. • ●
Отец позвонил, как и обещал, ровно в четыре часа дня. Ответив на видеозвонок, я попытался скрыть хитрую ухмылку и поздоровался с ним. — Я не вижу, где ты, — строго начал он, намереваясь найти хоть один подвох. — Отодвинь телефон подальше. Я вытянул руки, позволяя увидеть отцу спинку своей кровати и случайно влезшую в кадр чужую руку. — Винни, кто это? — зло процедил отец. — Где? — улыбнулся я и состроил невинную мордашку. — Рядом с тобой! — он перешел на крик. — Кто лежит рядом с тобой?! — А… — не обращая внимания на чужой тон, я повернул экран в сторону, захватывая в кадр нырнувшего под одеяло омегу. — Это Лулу, познакомься, мой парень. Старший хихикнул и помахал бывшему любовнику рукой, припадая губами к моей щеке, чтобы окончательно вывести того из себя, и пока не началось бедствие, нажал кнопку сброса звонка. Вызов закончился. Несколько секунд я продолжал смотреть на открывшееся диалоговое окно, собираясь с силами, чтобы рассказать папе правду. Легкий толчок в бок — я откидываю все сомнения, прикрепляю этот чертов видеофайл и отправляю, продолжая уговаривать себя удалить его, пока еще не поздно. Статус: доставлено. Лулу внимательно следит за мной, но решается куда быстрее: отбирает телефон, швыряет на другой конец кровати и крепко обнимает, а я вдыхаю его терпкий аромат и пытаюсь подавить мучительное желание потянуться к мобильнику. Статус: просмотрено.Chapter I
10 августа 2021 г. в 08:32
Примечания:
(Не) прогуливайте школу.
Каждое утро нужно встречать с улыбкой, ведь новый день обязательно принесет тебе радость, говорили они. И я бы охотно верил тем оптимистам, что передают эту истину из уст в уста, если бы не нудная трель будильника под боком, не позволяющая мне досмотреть самый мокрый прекрасный сон в жизни. Это утро встретило меня привычной обстановкой: папа порхал за плитой, а отец, угрюмо листая новостную ленту в телефоне, пил свой бразильский «Жаку Бард» и пафосно выставлял мизинец. Наверняка мнит себя викторианским аристократом, имеющим все и всех, иначе почему он в семь часов уже действует мне на нервы?
Делая вид, будто не замечаю его, плюхнулся на самый дальний стул и мило улыбнулся папе за заботливо поставленную передо мной тарелку с завтраком.
— Во сколько сегодня возвращаешься? — спросил отец, не поднимая от смартфона глаз, но я, конечно же, знаю, кому адресуется этот вопрос.
Стоило мне один раз в жизни выпроситься погулять допоздна, как теперь до конца своих дней буду сидеть у родителя на поводке. Весело проводя вчера время с друзьями, я не заметил, как быстро день сменился вечером, а там уже и до полуночи без пяти минут оставалось, и в скоростные сроки я помчался домой, чтобы с порога получить пощечину и истерику этого старого маразматика. Теперь он обязался контролировать каждый мой шаг. Нажил проблем, как говорится, на свою голову.
— Как обычно, — лениво протянул я, не желая обмениваться с отцом больше, чем парой слов.
— В четыре часа я наберу по видеосвязи, дабы удостовериться, что ты меня не обманываешь, — он отложил в сторону телефон, переводя строгий взгляд на меня, одним глотком допил кофе и встал из-за стола, напоследок чмокнув папу в макушку и удалившись из кухни.
Я лишь тяжело вздохнул. Такими темпами он начнет контролировать не только мое местонахождение, но и каждый сделанный мною глоток кислорода, оправдываясь отцовской заботой.
Папа присел на краешек стула, кладя голову на одну руку, а второй поглаживая меня по плечу. И этот знак внимания заставил меня прочувствовать всю степень моей любви к этому человеку. Папа, от рождения будучи немым, на слова поддержки тратиться не мог, поэтому частыми вечерами после моих ссор с отцом, он приходил в комнату, ложился на кровать, обнимая меня со спины, и нежно убаюкивал, пока я размышлял о том, сколько жизней мне нужно было прожить в страданиях, чтобы в этой мне достался такой прекрасный родитель. И я искренне не понимал, чем отец его заслужил, но еще больше меня вгоняло в ступор то, что, оказывается, в отце есть что-то, зацепившее и папу, хотя что мне до этих взрослых штучек, ну правда…
— Я пошел, — встав из-за стола и обняв папу, я запрыгнул в кеды, подхватил рюкзак и выскочил на крыльцо, жмурясь от бликов солнца в соседских окнах.
Жить в загородном доме мне никогда не доставляло особого удовольствия: в школу приходилось добираться на транспорте и тратить на дорогу больше получаса. Но сегодня у меня были другие планы. Как обычно заскочив в нужный мне автобус, я проводил взглядом удаляющиеся окна родительской спальни, в которых мрачно возвышался отец, и мысленно показал ему средний палец. Сегодня мне жутко хотелось его позлить, поэтому оплатив сразу две поездки, до конечной и обратно, я расположился в самом конце и, воткнув наушники в уши, начал наблюдать за сменяющимся пейзажем за окном. Уже через десять минут начали появляться многоэтажные здания, но на привычной остановке я не вышел, а потратил еще час, чтобы проехать весь автобусный маршрут и вернуться обратно к дому. Родители перманентно выходили через полчаса после того, как я отправлюсь в школу, поэтому имея большую разбежку во времени, я был уверен в том, что сейчас там никого нет.
Мысленно представляя лицо отца, когда тому позвонит классный руководитель с жалобой о том, что меня не было на занятиях, я дошел до входной двери. Не задумываясь, я повернул ключи и толкнул дверь от себя, сразу же натыкаясь на незнакомую пару обуви. Однозначно омежья, она не была папиной, а скорее принадлежала какому-то молодому парню, явно разбирающемуся в моде и следующему последнему ее писку. Не думаю, что папа ждал какого-то своего друга, учитывая что сейчас почти девять утра, да и сам он, скорее всего, уже был на работе. Зато отцовские туфли были на месте, что вызвало у меня презрительную улыбку.
Я аккуратно закрыл дверь, тихо щелкнув замком и не разуваясь, на цыпочках проследовал к лестнице, уже на подходе ощущая сладкий аромат незнакомого омеги. Стараясь не скрипеть половицами, я поднялся на второй этаж, прикрывая нос рукой от неприятного запаха смешавшихся феромонов.
Из-за приоткрытой двери в родительскую спальню я отчетливо слышал звуки секса: громкие шлепки разгоряченных тел, пошлое шептание своего отца и бесстыжие стоны лежащего под ним молодого омеги. Подобравшись совсем близко, мне открылась донельзя откровенная картина: выгнувшись дугой, любовник отца подавался навстречу каждому поступающему толчку, запрокидывая голову назад и цепляясь руками за чужие крепкие плечи. Отец тяжело пыхтел, но продолжал вбивать в матрас бледное тело, пока я, не теряя зря времени, записывал сие действо на камеру в телефоне.
Смотреть на чужой секс было для меня впервые. Но видеть учавствовавшего в нем отца было крайне омерзительно, поэтому решив, что пятнадцати секунд для компромата будет достаточно, я нырнул в кладовую напротив родительской спальни и плотно закрыл дверь, погружая маленькую комнатку в полнейшую темноту.
Безумно хотелось испортить жизнь этому человеку, позволившему себе играть с чувствами моего папы, но сделать это так, чтобы он прочувствовал все разочарование и злость, бурлившие во мне и накатывающие с двойной силой, стоит мне только вспомнить каждую его провинность. Папа ему слишком многое позволяет и прощает, но отчего-то я уверен, что измену простить он не сможет, хоть и нет уверенности в том, что она является первой. Долгие пять минут я смотрел в дисплей телефона, не решаясь отправить сообщение папе с прикрепленным видеофайлом. Внезапно в уголках глаз собрались слезы обиды. Обиды за папу, которому приходится жить в браке с этим уродом. И я решаю повременить с обнародованием чужой измены. Закрываю вкладку с диалогом и запихиваю телефон поглубже в рюкзак, прислоняясь к двери и внимательно вслушиваясь в чужую речь по ту сторону.
— Мне нужно на работу, оставлю тебе ключи. Прими душ и выметайся, только не забудь проветрить комнату и закрыть дверь, — донесся до меня низкий отцовский баритон.
В ответ на его наказ я услышал ленивое мычание и скрип пружин матраса, после чего послышался шлепок и отцовское:
— Наберу позже.
Через щель между полом и дверью я разглядел его ноги, остановившиеся в опасной близости от кладовой, и, стараясь не выдать себя, задержал дыхание и замер, боясь лишним движением создать шум. Опасность миновала так же нежданно, как и ее наближение: через несколько мгновений отец развернулся и ушел прочь. Подождав еще какое-то время, я услышал хлопок входной двери и рев двигателя, а в проходе появилась уже другая пара ног.
Провожая незнакомца взглядом, пока тот не скрылся в ванной, у меня в голове рождался план. Более впечатляюще, чем выражение лица отца, когда ему позвонят из школы по поводу прогула, может быть только его выражение, когда он увидит своего любовника со своим сыном. О да, ради этого можно постараться. Постараться соблазнить незнакомого омегу, иначе не утолить мне жажду мести.
Выбравшись из кладовой, я бросил рюкзак в проходе и стянул с себя пиджак, закидывая его в кучу с чужим бельем, разбросанным подле кровати. Усевшись поудобнее лицом к двери, я облокотился о вытянутые назад руки и принялся ждать, пока в проходе не появилась хрупкая фигурка.
Удивление на чужом лице смешалось с ноткой стыда за то, что незнакомец вышел абсолютно нагим. Его светлые брови взмыли вверх, а рот приоткрылся в немом вопросе, что могло означать только одно: его застали врасплох. Я растянул губы в гаденькой улыбке и невольно засмотрелся на омегу: он был явно старше меня, но еще совсем молодой, светло-зеленые глаза, широко распахнувшиеся от смешанных чувств, обрамляли пушистые ресницы, а густые пряди русых волос, еще мокрые после душа, ложились на хрупкие плечи, придавая образу омеги больше уюта.
— Ты кто? — незнакомец первым нарушил тишину и робко шагнул назад к проему.
— Если не хочешь, чтобы видео, где мой отец изменяет папе с тобой, где-нибудь случайно всплыло, придется заплатить, — я предупреждающе посмотрел на омегу, наблюдая, как удивление на чужом лице сменяется на страх.
Видимо, дорожит своим положением.
— Ч-чего ты хочешь? — чуть запинаясь, произнес тот.
Я расслабленно прикрыл глаза, призывно развел ноги в стороны и тихо выдохнул:
— Ублажи меня.
Несколько долгих секунд незнакомец стоял неподвижно, наверняка думал, как лучше поступить в данной ситуации, и вряд ли он узнает то, что я никогда бы не слил это видео в сеть, не желая портить жизнь даже любовнику отца, но это сейчас мне только на руку. На дрожащих ногах он двинулся в мою сторону и плавно опустился на колени, кладя руки мне на колени и мягко ведя ими к бедрам. Омега в последний раз заглянул мне в глаза, будто бы спрашивая, а точно ли я всего этого хочу, но наткнувшись руками на крепкий стояк, поспешил опустить голову и позволить запустить мои пальцы в свои шелковистые волосы.
— Как тебя зовут? — поинтересовался я, чувствуя укор совести за то, что оставил этот простой вопрос без внимания.
— Лулу, — ответил омега и припал губами к промокшей ткани, оставляя легкий поцелуй в районе паха, после поддевая языком собачку на ширинке и прикусывая ту зубами, расстегнул молнию, позволяя мне избавиться от тесноты школьных брюк.
Я невольно вздохнул, почувствовав под рубашкой блуждающие по моему телу руки. Они огладили живот, чуть пощекотав бока, перешли на спину, ведя вверх, будто пересчитывая позвонки, и вернулись назад, высвобождая мой член и размазывая выступившую смазку по всей длине.
Я не отличался особыми размерами своего достоинства. Будучи омегой вполне заурядной внешности, я имел вполне заурядный член, что Лу с легкостью смог сейчас заглотить во всю длину. И это доставило мне невероятно большой прилив удовольствия. Такого удовольствия, от которого перед глазами поплыли черные пятна, а из горла невольно вырвался не то вздох, не то стон.
Парень, заметив мою реакцию, выпустил член изо рта и с вызовом посмотрел мне в глаза. Я сдался в ту же минуту. План по отмщению отцу потерялся на задворках моего сознания. Сейчас я лишь хотел овладеть этим стройным телом, еще некогда мне не принадлежащим, но с этой секунды переходящим в мои владения.
Я потянул омегу за волосы, заставляя того подняться и опереться руками о мои бедра. Нежно коснувшись чужой щеки, я ощутил подушечками пальцев бархатистую поверхность кожи и не смог оторваться. Лулу махнул головой навстречу ласке и мягко улыбнулся. Мне безумно сильно захотелось поцеловать его губы, но из последних сил я держался, оправдывая себя тем, что запороть свой первый поцелуй я смогу только с тем, кто меня сможет понять. Однако старший был иного мнения: с легкостью обойдя препятствие в виде выставленной вперед руки, он прильнул к моим губам, оставляя жгучий привкус табака. Со страстным напором он продолжил целовать меня, время от времени прикусывая нежную кожу и зализывая языком образовавшиеся незаметные ранки.
Избавившись от рубашки, я позволил своим рукам опуститься на чужие ягодицы, сминая кожу и оставляя на них красные отпечатки. Лулу выгнул спину и повалил меня на кровать, нависая сверху и переходя мокрыми поцелуями на шею.
— Нетерпеливый мальчишка, — прошептал он куда-то в районе моего плеча и неожиданно резко прекратил ластиться, скинув с себя мои руки и вновь спускаясь до уровня моего пояса.
Стянув надоевшие боксеры, он слизнул каплю смазки, стекающую по стволу, и вобрал головку в рот, норовя продолжить на том месте, где недавно остановился. Обведя языком чувствительное место, он надавил им на дырочку уретры и крепко пережал пальцами основание члена, упиваясь сорвавшимися с моих уст стонами наслаждения. Лу вновь насадился ртом на ствол, тут же начиная двигать головой вверх-вниз, оглаживая свободной рукой поджавшиеся яички.
Я заходился в нахлынувшей усладе и, раскинув руки в разные стороны, готов был метаться по кровати, лишь бы получить скорее разрядку.
С пошлым причмокиванием старший выпустил мое естество, отчего я обиженно замычал, но вскоре вздохнул и навострился, когда почувствовал чужие пальцы, оглаживающие мой вход.
— Попроси меня, — произнес Лулу и прикусил кожу бедра, раззадоривая.
Я понимал, что прямо сейчас он перетягивает преимущество на себя, вот только все то превосходство и уверенность, когда я своим поганым ртом произнес фразу, с которой все началось, давно рассыпались в прах, стоило этому омеге коснуться меня своими нежными руками. Сейчас я готов был на все, что угодно, лишь бы это никогда не заканчивалось, лишь бы Лулу не прекращал изводить меня, лишь бы он не уходил. Никогда.
— Прошу, — протянул я, шире разводя ноги и позволяя удобнее к себе подступиться, — возьми меня, — стоило мне сказать последнюю фразу, как я почувствовал протолнувшийся в меня палец.
Лулу медленно ввел его на всю длину, начиная растягивать стенки ануса поступающими движениями. Я запрокинул голову и в немом крике открыл рот, выгибаясь навстречу. Когда старший добавил второй палец, сдерживать стоны стало невозможно. Я подставлялся под горячие поцелуи, рассыпающие по всему телу красные отметины, и сам насаживался на чужие длинные пальцы, сминая руками простынь под собой.
Видимо, Лулу решил, что этого будет достаточно, или же просто не смог больше терпеть, потому как уже через минуту он прислонился головкой ко входу и медленно начал погружаться в меня, ловя новую порцию стонов своими губами. Войдя полностью, он не стал ждать, начиная неторопливо раскачивать бедрами. Обвив чужую талию ногами, я старался каждой своей клеточкой ощутить распирающий меня изнутри орган и удержать сознание от наплыва наслаждения.
— Быстрее, — выдохнул я со стоном и выгнулся дугой, когда в меня в размахом вошел чужой член, раздвигая чувствительные стенки и заполняя собой все мое нутро.
Переходя на более быстрый темп, Лу сам не заметил, как подвел себя к разрядке и, стараясь как можно яростнее вбиваться в мою дырочку, начал трястись от удовольствия. Стоны слились воедино, как и запах, что сейчас представлял собой единую смесь чего-то сладкого, вперемешку с горьким табачным привкусом, который так возбудил меня, что я постоянно слепо пытался найти чужие губы, не желая отлипать от них.
Несколько глубоких фрикций — и я не смог больше сдерживаться, излился себе на живот с гортанным звуком и сжал внутри себя Лулу, что еще несколько секунд продолжал подмахивать бедрами, чтобы довести себя до желанного оргазма. Последний толчок — и я чувствую, как чужое семя заполняет меня, а обмякшее тело валится рядом, тут же сгребая меня в объятия.
— Было хорошо… — еле слышно шелестит старший и расплывается в довольной улыбке.
— Станет еще лучше, если мы продолжим, поменявшись ролями, — игриво веду я и тянусь к чужой попке, ныряя пальцами в промежность, вмиг взмокшую от одних только прикосновений.
Лулу мягко смеется, подставляясь под ласку, и утягивает меня в новый поцелуй.