Прямая трансляция

Сперва новоиспечённый герой отрицательно относился к подобным новшествам. С упорством консерватора Ред доказывал, что раз сотню лет птицы жили без гаджетов, то оставшееся время его отмеренного срока точно обойдутся. Но затем все стали пользоваться экранами – Матильда, когда включала разные документальные фильмы о психологии личности, Сильвер, демонстрирующая презентации с концептами новых изобретений, а также остальные обитатели Птичьего острова. С публичными речами красный птиц выступал и раньше, однако теперь его лицо могли увидеть не только собравшиеся на площади, но и те, кто не захотел выходить из уютных домов. На их тумбочках воцарились телевизоры. Пока вёл трансляцию только один канал, и сегодня в прямом эфире должна была прозвучать речь Реда по случаю заключения перемирия со свиньями. Прошёл год с того момента, как птицы и их вынужденные враги объединились и стали помогать друг другу. Краснопёрый со сдержанным негодованием, столь непохожим на гнев дней его прошлого, отложил в сторону бумажку с написанным Матильдой текстом. Ред привык импровизировать. Кто сказал, что за тридцать секунд нельзя выдумать пяток стоящих предложений? Как только красный птиц вышел на трибуну, его настигло волнение. В первых рядах он не увидел своего лучшего друга – Чака. Неужели того оттеснила бестактная толпа, словно не понимая, что без поддержки жёлтого птица обе миссии героя завершились бы провалом? Но эта же орава ждала начала шоу. Уйди он – и опозорился бы на весь свет. Молчание не развлечёт скучающих птиц. Ред откашлялся, сделал глубокий вдох и заговорил. К чести зрителей, никто не зевал, не жевал бананы или червяков, все внимательно рассматривали героя и искали смысл в его словах. - Не подумайте, что мы надавили на свиней. Решение о заключении перемирия было обоюдным, о чём сейчас вам расскажет Леонард, - красный птиц удалился за кулисы, уступая место королю недавних союзников. А сам утёр пот со лба, обернулся к Сильвер, которая тоже собиралась выступить. Серебряная птица также не оставляла надежды прорекламировать своё новое изобретение на этом подобии брифинга. - Я Чака не вижу. Где твой брат? – тревожно и тихо спросил Ред, наклонившись к ней. Наблюдавший за этой сценой незнакомец решил бы, что краснопёрый хочет поцеловать Сильвер. Но герой давно осознал: им не быть вместе. Они с изобретательницей, если бы стали парой, постоянно боролись бы за лидерство. Реду больше бы подошла птица, которая умела бы находить компромиссы. Таковым оказался брат серебряной – Чак. Давно уже прошли времена, когда гиперактивность и улыбчивость жёлтого птица раздражали красного. В миг, когда Ред должен был вылететь из рогатки, он осознал, что несправедливо относился к Чаку. Тот-то сразу оказался готов принять краснопёрого птица таким, какой он есть, привык, относился доброжелательно. Будучи изгоем, Ред не сразу понял – сердечность жёлтого не наиграна. Но всё ещё терзала мысль, что чувства вряд ли окажутся взаимными, что Чака могут не привлекать самцы, а свет, который он дарит красному – лишь глубокая дружеская любовь. Ред не мог пропустить любой поступок желтопёрого. Иногда по старой привычке сердился (но это быстро проходило), иногда радовался, иногда удивлялся. Но каждый раз сердце билось сильнее, словно тот же птенец, освободившийся от скорлупы. Чак просто не мог быть другим – непредсказуемый, но в то же время свободный от жестокости или цинизма. А у красного птица не получалось, как прежде, оставаться равнодушным. Ред удивлялся, что неминуемо попадает под обаяние жёлтого, и часто, когда на душе паршиво и скользко, плохое настроение проходит, а проблемы перестают казаться нерешаемыми. Клюв изгибается в улыбке. - Да вон он, странно, что ты его не заметил. В шестом ряду, - спокойно отвечает Сильвер. Леонард возвращается за кулисы, а сестра Чака спешит на его место. Герой надеется, что она не будет затягивать с речью. После Ред снова выйдет – скажет заключительное слово. Так и получается. Краснопёрый мысленно считает каскады кресел, доходит до шестого и видит знакомый зелёный взгляд. Однажды станет ясно. Но не сегодня. А ведь Чак никогда его не боялся…