Мой долг и твоя честь

      Холодные осенние сумерки медленно спускались на Малфой-Мэнор. Струи дождя стремительно стекали широкими дорожками по высоким окнам, выходящим в ухоженный сад, а огонь в камине не спасал хозяйку поместья от зябкого, пробирающего все существо холода.       В большой гостиной Нарцисса наслаждалась тишиной и теплым треском сухих поленьев. Она была одна. И сейчас и долгие дни до этого, с того самого момента, как Люциуса посадили в Азкабан, а Драко отправился в Хогвартс. Лед в ее полупустом бокале медленно таял, а взгляд преисполненный глубокой горечи застыл на унылом пейзаже за окном.       Но даже этого безысходного пребывания в одиночестве она будет лишена уже через пару часов, когда ее поместье, ее дом, словно крысы, наводнят Пожиратели Смерти, спешащие на очередное собрание, которое Волдеморт устраивал несколько раз в неделю. После утраты Пророчества и ареста Люциуса, обвиненного в провале операции, Волдеморт проникся особо жестокой неприязнью ко всей семье Малфоев. Драко он поручил практически невыполнимое задание, а Нарциссу бесцеремонно поставил перед фактом, что теперь ее дом будет являть собой пристанище для собраний Пожирателей. И если с первым ей удалось хоть как-то справиться и подстраховаться, то второе приходилось лишь терпеть и с каждым новым днем это казалось все более невыносимым.       Белла после ареста Рудольфуса перебралась в поместье Малфоев якобы для поддержки сестры, но на самом деле, быстро освоившись и очевидно не встретив должного отпора со стороны Нарциссы, сделалась его негласной хозяйкой. Ей нравилось повелевать, отчитывать, наказывать и всячески подчеркивать свою значимость в этом доме. Но более всего этого Белла трепетала перед собраниями, когда на пороге появлялся Волдеморт, ради которого или вместе с которым она была готова сотворить любое безумство.       Снизу послышался шум, и Нарцисса нехотя повернула голову в сторону выхода. Слух не обманул ее, приспешники Темного Лорда уже собирались. Она бесшумно поднялась, заставляя взмахом волшебной палочки исчезнуть бокал и разжигая многочисленные свечи большой гостиной. Мнимое тепло наполнило пространство. Нарцисса подошла к окну, за которым уже стемнело и отражение смотрело на нее глазами, полными отчаяния. Нет. Нельзя. Сказала она сама себе, и усталая улыбка, словно нехотя, наползла на сопротивляющиеся губы, приподнимая непокорные уголки. Недостойно истинной хозяйке Малфой-Мэнора терять лицо и выставлять на обозрение этих прихвостней свое удручающее состояние.       Как и полагается Нарцисса встретила прибывших в гостиной приятно улыбаясь, и предложила пройти к столу. И если опытные Пожиратели, присоединившиеся к Темному Лорду еще в первую войну, относились к древнему поместью и его хозяевам с должным уважением, то вновь примкнувшие были напрочь лишены, хоть какого-то ни было представления о приличии. Они вваливались шумными компаниями раньше положенного времени, едва не сметая Нарциссу с ног, требовали выпивки, и позволяли себе бросать на нее весьма недвусмысленные взгляды. Лишь появление Волдеморта заставляло их несколько присмиреть.       Нарцисса в свойственной ей строгой даже чуть высокомерной манере поначалу требовала от этих недопожирателей достойного поведения, как с помощью внушений, так и с помощью магии. Но Темный Лорд в угрожающе-вежливой манере объяснил ей, что ему нет дела до их выходок, а вот численность его армии сейчас очень важна, ведь каждый из новых приспешников способен принести пользу. Нарцисса, поджав губы лишь соглашаясь, кивнула, понимая всю бессмысленность каких-либо дальнейших увещеваний. Она чувствовала себя проигравшей. Чувствовала и продолжала терпеть.       За столом уже обосновались Алекто и Амикус Кэрроу, Мальсибер и Эйвери, несколько не вполне трезвых молодых парней, имен которых Нарцисса не знала. Она встретила в дверях Яксли, который учтиво поздоровался и прошел внутрь. Свое место за столом занял Сэлвин. На пороге появилась Беллатриса, ее глаза отливали каким-то яростным весельем.       — Ну, же, Цисси, не строй из себя страдальческую вдовушку, рано еще, — неприятно хохотнула Белла.       — Тебя это не касается, — гневно процедила Нарцисса.       — Еще как касается, — Белла вздернула подбородок, — Темный Лорд может подумать, что мы не рады, что наше гостеприимство…       — Наше? Гостеприимство? — раздраженно перебила Нарцисса, — да, ты готова ублажать всякий сброд лишь бы выслужиться перед ним. Готова…       — Ш-ш-ш, — Белла недовольно шикнула на сестру, — тебе лучше вообще не знать на что я ради него готова, дорогая.       Слова прозвучали угрожающе, а в глазах Беллатрисы вспыхнули нездоровые отблески. Нарцисса раздраженно замолчала, снова возвращая взгляд к собравшимся. Она чувствовала злость, но природная сдержанность, а возможно и долгое замужество за Люциусом, не давали ей вырваться наружу. Нарцисса, оставив Беллу, прошла и села на предназначенное для нее место за длинным столом. Ее взгляд остановился на его темной поверхности и беспомощно замер, словно не желая сталкиваться ни с кем из присутствующих. Но за внешним спокойствием и лицемерным радушием в душе женщины все кипело гневом.       Прибытие Темного Лорда было встречено приветствиями. Нарцисса лишь сдержанно улыбнулась, в то время как Беллатриса подобострастно раскланивалась перед ним, словно перед дорогим гостем. Вскоре гостиная наполнилась ледяными интонациями, временами доходящими до почти змеиного шипения. Темный Лорд расспрашивал о состоянии дел оппозиции и строго требовал от каждого полного отчета со всеми деталями.       Нарцисса не слушала, его слова звучали ненавязчивым фоном. Но сознание, игнорируя одно, внезапно сделало неприятный акцент на другом, будто впитывая в себя отталкивающие особенности каждого из присутствующих Пожирателей.       Алекто рапортовала с таким усердием, что вылетающая изо рта слюна мелкими каплями оседала на поверхности стола. Нарцисса вздрогнула и придвинула кисти рук ближе к себе. От Сэлвина доносился запах вчерашнего перегара. Она отвернулась, но напротив Амикус раздражающе скреб ногтями по столу, а Сивый, очевидно предполагая, что этого никто не заметит, старался извлечь кусок пищи застрявшей между желтыми кривыми зубами. Нарцисса чувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она опустила глаза, незаметно сомкнув веки, и старалась подавить отвращение, чтобы только не вскочить и не броситься прочь из собственной гостиной.       Она знала, что с нее спрашивать нечего. Все, что могла она уже отдала на алтарь чрезмерных амбиций Темного Лорда. Муж в Азкабане, сын почти в смертельной опасности, если конечно Северус…       Северус…       Нарцисса тихо выдохнула и подняла взгляд, стараясь найти глазами Снейпа. Она совершенно не заметила, присутствует ли он на собрании. Оказалось, что — да. Его черная фигура ничем не выделялась из рядов сторонников Волдеморта, но сидел он в числе самых значимых его приближенных. Нарцисса медленно созерцала его облик, такой привычный, ничем особо не примечательный, но отчего вселяющий странный покой в ее душу. Она смущенно отвела взгляд, понимая, что это может быть замечено и превратно истолковано. Вновь посмотрела на Волдеморта, который уже подводил итоги собрания и говорил о какой-то промежуточной победе над Аврорами, которым его подопечные смогли нанести ощутимые потери в живой силе, предлагая непременно это отпраздновать.       Отпраздновать? Но как? И где?       Не успела Нарцисса что-либо осознать, как Белла уже призвала домовика, который прислуживал ей с мужем, когда они еще жили в своем доме и длинный стол быстро наполнялся спиртным, закусками и прочими изысками, на которые маленький эльф только был способен.       Нарцисса недовольно посмотрела на Беллу, но та даже не обратила внимания на возмущение во взгляде сестры. Соратники Темного Лорда с явным одобрением отнеслись к предстоящему пиршеству, шумно наполняя бокалы. После нескольких тостов обстановка стала непринужденной и Нарцисса позволила себе отойти от знакомых волшебников и уединиться напротив приоткрытого окна, выходящего в сад. Она, сжимая бокал, сделала большой глоток огневиски, надеясь, что крепкий алкоголь несколько притупит всю абсурдность происходящего в ее доме, избавит от ощущения беспомощной никчемности.       Она снова отпила и посмотрела в соседнее стекло, в котором отражались гости. Некоторые из них были уже изрядно пьяны. Белла истерически смеялась в компании Кэрроу. Волдеморт беседовал с Яксли, который был так напряжен, словно прямо сейчас получал новые указания. Нотт и Гойл нетвердой походкой подошли к столу, намериваясь еще приложиться к бутылке, но перестарались. Послышался звон разбившихся бокалов, а вслед за ними на пол упала полупустая бутылка. Но такое поведение, похоже, смутило только Нарциссу. Кто-то выругался, кто-то рассмеялся, кто-то предложил налить снова.       Нарцисса приказала домовику немедленно убрать за гостями, но он, игнорируя ее слова, смотрел на Беллатрису, и принялся за работу только тогда, когда та с остервенением кивнула ему. Нарцисса опешила и вновь повернулась к окну, желая скрыть эмоции.       — А не пора ли нам развлечься по-настоящему? — донеслось откуда-то из-за стола.       В ответ послышались бессвязные одобрительные возгласы.       — Готов поохотиться! — заявил Мальсибер. — Кто со мной?       Под всеобщий гул и пьяные восклицания к нему присоединились Эйвери, Сивый и несколько совсем молодых, но отчаянно-безголовых Пожирателей.       — Только выбирайте посмазливее, да посговорчивей, — с пошловатой улыбкой вставил Роули, без стеснения почесав в паху.       — Непременно, — глумливо отозвался Мальсибер.       — Что это значит? Кого вы собираетесь привести в мой дом? — не выдержала Нарцисса, пронзительно обрывая всеобщее веселье.       — Ну, так в двух словах и не объяснить, — иронично попытался отшутиться Трэверс.       — Будут гости. Еще гости, дорогая сестра, — беззаботно отозвалась Беллатриса и, быстро сократив расстояние между ними, подошла, ощутимо сжав руку Нарциссы, — что за глупые вопросы ты здесь задаешь. Тебе прекрасно обо всем известно, к чему эти сцены? — угрожающе прошипела она.       — Известно. Да, мне многое известно, — в тон ей произнесла Нарцисса, — но в моем доме… Люциус никогда не позволял, чтобы в нашем доме… — она задыхалась от переполняющего ее раздражения.       — Но Люциуса нет, — Белла вскинула брови и укоризненно покачала головой, — он в Азкабане, потому что это заслужил. Притом в опале и Темный Лорд все еще помнит этот провал. Но по возвращению он может получить искупление, если ты перестанешь брыкаться и смотреть на всех свысока. Не те времена, Цисси, не те времена. Поэтому, пожалуйста, будь благоразумна, — закончила Белла со всей серьезностью, накручивая на палец вьющуюся прядь длинных волос.       Она отошла, оставив Нарциссу стоять около стола, за которым все так же продолжалась разгульная пьянка.       — Виски? — донеслось откуда-то сбоку, и женщина повернула голову, встретившись взглядом с опьяневшим Сэлвином. Он протягивал ей наполненный бокал.       — Да, спасибо, — быстро отреагировала она, наигранно улыбаясь. Сэлвин в ответ плотоядно оскалился и, пошатываясь, попытался приблизиться вплотную, бесцеремонно приобняв Нарциссу рукой за талию.       — А вот… и ваши… гости, — с трудом сохраняя доброжелательность, произнесла она, вывернувшись из захвата и старательно пряча отвращение.       Пожиратели втолкнули в гостиную нескольких вызывающе одетых и подвыпивших девушек, которые очевидно были не против развлечься, вряд ли представляя чем все закончится в конце. Нарцисса, сжимая в руке бокал, искала хоть какое-то спасительное укрытие от того, что сейчас будет здесь происходить. Искала хоть кого-то, кто еще не утратил трезвость рассудка. Ее тревожный взгляд вновь наткнулся на длинную черную мантию, словно скрывавшую мужчину, расположившегося напротив камина.       Нарцисса, не раздумывая, подошла к Северусу, и не глядя в его сторону, просто замерла рядом. Она поднесла бокал к губам и сделала несколько больших глотков, от которых сразу перехватило дыхание. Руки невольно затряслись, а на дне пустого бокала звякнул лед. Северус внимательно посмотрел в ее бледное лицо.       — Обновить? — отстранено спросил он.       — Что? — не расслышала Нарцисса, затравленно глядя на него. Северус не ответил, лишь забрал бокал из ее холодных рук и вновь наполнил алкоголем. — Да, то, что сейчас нужно. Спасибо, — как-то бессвязно вырывалось у нее, а распахнутые глаза нервно блуждали от лица Северуса к каминной полке с витиеватыми канделябрами, тлеющим поленьям и обратно, словно не могли ни на чем задержаться.       Послышался звон бьющегося стекла. Нарцисса инстинктивно обернулась на звук, увидев, как часть посуды сметена со стола и на край усаживается полуобнаженная девица, подставляясь под грубоватые ласки Мальсибера. Пространство быстро наполнялось пошлыми стонами. Нарцисса брезгливо отвернулась. Глоток виски обжег горечью, но не горло, а казалось самую душу.       Во что превратился ее дом… Место, где она всегда ощущала себя в безопасности от всего мира, стоило только закрыть дверь, оказавшись в кругу семьи. Ее защита. Ее нерушимая крепость. Ее убежище, в котором можно было позволить себе не видеть того, о чем она имела достаточное представление, но никогда не желала участвовать. Но теперь вся эта грязь разливалась по ее гостиной, подобно зловонной отраве, заполняя смрадом воздух, которым больше невозможно дышать.       Нарцисса с мучительным надрывом вдохнула, трясущейся рукой поставила бокал на каминную полку и в отчаяние, зажимая ладонью рот, выбежала из гостиной. Северус проводил ее долгим взглядом и снова опустил глаза, в темноте которых отражался размеренно горящий огонь.       Женщина вбежала в спальню и, захлопнув дверь, облокотилась на нее спиной. Острые плечи затряслись от несдержанных всхлипов, по щекам струились слезы и, Нарцисса беспомощно уронила лицо в ладони, наконец, дав волю душащей ее истерике. Наигранное душевное равновесие дало трещину. Натягивать лицемерную улыбку больше не было сил. Как быстро она сдалась, не выдержала осквернения домашнего очага, который был для нее всем, который был ее жизнью. Жизнью с Люциусом…       Внезапно боль сменилась вспышкой гнева и Нарцисса отняла руки от лица, пытаясь выровнять дыхание. Все еще влажными от слез глазами она отыскала портрет Люциуса, на котором он был запечатлен во всей красе, взирая свысока положения своего чистокровного рода в обществе.       — Как ты мог? — надтреснутым голосом вырвалось у Нарциссы, — как мог допустить такое? Посмотри, что творится в нашем доме! В доме, который теперь безнаказанно оскверняют эти животные! — Она кричала от осознания собственной беспомощности, от боли и безысходности. — Твои дружки, между прочим! Те, которых ты приближал к себе, позволяют распускать руки! А ты?! Что сделал ты?! Опозорился на первом же задании? Никчемный! Самовлюбленный! Хвастун и эгоист! Подверг меня и сына опасности… оставил… бросил … с этими ублюдками… — поток безответных обвинений медленно иссякал, и слезы вновь катились по заплаканному лицу.       Нарцисса громко всхлипывала, не чувствуя сил, чтобы успокоиться и вновь спуститься вниз. В этот вечер она так и осталась в спальне, снова и снова в ночной тишине выплескивая свой гнев, слезы и обиду в одиночестве, а на утро ощущала себя абсолютно разбитой. Ближе к вечеру она прошла по дому, осматривая комнаты, зашла в гостиную. Было тихо и ничто не напоминало о вчерашней попойке, но ужинать за этим столом она отказалась, как и от общения с сестрой.       Спустя несколько дней, после следующего собрания похожая оргия повторилась вновь. Но Нарцисса приняла решение, что больше не позволит себе позорно сбежать, не позволит быть слабой. Она старалась абстрагироваться, будто не замечая того, что происходит вокруг, но неожиданно вспыхнул конфликт и рассвирепевший Сивый бросился на Струпьяра, который, выхватив волшебную палочку, пытался дать ему отпор. Они крушили мебель, выбили несколько стекол и, Нарцисса со всей решимостью первая выступила вперед, желая положить конец этому беспределу. На ее осунувшемся лице проступил нездоровый румянец.       Но стоило ей сделать всего несколько шагов, как сильная мужская рука остановила ее, сомкнув пальцы на тонком предплечье. Нарцисса подняла глаза, натолкнувшись на пронзительный взгляд Северуса.       — Уходи, — натянуто процедил он, отталкивая ее в сторону двери, — здесь есть, кому их остановить.       Нарцисса хотела воспротивиться, но Алекто то ли от страха, то ли осознанно потянула ее к выходу. Конфликт между сцепившимися Пожирателями был решен в несколько взмахов волшебными палочками и противников растащили в стороны. Вскоре они успокоились, и зал снова загудел, возвращаясь к прежнему развязному веселью. Нарцисса снова вернулась в гостиную, но чувствовала, как ее все еще трясет от испытанного напряжения, а бокал в руке пустеет слишком быстро.       Она прошла к камину, вытянула руки ближе к огню, но кисти так дрожали, что ей пришлось быстро прижать их к груди. Нарцисса огляделась. Северус стоял к ней спиной, разговаривая с Яксли, и она не решилась подойти, но продолжала бросать в его сторону быстрые взгляды. Ей нужно было отвлечься, перекинуться хоть с кем-то парой фраз, чтобы в этом творящемся вокруг безумии не сойти с ума. И она подошла, как только Сэлвин пьяно повис на Яксли, увлекая его за собой.       — Я хотела спросить тебя о Драко, — негромко и не очень уверенно произнесла Нарцисса, приблизившись к Северусу и остановившись за его плечом. Он, не глядя на нее, но ощущая присутствие, отпил из бокала.       — Не знал, что кроме Непреложного обета, я должен давать тебе еще и отчеты о его состоянии, — произнес он с саркастичной усмешкой. Нарцисса отвела взгляд, отступила, скрывшись за его спиной. Северус обернулся. Ее подавленность не ускользнула от него, глаза полные какого-то отчаяния, дрожащие плечи. Его взгляд мгновенно сделался серьезным. — Драко в порядке, — голос смягчился. Он не знал, что еще стоит добавить: то, что он пропускает занятия или то, что периодически грубит ему, поэтому спросил. — Ты приходила в Министерство?       — Я? — растерянно произнесла Нарцисса, словно и вопроса толком не разобрала — а, я… да… — она путалась в словах. — Я приходила… я хотела просить Министра… — ее и без того сумбурную речь прервали откровенные стоны, доносившиеся с другого конца гостиной, — нам… нам обязательно … сейчас здесь находиться? — истерическим полушепотом обратилась она, умоляюще глядя на Северуса. Мужчина, чуть нахмурившись, посмотрел на нее с тревогой и, бегло оглядев зал, едва заметно кивнул в сторону распахнутых дверей.       Они вышли в сад, широко раскинувшийся вокруг поместья. Промозглый холод начала ноября пронизывал ветром до самых костей, но отрезвлял голову. В ночном полумраке можно было различить лишь их безликие силуэты. Нарцисса глубоко вдохнула, приходя в себя, и посмотрела на Северуса. Он шел рядом в молчаливом созерцании вымощенной дороги, ведущей от дома.       — Я приходила… — сбивчиво заговорила Нарцисса, плотнее сжимая отвороты мантии и возобновляя незаконченную мысль, — приходила к Министру с просьбой разрешить мне свидания с Люциусом.       — Полагаю, что он отказал, — задумчиво отозвался Северус.       — Да, отказал, — подтвердила Нарцисса, внезапно осознавая, что о муже ей говорить сейчас совсем не хочется.       Но о чем же тогда? Она вдруг поняла, что никогда не разговаривала с Северусом о чем-либо вот так вот в отсутствии Люциуса, который всегда как-то особенно дорожил его компанией, но при ней они вели лишь деловые беседы и то крайне немногословно. Она чувствовала странную растерянность, неуместную для взрослой женщины.       — Спасибо, — вырвалось у нее эмоционально и несколько неосознанно. Северус поднял на нее вопросительный взгляд. — Спасибо, что поддержал. Мне просто необходимо было уйти оттуда.       — Я считаю, что ты вполне способна покончить с тем, что сочтешь недопустимым, — размеренно произнес Северус. Его вкрадчивый голос словно вселял уверенность, обволакивал глубоким чувством покоя, которого Нарцисса уже давно не ощущала. Она задержала на его лице долгий, пристальный взгляд.       — Да, наверно, — ответила она, неловко опуская глаза.       Они вернулись в гостиную, только когда Нарцисса уже совсем замерзла от ночного осеннего ветра. Но переступив порог шумной залы, она сразу же пожалела, что не оделась теплее, снова погружаясь в малоприятную атмосферу пьяной вакханалии, а наполненный виски бокал вновь оказался в ее руке.       Алкоголь избавлял ее от страха, от чувства глубокого омерзения к большинству присутствующих, но она очень боялась потерять контроль, уподобляясь тем, кого презирала за их поведение.       Так прошли еще несколько недель. Нарцисса уже находилась в легком опьянении, когда началось собрание, и после, уверенно поддерживая это состояние, наблюдала за тем, как так называемые гости, прикладывались к спиртному поначалу в умеренном количестве. Но стоило им заговорить о дальнейшем времяпрепровождении в кругу сомнительной публики, Нарцисса уверенно вскинула подбородок и выступила в центр гостиной.       — Я довольно насмотрелась на ваше непристойное поведение. И больше не намерена терпеть это, — начала она непривычно отрывисто и громко. — Я польщена тем, что дом моей семьи выбран местом для проведения собраний единомышленников и всячески этому способствую, — она приятно улыбнулась в сторону Темного Лорда. — Но устраивать здесь массовые оргии я больше не позволю!       — Да с чего бы это вдруг? — пьяно выкрикнул Мальсибер.       — Это же, как неотъем… — подавился словами Нотт, — неотъем-лем-лемммая часть собрания, — невнятно выговорил он, гадко брызнув слюной.       — А всех кто не согласен, я выкину вон отсюда. Немедленно! — Нарцисса выхватила волшебную палочку, угрожающе направляя ее на собравшихся.       За прошедшее время, она не раз замечала, что сам Волдеморт не проявлял никакого интереса к подобным развлечениям своих приспешников, всегда оставаясь в стороне или вовсе удаляясь сразу после обсуждения важных для него вопросов. Нарцисса хорошо помнила его слова о пользе общего дела, но рассчитывала, что он не встанет на защиту интересов Пожирателей, а будет лишь отстраненно наблюдать за развитием событий, как и делал это всегда.       — На вашем месте, я бы прислушался к словам миссис Малфой, — ледяным тоном донеслось из-за спины Нарциссы и, она ощутила рядом с собой присутствие Северуса.       — А нас больше, поэтому наши желания… — подвыпившие молодые Пожиратели поспешили присоединиться к Мальсиберу и Нотту.       — Не думаю, что ваши желания здесь кого-то волнуют, — рядом с Северусом остановился Корбан Яксли.       Сивый злобно оскалился.       — Вон! — отрывисто прикрикнула Беллатриса, поравнявшись с сестрой. Заклятие огненного хлыста угрожающе рассекло воздух.       Противники решительно замерли друг напротив друга. Лицо Нарциссы нездорово горело от алкоголя и доли некого удовольствия. Она не предполагала, что кто-то еще может поддержать ее требования.       — Вам следует уважать право миссис Малфой, — размеренный голос Волдеморта вторгся в напряженную тишину. Он поднялся с удобного кресла около окна и оглядел своих последователей. — Собрание вечером в будущий вторник, — наставительно добавил он, после чего направился к выходу из залы. Беллатриса поспешила последовать за ним.       — Благодарю, мой Лорд, — учтиво произнесла Нарцисса.       С этого самого момента все оргии в поместье Малфоев были прекращены. Собрания по-прежнему заканчивались попойками, но ни о каких плотских развлечениях речи не шло, а все кто их так жаждал просто вовремя удалялись. Нарцисса обрела некоторый душевный покой, хотя время от времени наравне с другими становилась свидетельницей беспощадных наказаний, который Темный Лорд не без удовольствия показательно практиковал на провинившихся.       Поздним осенним вечером она зашла в гостиную уже после окончания собрания, мельком осмотрела ее и решила погасить свечи и задвинуть стулья. Но вздрогнула от неожиданности, когда заметила Северуса, который расположился в кресле, вытянув ноги, и устало смотрел перед собой в пустоту.       — Я не знала, что ты здесь, — растерянно произнесла Нарцисса, — что-то случилось?       — Нет, — глухо протянул Северус, приняв более подобающее присутствию дамы положение и, поднял на нее глаза. Его мантия была небрежно перекинута через спинку соседнего кресла, будто ее скинули внезапно и с раздражением. Нарцисса не сводила с него испытующего взгляда.       — Темный Лорд еще здесь? — очень тихо поинтересовалась она, с содроганием вспоминая сегодняшнее собрание, на котором он, находясь в крайней степени гнева, обрушился на Роули и Эйвери.       — Да, спустился в подвал с Яксли и Беллатрисой, — невозмутимо ответил Северус, но заметив, как тень страха легла на лицо Нарциссы, с небрежной усмешкой добавил, — нет, ни за тем, чтобы в дальнейшем замуровать в стены подземелий тела наказанных неудачников.       Нарцисса невольно улыбнулась, глядя в темные глаза. Улыбнулась насмешливо, открыто и как-то по-особому искренне, впервые за долгое время.       — Сделать тебе кофе? — спросила она также с улыбкой, но Северус неопределенно приподнял брови, странно затягивая с ответом. — Я сделаю. Ведь неизвестно, сколько тебе еще придется ждать. — Северус скованно кивнул.       Нарцисса вернулась в гостиную с подносом спустя некоторое время. Терпкий аромат заполнил собой пространство залы, словно располагая к диалогу. Но говорила в основном Нарцисса, говорила сдержанно, но увлеченно: о доме с его библиотекой и длинной семейной историей, об уютном саде и о том, что сама с удовольствием готовила для семьи на первых порах, пока кому-то из родственников это показалось неуместным, а Люциус не решился ослушаться.       Северус лишь иногда дополнял разговор короткими репликами, и больше слушал Нарциссу как-то особенно внимательно и терпеливо, что казалось совсем не похоже на него, привычно отстраненного и временами резкого.       — Северус, — послышался от дверей голос Яксли, — Темный Лорд ожидает тебя, — глухо сказал он. И Северус быстро поставил чашку на поднос и поднялся, забирая мантию.       — Спасибо, — вежливо произнес он, глядя на Нарциссу.       — До встречи во вторник, — как-то тихо отозвалась она, провожая его неловким взглядом.       В последующие дни Нарцисса ловила себя на мимолетных мыслях о том, что отчего-то ждет ближайшего собрания, но вовсе не из-за стремления внимать речам Волдеморта. Ей требовалось общение, простое человеческое общение, которого так остро не хватало в последнее время. Она сторонилась Беллы, сторонилась Алекто и других знакомых Люциуса, которые раньше были частыми гостями в их доме. Все они внезапно стали для нее преисполненными лжи и лицемерия настолько, что мирится с этим, а тем более поддерживать больше не было сил и желания.       И каждый раз, когда Северус посещал собрания, они после выходили в сад и неспешно бродили там, избегая оставаться среди упивавшейся вусмерть публики. Вечерами Беллатриса раз за разом выговаривала сестре о ее неосмотрительном поведении и долгих прогулках, на что Нарцисса, гордо вздернув подбородок, отвечала, что беспокоится за сына и ее разговоры с Северусом касаются исключительно Драко, его состояния и успеваемости. Беллатриса презрительно фыркала.       Очередное собрание изрядно затянулось из-за отвратительного настроения Волдеморта, который, казалось, был недоволен каждым произнесенным словом своих соратников. Он высказывался долго и на редкость нудно. Нарцисса обегая присутствующих скучающим взглядом, устало остановила его на Северусе.       Он казался сосредоточенным, но безупречным в своем исключительном спокойствии. Ее взгляд неосознанно скользил, изучая каждый нюанс знакомого облика, но будто находя нечто новое, то, что заставляло сердце биться чаще. Нарцисса всегда отмечала то, как Северус умеет держать себя, особенно с Волдемортом: вежливо, сдержанно, почтительно, но без лицемерной услужливости. Одним словом — достойно. И ей это всегда нравилось в нем.       Но сейчас то, что она и так отмечала в нем каждый раз, дополнилось внезапной необъяснимой притягательностью. Ее взгляд медленно скользил по его лицу, скользил с каким-то особым наслаждением, очерчивая изогнутую линию губ, скулы в обрамлении черных волос и останавливаясь в глубине темных глаз. Что-то внутри нее, томительное и обжигающее мешало оторваться от созерцания, словно делая это почти физически невозможным. Нарцисса почувствовала, как течение ее мыслей и действия окружающих будто остановились, замкнувшись лишь на образе Северуса.       Ей захотелось приблизиться к нему, прикоснуться, возможно…       Нарцисса, казалось, потерялась в собственных ощущениях, но Северус неожиданно повернул голову, поймав на себе ее жаждущий взгляд, а она продолжала загипнотизированно смотреть ему в глаза. Только звук отодвигающихся рядом стульев дал ей понять, что столь долгое собрание подошло к концу. Нарцисса опустила глаза и поднялась, словно оглушенная внезапными чувствами. Она увидела, как Северус, следуя за Волдемортом, покидает гостиную, явно не собираясь сегодня задержаться, и мучительно поджала губы.       Она вышла в сад почти сразу и гуляла по извилистым дорожкам в одиночестве до поздней ночи, а по возвращению встретила на пороге опустевшего дома Беллатрису.       — Ты бесстыдно пялилась на него, — раздраженно отрезала Белла, — на протяжении всего собрания.       — Что? — растерянно спросила Нарцисса, согревая дыханием озябшие руки.       — Ой, вот только давай без невинного притворства, Цисси, — Белла с презрением приблизилась почти вплотную. — Я поддержала, когда ты пошла к нему за помощью. Пришлось. Потому что жизнь Драко того однозначно стоит. Но эти ваши прогулки, взгляды… — Беллатриса состроила издевательскую гримасу. — Он же омерзительная полукровка, а ты позволяешь себе …       — Кто бы говорил мне о связи с полукровкой, — жестко прервала ее Нарцисса. — Но только не ты!       — Цисси, ты не смеешь… — злобно вскинулась Белла.       — Прочь, — Нарцисса негодующим жестом требовала освободить ей путь, явно не желая больше ничего слушать. Но когда Беллатриса не посторонилась, то она просто обошла ее, как несуществующую преграду и направилась наверх в спальню.       Все последующие дни тянулись невыносимо тоскливо и долго. Однообразие повторяющихся будней тяготило Нарциссу, которая все глубже уходила в осознание собственных ощущений. Возникшие чувства смущали ее, разрушали незыблемость ее верности Люциусу, ее принципы, которые раньше казались непоколебимыми. Собрания по-прежнему проходили дважды в неделю и при виде Северуса, противостоять остро разливающемуся по телу желанию становилось все невыносимее.       Каждый взгляд в его сторону теперь сопровождался мучительным томлением, а внутри все скручивало тугой пружиной неразделенного желания. Но сторониться его общества казалось еще большим надругательством над своими чувствами и, Нарцисса стремилась к совместным прогулкам в его компании. А вечерами оставаясь наедине с собой, она ощущала себя подавленной, разбитой и очень несчастной.       За окном было раннее утро, когда Нарцисса приоткрыла глаза и почувствовала, что комната словно наполнена ярким светом, таким несвойственным для поздней осени. Она спустилась с постели и подошла к окну, отдернув тяжелые шторы.       Снег…       Весь сад укрывало покрывалом первого снега: слепящего, чистого, белоснежного.       Нарцисса невольно сощурилась и, потянувшись, повела плечами. Она рассеянно осмотрела комнату, решив вернуться в постель. Приятная ткань мягко окутывала тело, снова увлекая в состояние полусна и, Нарцисса закрыла глаза. Слишком рано для того, чтобы подняться и коротать время в бессмысленном хождении по дому, завтраке или чтении, а вот прогулка может оказаться приятной. Можно посетить недавно открывшуюся галерею в Лондоне, оценить красоту живописи современных авторов. Жаль, что в строгий, пафосный интерьер дома ничего подобное уже нельзя вписать. А если на улице морозно и снег не растает до вечера, то наслаждаться красотой заснеженного сада вместе…       … с Северусом…       Нарцисса неожиданно прервала собственные мысли глубоким вздохом. Она неосознанно высвободила руки из-под одеяла и медленно провела по волосам, зарываясь пальцами в светлые пряди, чуть запрокидывая голову назад и прогибаясь в пояснице. От этого простого движения по телу прокатилась игривая волна и, казалось, что кровь хлынула по венам куда-то вниз так сильно, что приятное покалывание добралось до ступней.       Его имя в ее воображении… Оно накрыло словно наваждение.       На ее лицо набежала легкая тень, словно разум тщетно бился в бессильном исступлении, сопротивляясь призыву тела, но глаза были по-прежнему прикрыты. Руки невесомо прошлись по лицу, а губы на вдохе приоткрылись. Это могли быть его руки: нежные и сильные. Они могли дарить ласки ее телу, в чувственных прикосновениях медленно скользя по изогнутой линии ключиц к упругой груди, намеренно задевая напряженные соски и бережно сжимая в ладони округлые полушария.       Его тонкие губы могли обжигать сбивающимся дыханием ее шею, и она задыхалась бы от его прикосновений, чувствуя, как невыносимая тяжесть скапливается внизу живота и отчаянно нуждается в близости. И сердце сбивается с ритма, когда она ощущает на себе вес его разгоряченного тела, его объятия, его страсть.       И у нее отчего-то не было сомнений, что он способен разделить эмоции, подарить наслаждение, наполняя ее тело собой, заполняя пустоту долгого одиночества. Она доверяет ему, хочет, чтобы он утолил ее жажду близости и хочет испытать это именно с ним. Его ладони нежны и неторопливы, исследуют, дарят неповторимые ощущения. Но она нетерпеливо прижимается к нему, несдержанно выгибается, словно умоляя о большем. Физический экстаз от прикосновений, от резких движений внутри заставляет ее трепетать и желать его снова. Еще и еще. Остро балансируя на грани. Неистово завладевая самым сокровенным и доводя до немыслимого восторга.       Оглушительный оргазм накрывает с такой силой, что тело содрогается сладкой судорогой, а его имя, не в силах сорваться с пересохших губ, эхом оседает в подсознании. Ее ресницы дрожат, а пульс стучит как сумасшедший.       Нарцисса рвано выдыхая через рот, нетерпеливо облизала раскрасневшиеся губы. Щекой прикоснувшись к прохладной подушке, она почувствовала, как горит лицо и повернулась на бок, прижимая еще дрожащие колени к животу. Кисть оказалась зажатой между ними, а к пальцам липла еще теплая влага.       Ей не хотелось открывать глаза, словно за закрытыми веками она могла продолжать видеть его воображаемый образ. Она уткнулась в подушку, и острые плечи мелко задрожали, а возмущенная совесть невыносимо терзала ее за эту маленькую милую фантазию. Тягучая боль от почти осязаемого одиночества расцарапывала себе беспрепятственную дорогу к опустошенной душе.       Она провела в постели почти целый день и к вечеру чувствовала себя очень слабо, но это не помешало ей спуститься вниз и встретить Волдеморта и его приспешников на очередном собрании. Северуса среди них не было. Печально опуская глаза, Нарцисса слышала, как за спиной злорадно усмехнулась Белла.       До Рождества оставалось две недели. Сад основательно замело, и снег морозно скрипел под ногами, но Нарцисса, не замечая холода, неспешно шла по аллее, делясь с Северусом впечатлениями о выставке в Лондонской галерее. Она старалась оставаться прежней в общении с ним, тщательно скрывая свои внезапные чувства. Но в моменты, когда начинал говорить он, Нарцисса смотрела на него до крайности проникновенно и открыто. Конечно в силу своей занятости, Северус был далек от того, чтобы посещать подобные мероприятия, но был наделен способностью тонко чувствовать красоту и на достойном уровне разбирался в искусстве живописи.       Нарцисса с удивлением узнала от него о том, что в коридорах Хогвартса нашли свое пристанище несколько уникальных работ, которые она, будучи еще ученицей, не раз замечала, но не придавали этому никакого значения, потому что картины на стенах замка никогда никого не интересовали должным образом. Для большинства они считались неотъемлемой частью его интерьера, но не более. Но Северуса отчего-то заинтересовали, и он установил множество интересных фактов из их истории, которыми сейчас охотно делился с заинтересованной Нарциссой.       Было уже очень поздно, когда они вернулись в дом. Северус хотел проститься еще на пороге, но Нарцисса гостеприимно предложила выпить чаю после столь долгой, морозной прогулки. Он неуверенно поднял на нее глаза. Она тихо улыбнулась.       Темные коридоры поместья, тускло освещенные свечными лампами, опустели, и казалось, что все его немногочисленные обитатели уже разошлись спать. Нарцисса заглянула в столовую — никого. Лишь натертый домовиком до блеска стол с близко придвинутыми стульями. Они бесшумно прошли на кухню, где все стараниями эльфа находилось в идеальном порядке, но его самого нигде не было.       Нарцисса выдохнула с заметным облегчением, принимаясь за приготовление чая. Северус прислонившись к высокому буфету, наблюдал, как она ловко управляется с чашками и кипятком. На минуту ему подумалось, что Люциус зря пошел на поводу у влиятельных родственников, запретив ей заниматься тем, что так явно в удовольствие.       — Этот чай, — Нарцисса протянула чашку Северусу. Запястье ее тонкой руки едва заметно дрожало. Она говорила сбивчиво и тихо, неопределенно глядя в сторону, словно боялась поднять глаза и встретиться с ним взглядом, — это давняя вечерняя традиция. Всегда готовился перед сном и подавался с медом, молоком и пряностями. Но возможно, тебе покажется слишком сладким, — она неловко пожала плечами и запнулась.       — Совсем нет, — слабо возразил Северус, сделав несколько коротких глотков, — хорошее сочетание и приятный вкус старого семейного рецепта.       Нарцисса благодарно улыбнулась и посмотрела в окно. Они стояли друг напротив друга в молчании, а за окном шел снег.       — Я хотела предложить Драко вернуться на каникулы домой. Как ты считаешь это разумно в нынешних обстоятельствах? — неожиданно для самой себя спросила Нарцисса и, замолчав, сразу же упрекнула себя в глупости. Она чувствовала, что теряется в собственных ощущениях, пытаясь скрыть неловкость за простым разговором.       — Не предложить этого, вот что, пожалуй, покажется странным и ему, и твоей сестре, — поставив чашку на стол, ответил Северус. Он заметил, что Нарцисса никак не отреагировала на его ответ, словно и вовсе не слышала, и склонил голову на бок, пытаясь заглянуть ей в лицо.       Нарцисса опустила глаза, надеясь, что в полумраке не видно, как пылают ее скулы, но удержать себя от решимости следующего шага она уже не могла. Больше не хотела и не могла. Ее ладонь невесомо проскользила по напряженной груди Северуса и с неуверенной нежностью очертила линию подбородка. Могло показаться, что он замер в недоумении, перестав дышать.       Нарцисса потянулась к нему и, прикрывая глаза, горячо поцеловала. Она трепетно касалась его губ снова и снова, призывно ища взаимности, но он не отвечал. Ее пальцы стиснули его плечо, но он оставался неподвижен.       — Северус, — порывисто зашептала она, продолжая ласкать его губы, словно располагая их раскрыться и опаляя сбивчивым дыханием, — прошу тебя… прошу… пожалуйста… ответь мне, — она отстранилась, поднимая на него умоляющие глаза, но натолкнулась на его пронзительный взгляд. Ее рука вновь коснулась его лица, мягко поглаживая контур нижней губы, а глаза смотрели выразительно и долго. Она приблизилась, вновь влажно целуя, еще надеясь почувствовать отклик.       Северус судорожно сглотнул, чуть отворачиваясь и сдержанно выдыхая, словно от неловкости за происходящее и Нарцисса медленно отступила, опуская голову.       — Прости, — в ее голосе отчетливо ощущалась дрожь и она, смутившись, притянула к себе руку, сжимая и разжимая похолодевшие пальцы. Северус заметил, как из-под опущенных ресниц по ее щеке скатилась слеза.       Он бессильно и с шумом выдохнул, задышал отрывисто и часто, словно оживая и больше не владея собой. Порывисто стиснув ее в объятиях, он накрыл ее губы своими, вовлекая в ответный поцелуй. Неистово и страстно. Сминая ладонями тонкую ткань ее платья, прижимая сильнее, с почти болезненным желанием обладать. Нарцисса цеплялась за его сильные плечи, задыхалась, терялась в ощущениях, чувствуя, как воспламеняется изнутри и готова отдаться страсти там, где он только этого пожелает. Ей немыслимо хотелось освободиться от сковывающей одежды и ощутить прикосновения его горячих рук, его невозможно нежных губ на своей коже.       Северус, отрываясь от ее губ, невесомыми поцелуями нетерпеливо спускался к шее и замер, обжигая ее дыханием. Нарцисса не сдержала тихий стон, обвивая его ласковыми руками и перебирая темные пряди волос.       — Я не должен… — с придыханием прошептал он, мягко задевая губами ее ухо. Слова давались ему с трудом, и он прикрыл глаза. Сила его объятий медленно ослабевала, но сердце продолжало гулко биться.       — Мы никому ничего не должны, Северус. Никому, — Нарцисса целовала его волосы, его шею, его скулу, стараясь вернуться к губам и желая вновь ощутить их невероятную теплоту. Но Северус медленно отвернулся, избегая соприкосновения, и осторожно отстранился.       — Я не могу так поступить с тобой, — проговорил Северус, глядя ей в глаза с неподдельным сожалением, и Нарцисса почувствовала, как он бережно убирает ее руки со своих плеч. Она ощутила, как вместе с ним исчезает близость тепла его тела. Острая горечь и пустота ворвались в ее душу в одно мгновение и ранили, доводя до отчаяния.       — Не можешь? — в ее срывающемся полушепоте проступил едва уловимый гнев. — Значит, со мной ты не можешь? Но не отказываться от близости с другими ты в праве?       — Ты замужем за моим другом, — выдохнул он, понимая и принимая ее гнев.       — И он просил тебя в свое отсутствие позаботиться о сохранении моей чести? — Нарцисса в отчаянном возмущении сдвинула брови.       — Нет, он ни о чем не просил, — Северус смотрел печально, но очень серьезно. — Но мой долг не стать причиной того, чтобы мы оба совершили безрассудство, — он попытался смягчить столь неловкий момент и ласково провел пальцами по ее лицу, касаясь покрасневших от поцелуев губ.       — Что? — воскликнула Нарцисса и на ее глазах вновь проступили слезы. Она хотела оттолкнуть Северуса, но он опустил ладони на ее плечи, легко удерживая.       — Нарцисса, выслушай, — его низкий, приглушенный голос заставил ее перестать сопротивляться. Он смотрел ей в глаза и что-то неуловимое, что-то притягательно-гипнотическое не давало ей возможности возражать, — я уверен, что спустя какое-то время Люциус сможет вернуться. Я позабочусь о том, чтобы Драко избежал возможных неприятностей. Вы снова сможете стать семьей, как и прежде, — он глубоко вздохнул. — Мы оба понимаем, в каком неоднозначном положении, ты оказалась. Но исправит ли это положение то, что может сейчас произойти между нами? — вкрадчиво спросил Северус. Нарцисса, не выдерживая, опустила глаза, словно боясь расплакаться. — Сможешь ли ты потом не обвинять себя?       Нарцисса молчала, столько горечи в один миг хлынуло в ее душу. Все перемешалось, отзываясь обидой и болью, лишая ее возможности рассудить здраво. Она злилась на себя, на Северуса, на Люциуса, на весь мир, но плохо сдерживаемые слезы уже предательски струились по лицу. Ей хотелось сорваться с места и выбежать с кухни, но вместо этого, она беспомощно уткнулась в плечо Северуса. Он медлил в своем желании коснуться ее.       — Прости меня, — тихо произнес он, сильной ладонью бережно сжимая тонкое предплечье.       Нарцисса, всхлипывая, отвернулась, пряча от него заплаканные глаза. Северус прикоснулся губами к светлым волосам, целуя несколько долгих мгновений и осторожно отстранившись, сделал шаг в сторону. Она не смотрела ему в след, а лишь слышала, как он уходит.       Не в состоянии ни о чем думать, она отрешенно опустилась на стул и еще долго смотрела на падающий за окном снег. Ей было горько, совсем одиноко и совестно только отчасти.       Он никогда больше не позволял себе оставаться с ней наедине, а она научилась быть сильной.       Быть сильной и оставаться сильной.       Когда вернулся Люциус, и началось время беспросветного террора.       Когда нужно было солгать Волдеморту о смерти Гарри Поттера.       Когда она приняла решение забрать Драко домой и прекратить свое участие в битве за Хогвартс.       Но когда не стало самого Северуса, она позволяла себе становиться слабой на то короткое время, когда под покровом ночи навещала его одинокую могилу. В память о том, что он никогда не забывал о своем чувстве долга, и она осталась ему благодарна за это навсегда.