Возьми мою душу

Волкову с Серёжей никогда не бывает скучно – он всегда придумывает для них двоих самые разнообразные занятия: будучи ещё детьми, они постоянно строили шалаши или снежные дома, представляя, что это роскошные дворцы в разных уголках планеты, которые они обязательно посетят, когда вырастут; вместе закапывали всякие безделушки на территории детдома и составляли карту сокровищ, чтобы откопать их в будущем. Сейчас им стукнуло по четырнадцать лет, и они вместе мечтают, как однажды покинут стены этого унылого и жестокого заведения. Олег даже несмотря на свой юный возраст понимает, что его другу тут не место: он слишком возвышенный и умный, у него на уме картины Боттичелли, числа Фибоначчи и музыка Вагнера; с каждым годом Олегу становится всё сложнее улавливать ход мыслей Разумовского и разделять его увлечения, но ему хватает ума, чтобы знать, что только гении, только лучшие люди на планете могут так искренне увлекаться подобными вещами в их возрасте. Он сам заражается энтузиазмом Серёжи от его рассказов, слушает его, открыв рот: как тот горит искусством и науками, а также мечтами, что он однажды сможет изменить этот мир к лучшему: - А когда я разбогатею, Олеж, я тут всё изменю, никто это место узнать не сможет. – мечтательно говорит Серёжа, откинув голову на плечо Волкова и прикрыв глаза. – Нет, не просто узнать не сможет, не только же в ремонте дело! Я бы ещё и большую часть персонала сменил, чтобы тут люди работали, которые детей действительно любят и умеют с ними работать, как минимум основы педагогики и психологии знающие. Ты только представь, ко всем будут относиться внимательно, замечать сразу, когда что-то не так. Вот ко мне, например, хулиганы цепляются, а в будущем воспитатели не будут спускать такое с рук, сразу с хулиганами беседы воспитательные проводить будут, обучать их будут, как правильно себя вести в обществе. И направлять их агрессию будут в кружки всякие, спортивные там или с трудами какими связанные. А у таких, как мы с тобой, тоже будут раскрывать потенциал, в науке или спорте, а может и ещё в чем. Совсем другое общество в итоге будет, все будут внимательны и добры друг к другу. Олег не согласен с ним на этот счёт – по его скромному мнению, некоторых людей можно исправить только за счёт сломанного носа и выбитых зубов, и то только на определённый срок, пока полученный урок не забудется. Однако разочаровывать друга он не может, слишком убеждённо и отчаянно Серёжа верит в возможность лучшего будущего для всех и каждого, поэтому он лишь крепко похлопывает его по плечу и говорит: - Конечно, Серый, ты всё сможешь, я в тебя верю. Когда-нибудь ты обязательно изменишь этот мир к лучшему, ты ведь самый упёртый баран из всех, кого я знаю, - беззлобно смеётся Волков, трепля друга по волосам. - Ой, иди в задницу! – также искренне улыбается ему в ответ Серёжа, пихая его локтем в бок. – Тебя тоже перевоспитаю, причём начну прямо сейчас! Разумовский накидывается на Олега, заваливает его на кровать и безжалостно щекочет, пока тот, задыхаясь от смеха, в шутку просит о пощаде. - Опять милуетесь, голубки? – Нарушает их идиллию Рома Яковлев, их сосед по комнате. – Главное не трахайтесь тут, а то будет обидно, что первый секс у вас будет раньше, чем у меня. – Усмехается он, в то время как смущённый Разумовский отскакивает от Олега в противоположную сторону кровати. - Не волнуйся, придурок, у тебя-то секса в любом случае не будет в принципе. На такого убогого, как ты, ни один живой человек не клюнет. – Огрызается в ответ Сергей. - Зато вам и гондоны не нужны, вы уже есть друг у друга. Покедова, придурки, не буду мешать вам. – Он подмигнул, схватил свой рюкзак и покинул комнату. - Отпиздить что ли Яковлева, а то много херни несёт в последнее время. – Задумывается вслух Олег. - Много чести ему будет, – фыркает Серый, – да и он просто пытается нас на реакцию вывести. Хотя было бы за что осуждать! Да даже если б мы тут и «трахались», как он выразился, в этом нет ничего предосудительного. - Серый, ну что ты такое говоришь! – Смутился Олег; кончики его ушей заалели, стоило ему лишь на секунду представить себя с Серым, выполняющим те непотребства, которые ему доводилось видеть в порно, которое как-то ради интереса они с одноклассниками нашли в интернете посмотрели во время урока, когда учитель информатики заболел и у них было свободное время наедине с компьютерами. Он помотал головой, чтобы поскорее выветрить из головы странную иллюзию. – Это ж не по-пацански, всё это пидорство. А мы с тобой нормальные пацаны, надо морду бить за такие намёки в нашу сторону! Неожиданно Разумовский вспыхнул, как спичка, и злобно зашипел в сторону Олега: - Вот об этом я и говорил, Олег! Мы никогда не сможем построить идеальное общество, пока в нём процветают стереотипы и гонения на людей, чем-то отличных от большинства! Между прочим, отношения между людьми одного пола менялись от эпохи к эпохе, особенно под влиянием религий. В Древней Греции и Риме это считалось нормой, и ничего, мир не рухнул, а империи процветали! А сейчас мы, как в каменном веке, оперируем тюремными понятиями о нормальности. Прости, Олег, но я уж точно не «нормальный пацан», и презираю все эти пацанские кодексы, придуманные всякой гопотой! – С каждой фразой Разумовский говорит всё громче и громче, в конце перейдя на крик. В конце речи он, обессиленный, плюхается на свою кровать, отсев от Олега. – Просто больше не будем обниматься и контактировать близко, чтобы тебя геем не посчитали. Мне всё равно, что обо мне думают, но не хочу, чтобы твоя репутация пострадала из-за меня. Снова. – Разумовский заканчивает свою пылкую речь шёпотом, избегая взгляда Волкову в глаза и от нервов заламывая пальцы на руках. - Серый, ну что ты, - Взволнованный Олег садится на колени перед Серёжиной кроватью, гладит его по волосам, зная, как это успокаивающе действует на друга, - ты же знаешь, что я не хотел тебя обидеть. Может у римлян это всё и нормально, но этот же придурок не порадоваться за нас хотел, а оскорбить. А за тебя я кому угодно готов морду набить. Да и если про нас такие слухи будут ходить, то нам тут просто не выжить, понимаешь? - Понимаю, Олеж. – Отвечает погрустневший Разумовский. – Поэтому и говорю, что не стоит тебе меня обнимать или ещё как-то телесно заботу проявлять. – Он убирает руку Олега со своей головы. – И Яковлева трогать не вздумай, он всё-таки просто неудавшийся шутник, но при этом ему хватает смелости тебе это в лицо сказать. - Ну другие-то уже успокоились, знают, что им прилетит от меня за тебя, надо и ему об этом напомнить. – Рассуждает Олег. Однако, глядя на поникшую голову Серого, как он теребит рукав свитера и нервно закусывает губу, ему в голову приходит дурная догадка, которую он тут же озвучивает Разумовскому: - Погоди, так он не единственный? Кто-то ещё тебя задирает? Я их убью, мразей! –Рычит он сквозь зубы. - Не стоит. – Серёжа качает головой. – Они меня не бьют, а словами меня не так уж легко задеть, как ты думаешь. Нам осталось продержаться ещё четыре года, а там мы выпустимся и забудем об их существовании. Я не хочу, чтобы тебя поставили на учёт в ментовку и ты испортил себе жизнь из-за горстки придурков, Олег, пожалуйста. – Тихо говорит он, умоляюще глядя в глаза другу. – А теперь я пошёл, у меня сегодня факультатив по информатике, и так еле развёл этого полоумного старика пустить меня в кабинет позаниматься, пока он свободен. - Серый, он же тебя недолюбливает в основном за то, что ты ему каждый раз перед всеми показываешь, что разбираешься в предмете в разы лучше него. – Улыбается Волков. – Ты через сколько освободишься? - Так нечего нас заставлять все уроки сидеть рисовать в пэйнте, нам не десять лет. – Презрительно кривит губы Разумовский. – Через час где-то он меня выгонит, я думаю. – Он пожимает плечами, натягивая цветастую куртку. - Тогда я буду через час ждать у школы. Есть идея, чем займёмся. – Подмигивает Олег. - Надеюсь, не трахаться будем? – Глупо хихикает Серый, пытаясь держаться развязно и непринуждённо, однако его щёки мгновенно покрываются румянцем, выдавая всё его смущение. – Не в Риме живём пока что. - Оставим это на поездку в Италию. – Шутит в ответ Олег. – Пойдём на заброшку, потусим там немного. - Вечно тебя тянет в какие-то бомжатни. –Разумовский закатывает глаза. – Договорились, и не вздумай опаздывать. - Замётано. *** Обучение новому для Разумовского языку программирования C++ никак не получается – он не может перестать думать о странном разговоре с Олегом. Казалось бы, он никогда не скрывает от Олега свою позицию в отношении чего бы то ни было, но ему было действительно было неловко обсуждать это с лучшим другом, от которого у него нет секретов. Возможно, потому что про них часто шутят, что они «из этих», причём прилетает это всё в адрес исключительно Разумовского, как наиболее физически слабого. Но это не имеет же ничего общего с действительностью, так ведь? – спрашивает самого себя Сергей. Но внутренний голос некстати напоминает: он никогда не интересовался девочками. У него отсутствует всякое желание пытаться выстроить с ними отношения, гулять за ручку и, тем более, целоваться. С другой стороны, в отношении парней у него тоже нет таких желаний. Но ведь это же нормально? Может, у него просто будет более позднее половое созревание? К тому же, отдаёт себе отчёт Сергей, он действительно просто не терпит прикосновения любых других людей, кроме Олега. Так уж получилось, что ему нужно всецело доверять человеку и выстроить глубокую эмоциональную связь, чтобы позволить себе даже невинный физический контакт. Мысли Разумовского окончательно отдаляются от программирования, и он с горечью вспоминает, как сам сегодня предложил Олегу не касаться друг друга. Он искренне надеется, что тот не послушается его, ибо уже не может представить свою жизнь без его объятий или вечных тычков и щекотки. Он готов терпеть насмешки в свой адрес, но не готов отказаться от привычной жизни бок о бок с Олегом. С разочарованием отметив, что код не сдвинулся ни на строчку за час, он слишком громко захлопывает книгу, убирает её в рюкзак и выдвигается на встречу. Как только Серый выходит за школьные ворота, Олег окликивает его из-за угла соседнего дома. - Фу, опять дымишь, как паровоз. – Морщится Сергей. – Перестану тебя пускать в твои спортивные секции, а то ты там должен был учиться здоровому образу жизни, а в итоге только вредную привычку подхватил. - Серый, заканчивай бурчать и двигай ногами быстрее. Вот, лучше держи пирожки с ежевичным вареньем, я сам испёк ещё после обеда, тебе отдать забыл. – Протягивает ему свёрсток. - Всё равно буду бурчать. – Проворчал Разумовский, жадно надкусывая сразу половину пирожка. – Вот ты знал, что курение ведёт к развитию рака, диабета второго типа, а также импотенции? - Ты невыносим. – Хмыкает Олег, заводя друга вглубь просторного заброшенного здания. – Вот тут нам никто не помешает. Я тебя не просто так позвал – буду тебя самообороне учить. - А мне это нафига надо? - Чтобы уметь за себя постоять, если меня вдруг рядом не будет. Сегодня всякие придурки шутки отпускают, а завтра руки распустят, что тогда? Ты должен знать базу, чтобы суметь защититься. – Твёрдым тоном, не терпящим возражений, сообщает Волков. – А я взамен обещаю, что постараюсь не влезать в драки и не отъехать в колонию до выпуска. - Ну раз сам Олег Волков согласен не бить рожи всем вокруг, то я не могу отказаться. – Лыбится довольный и сытый Разумовский. – Что от меня требуется? - Для начала запомни основы: если драка неизбежна, бей первым, будет эффект неожиданности для соперника и это даст тебе преимущество. Бить надо преимущественно в пах, нос и глаза – это самые уязвимые места. Можно ещё ушатать по кадыку. И следи за взглядом соперника, как правило он будет направлен в место, которое он попытается атаковать. Можешь бить кулаком, локтем или коленом, можешь также попробовать исцарапать врага ногтями или покусать его, но это если он тебя уже скрутил. Не пытайся драться честно. - И не подумаю даже, – хмыкнул Серый, – это ты у нас почти профессиональный боец, а я буду просто пытаться остаться живым. - Правильный настрой. – Одобрил Олег. – Теперь я буду на тебя нападать, а ты попробуй защищаться. Сначала Олег нападает очень медленно, не делает много движений; У Серёжи достаточно легко получается уклоняться и наносить удары в ответ. Конечно, Олег их все с лёгкостью отклоняет, но не забывает хвалить друга за успехи и объяснять ошибки. Сергея пьянит чувство победы, когда ему наконец удаётся скрутить Олега, но чувство триумфа длится недолго – тот быстро высвобождает одну руку и хватает друга за его рыжий хвост и говорит ему прямо в ухо: - Не забывай про волосы – это твоё слабое место, и следи, чтобы соперник не подобрался к ним близко руками. Разумовского пробирает до дрожи от вкрадчивого шёпота Волкова, его тёплого, чуть влажного дыхания в ухо, от приятного чувства натяжения волос в крепких руках лучшего друга. Живот сводит неведомое раньше, приятное и тягучее чувство и он, к собственному животному ужасу, обнаруживает, что возбуждён, причём сильнее, чем когда-либо до этого момента в своей жизни. Олег же, кажется, не замечает этого, но видит покрасневшее лицо Серёжи, и участливо спрашивает: - Всё в порядке? Прости, я кажется слишком больно тебя за волосы потянул. - Всё нормально. – На автомате отвечает Разумовский, у которого в ушах стоит приглушённый шум, а мозг работает в режиме критического перегруза и разрастающейся паники. – Я устал, пошли возвращаться. - Пошли. – Соглашается Олег. – Ты сегодня молодец, славно поработал. Разумовский собирает последние остатки собственного разума, чтобы беззаботно улыбнуться другу в ответ, когда внутри его раздирает от стыда и испытываемых чувств. Кажется, Сергею ещё только предстоит понять, насколько сильно сегодняшний день осложнил ему жизнь.