— Мне нравится твой лак…
Голос у Хантера — спокойный, слегка с хрипотцой, будто после долгого кашля. Луз нравится, как он чеканит слова, как выговаривает каждую букву. Он говорит монотонно, не выделяет слова интонационно, лишь глаза говорят о том, что он ощущает и думает. От этого у Луз бегают неприятные мурашки по телу. Хантер истинный лидер, хороший и выдрессированный пес, будущий наследник престола и неблагодарное чудовище. И осознание своей отвратительности ломает его…— Хочешь, чтобы я и тебе накрасила?
Голос у Эмити сладкий, будто созревшие персики. Луз любит, когда она неправильно произносит слова, как ударения падают на неверный слог. Она говорит эмоционально, не скрывает весь спектр пережитого ею и всегда-всегда смеется над любой своей проблемой. Так её научила мама, и Луз никогда не говорила ничего против такой практики. Эмити — мамина дочка, гордость, любовь и неосуществленные амбиции. И попытки прожить чужую жизнь ломают её…— Да… пожалуйста…
Глаза у Хантера алые, будто спелая вишня. Луз нравится смотреть в них, а после заливаться тихим смехом, когда смущенный Хантер убегает от её пристального взгляда. Хантер часто не моргает, Луз заметила, что иногда это можется длится до пятнадцати минут. И взгляд у него всегда такой… неживой, нуждающийся в любви, что Луз, случайно встречаясь с ним, обязательно целует парня в лоб. Это рождает улыбку. Глаза у Хантера алые и уставшие, и в этих глазах видно все осуждение дяди. То самое чувство, что ломает его…— Тебе нравится черный или темно-синий?
Глаза у Эмити янтарные, похожие на яркое солнце. Луз часто называет её солнышком, и это заставляет Эмити заливаться ужасной краской, из-за чего Луз тихо хихикает. Когда на Эмити накатывают воспоминания, она просто закрывает глаза и начинает вдавливать в них свои пальцы. Считает, что лучше ослепнуть, чем видеть эти противные приторно-слащавые картинки из раза в раз. В такие моменты Луз обязательно целует кончики её пальцев. Это рождает спокойствие. Глаза у Эмити янтарные и виноватые, и в этих глазах всегда отражается мамино разочарование. То самое чувство, что ломает её…— А тебе… что больше нравится?
Улыбка у Хантера редкая, но меткая. Он чаще кривит губы, чем улыбается, и Луз нравится осторожно тыкать подушечкой пальца в морщинки, образовавшиеся от этого действия. Хантер осторожно кусает её за палец в такие моменты, и они дружно заливаются смехом. Этот смех заставляет Хантера улыбаться, измученно и уставше, но Луз видит, как искреня эта улыбка. Но она всегда уступает самообвинению, что ломает его…— Мне кажется, тебе подошел бы черный.
Улыбка у Эмити сияющая и беззаботная. Она всегда улыбается, когда видит Луз, но эта улыбка быстро сползает, когда перед глазами вновь появляется образ матери. Луз нравится имитировать голос Одалии, передразнивая женщину, и наблюдать, как они оба тихо хихикают. Эти смешки заставляют Эмити забыть о своей матери, но ненадолго. Вскоре её причитания вновь всплывут в чужой голове, начав ломать её…— Луз!
Эмити всегда бежит к ней с распростертыми объятиями, Хантер неуверенно продолжает стоять на месте. Он жмется и тихо хихикает, не мешая приветствию девушек. Это не нравится Луз: он все ещё чувствует себя лишним, как когда-то это было рядом с Белосом. Хантеру сложно принять нежность к нему, но это не мешает Луз целовать его, как бы сильно он не сопротивлялся. Эмити в такие моменты лишь смеется, а после сама целует его. Хантер падает на спину и притворяется мертвым. Он — сломанный, неблагодарный, неспособный в полной мере оценить чужой жертвы. Она — сломанная, презираемая, не оправдывающая материнских надежд. Они — целые, любимые и нужные. Они — прекрасны такими, какие они есть. Она не нуждается в чужом одобрении, чтобы быть любимой. Он не нуждается в непрошенной жертве, чтобы быть нужным.И Луз сделает все, чтобы они поняли это.