Случайности нужны, чтобы попасть куда надо

      Сложнее всего на эту поездку было уговорить Марту и Джона. последний вообще был против куда-либо отпускать нас троих без него в праздники. Как-то неожиданно получилось, что Гарри вписался в нашу семью даже лучше, чем в свою, и как следствие, проводил больше времени у нас дома, нежели чем у себя. — Мама, пожалуйста, — я посмотрела на неё жалобными глазами, на что она только всхлипнула, обняла меня и пошла уговаривать Джона отвезти нас. — Перешла на запрещённые приёмы? — уточнил Гарри, кивнув в сторону отошедшей от нас Марты. — Ты больше сожалеешь, что с твоей стороны такое не пройдёт? — наклонила я голову в его сторону. — Ты же знаешь, как ко мне относятся Дурсли, — он старался говорить максимально беззаботно. — Знаю, даже лучше чем ты, — хмыкнула я в ответ. — Ты о чём? — заинтересовался Гарри, понимая, что нарвался на какую-то лекцию. Психологию он от меня ещё не слушал. — У Петунии, твоей тёти, перенос боли, точнее не совсем так. Она очень сильно любила сестру, хоть тебе этого и не говорит. Очень за неё боялась, когда отпускала её в Хогвартс, потому что там за ней присматривать не могла, — да, к этому времени Гарри уже знал и про Хог тоже, я рассказала за одной из посиделок, — и очень боялась её потерять, как и боялась, что ей там кто-то навредит. Но любить она её так и не перестала, — произнесла я, стуча костяшками пальцев по столу, выстукивая мелодию, надо научиться играть на чём-нибудь, всегда хотела играть на гитаре, не отвлекаемся, — и даже когда твой отец и крёстный испортили Петунии свадьбу, она была расстроена, обижена. Но ждала извинений от сестры за поведение идиотов друзей, они их сильно напугали. И после этого их пугала магия в всех её проявлениях. Но ты понимаешь? Как бы то ни было, ты единственное, что осталось от её любимой сестры, которую забрала у неё магия, которую она так любила и не смогла защитить. И ей очень больно, но ей это сложно принять и признать.И ещё сложнее перестать желать тебя опекать и в тоже время перестать бояться. Именно поэтому она так безумна в любви по отношению к Дадли, в смысле ему достается двойная порция того, что должно было доставаться вам обоим. Любви, заботы и внимания. И ещё она боится, до дрожи и ужаса боится, что однажды так же потеряет вообще всех. Поэтому это так сложно. Прости.       Перевела взгляд от часов, на которые смотрела пока формулировала всё это, сложно при таких откровениях смотреть на кого-либо, глаза они сбивают с мысли. Только теперь посмотрела на Гарри, а он сидел и плакал, тихо и беззвучно, и самое дурацкое, что оказывается в дверях в это время стояла Петуния Дурсль, и слышала мои слова, понимая их истинность, которая так же пыталась справиться со своими слезами. Но она решила не бороться с собой, а просто обнять племянника. До неё дошли мои слова или она это понимала и раньше, только не хотела признаваться в их правдивости самой себе. — Тётя? — удивленно произнёс Гарри, понимая, кто его сейчас обнимает, — простите меня, простите, что я вас пугал, я это не специально. У меня вообще это не получалось как-то контролировать, пока Исида не научила. — Прости меня Гарри, прости, и ты меня за все прости, за крики, за обидные слова, я расскажу тебе всё, что знаю о твоих родителях, — Петуния уже не плакала, только вздыхала, успокаиваясь. — Эм, вы пока тут успокаивайтесь и приходите в столовую, а я чай сделаю. Как было сказано королевой Викторией, нет таких проблем, которые нельзя решить за чашкой хорошего чая. — Исида, — обратилась ко мне Петуния, не отпуская Гарри, — спасибо тебе. Я только кивнула в ответ, и пошла искать в шкафу на кухне Эрл Грей. Что-то мне подсказывает, она теперь его ещё нескоро от себя отпустит, за все эти шесть лет ему предстоит отдуваться. — Мама, кажется, поездка отменяется, — кивнула я в сторону оставшихся в гостиной тётю с племянником. — Это хорошо, — улыбнулась Марта и потрепала меня по отрастающим волосам, теперь у меня почти каре, хочется отрастить, как и были до стрижки, — ты молодец, помогла им помириться. И хорошо, что не едем никуда, Джон отказался нас везти, и одних он нас тоже не отпустит. — Ну вот, я так когда-нибудь до бабушки доберусь уже?! — возмутилась я вслух. — Как до бабушки? — удивленно сказала Марта, — и ты всё это время молчала о том, что у тебя есть бабушка? Мы должны были с ней познакомится, и на Рождество пригласить должны были, Исида! — Ой, — я попыталась дать деру, но не успела, моё ухо уже поймали, — ай. Мама отпусти, пожалуйста, я всё расскажу, — взмолилась я, уши чувствительное место, уже сейчас, а что будет, когда гормоны пойдут — вообще страшно подумать. — Рассказывай, а ещё лучше скажи телефон, и мы её сюда пригласим, должна же она знать в каких условиях живет её внучка. И как давно ты знаешь про свою бабушку? — Знаю, точно с момента похода в музей, а до этого были только предположения. А когда ты предлагала меня удочерить там, в больнице, я вообще мало что помнила. Тот, который убил маму, бросил меня в стену, и я сильно ударилась, потом была очень большая шишка на голове. Потом он убил маму. Мы действительно хотели сбежать, а он не дал, — всхлипывала, размазывая сопли, понимая, что это не ложь, это всё та правда, которую я хранила в себе почти полгода, — он даже не был моим отцом. Мой отец — маг, у всей его семьи очень выдающиеся внешние черты. И они есть и у меня. А потом я случайно открыла папину шкатулку, она открывалась кровью, и нашла в ней письмо мне и маме от папы. И только после этого поняла кто я, и кто мои родители. И там было также написано, где искать бабушку. Только я опоздала тогда на выставке в музее, её тогда уже не было в живых. Поэтому она не может сюда прийти и посмотреть. Но есть её портрет, он живой как видео, только не записью, с ней можно разговаривать. — Хм, а можно ли как-то доставить портрет сюда, что бы не ездить из-за него в центр Лондона? — Не уверена, — я выбралась из её успокаивающий объятий после таких откровений, ну для ребенка такое тяжеловато, хотя и для взрослого тоже.       Из-за всех этих разговоров, вместо меня чай сделал и разлил Джон, и дожидался нашего с Мартой прихода, чтобы всем вместе нарезать фирменный вишневый пирог Марты. Гарри с Петунией так и сидели, обнявшись, на диванчике. И оба были этому очень довольны. Ох и будет теперь влетать Дадли, и хорошо, что это исправлено сейчас, а не когда от безнаказанности наступят какие-либо беды.       Мне всегда казалось, читая эти книги, что Дурслям не хватает хорошего психолога. Хотя сама я мозгоправов не люблю. Но понимаю их необходимость. Столько проблем можно было решить за чашкой чая и пирогом. Просто за разговорами, не используя палочки, проклятия или ещё что-то подобное. Решить все проблемы, как обычные, разумные и понимающие люди.