Часть 1
15 августа 2021 г., 14:52
Илья всегда знал, какие в его жизни были приоритеты, иначе 10 лет золотого века в жизни любого человеческого организма, которые он отдал учёбе в меде и ординатуре, он безбожно бы проебал. Но он их не проебал – стал хирургом с золотыми руками, острым глазом, железными нервами, познаниями профессорского уровня. Потом позволил себе полюбить такого же отбитого, упёртого майора и кто же знал, что любовь - это так тяжело. И увы, сейчас ему тяжело не абстрактно, а более чем реально – заканчивается 38 неделя.
- Чтоб тебя, Гром, – крыть человека, который заканчивает последнюю смену перед отпуском, иррационально, но приятно. Особенно когда ты уже минут 10 вертишься на диване, пытаясь комфортно улечься. – Вроде тощий, хоть и длинный, в кого же тогда он такой здоровый лось будет?
Живот был уже огромным. По всем медицинским параметрам нормальным, но вот нихуя ж не легче от этого, товарищи! А внутренний голос, который услужливо напоминал, что объём живота и плода абсолютно не связаны, Илья Евгеньевич предпочёл послать на хер. Одно хорошо – 7 месяц, когда их плод любви, совсем как папаша на своих следственных действиях, отпинал ему две трети внутренних органов, уже позади. И на последнем осмотре врач сказал, что ребёнок занял положение как по книжке. В кого только такой правильный?
- Ты только даже не думай, мелкий, – Илья осторожно погладил живот, – Через неделю мы ложимся в больницу. На седьмое назначено кесарево. Любовь любовью, но рвать мне жопу я тебе не позволю, сделай одолжение, досиди до операции.
Пиликнул телефон, смс от Грома: «Пишу последний отчёт. Тебе что-то купить?»
«Новый позвоночник, ноги… и суши»
«Первые два пункта не потяну. Суши куплю. Через час буду. В обед забрал коврик и конверт на выписку. Гулять ходил?»
«Ходил»
«Дальше ларька, где раньше брал сигареты?»
«До парка и обратно»
«Молодец. Лю»
Гром тоже никогда не думал, что будет ходить за Прокопенко хвостом и просить неотгулянные дни отпуска, отпуск по уходу за ребёнком. Или что будет готов пожертвовать скоростью и надевать бронежилет на преследования, брать группу захвата с собой в логова банд. Что будет писать кому-то в смс "Лю". И что будет спешить домой к Илье.
Как всё произошло – и так всем понятно. Совпали отпуска, да ещё и выпали на август. Поехали на Куршскую косу. Пара дней в палатке, остальные дни на снятой квартире. Балтика, ну море, не пиво, хотя и оно тоже пару раз было, куча секса..Ну тут надо, конечно, пояснить, что у них до этого его вечность не было, а когда дорвались – не могли остановиться, точно подростки. Илья и не знал, что Игорь такое умеет.
К концу сентября Илья почувствовал, что с ним что-то не так. Изжога, ощущение тошноты после приёмов пищи. Перед отпуском он проходил мед. осмотр – гастрита не было, воспаления желчного пузыря тоже. Все онкомаркеры в норме. Усталостью это тоже быть не могло – он отдыхал.
Прояснилось всё очень быстро. И как в кино. Он провёл операцию, сказал помощнику зашивать. А потом взгляд на лампу – и темнота, грохот. А, ну да, это его тело падает. Обморок.
Дальше снова всё как в кино. Осматривавший его врач попросил процитировать вводный курс гинекологии, связанный с деторождением, а именно главу об аномалии 0,1 – об одной десятой процента мужского населения Земли, способных к зачатию и деторождению. Потом поздравил с тем, что Илья Евгеньевич попал в эту категорию. Его срок 8 недель. У него осталось 4 на принятие решения.
Что тут решать – они с Игорем два трудоголика. Ну деньги... В Питере, конечно, у него зарплата стала больше, да и Игорь нормально получал, а учитывая, как мало тот тратил – хватит на выводок в 5 детей. Но нет, он хочет спасать людей – Игорь хочет бить морды бандитам. Но сказать было надо. Вроде как это дело его хера. В итоге разговора Илья не сомневался – Игорю тоже не нужны никакие дети.
А потом после рваного начала и чтения медицинского заключения, Игорь произнёс странную фразу:
- А я уже думал, что придётся вести деликатный разговор, который я совсем не умею вести.
- В смысле? Какой?
- У тебя живот появился. Маленький. Правда, я думал это уже профессиональное – живот хирурга.
- Ага, а это животик Грома вышел, - фыркнул Илья. И сам офигел как это прозвучало нежно.. Нет-нет, никакой нежности.
- Значит, восемь недель?
- Ага, успею.. ну если мы решим, что..
- Что? – Игорь дёрнул уголком губ, вопросительно уставившись на Илью, – Аборт?
- Ну сам подумай… Мы оба работу любим, живём иногда на ней.
- Да, - Гром звучал как-то совсем не громогласно, – А мои «пациенты» иногда имеют свойство охотиться за членами семьи по выходу из колонии.
- Именно! – Илья оживился, думая, что вопрос исчерпан. – Так что...
- Ну технически, я тебе даже не муж, у меня и право голоса меньше, – Игорь был на какой-то своей волне. – Это тебе рожать...
И тут до Третьякова дошло страшное – Игорь хочет этого ребёнка. О котором они никогда не говорили, никогда не планировали, а тут здрасьте пожалуйста, только услышал и уже хочет. Что за ебанный Болливуд в Питере? Пусть ещё спляшет и споёт под Новых Людей или Сансару, или Мою Любовь!
- Да, - голос Ильи стал жёстче, – Рожать мне, а я никогда этого не хотел. И вообще не знал, что могу. У меня всю жизнь другие приоритеты.
- Я знаю, - Игорь наконец поднял на него взгляд, – Что ты хочешь? Я не прошу тебя делать то, что ты не хочешь.
- Хочу услышать, что ты хочешь.
- О моих «приоритетах»?
- И без сарказма.
- У меня их всего два. Ты и работа. Хочу ли я, чтобы их стало больше? Хочу. Буду ли я давить на тебя – нет. Ты сам только что сказал, что у тебя другие приоритеты.
- То, что я люблю свою работу, это не значит, что я тебя не люблю.
- Я знаю, - впервые за вечер, тот его обнял. – Прости. Фраза просто зацепила.
- Какая? – недовольно пробасил Илья в его плечо.
- Про животик Грома.
Статистика, которая откуда-то была в голове Ильи, совсем не на их стороне в этой ситуации. Где-то 70% пар, которые не находились в браке, после аборта распадались. Но нельзя же оставлять ребёнка, чтобы сохранить отношения. Это отвратительно. А отказаться минимум на два года от практики – ещё хуже. Руки хирурга должны всё время работать, на курочке ему это время тренироваться? Или швы на носках Грома отрабатывать? Гром сказал, у него уже виден живот – это как же его к 9 месяцу разнесёт? Хотя, они с Игорем оба тощие, не должно сильно уж. 8 недель – это ещё даже на человека не похоже. Нечто среднее между белугой, если по голове судить, креветкой с лапками. Он никогда не хотел детей, у него не должно возникнуть никаких эмоций, какие возникают у людей, которые хотят детей и думают о семье. Но ведь и любовь, моногамия не входила в приоритеты. А тут на тебе – год назад загремел в больничку один майор, и его перевязки в ординаторской с пациентами и пациентками сами собой прекратились.
Но ребёнок же – он за ежом-то еле научился ухаживать. А ему надо не только кормление с купанием и переодеванием, его надо будет любить… А если не полюбит? Короче.. нет. Походы к психологу после процедуры и…
Этот поток логически построенных аргументов безбожно прервала лапища уснувшего после дежурства и эмоциональных перепадов Грома, которая нежно обхватила его за талию. Но так он всегда делал. Илье нравилось. А потом горячая ладонь вдруг погладила живот. Такого вот не делала! Ну точнее делала, но перед тем как спуститься на пах и каждое движение было более чем осознанным. А тут на тебе – его во сне обнимают за живот. Нет-нет. Сначала приоритеты, потом эмоции.
Но в очереди на осмотр перед процедурой Илье вспомнились совсем другие аргументы. Два трудоголика? – Он стал отказываться от дополнительных смен, Игорь стал стараться хотя бы половину рабочих дней заканчивать вовремя.
Не способен заботиться? – А чё же тогда он стал учиться готовить, подпихивать Грому с собой на дежурства перекусы со словами: «Кроешь меня за суши, а сам одну шаурму жрёшь».
Не полюбит.. – Почему же тогда, глядя, как Игорь метался эти дни, его сердце сжималось? Да и вообще, его волнует, что думает Игорь. Что тот чувствует. Да он живёт с ежом в квартире Грома!
Пиликанье смс. Кто бы ещё, кроме Игоря, ему их писал:
«Если тебе будет плохо после.. Позвони, я отпрошусь и заберу. Лю.»
Нет бы написать просто: «Спасибо за всё». Но с какого-то хрена Илья встал со своего места и вышел из очереди. Пришёл к Игорю на работу, нарушая их общее правило не маячить мордами на работе, чтобы не мешать и не слушать следующие полдня шуточки о том, какой стал сладенький Илья или каким трепетным стал Гром.
- Можно тебя?
- Да, пошли, - они вышли на улицу. Игорь напряжённо рассматривал его лицо, которое было бледнее чем обычно, – Ты как? Тебе плохо?
- Я не стал. Я ещё не знаю точно, хочу ли я превратиться в сюсюкающую мамочку, но я точно не хочу чтобы.. ты.. мы…
- Я тоже боюсь, Илюш, – Игорь уже поспешил его стиснуть. – Адски. Чумного не так страшно ловить. Но я тоже не хочу чтобы его не было. Справились же мы с ежом.
- Что-то мне подсказывает, ребёнок это более трудное животное в уходе.
- Ты меня заставляешь вовремя уходить. Чаще.
- И лучше питаться.
- Ну, тут, Илья, в обе стороны работает.
- Аргумент. Типо мы справимся?
- Мы справимся.
И чего это вспомнилось теперь? От этой беременности он стал ну слишком уж сентиментальным. Из этих мыслей вывел звук захлопнувшийся двери.
- Не вставай, - Игорь виртуозно разувался, держа в одной руке коробку и упаковку с конвертом и огромным сетом роллов в другой.
- Даже не буду пытаться, - почему-то было приятно видеть обычно ловкого Грома неуклюжим. – С отпуском.
- Спасибо, как ты сегодня?
- Нормально, не считая ноющей спины, ног, и того, что я всё время жрать хочу и спать, можно даже ощутить намёк на сияние. Счастлив!
- Класс, - Игорь чмокнул его в живот, потом в губы.
- А ты как?
- Рук после исписанных отчётов не чувствую, болячка чешется. Хочу жрать и спать сутки. Счастлив!
- Но я же не один, надеюсь, до усрачки боюсь?
- Мне сегодня приснилось, как Чумной пришёл сжечь меня, но увидев коляску, сказал: "А, так ты и так попал, Гром." Вопросы?
Илья усмехнулся, поцеловал своего майора. Да, кажется, его приоритеты дополнились. Но прочитанные истории женщин и мужчин врачей, которые вернулись в профессию, после одной или другой беременности, давали надежду, что отказываться от старых не придётся.
P.S.
«Привет, Гром. У нас сын. 3.7 кг. 52 см.»
«Еду к тебе. И только попробуй сказать, что слишком рано и сентиментально. Лю».