на одного самого лучшего мальчика полагается один на джемин

Ладно, вся эта ситуация уже давно вышла из-под контроля Джемина. Ренджун был слишком прелестным, так что Джемину приходилось успокаивать бушующее сердце каждый божий день, чтобы не наделать глупостей. Джемин был по уши и умный мальчик Ренджун обязательно бы заметил это, если бы флирт и забота не были обычным поведением младшего. И последнего это расстраивало: ему так хотелось, чтобы его хён чувствовал себя особенным, ровно таким, каким и являлся, но в итоге становился одним из тех, к кому Джемин проявляет свою ласку. Он заваривал его любимый китайский душистый чай и Ренджун всегда говорил "спасибо", чтобы потом предложить его Ченле или Джено. Джемин ждал его по вечерам с работы, когда старший забывал в общаге ключи и получал измученный и благодарный взгляд. Он постоянно переключал ужастики, которые любил Донхёк, чтобы не пугать Ренджуна перед сном и соглашался на очередное фэнтези о драконах или супергероях. Джемин их терпеть не мог, но соглашался только ради чужого счастливого взгляда. Вообще, Джемин и Ренджун часто смотрели фильмы вместе и На это просто обожал. Они часто останавливались на какой-нибудь мелодраме или диснеевском мультике. Джемин всегда ждал, когда же наконец на сцене поцелуев он наберется смелости поцеловать Ренджуна или Ренджун наконец все поймет и сам потянется к нему. Но такого не происходило. Ренджун все чаще засыпал прямо посреди фильма, но Джемин любил и это тоже. Он мог смотреть на его премилое лицо, поправлять непослушные светлые волосы, чувствовать чужое дыхание прямо рядом с собой. В такие моменты он обычно закрывал ноутбук и тоже притворялся спящим, чтобы можно было "случайно" обнять Ренджуна или даже уткнуться ему в шею, а утром проснуться вдвоем и совершенно непринужденно засмеяться, что они опять вместе заснули. Надо же, какое совпадение! А еще Джемина бесил Донхёк. Ему так не нравилось то, что Ренджун называл его своим лучшим другом, что хотелось разрыдаться как ребенок и требовать того, чтобы его тоже причислили к этому званию. Джемина раздражало, что Донхёк живет со старшим в одной комнате, ему были не по духу тихие смешки за стеной или негромкая музыка посреди ночи, их прогулки по пляжу и истории друг о друге, которыми они так часто с ним делились. Он завидовал тому, что у них есть, что часто просто подолгу смотрел за ними, пытаясь как-то сделать так, чтобы сердце не ныло так сильно. Джемину было ужасно обидно, что он не лучший друг Ренджуна, потому что ему хотелось стать для него всем: самым близким бро, парнем, семьей, любовником, напарником по преступлениям, партнером, рабом, обожателем и все это мог легко Ренджуну дать, только если бы ему это было хоть чуточку нужно. С каждым днем становилось все сложнее. Джемин жаждал расцеловать Ренджуна всего, облизать с головы до ног, как самый вкусный леденец, потрогать везде, где нельзя, проделать дырку и залезть в него целиком, чтобы лично напускать бабочек в живот. Он так мечтал сжать его маленькую ручку в своей или обнимать его по крайней мере час, но Ренджун всегда был холоден к такой тактильности и лишь иногда сам приходил к Джемину. В такие моменты он чувствовал себя как хозяин, который целый год подкармливал уличного котенка, но только сейчас он позволил его погладить. Джемину хотелось Ренджуну понравиться и он даже знал как. Водил его гулять, нагло нарушая все их планы с Донхёком, покупал ему любимые снэки, приносил новые краски или просто сидел рядом с ним темными ночами, когда у Ренджуна вновь начинались эпизоды его бессонницы. Но старшему, видимо, было все равно. Он не видел ни глаз Джемина, что постоянно находились на нем, ни рук, которые часто были рядом, ни самого На, готового по одному щелчку пальцев доставить его хоть на Луну. И конечно, Джемин думал, что проблема в нем. Он недостаточно красив? Или его забота становилась слишком навязчивой? Или он чем-то обидел Ренджуна? А может он мечтает встречаться только с людьми из Китая? Джемин слышал мельком от Донхёка о каком-то Джехёне, с которым у Ренджуна что-то было и это обрадовало, но и разозлило. То есть старший как минимум был не против отношений с парнями, но почему он не рассказал о своих отношениях Джемину? Они недостаточно близки или Ренджун ему не доверяет? Джемин думал об этом слишком часто и не понимал, в чем же его ошибка. Неужели он не был настолько очевидным? Джемин часто говорил Ренджуну как он его любит, но тот либо корчился, либо абсолютно бесчувствено улыбался. Это ранило, но На не смел просить большего. Только вот сердце не спит, а его тараканы в голове часто подтасовывали карты, рисуя в воображении счастливые картинки их отношений или чего хуже, удивляли его эротическими снами с участием Ренджуна. Ого-го, думал тогда Джемин, позволяя себе представлять старшего голышом, или в его постели, или разрешающего отсасывать ему и еще много всего непристойного, что даже во сне вызывали нестерпимый жар внизу живота. Это была уже не просто влюбленность, не просто симпатичная мордашка или сексуальные формы. Это был целый новый мир, открывавшийся в нем из-за Ренджуна с его фантазиями о космосе, разговорами об искусстве и его шуточками. Хотелось стать ближе к старшему насколько это возможно, заставить открыть все самые заветные и глупые мечты, знать его, как облупленного. Джемину не нужно было обладать только его телом, необходимо было обладать чужой душой, стать центром одного маленького человека. На продал бы душу дьяволу, если бы Ренджун назвал его хоть раз своим мальчиком или потрепал по макушке, но старший был далек, хотя одновременно и близок, что сердце и мозг разрывались, не понимая как завладеть одним китайским юношей. Сегодня в очередной раз Джемин говорил себе перед зеркалом, что точно во всем признается, но одно присутствие сонного Хуан Ренджуна рядом с ним за столом мгновенно вышибло всю его уверенность. И снова весь день прошел в тленной рефлексии над собой и своими чувствами. Ну почему так сложно просто подойти и сказать "мне кажется, я влюбился в тебя, будешь моим парнем?" Джемин не понимал. Ведь Ренджун, он ведь такой... такой добрый и понимающий, он бы ни за что не осудил младшего, а может быть и согласился встречаться с ним. Джемин пришел в общежитие после завершения своего очередного заказа твердо убежденный в том, что сейчас зайдет к Ренджуну, прогонит любопытного Донхёка и расскажет ему все, что не давало ему покоя уже второй год. Однако комната была пуста и На, немного поразмыслив, пришел к выводу, что Ренджун опять остался на работе допоздна. Не думая больше ни секунды, он направился в кафе, в котором работал Ренджун, не совсем понимая зачем он туда идет и что будет говорить. Заведение поприветствовало его звоном колокольчика над дверью и Джемин сразу заметил старшего за кассой. Тот тоже его увидел и порядком удивился. — Джемин? Что ты тут делаешь? — Ты опять работаешь сверхурочно? — спросил он, усаживаясь за барную стойку, на которой располагалась касса. — Ну, управляющая попросила сегодня всех поработать до одиннадцати. Сегодня идет концерт на площади и поэтому клиентов после его конца будет много. — И ты опять пойдешь пешком один до общаги. — Здесь пятнадцать минут быстрой ходьбы, — усмехнулся Ренджун, — знаю, большая мамочка Джемин опять за меня переживает, но я уже взрослый и сам смогу найти дорогу до дома. — Смейся-смейся, посмотрим как ты заговоришь тогда, когда тебя попытаются ограбить или убить в такую темень, — разозлился Джемин, — сделай мне американо, пожалуйста. Ренджун улыбнулся ему и молча спрятался за кофемашиной, колдуя над зернами, чтобы через пару минут на стойке стоял высокий темный стакан с кофе. — Порой мне кажется, что это я отдуваюсь бессонницей за твои литры американо. — Вообще-то во время твоей бессонницы я не сплю вместе с тобой, так что все честно, — проворчал Джемин, все еще недовольный Ренджуном. За дверьми послышались разговоры и они увидели в прозрачных окнах десяток возбужденных людей, судя по всему, идущих с концерта и желающих перекусить перед сном. — Я буду сидеть здесь, пока ты не закончишь, — предупредил Джемин, беря свой стакан и садясь в дальний угол кафе, чтобы не мешать Ренджуну работать. Горячий американо стал единственной причиной того, что Джемин не клевал носом в деревянный столик. Ренджун редко мелькал за чужими спинами и по уши был занят посетителями, которых, к его счастью, к одиннадцати стало гораздо меньше. Без пяти минут он вышел на улицу, кутаясь в свой свитер из-за резкого похолодания. Джемин решил подождать Ренджуна здесь, не смея мешать ему снять кассу и отнести остатки посуды в мойку. Когда старший наконец вышел, Джемин уже успел пожалеть, что решил ждать его снаружи. Он подошел к Ренджуну, шмыгая красным носом и завидуя его теплой толстовке. — Ой, — вздрогнул Хуан, — ты меня напугал. Я думал, что ты ушел. — Как я мог уйти, — всплеснул руками Джемин, — разве ты не должен закрыть кафе? — Я? Самый молодой и безответственный сотрудник? — удивился Ренджун, когда они начали медленно брести в сторону общаги. — Ты безответственный? Кто это сказал, я притащу ему все твои грамоты с начальной школы. — Если бы еще эти грамоты имели хоть какую-то пользу. — Ну, возможно диплом юного археолога за третий класс не очень нужная вещь для построения карьеры, но в остальном все грамоты лишь подтверждают то, какой ты разносторонний и успешный человек. — Звучит занудно, — по-детски отрезает Ренджун. Джемин хмыкает одобрительно, он в принципе с ним согласен, просто хотел подбодрить унылого и уставшего старшего. Ночь тем временем набирала обороты и на улице совсем похолодало. Джемин бы хотел идти быстрее, но он необдуманно предпочитает мерзнуть, идя с Ренджуном бок о бок, чем торопиться домой и потом жалеть, что не смог провести со старшим больше времени. — Сегодня посетители разбили три тарелки. Вот уж не знаю из чьей зарплаты вычтут эти куски керамики, — рассуждает вслух Ренджун. Джемин смотрит на него под светом то ли Луны, то ли не слишком ярких фонарей и замечает, что он поправляет подвеску на своей груди. Это было любимое украшение Ренджуна, состоящее из нескольких маленьких цепочек, что по своей природе любили запутываться меж собой. Грех было бы не остановиться прямо посреди тротуара перед старшим и не помочь ему распутать непослушные узелки. Ренджун пытался сам теребить подвеску, но делал только хуже. Джемин мягко отбросил его руки, успевая заприметить насколько холодными были его пальцы, даже несмотря на толстую кофту. — У тебя руки ледяные, — поделился Джемин, распутывая наконец-то подвеску. — Это все потому что я вампир, — смеется Ренджун, — у меня нет крови. — Да? — притворно удивляется На, а потом залезает пальцами под его толстовку и трогает локти: они были чуть теплее ладоней, — а здесь?— Джемин вытаскивает руки только чтобы смело уложить их на шею, она была горячей, как и было положено всем людям, — а тут? Тут холодный? Ренджун снова улыбается и внезапно совсем не сопротивляется неожиданному напору Джемина. Поэтому На дерзит и укладывает свои ладони на щеки старшего и быстро лепечет: — Нет, тут тоже теплый. Ты не вампир. Джемин высматривает любую эмоцию на лице Ренджуна, а он только блестит глазами и смотрит на него. На чувствует дикий жар его щек и даже фантазирует себе их пунцовую дымку, но в этот раз не тушуется и не отводит взгляда. Джемин осторожно приближается к лицу Ренджуна, но ему все равно не хватает духа его поцеловать. Они лишь соприкасаются лбами, в частности чтобы избежать неловкого зрительного контакта. Джемин смотрит на губы Ренджуна, на которые падает его собственная тень и жутко ей завидует за непрерывное нахождение на самой желанной части лица старшего. Китаец дышит часто и На замечает его подрагивающие ресницы. Но Ренджун не убегает, лишь смотрит куда-то в район их кед, что находились не ближе, чем их лица перед друг другом. Джемина окутывает вся интимность момента и вся нежность мягкой кожи старшего, которую он осмелился мельком погладить большим пальцем. Ренджун молчит, то ли не решаясь ничего сказать, то ли скромно наслаждаясь их неожиданной близостью. — Знаешь, а вот я наверное вампир. Ну или точно какая-нибудь нечисть, — сбалтывает Джемин. — Почему? — совсем шепчет Ренджун, пытаясь не спугнуть волшебную атмосферу ночи и волнующего признания. — Мне для поддержания жизненных сил необходимо питаться любовью самого лучшего мальчика. Без нее мне очень тяжело, я словно растворяюсь в воздухе и боюсь, что скоро совсем исчезну, — Джемин отрывается от лба Ренджуна, приподнимая его лицо и приближаясь совсем близко, — а теперь скажи мне, кто самый лучший мальчик? Сердце младшего замирает и он напряженно смотрит на Хуана, ожидая ответа. Ренджун пару секунд смотрит ему в глаза, а потом неловко отводит их. "Нет, нет, нет" — заверещал мозг Джемина, предвкушая будущий отказ. — Я? — робко шепчет Ренджун, находя глазами лицо Джемина и тот не сдерживается от глупой улыбки. "Только не зареви, тряпка" — шепчет мозг, когда Ренджун сам медленно тянется к его губам. Джемин уверен, в этот момент он услышал музыку в своей голове, которой никогда не существовало, но которой он бы дал название "это любовь". Ренджун все так же несмело приоткрыл губы и поцеловал уже глубже, пробуя собственный американо на вкус. Джемин задышал быстрее и настойчиво отвечал старшему, стараясь показать свою взаимность. Он ощутил руки Ренджуна на своей талии, которые крепко сжали бока, выбивая весь кислород из легких. Джемин чувствовал чужие губы на своих, чья-то челка щекотала нос, а сердце кажется совсем перестало биться. Их робкий поцелуй быстро перешел в чувственный. Джемин порой слишком сильно сдавливал челюсть Ренджуна, отчего тот дергался и, теряя хватку, ловил зубами то чужие губы, то язык. Но младшего это нисколько не смущало, только раззадоривало и вынуждало прильнуть ближе. Губы Ренджуна были слишком мягкими и нежными, чтобы Джемин мог сохранять хладнокровие. Он не упустил возможности грязно облизнуть нижнюю, чтобы потом несильно укусить, нарушая структуру гладкой кожи. Ренджун вообще весь был зефирным и шлифованным, но целовался он с напором, не позволяя Джемину взять над ним контроль, что в очередной раз волной возбуждения ударило в спину. Когда воздух совсем закончился, Ренджун попытался отстраниться, только вот младший еще последовал за его губами, отхватывая маленький поцелуй и окончательно дробя сердце. Они целовались не меньше двух минут непрерывно, но теперь Джемин уже не мог остановиться. Ренджун заключил его в объятия, заставляя уложить руки на его хрупкие плечи. Все внутренности Джемина резко подпрыгнули и поменялись местами, потому что иначе было не объяснить жар и невесомость где-то под кожей. Разве что взаимностью и старой доброй сучкой любовью. Столько в Ренджуне было невинности и светлой привязанности, что младший почти забыл, кто так рьяно съедал его губы и язык всего минуту назад. А еще китаец никогда так не делал, так что сердце Джемина вполне ожидаемо окрасилось в светло-розовый. Таков был цвет нежности на его языке. — Значит, мне нужно спасти вампира-Джемина от голодания... будешь моим парнем? — роняет Ренджун негромко, скрывая лицо в свитере младшего. И откуда в такой крошке было столько решимости, сколько не было в высоком и сильном Джемине. Он был готов прыгать от счастья и подбрасывать Ренджуна до стратосферы, благодаря его за взаимность, о которой На так мечтал. Он снова глупо заулыбался, смотря на темное небо и замечая, что он согрелся. Дело было определенно в Ренджуне, в его маленьком сердечке-грелке. — Конечно, я буду. Стоит ли говорить, что с этого момента Джемина можно было считать самым счастливым человеком на планете? Ренджун не проводил с тех пор ни дня, не получив поцелуя или не услышав о том, как сильно его любят. Прилипчивость Джемина иногда раздражала его, но старший всегда умел намекнуть, что норма поцелуев на сегодня перевыполнена и На правда старался не обижаться, но все равно затаивал на него обидку. Ренджун тоже изменился: варил любимый кофе младшего по утрам, по часу выбирал с ним лучший фильтр для сделанных фотографий, массировал напряженные плечи после долгой сидячей работы, покупал любимые персиковые йогурты, таскал чужие вещи в своем рюкзаке и вообще еще много всего другого. В пространстве Ренджуна теперь стало гораздо больше На Джемина: он был и в универе, и в столовой, и в общаге, в комнате, и в его голове. Кстати, о комнате. Джемин был очень доволен тем фактом, что ему удалось выселить Донхёка от Ренджуна. Объяснить все как есть они, конечно, не решились, но На пообещал каждый поход в магазин покупать ему чипсы или шоколадные батончики целый год, так что Хёк просто не мог не согласиться. Ренджун переживал, что все становилось слишком понятным для окружающих, но смог оправдаться совместным проектом, который и взаправду пришлось взять. Джемин хоть и получал ежедневные "нормы" на поцелуи, всегда умел их обходить. Это было просто нечестно, что его лимит ограничивали уже к девяти утра! Ренджун привык каждое утро просыпаться не от будильника, а от горячего языка на шее или губ на щеке. При этом, Джемину было просто обязательно залезть на него сверху и придавить всем телом к матрасу, называя это утренними обнимашками. А потом попытаться поцеловать. Еще и с языком, да так что мама не горюй, как будто ему насрать на мешки под глазами и запах изо рта. Ренджун в те моменты чисто из вредности ставил поцелуйное вето на весь день, но ни разу свое слово сдержать не мог. Просто Джемин был невыносимым, слишком нежным и открытым для него, постоянно терся где-то под боком и даже в моменты серьезности не мог не начать дурачиться. И Ренджуну нравилось чувствовать себя любимым и любить в ответ. Пусть это была не первая любовь, но она была самой теплой. Вид спящего Джемина вызывал у него больше эмоций чем его первый поцелуй, который был неловкий безумно. Ренджуна было приятно целовать. Еще приятно было ощущать его руку в штанах. Джемин бы никогда не подумал, что они дойдут до этого, но организм яростно желал старшего в этих милых розовых штанишках, а мозг не выдавал экран ошибки. Ренджун, по всей видимости, был тоже не против, судя по его несдержанным стонам в поцелуи или очевидным возбуждением в штанах, которое почему-то он пытался скрыть. Они тогда просто лежали на кровати после утомительной работы над университетским проектом, когда Ренджун раскидал все библиотечные учебники в своей вспышке неожиданной агрессии. В Джемина одна книжка все-таки попала, но он предпочел молчать и поддакивать в ответ на высказывания о том, какие тупые бараны писали эти материалы. Ренджун все еще был немного возбужден, а младшему снова захотелось его затискать. Хуан порывисто отвечал на его поцелуи, когда его откинули на подушки, и нетерпеливо водил руками по спине Джемина. На залез руками сначала под хлопчатую футболку, словно утюжа и так горячую кожу, а потом нескромно потянул за резинку штаны вниз. — Что ты делаешь? — томно спросил Ренджун снизу, оставляя поцелуй на шее. — Хочу исполнить одно мое маленькое желание. Надеюсь, и твое тоже. Ренджун хихикнул ниже, чем это у него получалось обычно. Он был слишком игривым, оттого было сложно координировать свои действия. Джемин спустил белье, все еще находясь в плену рук Ренджуна, который решил полакомиться его шеей. О Боги, Джемину так хотелось разглядеть старшего внизу, что он тщетно пытался вывернуть голову под неестественным углом, не отстраняя от себя китайца. Только, к сожалению, это не получалось, поэтому На, тихо выдохнув, решил обследовать новую территорию пальцами. Ренджун везде ощущался просто потрясающе и Джемин был готов кончить, осознавая тот факт, что он трогает член старшего. И он бы спустил в штаны гораздо раньше, если бы ощутил его в своем рту. — Ренджун, пожалуйста, дай мне посмотреть, — зашептал он совсем теряя рассудок. — Что? — непонимающее спросил он, отстраняя от себя Джемина и хмуря брови. Только вот младший потратил всего пару секунд, чтобы увидеть эти эмоции Ренджуна, потому что потом взгляд резко сместился вниз. Джемин почувствовал, что в его штанах все деревенеет с еще большей силой чем ранее и он не удержался от короткого стона. — Что-то не так? — спросил снова Ренджун. — Все просто прекрасно. Ты такой красивый, я сейчас умру, — зашептал Джемин, приникая к чужому члену лицом и проводя языком по нему пару раз. — Эй, эй, не надо, — залепетал Ренджун, покрываясь краской. — Надо, мне очень надо. У Джемина был небольшой багаж опыта, но в тот вечер он мало что сумел запомнить. В памяти всплывали моменты того, как он глубоко принимал в себе член Ренджуна, стонал с ним в унисон и как довел его до беспамятства. Забавно, ведь он сначала намеревался просто подрочить. Еще помнил, как неконтролируемо затрясся от пары рывковых движений старшего у себя в штанах. После этого пришлось менять всю одежду и постельное белье, но Джемину до звезд под веками понравилось. Он спрашивал об этом и Ренджуна, но тот скромно сказал, что это было даже лучше полноценного секса с его бывшим. Когда Джемин получил Ренджуна во всех смыслах этого слова, его любовь начала разгораться еще сильнее, вопреки мнению о том, что всем парням нужно просто добраться до твоей постели, чтобы потом исчезнуть из твоей жизни. Ни одна симпатичная мордашка в универе или даже в сериале не могла затмить всех любовных чувств к Ренджуну, что всегда был рядом с ним. И это было сладкой проблемой. Невозможно было не дотронуться до красивых белых рук, не чмокнуть в нос, не лапнуть за жопку, не заняться любовью в хаотичном припадке возбуждения прямо на общем диване. Все складывалось слишком хорошо для жизни одного маленького Джемина. Кто бы знал, каково на вкус счастье и как порой просто его получить. Ренджун просыпался с ним в одной кровати, кормил его с ложечки, когда Джемин капризничал хуже ребенка, дарил ему свою любовь длинными ночами и при свете дня, спасал от утомительной учебы теплыми объятиями и бесконечными киномарафонами. Пока Ренджуна что-нибудь не выводило из состояния покоя. Джемин не ожидал того, что старший окажется ревнивым бойфрендом. Ренджун знал всех его немногочисленных друзей, одногруппников, коллег по работе, знакомых семьи и даже каждую дворовую собаку, с которой он здоровался. И в обычные дни старший вел себя сдержанно, он успешно подавлял не только свою агрессию, но и ревность. Джемина немного напрягало того, что Ренджуну нужно было знать с кем он идет гулять и почему он сегодня задержался в универе. Иногда бывало так, что старший выходил из себя и ревновал его сильнее обычного, не закатывая сцены, что было не в его стиле, а допрашивая обо всем и играя на какой-то особой психологической струнке души младшего. Ренджун всегда просил прощения за свою ревность и Джемин принимал его извинения. В последнее время, видимо из-за работы над собой, старший вообще стал душкой, адекватно реагирующим на все происходящее. Джемину льстило то, что его парень не превращался в чудовище, которое было помешано на контроле, и никогда не переходил черту. Но ревность Ренджуна никогда не заканчивалась жарким сексом, что На немного расстраивало. Мудрецы, которые пишут статусы вконтакте скажут, что все когда-то бывает в первый раз. Возвращаясь с работы домой, Ренджун обнаружил у общежития Джемина, который на прощание обнимал какого-то молодого парня. В этот раз противиться своему природному любопытству не получалось, а его едкая черная ревность опять воспряла из глубин души, заставляя спрятаться за парковкой и наблюдать. Джемин помахал незнакомцу, который сел в машину и начал отъезжать от общежития. И казалось бы, на этом игру в шпиона можно было закончить, но младший не отходил со своего места и долго смотрел уезжающей машине в след. "Что за хрень? Кого это он так долго провожает?" — подумал Ренджун и быстро забежал за дерево, заметив, что Джемин идет обратно в общежитие. Конечно, ничего особенного в этой сцене не было. Его парень просто проводил другого парня до машины и обнялся с ним на прощание. Но Ренджун видел его впервые, что наводило на него сомнения в честности Джемина, потому что он знал всех его друзей. Хуан попытался и в этот раз сохранить над собой контроль и повторить излюбленную фразу о том, что младший его любит и он не станет ему изменять. Но видимо из-за тяжелого дня на работе Ренджуна все сильнее раздражала эта ситуация. Он направился в общежитие, выждав пару минут, с каждой секундой становясь все мрачнее. Ну правда, это мог быть кто угодно, даже просто прохожий с улицы, который заблудился и спрашивал дорогу. Но зачем тогда его обнимать? Ренджун так не хотел портить Джемину настроение в этот вечер и в очередной раз расстраивать его своей ревностью, но лучше было бы обсудить все сегодня, чем копить в себе и потом обвинить младшего в том, чего он не совершал. Когда Ренджун зашел на порог их комнаты, Джемин что-то весело напевал себе под нос и выглядел подозрительно довольным. А еще он зачем-то менял постельное белье на кроватях, которые они сдвинули вместе. Боже, нет, они что сделали это прямо здесь? Ренджун отчаянно пытался сохранить остатки самообладания и сделать лицо максимально расслабленным. — Привет, ты сегодня рано, — сказал Джемин, обернувшись к нему. — Да, ты тоже. — Отпустили с работы на час, — сказал он, невозмутимо продолжая что-то насвистывать. Ренджун устало скинул рюкзак на пол и сказал: — А кто был тот парень, с которым ты обнимался у общежития? — спросил он непринужденно, делая вид, что разбирает портфель. — Любовник, — ответил Джемин холодно. Ренджун мычит и пытается разглядеть его лицо со спины, чтобы понять, шутит он или нет. Ну конечно шутит, кто еще вот так публично признается в измене. Разве что Джемин... — Давно водишь его сюда? — Месяц, — шипит Джемин, поворачиваясь к нему лицом. — И что вы делали? — Ренджун поднимается с пола и чувствует это невидимое электрическое поле между ними. — Мы? Выясняли чей матрас мягче — в нашей комнате или у Донхёка. — Каковы результаты исследований? — спросил Ренджун, подходя ближе. — Не твоего ревнивого зада дело, — сказал Джемин, яростно сверкнув глазами и снимая с себя всю маску безразличия. Он был зол и Ренджун это прекрасно видел. Но и ему самому было не до шуток, потому что затуманенный ревностью мозг не мог различить сарказм от реальности. Ренджун уже не контролировал себя. Он резко схватил рукой Джемина за шею, словно пытался его задушить. Младший удивился от такой грубости милого Ренджуна. Наверное поэтому он не смог вымолвить ни слова. Пользуясь этим, Хуан не сильно сжал его горло и приблизился вплотную к его уху: — Ты меня расстраиваешь. Я против телесных наказаний, но ты этого заслужил, — шепчет Ренджун, сам поражаясь твердости своего голоса и внезапной мысли, посетившей его голову. Джемин шокировано вдохнул, когда его прижали к столу, заставляя согнуться пополам и охладить горячие щеки прохладным деревом. Ренджун в пылу возбуждения вытащил его из штанов и трусов, откидывая их куда-то в сторону кроватей. Он никогда не занимался чем-то подобным, но сегодня в нем была твердая уверенность в своих силах. А еще Джемин лежал тихо, позволяя ему распоряжаться ситуацией. — Если станет плохо, скажи. А пока получай удовольствие, — сказал Ренджун, прижавшись к младшему вплотную, повторяя изгибы его тела и позволяя ему почувствовать свое возбуждение. Джемин лишь кивнул, сладко облизываясь. Ренджун не теряя больше времени зря, все-таки в общежитии они жили не одни, ударил со всей силы по правой ягодице. Джемин громко застонал, приподнимаясь со стола. Ренджун и сам не думал, что способен ударить так сильно. Кожа горела красным следом, повторяя руку старшего. Ренджуна такая картина привела в экстаз. Следом последовал другой удар по левой ягодице, отчего Джемин опять застонал. Ренджун был уверен, что никогда еще На не звучал так громко и открыто, так что такие звуки определенно требовали повторения. Старший ударил в этот раз помягче, из-за чего Джемин поерзал щекой по столу и закусил губу. Не дожидаясь возможных комментариев младшего, Ренджун ударил еще два раза, в этот раз так же сильно, как и в первый. Джемин натурально закричал и поднял корпус над столом, прижимаясь спиной к груди старшего. — Все нормально? — спросил Ренджун, снова обхватывая шею На в удушающий плен. Джемин только закивал головой, не переставая быстро дышать. Ренджун сжал пальцы на его красивой шее, где еще не зажили следы от прошлых ночей и снова хлопнул по ягодицам. Терпеть это было невыносимо. Джемин нетерпеливо топтался на месте, сам не зная, чего желает больше: еще одного сильного удара и смертельной хватки на шее или кружащей голову тесноту тела Ренджуна. Или вообще... — Инджунни, — захрипел Джемин, теряя голос от внезапного напряжения на голосовые связки. Ренджун не отозвался, только еще раз ударил по ягодице, царапая и сжимая кожу после, — трахни меня, я прошу. Джемин уже сам не соображал, что он говорит, но сейчас это намерение показалось ему очень заманчивым. Ренджун сзади слегка дрогнул, снимая руку с шеи. — Что ты сказал? Ты просишь меня взять тебя? — Да, — ответил Джемин, упираясь руками в стол и опуская голову, стараясь отдышаться. На всегда нравился член Ренджуна. Наверное, как топ, он должен был любить задницу, но ровно такое же трепетание вызывали у него пенисы. Добром это точно никогда бы не кончилось, Джемин бы все равно когда-нибудь оказался внизу. А сегодняшний ревнивый и горячий Ренджун был самой лучшей возможностью ощутить член в заднице. Старший, поколебавшись еще пару секунд, склонил ласково Джемина обратно на стол, поглаживая его спину. — Сейчас тебя подготовит профессионал, — засмеялся Ренджун низко, чтобы за секунду отыскать лубрикат и поочередно начать вводить пальцы один за одним. Джемин никогда не был снизу, поэтому присутствие чего-то незнакомого в нем его немного пугало. Однако он решил расслабиться в умелых руках Ренджуна, который уже долгое время самостоятельно растягивал себя до их секса, так как не хотел тратить на это время. Все это не впервой Джемину, так что он попытался максимально не концентрироваться на новых неприятных чувствах и думать об отменном члене Ренджуна, которым его скоро трахнут. Спустя несколько минут, Джемин услышал звук расстегивающейся молнии и понял, что его время пришло. Ренджун предварительно потерся о вход головкой, вызывая у младшего еще большее нетерпение. — Будет немного чудно, но не менее забавно, — проговорил Ренджун ему на ухо, прижимаясь всем телом и входя внутрь. Джемин сипло застонал, ощущая новую порцию слишком приторной для него боли. Ренджун прикусил его мочку и двинул бедрами, впечатывая младшего в стол. Джемин поперхнулся слюной, ощущая как глубоко оказался в нем старший. Ренджун прикусил его за загривок и начал толкаться навстречу тугим мышцам, громко выдыхая каждый раз, когда яйца сталкивались с телом На. — Я смотрю тебе очень нравится то, что сейчас происходит, — сказал Джемин, протирая дырку щекой в столе, влажно облизывая губы. — А тебе, видимо, нет, раз так хочешь со мной пообщаться. Я недостаточно хорошо трахаю тебя? — довольно грубо говорит Ренджун, но младший тает хуже школьницы от такого тона. Хуан, приняв разговорчивость своего парня за личное оскорбление, ускорился, резко и точно толкаясь и попадая прямо по простате. Джемин не выдержал такого напора и снова застонал сочнее опытной порноактрисы. Он еле сохранял рассудок, закатывая глаза и кусая губы в агонии, такова была страсть Ренджуна, которую он впервые испытал в себе в таком объеме. — Так-то лучше, мне нравится, когда ты не можешь и слова вымолвить. Доминантность Ренджуна предстала новым неожиданным его качеством. Старший отпрянул от спины Джемина, снова возвращаясь к многострадальным ягодицам и несколько раз похлопывая по ним. Младший замычал и опустился лбом в стол, не выдерживая быстрого темпа Ренджуна. — Боже, я сейчас кончу, — проговорил он, пытаясь дотянуться до своего красного члена, прижатого к дереву. — Без рук, — скомандовал Ренджун, сильно сжимая его запястья и складывая руки за спину. Джемин не был уверен, что сможет кончить так. Еще его сильно смущало то, что Ренджун слишком хорошо и долго старался над ним для того, кто первый раз оказался топом. Но эти мысли долго не задержались в голове, потому что Ренджун сжал волосы Джемина в кулаке и толкнулся четко попадая по простате, мелкими пульсациями доводя его до оргазма. На хотел было закричать, но голоса совсем не осталось. Поэтому с подобием человека с эпилепсией Джемин спустил на стол, пачкая его и свою футболку заодно. Ренджун, сделав еще несколько движений, тоже кончил, поспешно вынимая член и марая одежду младшего. — Прости, — сразу засуетился он, ища влажные салфетки. Джемину было уже плевать на все, лишь бы лечь в горизонтальное положение и отдохнуть десять минут, а лучше десять часов. Ренджун каким-то чудом уложил его на кровать, пока сам протирал стол и прятал смазку. Джемин тяжело дышал и разглядывал потолок. В этот раз оргазм выбил из него все силы, поэтому когда Ренджун приземлился рядом, он не смог связать и двух слов. — Ты в норме? — спросил он, обнимая Джемина и накрывая их одеялом, которое еще не успели заправить в пододеяльник. — Все в порядке... просто это было... ух, — промолвил На, слепо принимая ласку Ренджуна. — Прости меня за это, я был слишком груб с тобой, — сказал Ренджун, сжимаясь в плечи и поглаживая его по щеке, — прости за порку, я не дам тебе сидеть ни на чем твердом. — Не извиняйся, мне понравилось. Спорю, тебе тоже. — Нет, все равно прости меня, Джемин. Ты не заслужил моего гнева и ревности. Просто в этот раз так накатило, что я не мог сдержаться, хоть и знал, что ты не способен на измену. — Ничего страшного, это я тебя спровоцировал. А про измену кстати да. Я не изменю тебе даже с гребаным Иисусом, так что ты можешь выдохнуть, — засмеялся Джемин, находя своими губами Ренджуновы и коротко целуя их. — Нет, ну с Иисусом я бы тебе точно изменил, — подкалывает старший под уставший смех Джемина, чтобы потом жестко отчеканить, — никаких больше незнакомцев с машиной, ясно? — Боюсь, тетушка Осаки меня убьет. — Что? — Это мой двоюродный брат Шотаро, который недавно приехал сюда из Японии, так что уж извини, но провести ему полноценный тур по Сеулу я просто обязан.