь она станет такой хорошей женой. Она ненавидит осознавать, что когда-нибудь выйдет замуж за молодого человека, которого одобрит ее отец, поселится с ним и родит собственных детей. Рождение детей… Это роль девушки; чтобы продолжить родословную. Но почему-то мысль о родах — воспитании ребенка — вызывает у нее рвоту. Она ненавидит свои титулы. Ин Юэ, звездная ученица, невероятно одаренная и хорошо знающая все, чем занимается. Дочь торговой гильдии Фэйюнь, готовая выйти замуж за богатого человека и принести гордость своей семье. Она помнит все свои титулы, и ее тошнит. Она ненавидит, когда ее хвалят, особенно когда люди говорят о том, насколько она изящна, одарена или хорошо воспитана. «Хорошая дочь» и «хорошая девочка» занимают первое место в списке фраз, которые она ненавидит. Она ненавидит, когда люди хвалят ее, потому что она знает, что этого не заслуживает. Ей никогда в жизни не приходилось работать ни на что, в отличие от деревенских девушек, которые так усердно трудятся только для того, чтобы положить еду на стол. Ей было передано все, и она все еще смеет быть несчастной из-за этого. Она ненавидит все, все в себе и в том, как мир видит ее. Когда она становится старше, она начинает ненавидеть то, как ее грудь прижимается к рубашке, не тяжелая, но все же достаточно присутствия, чтобы чувствовать себя там. Она ненавидит, как ее волосы обрамляют лицо, делая его изящным и женственным; она ненавидит смотреть в зеркало и чувствовать, что смотрит на незнакомку. Особенно она ненавидит, как ее янтарные глаза привлекают к себе внимание. Она не хочет, чтобы на нее смотрели. Она не знает, что с ней происходит, и ей не нравится не знать. Она копается глубже, исследуя каждый архив и каждую книгу, которую может найти, отчаянно нуждаясь в каких-то знаниях, которые могли бы помочь ей понять странные эмоции, которые преследовали ее всю жизнь. В конце концов она ее находит. Новая книга, родом из Мондштадта, отброшена на дисконтную полку, так как она не смогла привлечь внимание аудитории Ли Юэ. Она почти игнорирует это, но обложка привлекает ее внимание, и кажется, что кусочки пазла встают на место, когда она поспешно берет книгу и начинает ее читать. На обложке был изображен несчастный мужчина, но его тень… Его тень была женской. Она читает и учится. Она узнает о людях, которые чувствуют, что родились не в том теле, о людях, которых общество скрывает и притворяется что их никогда не существовало. Она узнает о людях, которые влюбляются в людей того же пола, и о последствиях, от которых они могут пострадать. Наконец-то она узнает, наконец-то знает, и облегчение которое следует за этим освобождает. Слава богу, есть такие как я. Я не одинок. Однако она все еще не уверена. Все признаки указывают ей в этом направлении, но как бы она вообще могла стать… Она решает сначала провести небольшой эксперимент, просто чтобы проверить, действительно ли она похожа на мужчину из книги. «Я… я мальчик!» Странно. Почему у нее мокрые глаза? Она… он пытается снова. «Я парень.» Всего два слова. Два простых слова. И когда он повторяет их снова и снова в недоумении, слезы текут из глаз, когда он, наконец, может понять кто он такой. Он мальчик. Он всегда был таким. Однако, как только эйфория проходит, наступает страх. Он понимает, что все ещё ждут, что он будет девушкой. Он понимает, что ничего не изменилось, на самом деле, люди все еще видят в нем девушку, он все еще в теле девушки — от него всё еще ждут, что он женится и родит детей. И глубоко внутри он знает, что больше не может притворяться. Он не может притворяться кем-то, кем он не является до конца своей жизни. И все же он не может никому сказать, что он мальчик. Этого просто не пройдёт в Лиюэ. Люди здесь не так приветливы, как в Мондштадте, и говоря такие вещи, его только сочтут сумасшедшим и пристыдят. В ту ночь он плохо спит, его терзают мысли о том, как он собирается справиться с этой ситуацией. Он гордился своей независимостью с самого детства, но он не может не желать, чтобы у него был хотя бы один человек, с которым можно было бы поговорить о своей дилемме. Только теперь он понимает, насколько он одинок на самом деле. Он не знает, что делать, и поэтому снова обращается к книгам. Теперь, когда он знает имя автора, отследить остальные его работы стало проще простого. (Они. Автор идет мимо них, а его или ее. Для него это в новинку, что были даже другие варианты, кроме мальчика или девочки, и он тоже экспериментирует с ними.) Этот автор появился совсем недавно, и у него всего несколько работ, но многие из них ссылаются на нескольких других писателей, и их работы тоже довольно подробны. Он изучает терминологию; такие слова, как каминг аут, скрытый и трансгендерный. Он также узнает о переходах — и о том, как делать это незаметно. Он начинает пробовать новые вещи, становясь все более и более комфортным со своей личностью и своим телом, даже если только за запертой дверью. Некоторое время спустя, когда он наконец набрался храбрости, он выходит к Сян Лин и Чун Юню, которые сбиты с толку, но все равно пытаются его поддержать. Он рассказывает им обо всем, чему научился, о том, что можно было испытывать влечение к людям одного пола, идентифицировать себя с полом, отличным от того, с которым вы родились, и они оба в шоке. Сян Лин на некоторое время замолкает, и он готовится к худшему, но она просто мычит и бормочет себе под нос «это имеет большой смысл», прежде чем заявить, что ей нравятся девушки, и спросить, есть ли для этого слово. Они проводят остаток ночи, обсуждая все эти новые слова и открытия, удивляясь, почему никто не знает о них в Лиюэ. Чун Юнь читает книгу и задыхается, когда видит слово «асексуальный» и его определение. Это очень захватывающая ночь для всех, открытие для себя новых частей себя или скорее открытие имен для частей, которые уже существовали. Он придумывает себе новое имя, столь же хорошо продуманное и значимое, если не большее, чем его «мертвое имя». Он следует правилам именования Ли Юэ и использует мужской префикс своего брата, прежде чем добавить собственное слово в конце. В итоге он получает имя «Син Цю» и абсолютно обожает его, хотя он и может слышать это имя только когда он находится рядом с близкими друзьями. Чун Юнь даже начинает называть его «Цю», когда уверен, что они одни, и это самая очаровательная вещь в мире. Спустя несколько месяцев он натыкается на другую книгу. Она написана от руки, и вероятно является одним из немногих существующих экземпляров, и в нем рассказывается о жизни квир-людей в Лиюэ. Он совершенно ошеломлен, когда заканчивает первую главу. В Ли Юэ есть и другие люди, похожие на них. В Ли Юэ всегда были такие люди, как он. Просто так получилось, что широкая публика не одобряет «гомосексуальную повестку дня» и хранит все это в тайне, поэтому он никогда не знал. Он делится книгой со своими друзьями, и все они читают о том, как живут эти люди, как с ними обращаются и что случилось. Они вздрагивают, когда читают о том, как гея выбросили на улицу после того, как его «раскрыли», и они смотрят друг на друга с надеждой в глазах после того, как увидели двух счастливых влюбленных женщин. Книги о Мондштадте и людях в нем были потрясающими, но почему-то эта книга кажется более личной и реальной, чем рассказ о другом городе. Это невероятно. Он начинает больше чем раньше, думать о влечении в конце концов, почему кто-то, сильно смущенный и испытывающий отвращение к своему телу, может когда-либо думать о том, что бы кто-то другой прикасается к нему? Он решает, что ему нравятся мальчики, и представляет, как они крутят пальцами его волосы и целуют его в губы. (В конце концов, он начинает фантазировать о конкретном мальчике, но это уже история для другого дня.) Однажды ночью он делает что-то необдуманное, берет ножницы и пытается подстричься. Она неровная и рваная, он по-прежнему выглядит довольно женственно, и позже он получает ругательство от матери, но ему это очень нравится. Это помогает ему чувствовать себя более похожим на самого себя, даже если его по-прежнему неправильно воспринимают и называют мертвым каждый день. Они заводят дружбу с девушкой, чей концерт Чун Юнь испортил из-за жары, и с директором похоронного бюро, которая пыталась продать Сян Лин гроб за полцены. И их маленькая семейная мешанина растет, и он не может не чувствовать себя рядом с ними большим, чем в своем собственном доме. Он узнает о слове «полиаморный», когда Ху Тао подходит к нему и спрашивает, можно ли любить двух людей одновременно (в их небольшой группе он каким-то образом стал известен как человек, который знает слова, обозначающие чувства, и он очень горд этим), и он проводит больше исследований. Он узнает, почему она спросила, когда он случайно заходит к ней, Сян Лин и Синь Янь целуются за стеной Ванминь, и извиняется перед тем, как быстро уйти. Он счастлив. А потом все разваливается. Каким-то образом его брат находит книги. И это само по себе было достаточно плохо, но однажды ночью он разоблачил Син Цю на глазах у их родителей, назвав его сумасшедшим и сказав, что его нужно исправить. Он до сих пор помнит тот день, когда он отчаянно пытался защитить себя и доказать, что он не был неправильно быть транссексуалами, это никогда не было неправильно, и это не было выбором, который он сделал. Его мать плачет, говоря, что он был такой неблагодарной и эгоистичной дочерью, и что он не имеет права относиться к ним с таким неуважением. Он задается вопросом: как я неуважительно отношусь к тебе просто существуя, но молчит. Его отец кричит на него, голос неуклонно растет, когда он обвиняет своих друзей в том, что они «сделали его геем», и он помнит, как кричал ему в ответ, говоря, что вы не можете никого сделать странным, и что он всегда был таким, а его отец разбивает вазу на столе — «Ты либо моя дочь, либо чертов педик!» После этого его запирают в доме, охранники всегда следят за ним и запрещают видеться с его друзьями, потому что они «плохо влияют» на него. Он лишен свободы, единственной вещи, которая помогает ему, когда он чувствует себя совершенно одиноким и беспомощным, когда он ломается. Но он не плачет, не хочет давать им победу над собой. Его родители больше с ним не разговаривают. Его брат, кажется, чувствует себя немного виноватым, но он все еще говорит «младшая сестра» и говорит ему, что он делал это только «для ее же блага» и что «ты такая красивая девушка, ты не должен позволить этому пропасть зря» а Син Цю тихо кипит, сдерживая желание ударить брата по лицу, чтобы он заткнулся. Однажды он, наконец, не может больше этого терпеть и собирает сумку со своей одеждой и добавляет немного моры. Он накидывает его на спину, оставляет письмо на столе и вылезает из окна, стараясь не упасть. Он крадется, едва уклоняясь от стражи, и бежит прямо к единственному месту, куда может пойти. Сян Лин занимается мытьем посуды, когда она слышит, как он отчаянно стучит в ставни Ванминь, и впускает его, когда он шепчет, что это он. Она беспокоится, говоря, что все его ищут, а он рассказывает ей, что случилось, и спрашивает, может ли он остаться на ночь. Она обнимает его, прежде чем позволить ему остаться. На следующее утро приходит Чун Юнь и, немного побеспокоившись, крепко обнимает Син Цю, говоря, чтобы он больше никогда не пугал его так. По какой-то причине это последняя капля, и он начинает плакать в объятиях своих лучших друзей, наконец позволяя всему гневу, страху и предательству, которые он чувствовал за последние несколько недель, выпасть из его глаз и стечь по его щекам, когда Чун Юн держит его и Сян Лин взъерошивает волосы. Они обсуждают, что он собирается делать дальше, потому что он действительно не думал, что он будет делать после побега. Они закончили тем, что будет работать на кухне Ванмин после того, как Сян Лин учит его готовить — и никогда не обслуживает столики, его могут увидеть — и это ему очень нравится. Он может проводить время со своими друзьями, иметь свободу, которой он всегда жаждал, и он может начать полностью переходить, поскольку «Ин Юэ» технически пропала или мертва в любом случае. Он спрашивает Сян Лин, безопасно ли переходить, когда ее отец определенно видел его, когда он был в туалете, и она смеется, говоря, что если бы ее отец нормально реагировал на ее поцелуи с девушками, он вероятно, был бы в порядке со всем, и что он технически уже неофициально усыновил Син Цю. как этакий племянник. (Шеф-повар Мао подслушивает это и высовывается из-за угла, чтобы взъерошить волосы Синцю и назвать его сыном. Он чуть не плачет.) Итак, если бы вы спросили Синцю, как складывается его жизнь, ему было бы что сказать. Ему нравится его имя, он больше не кричит, когда к нему обращаются, потому что это имя он выбрал для себя, и оно символизирует все, чем он хочет быть. Это имя имеет вес и удобно ложится на его плечи, как одеяло. Ему нравится его семья; нетрадиционно, но определенно потрясающе. Никто из них не связан кровью, но кто сказал, что это должно быть? Иногда семья — это повар, его дочь и четверо приемных детей-гомосексуалистов. Ему нравится, когда его называют сыном. Ему нравится, как он смотрится в зеркало; ему нравится, что он может смотреть на свое тело и не испытывать отвращения. Ему нравится, как падают его взъерошенные волосы, женственно, но не так, как у девушки. Ему нравятся его янтарные глаза, которые соответствуют кисточке на его видении. В ресторане Ванминь Синь Янь и Сян Лин смеются над низкой толерантностью своей подруги к специям, Чун Юнь пытается спрятаться, чтобы они не пошли за ним в следующий раз, шеф-повар Мао хихикает, замешивая тесто, и новый день начался. Он любит это, каждый аспект своей жизни, и хотя предстоит еще много работы, чтобы сделать гавань Ли Юэ более толерантной, но он доволен, по крайней мере, тем, как обстоят дела в его маленьком пузыре мира.