Всё так неправильно.

Когда это всё началось? С того момента, когда увидел её впервые у стальных лезвий? Или когда ловил её, измотанную без сознания? А может, когда сидел у её кровати, пока она была в прострации? Это уже неважно. Совершенно не важно... Ведь уже поздно. Как дурак влюбился в неё. Он знал это неправильно. Неправильно для всех. Даже для него это всё неправильно...

...

Время летит быстро. От милой девочки остались лишь золотистый глаза, но без надежды... изящное лицо покорявшие своей красотою, но без искры жизнерадостности... пепельные волосы волнистые, как море. От неё исходил холод. Не зря её уже успели в 15 прозвать "Ледяная Моник", но никто не видел, что за маской холода скрывается сердце, пропитанное болью, обидой, злостью... Аристия решила стать маркизой и отказалась от короны. И с этим решением построила ледяной барьер. И кто бы мог подумать, но столь прочный щит может расправить Карсейн. Их отношения не были дружбой, не были любовью. Можно ли назвать это отношениями? Думаю, нет... Карсейн залечивал раны, выслушивал все обиды и горечи жизни, принимал слёзы и обнимал, пытаясь заглушить боль ласками и любовью. Аристия принимала объятия, ласки, любовь, но не давала ничего взамен, лишь оставляя пустоту и боль. Было ли это правильно? Нет. Было ли это честно? Нет. Было ли это больно? Да.

...

— Карсейн, она тебя загубит — мать беспокоилась о сыне, ведь понимала всё, абсолютно всё — Мы же видим с каждым днём тебе всё хуже и хуже — отец был, как всегда прав, но разве это может остановить влюблённого идиота? Они всё знали. Всё видели. И не могли ни как помочь младшему сыну. Что они могут сделать? И каждый раз ответ был. Нечего... Его уже не спасти. Да и он не хочет спасения всё больше погружаюсь в боль и страдание.

...

Она видела. Знала. Понимала. И ничего не могла сделать. Пообещала больше не любить. Пообещала больше не доверять. Пообещала больше не проявлять чувств. Пообещала быть одной. Даже если больно, обидно, невыносимо и жалко. Жалко Карсейна... Возможно, случилось бы это в первой жизни они бы любили, были бы счастливы, но нет. Она его не любит... Она им не дорожит... Она не беспокоится о нём... Она не желает встречи с ним... Но... Почему сердце бешено стучит при его виде? Почему видя боль в его глазах, сердце сжимается в груди? Почему смотря на синяки под глазами хочется позаботиться о нём? Почему при долгой разлуки сердце так сильно болит? Она знает. Всё прекрасно понимает. И он знает. И всё прекрасно понимает.

...

Два сердца бешено стучат в унисон. Два разбитых человека ловят воздух между поцелуями. Как всё так обернулось? Никто не знает, но позволили на один вечер забыть о всём в этом мире. Срывать одежду с друг друга. Оставлять багровые пятна на друг друге. Наслаждаться...

И даже трудно подумать, что это последний вечер? Последние прикосновения? Последние нежность и любовь, которую они испытали...

...

Карсейн лежит в луже крови на поле боя. У него уже нет надежды на жизнь. В глазах мутнеет. Жизнь подходит к концу... Последние, что он вспоминает, это лицо. Столь желанное. Любимое. Родное... Боль. Слёзы. Скорбь. Сожаление. Вина... Кто бы мог подумать, "Ледяная Моник" плачет в захлёб у могилы? Кто бы мог, подумать что через месяц рядом будет вторая могила..