Деку сумасшедший?

Изуку с улыбкой на лице наблюдал, да и не только он, за взаимоотношениями Каминари и Джиро. Это просто что-то с чем-то и навевало грусть, вспоминая Ниномаэ. Мидория сидел на диване и держал в руках свой блокнот, записывая информацию о причуде Такеши. Давно пора. Пока Джиро и Каминари мило ссорились, Урарака вместе с Кодой была на кухне. Каччан вместе с Серо, Ашидо и Киришима сидели рядом с ним, иногда переговариваясь с друг другом, в основном, чтобы сделать ставки. Иида стоял и не знал, что делать: остановить Джиро и Каминари или понаблюдать. Шинсо сидел рядом с Изуку. Всё было тихо и мирно, и ничего не предвещало беды. Был включён телевизор и показывали какое-то шоу по кулинарии. Изуку слушал это в пол уха. Ему не особо было интересно слушать об этом, как и другим, но не переключали канал. В какой-то момент послышались странные шорохи из телевизора. Мидория поднял взгляд и увидел, что шоу резко прервалось. Через минуту на экране показался до боли знакомое лицо, заставляя Изуку поперхнуться воздухом. Что происходит? — Здравствуй, Япония, — начал говорить Шигараки, — я хочу сказать нашим милым героям, которые умалчивают о кое чëм, надеясь разобраться с этим самостоятельно. Другие ребята тоже подтянулись и столпились в гостиной, с тревогой и интересом наблюдая за Шигараки. Изуку нахмурился и поджал губы, слегка прищуривая глаза. Что-то тут было не чисто. Шигараки никогда такого не делал и было явно не в их стиле. Какого чёрта происходит? — Для начала, представимся. Мы - Лига злодеев, и мы объявляем о войне с героями. Все замерли. Изуку не мог дышать, пытаясь осмыслить услышанное. Так они готовились к этому? Шинсо замер, смотря в одну точку, пока другие испуганно охали, когда до них дошёл весь смысл слов. Минета весь затрясся от гнева и страха, другие начали тихо переговариваться, но вскоре снова прислушались, что скажет Шигараки. — Это не обычное противостояние, а именно война. Так что готовьтесь герои. В этот раз пощады не ждите. Вы сделали нас злодеями, а мы вам отомстим, — и на этом прямой эфир прервался. Его одноклассники начали испуганно говорить с друг другом, обсуждая услышанное. — Неужели они действительно начнут войну? — Урарака с беспокойством смотрела на всех и видела то же беспокойство. — Видимо да, — ответил Тодороки. Он был весь в напряжении. И не только он, все остальные, — они не выглядели так, словно шутят. Мидория пару секунд смотрел в одну точку, после чего, закрыв блокнот, поднялся с дивана и пошёл к себе. Он проигнорировал взгляд Шинсо, продолжив свой путь. Одноклассники продолжили говорить, но Изуку было всё равно, они были для него задним планом. В своей комнате, Изуку тут же принялся писать письмо Ясуо с просьбой разведать об этом. Он прикусил губу, задумавшись. Почему сейчас? Мидория действительно не понимал, почему сейчас решили начать войну, так ещё и предупредили об этом героев. Не сдержал тяжкого вздоха. Отправив письмо, Изуку уставился в стену. Итог: Лига злодеев наконец заявила о себе. Они объявили о войне, но что они действительно хотят? Они не могут просто желать войны лишь из-за мести, это нерационально. Мидория взял телефон и первое, что он видит - массу уведомлений, где сообщается о том, что где-то там и там, взорвалось здание. Герои в срочном порядке всех эвакуируют, если и есть раненные, то только среди героем и это странно. Блять. Изуку положил локти на стол и закрыл лицо руками, тяжко вздыхая. Как всё пришло к этому? Так не должно быть. Мидория чувствовал усталость, раздражение, злость и непонимание. Давненько Изуку не испытывал столько эмоций и не мог ничего с этим поделать. Снова произошло то, что он не может поменять, не может изменить. Ничего не может! Остаётся только сидеть и наблюдать. Ощущение, словно он марионетка в чужих руках. Акума подошёл и похлопал по плечу, слабо улыбаясь. — Не переживай. Да, война не несёт в себе ничего хорошего, но надо надеяться, что мы отделаемся малой кровью. Мидория промолчал. Сдержав тяжёлый вздох, убрал руки от лица и посмотрел на Акуму. Парень улыбался краешком губ, как бы подбадривая. — Знаешь, — начал он, — что ты хочешь сделать прямо сейчас? Мидория удивился этому вопросу. Неужели Акума хочет поддержать его? Немного поразмыслив, ответил как можно честней. — Уйти куда-то далеко или отдохнуть нормально. Акума кивнул. — Не знаю, что насчёт уйти куда-то, но можешь поспать. Изуку смотрел пару минут на парня и пришлось пойти и лечь на кровать. Мидория знал, что мама будет волноваться и она ему позвонит, но всё же выключил телефон, дабы никто не мешал ему. Посмотрел на потолок и стал считать до ста, надеясь быстро уснуть.

***

Такеши, как и другие, в рекордные сроки оказался в штабе и молчал, наблюдая за всеми. Старший Хаяси сложил руки домиком и думал, Камэ сидела рядом с ним хмурая. Маеги стучал пальцем по столу, изредка осматривая всех. Кохеку было всё равно, главное чтобы Лорд был в порядке. Тошайо и Тэкэхиро уже что-то обсуждали, вероятно, какую лучше технику использовать в этой войне. Камико мило улыбнулась, когда Такеши посмотрел на неё. Та впервые присутствовала на общем сборе и это тоже многих кого напрягало. В конце концов она - монстр. Даже похлеще основного состава в лице него, Камэ и Маэги. Девушка встряхнула головой и убрала пару светлых прядей с лица и уставилась на них своими синими глазами. Многие сжались или отвернулись от неё. Камико усмехнулась. Ясуо кашлянул, привлекая внимание всех остальных. — Камико-сан, пожалуйста, не пугай людей, они итак напряжены. Камико посмотрела в сторону Хаяси и наклонила голову в бок. — Я пугаю? Ох, что вы, старейшина, ни в коем разе. Я даже не пыталась. Ясуо сдержал вздох. Помассировал переносицу и только потом начал говорить. — Итак, никто из нас этого не ожидал, даже если мы знали о том, что скоро начнётся война. Камико положила руки на стол, перебив Хаяси. — Или вы просто проигнорировали слова того мальчика, а также предупреждение Сэтоши. Маеги поджал губы, Камэ недовольно уставилась на Камико, Такеши захотелось врезать ей, ибо же договаривались его не упоминать. — Я всё же старейшина, имей уважение, — заявил Ясуо, холодно смотря на неё. Камико приподняла голову вверх. — Я давно потеряла к вам уважение, старейшина Хаяси, в особенности когда предали предыдущего Лорда. — Камико! — Отдернули её все, включая Ясуо. — Что? — Камико встала и оглядела их, — То, что вы не хотите говорить и знать правду, не означает, что это не так. Вы прекрасно знаете, что он чуть не отправил на тот свет нашего текущего Лорда и его лучшего друга, Ниномаэ, который хоть и не состоял в наших рядах, но стоял на равне с предыдущим Лордом. И ничего не может это изменить. Повисла тяжёлая тишина, которую нарушил Маеги. — Даже если так, мы пришли не это обсуждать. — Да, знаю. Нашу позицию в войне, но мы не можем решать это без Лорда. Но я не хочу об этом говорить. Я сюда пришла, чтобы понять изменились ли вы. Зря пришла, потому что всегда было понятно, что нет. Вы убийцы и психопаты. Я долго терпела, но то, как вы подло сейчас поступаете, убедило в правильности моего решения, — Камико подошла к старейшине и положила свой значок. Значок того, что принадлежит им. Все тут же подскочили. — Вы не можете нас сейчас покинуть! — Заявила Камэ, решительно подходя к Камико, — У нас на носу война. Та закатила глаза. — Могу и буду. И почему у нас? Мы не герои, пускай герои разбираются. Нас не касается их разборки. Мы на протяжении многих лет занимали нейтральную позицию, даже когда нас тиранил злодей Дестрой. Камэ замолкла, не найдя, что ответить. Такеши собрал волю в кулак и всё же высказался. — Камико-сан, вы устали, я понимаю. Но сейчас у нас всё только начало работать как надо, может потерпите ещё чуть-чуть? Камико посмотрела на него и скрестила руки на груди. — Нет. Всему есть предел. Мне надоело, что вы всё время недоговариваете, всё время лжёте и обманываете всех и вся, включая себя. Я понимаю, война оставляет за собой след, но это уже слишком. Камико прошла к двери, игнорируя возгласы других. Остановившись, повернулась к ним. — Я вас не виню, ведь вы, как и я, марионетки. Только в отличии от вас, я решила остаться в живых. И вышла, оставляя за собой много вопросов. Никто не решился её догнать или остановить, ибо понимали, что ничего не смогут изменить. Такеши посмотрел на стол и сжал руки. Что она себе позволяет? Ясуо хлопнул в ладоши. — Ладно, вернёмся к нашей сегодняшней теме. Маеги посмотрел на него и с гневом в голосе спросил: — Ты хочешь оставить уход Камико-сан без внимания?! — Маеги, — предупредил Тошайо, и Маеги замолк. — Спасибо, Тошайо. Рыжеволосый хмыкнул. — Я не для вас старался, вам не за что меня благодарить. Ясуо тихо скрипнул зубами, а Тошайо довольно улыбался. Такеши в мыслях заметил, что сегодня самый плохой день в его году.

***

Девушка с длинными белыми волосами смотрит своим алыми глазами на парня перед собой, который ест печенье. — Ты хочешь, чтобы я остановила третью мировую войну? — Мгм, — потвердил его собеседник. — Изуку Ниномаэ, я восхищаюсь тем, что что ты обошёл весь мир, дабы найти меня, но ты правда думал, что я могу помочь тебе? — Да. Айра вздрогнула, когда заметила, как Ниномаэ резко изменился. Голубые глаза смотрела на неё с холодом и расчетливастью. — Я не понимаю, почему именно я? Парень наклонился к ней, а Айра слегка отстранилась. Стыдно призновать, но она боялась этого мужчину, в теле ребёнка. — Тебе не стоит это знать. По крайней мере пока. Сейчас не место и не время. Айра нерешительно смотрит на Изуку и тихо вздыхает. Она спокойна жила себе, пока не приперся этот человек, который считается мёртвым, и не заявил о том, что она идёт вместе с ним спасать мир. Ниномаэ встаёт и обходит стол. — Айра, ты - любимица Бога, у тебя есть силы, равные высшим существам. Только ты можешь помочь. — Но может — Айра так не хотела всё это делать. — Не может, — перебил её Изуку, — от тебя зависит вся судьба этого мира. Послышался стук в дверь. Айра вздрогнула и с опаской посмотрела на вход. Ниномаэ был спокоен. — Не бойся, это моя знакомая. Изуку открыл дверь и зашла Камико, мягко улыбаясь. — Надеюсь, я не опоздала? Ниномаэ широко улыбнулся. — Конечно нет, мы только начали. Камико перевела свой взгляд на Айру. — Так значит, это и есть тот человек, которого не хватало в твоём плане? Изуку кивнул. Айра покрылась мурашками, ощущая себя так, будто продала душу дъяволу. Во что она только влипла?