***
Чашка с уже остывшим чаем одиноко стояла на тумбочке, составляя компанию лишь неоткрытой шоколадке. Сгорбившись в три погибели, потому что ему так удобно, на кровати сидел Сережа Шевелев и пересматривал «На репите», начиная с тех самых выпусков, которые выходили еще на канале ImprovMinsk. Почему он это делал? Потому что хотел проверить, достоверны ли все те кадры, что он видел в эдитах, и правда ли Макс смотрит на него так. На самом деле у парня уже побаливали глаза от беспрерывного пялинья в телефон и ныли уши от наушников, но он как будто не мог остановиться. Пролетал выпуск за выпуском, но Сергей не помнил ни одной шутки, потому что его взгляд был сосредоточен на одном единственном человеке. Был бы он на месте зрителей, то точно подумал бы, что между ним и Максимом что-то есть. Но… Ничего нет. Или это только Сережа так думал? Или заставлял себя так думать… Потому что… Да не может у Максима быть чувств к нему! Ну не может! Они же хорошие друзья, которые знают друг друга столько лет. Это просто выдумки фанатов, не более. Они часто видят то, чего нет, и заставляют поверить в это ещё большее количество людей. Сергей положил, почти швырнул, телефон куда-то в ноги кровати и наушники отправил им вслед, а сам плюхнулся на спину, закрывая руками лицо и пытаясь скрыться то ли от яркого предзакатного солнца, то ли от себя самого. Чувство тревожности все никак не покидало бренную душу парня, и становилось все более некомфортно ощущать себя в собственном теле. Тишину прервал слабый стук, а следом открылась дверь и в проёме появилась голова Максима, а потом и все его тело. Сережа убрал руки с лица, пытаясь сделать вид, что все в порядке и его сердце сейчас не выскочит из груди. Ему приходилось буквально заставлять себя смотреть на своего соседа и удерживать в руках сознание, чтобы не зависнуть. Заяц подошёл ближе и сел на край кровати, ближе к ногам, явно чтобы не так сильно нарушать личное пространство Сергея и не создавать неловкую обстановку, что показалось тому очень милым. – Слушай, Серый, у тебя все хорошо? – спросил Макс, пытаясь скрыть обеспокоенность в голосе. – Да, все нормально, просто устал, – ну и кому ты врать собрался? Максиму? Да он уже за столько лет тебя как открытую книгу прочитать может, думаешь, он не поймет, что ты врёшь? Смешно. Макс с минуту пристально смотрел на Сергея, изучая его лицо. Он явно понимал, что тот солгал, но… Если солгал, значит не хочет говорить об этом. Только вот, зная Шевелева, тот, если у него есть проблема, скорее закроется в себе и будет заниматься самокопанием, пока не выроет огромную яму, в которую свалится. И достать его оттуда будет очень сложно. – Я тебе, конечно, не верю, – начал Заяц, – но… Если захочешь поговорить, я всегда готов, – и улыбнулся своей очаровательной улыбкой, похлопав Серёжу по коленке. Максим ушел из комнаты, закрыв за собой дверь. В комнате снова тишина. С одной стороны, хочется, чтобы в этот раз Максим был более настойчивым, как он это умеет, и вытянул из Сергея все его чувства, потому что сам он, наверное, никогда не скажет; с другой стороны, то, каким заботливым и чутким Заяц может быть, заставило сердце Серёжи растаять. Макс ведь и правда такой милый с ним. Только с ним… Шевелев перевернулся набок и уткнулся носом в стену. В голове вдруг появилась мысль о том, как бы, наверное, было хорошо сейчас также лежать, только вместе с Максимом и обнимать его со спины, чувствуя запах персикового геля для душа и ощущая чужое сердцебиение. На душе стало так тепло и хорошо, что парень решил даже не отгонять подобные фантазии. Через буквально несколько минут парень даже не заметил, как заснул. Заснул крепко, вымотанный за день как физически, так и эмоционально. Блуждая в своем сне по родному Гомелю, он и не почувствовал, как в реальности, в этой все ещё чужой для него Москве, его накрыли пледом, потому что ночь обещает быть холодной, и совсем невесомо коснулись губами щеки.***
Проснулся Сергей довольно рано: на часах было только семь утра. Вставать в такую рань в свой законный выходной было поистине кощунством, но парень чувствовал себя выспавшимся, а такой шанс упускать было нельзя. Перевернувшись на спину, Шевелев понял, что очень сильно хочет драников. Это белорусские виды в его сне так повлияли, точно говорю. Только открыв дверь своей комнаты, Сережа почувствовал, как в нос ему ударил знакомый запах. Да они с Максом соулмэйты, не иначе! Из кухни доносилось копошение, а главное – аромат драничков. Шевелев непроизвольно улыбнулся такому совпадению и стремительно направился на кухню. Вид, который открылся при входе, очень озадачил Шевелева. Он до этого видел Макса в нижнем белье и даже голым, но… Максим в красных боксерах и черном фартуке, у которого ещё лямки сзади перекрещиваются, сосредоточенно жарящий очередную партию драников – зрелище не для слабонервных и явно не для Серёжи, который впал в небольшой ступор. Благо, Макс как обычно покинул свое физическое тело и ушел в астрал, поэтому даже не заметил, как кто-то вошёл. Странные идеи, приходящие в голову, это больше по части Гороха, но в этот раз они решили посетить голову Шевелева. Тот даже заулыбался своим мыслям. Главное вовремя прикрыть все это дело юморком, благо гейские шуточки в их коллективе уже давно прижились. Сергей аккуратно подошел сзади, почти вплотную к Максу, и обнял за талию, немного пройдясь руками по рельефному телу, которое все же прощупывалось под плотной тканью фартука. Максим слегка вздрогнул от неожиданности и повернул голову в сторону Сережи. – Решил приготовить завтрак, дорогой? – спросил Сергей, стараясь вложить в свой тон как можно больше сарказма и наигранности, и положил голову на плечо своему соседу. – Даааа, – протянул Максим как довольный кот и широко улыбнулся. – Не поверишь, я минуту назад проснулся с мыслью о том, что хочу драники, – сказал Серёжа, все ещё продолжая обнимать Зайца, потому что он, вроде как, не проявил своего недовольства. – У нас с тобой особая связь, – сказал Макс, перекладывая свежие горячие дранички на тарелку, а потом взял уже остывший из стопки и лёгким движением перевернулся в руках Сергея. – Хочешь попробовать? Такого поворота событий Шевелев совсем не ожидал, поэтому на секунду замер с вытаращенными на Максима глазами. Но потом все же улыбнулся, дескать «вау, очень смешная шутка, мое сердце совсем не хочет выпрыгнуть из груди, нет» и позволил покормить себя. Драники оказались очень вкусными, что Сергей попытался передать своим выражением лица. Максим с этого посмеялся и вернулся обратно к готовке. Серёже пришлось, против своего желания, расцепить объятия, чтобы это все не превратилось в один сплошной комок неловкости, хотя ему было настолько комфортно, что теперь просто стоять одному было даже как-то пусто. За будничными разговорами прошел остаток готовки и завтрак. Сегодня было как-то по-особенному уютно. Может из-за того что у обоих было хорошее настроение, а может потому что выходной и можно весь день потратить на нихренанеделание. В случае Сергея, он понимал, что весь день потратит на раздумья. То, как смотрит на него Максим прямо сейчас, в простой домашней обстановке, без камер и посторонних, заставляет Серёжу буквально таять. Он правда не замечал этого раньше? Или он видит то, чего нет… Проецируя свои желания. Думать полезно. Иногда находиться наедине со своими мыслями, пропуская каждую через сознание, также важно как пить воду. Это помогает понять себя, разобрать весь тот накопившийся в душе хлам: что-то выкинуть, с чего-то смахнуть пыль и поставить на полку, а некоторые вещи взять в руки и рассматривать на протяжении часов. Бывает, процесс самоанализа проходит не так гладко, как хотелось бы. Есть в обществе эмоции, которые считаются плохими: злость, зависть, ревность… Это вдалбливают нам с самых ранних лет и поэтому сложно признаться даже самому себе, что, например, тебе не нравится этот человек не «просто так», а потому что ты на самом деле завидуешь. Все истинные чувства запрятаны где-то глубоко внутри, и, на самом деле, ответы на все вопросы есть в нас самих, только мы почему-то боимся быть честными даже сами с собой. Мы так стремимся быть идеальными, что забываем, что нет в этом мире совершенства. А «плохие» или «неправильные» эмоции тоже эмоции, которые надо переживать и это не сделает нас плохими людьми. Плохими людьми нас сделает как раз то, что мы все эмоции подавляем и стараемся не замечать, хотя за ними кроется истина. Истиной для Сергея за этот час сидения на кровати и пялинья в стену стало то, что у него определённо есть чувства к Максиму. Сложно было проследить, как давно они появились, но факт остаётся фактом – он влюблен. Впервые в его жизни осознание этого сопровождалось такой гаммой эмоций: с одной стороны бабочки в животе и чувство лёгкости, а с другой вселенских масштабов страх. И что ему теперь делать со своими чувствами? Слепо довериться этому взгляду из тиктоков или придумать что-то, чтобы удостовериться на все сто процентов. Сережа почувствовал себя буквально героем какого-нибудь сопливого дамского романа. Только вот в них всегда хороший конец, а в жизни… Как повезет. Даже тикток не дал ему расслабиться. Чертова нейросеть, конечно же, решила, что ему очень нравится Импровизация.Команды, а в особенности Минские, и подкидывала ему отрывки из их выступлений буквально через видос, в перемешку с какими-то совсем убогими шутками в стиле тех, которые ему мама в Вайбере присылает. А Максим всегда был таким милым? Нет, просто… Все эти нарезочки с его улыбкой делают Серёже так хорошо. Улыбка и правда делает людей в сто раз красивее, а с врожденной привлекательностью Зайца он становится просто неотразимым. Появление Максима в комнате опять было неожиданным. Парень просто ввалился в помещение и завалился на кровать рядом с Серёжей, который в какой-то панике выключил телефон и отложил в сторону, дескать он не сидел ни в каком тиктоке и не смотрел никакие шипперские видео, о чём вы. – Постучался бы хотя бы, – начал Шевелев, чтобы хоть как-то скрыть своё волнение. – А если бы я тут чем-то занимался… – Чем-то ты занимаешься в душе… – ляпнул Максим и сразу же стушевался. – Не спрашивай откуда я знаю. – Откуда ты знаешь? – спросил Сергей, пускай его и смутило то, что его сосед знает такие подробности о нём. Наверное впервые за всё время их знакомства Сережа увидел, как Максим покраснел. Не сильно, правда, но щечки стали слегка розовыми и, признаться, выглядело это очень мило. – Дверь в ванную надо нормально закрывать, – ответил смущенный Максим. Сергей не помнил, когда он мог забыть закрыть дверь… Только вот он всегда закрывает ее на автомате, поэтому когда-то и мог пропустить тот заветный щелчок дверной ручки. – Нравится за таким наблюдать? – спросил Шевелев, хотя мог бы быстро сменить тему, чтобы не вызывать еще больше неловкости. Он хотел свести это всё в шутку, но как назло его горло запершило и вдобавок получился какой-то томный полушепот. – А если я скажу что да, – неожиданно серьёзно ответил Максим, повернув голову в сторону Сергея и буквально вцепившись в его лицо взглядом, блуждая, дабы словить каждое микровыражение. А выражало лицо Сергея только огромных размеров ахуй. Их разговор скатывается явно не туда. Но Сережа не был бы импровизатором, если бы его мозг даже в стрессовых условиях не работал бы быстро. – В интернете много такого, не обязательно за людьми в душе подсматривать, – слабая попытка увести всё в сторону юмора и повседневности, которая с грохотом разбивается о слова Зайца. – А если я хочу смотреть на тебя? – Макс, казалось, без страха и волнения посмотрел Сереже прямо в глаза, слегка наклонив голову. По дрожащим зрачкам можно было представить, каких усилий ему это стоило, учитывая, что даже в обычных обстоятельствах он никогда не смотрит своим собеседникам в глаза. Максим сидел перед ним, такой слабый и уязвимый, в своих мыслях трясся похлеще их старой стиралки во время отжима, но вынуждающе смотрел прямо в душу, ожидая ответа на своё такое вот завуалированное признание. Казалось бы, вот он ответ: чувства взаимны, иди и действуй. Но… Сергей, опять же, впервые в жизни, не знал, что ему делать. И слишком долго молчал в своём каменном оцепенении. Отчаявшись, Максим увёл взгляд куда-то вниз, тяжело вздыхая, и уже собирался встать и уйти, чтобы остыть, отдубасив очередную стену в своей комнате, а потом сделать вид, что между ними ничего не было. Но Сергей не мог этого допустить. Он схватил Зайца за плечо, да покрепче, чтобы тот не вырвался: – Стой… Стой… Я просто туплю, подожди, – прямо озвучил свои мысли Шевелев, на что Макс тихо прыснул от смеха. – Какой же ты тормоз, – грустно, с долей обиды, но нежности в голосе сказал Максим, прежде чем резко приблизился к Сергею, впившись губами в чужие; но он плохо рассчитал силу и повалил Шевелева на спину, как бы нависая сверху. Градус неловкости поднимался вверх, пока мозг Сережи не сообразил, что на поцелуй надо бы ответить. Руки сами потянулись обвить шею и притянуть ближе, чтобы углубить поцелуй. Сергей никогда бы не подумал, что целоваться с Максимом будет так приятно. Ещё приятней было ощущать его тело так близко, вплотную; чувствовать учащенное сердцебиение и сбитое дыхание. Жаль, что целоваться вечно невозможно, а еще у Макса устали руки держать свое тело на весу, чтобы не раздавить Сережу. Он отстранился и улыбнулся своей самой красивой улыбкой, что заставило сердце Сергея буквально загореться, а тепло разлиться по всему телу. Заяц лег рядом, вплотную, протяжно выдыхая, и, нащупав руку Сережи, накрыл ее своей, несильно сжимая. Где-то за окном поднялся ветер, и шум деревьев даже заглушил детские вопли на площадке. В комнате резко попрохладнело, а свет перестал проникать через мутноватые от грязи стекла оконной рамы. Скоро будет дождь. Небольшие тучки еще с самого утра гуляли по небу и вот к обеду решили собраться в одну огромную тучу, чтобы наконец извергнуть на землю всю накопившуюся в них воду. – Хочешь, мы пойдём на кухню, сделаем себе чай, а потом будем сидеть, укутавшись в плед, и смотреть мультики? – предложил Сережа, видя в этом единственный логичный ход их дальнейшего существования в сегодняшнем дне. Максим повернулся на бок и облокотился на согнутую руку, чтобы посмотреть в лицо Сергею. Он правда это сказал? Сам предложил посмотреть мультики? Зайцу в это даже не верилось. Его глаза горели огнём предвкушения, а еще любовью. Такой чистой, искренней, даже наивной и детской. Каков Максим есть, так он и любит: сильно, надолго, погружаясь в чувства с головой и даже иногда утопая; но держась за человека всеми силами, стараясь сделать мир для них двоих чуточку счастливее. Сереже безумно нравилось смотреть на такого счастливого Максима, который буквально светится от переполняющих его эмоций. Он такой красивый в эти моменты, красивее даже чем обычно, хотя, думалось, куда уж ещё больше. Шевелев потянулся рукой к такому безупречному лицу и провёл большим пальцем по щеке, ощущая нежную кожу. С губ срывается какое-то тихое: «Я люблю тебя», и Сергей почувствовал, как его сердце словно замирает, растягивая время и стирая границы пространства, что кажется, будто душа сейчас вырвется из тела и улетит куда-то в стратосферу. А оно и правда улетело, когда Максим, улыбаясь во все тридцать два, произнес хриплым от волнения голосом: «Я тоже люблю тебя», и притянул парня к себе, сгребая в своих объятиях, и уткнулся носом где-то за ухом, мягко прислонившись губами к чувствительной в этом месте шее.***
Как же сильно поменялась их жизнь буквально за парочку дней. Совсем недавно они считали друг друга просто друзьями, а сейчас… Они ведь могут называть себя парой? Осознавать это одновременно так странно, но так приятно. Только как друзьям об этом рассказать. Точнее, как потом жить с вечными подколами от них. Именно об этом думал Сережа, сидя в объятиях Максима на диване и смотря в свою пустую от чая кружку. Рядом с ногой Макса он заметил его телефон, экран которого мигал как дискошар от постоянно приходящих уведомлений. – Кто-то явно пытается тебя достать, – сказал Серёжа, указывая на телефон. Максим отвлекся от событий мультика, показываемых на экране, и взял сотовый в руки. – Опять Горох со своими тиктоками, задрал уже, – Заяц очень смешно хмурится от злости и судорожно ищет в настройках, как отключить уведомления о сообщениях. – Не знаю, а мне нравится, – пожимает плечами Шевелев, сразу же словив на себе удивленный взгляд. – Ты сидишь в тиктоке? – Макс явно был поражен такой новостью. Чтобы сам Сергей Шевелев, этот старомодный старикашка, и смотрел тиктоки? Это что, шутка? – И что ты там смотришь? – Ну… – Сережа немного замялся. – Нарезочки из команд смотрел… Видео по нам с тобой видел, шипперские эти, – на этих словах Макс ухмыльнулся, вопросительно подняв бровь и заставив Шевелева ещё больше стушеваться: как-то неловко было говорить об этом. – Они заставили меня задуматься, знаешь… – А, – перебил Максим, – то есть все мои недвусмысленные намеки и подкаты ты просто не замечал? Я думал ты меня френдзонишь… – сказал как-то грустно и с ноткой обиды в голосе. – Но после тиктоков тебе стало все ясно, ты это хотел сказать? – вопрос был скорее риторический. – Ну ты и тормоз, конечно… Сергей после этих слов и правда почувствовал себя ну уж очень тупым. В голове проносились все те слова, что когда-либо говорил ему Макс, и они и правда заиграли теперь новыми красками. Но несмотря на то, что Заяц оказался в общем-то прав, Сережа позволил себе обидеться и притворно надуться и вынырнул из объятий. – Ну Серёж, – моментально отреагировал Максим, снова прижимая к себе своего парня. Он развернул к себе эту надутую моську и принялся покрывать поцелуями все лицо, чтобы загладить свою вину. Сергею было настолько приятно, что он сразу же забыл про то, что он, вообще-то, собирался обижаться за такие слова. Вскоре, обцеловав уже все лицо и даже чуть больше, Максим прикоснулся к чужим губам, сбавив немного свой быстрый темп. Этот поцелуй был уже более осознанный и, если можно так выразиться, серьёзный, но все ещё не скатывающийся в пошлость, что Сергею очень нравилось. Шум и разговоры, доносящиеся из телевизора, стали звучать четче на фоне прекратившегося наконец-то дождя, но два парня как будто ничего и не слышали. Мир вокруг сузился лишь до них двоих, существующих в этом бешеном водовороте жизни. Этот маленький мир был уютным и теплым, спокойным, как тихая летняя ночь, и только треск сверчков, будто бешеный стук сердца, нарушил весь покой, но в тоже время его дополнил. Хотелось растянуть этот момент, остаться в нём подольше; превратить в вечность и раствориться в ней. У обоих работа, куча проблем, но одно лишь осознание того, что дома тебя будет ждать любимый человек, сразу же придает сил и уверенности в том, что, возможно, не всё в этом мире так плохо.