The kings of this ball

Выпускной класс. Бал, дискотека, алкоголь, шумная музыка. Всякие речи учителей, что были уже под хорошим градусом. А самое главное — коронация. Кто же станет королем и королевой этого бала? Чонгук, морща носик от пончика с лимонной начинкой, стал запивать это все шампанским, как вдруг услышал свою фамилию. Повернувшись, он стал искать, кто и откуда его зовет. На Чона уставились все, кто был в зале, и была полная тишина, даже музыка затихла. «Да нет, не может быть». Он посмотрел на сцену и увидел, что там стоит Мин Юнги, смотря на него подняв бровь. Словно ожидая его. — Чонгук, поднимайся на сцену уже, — проговорил тот в микрофон. Отойдя от транса, парень поспешил на сцену. Он не мог поверить. Не мог поверить в то, что он стал принцем этого бала. За одиннадцать лет в этой школе, Чонгук всегда был тихой серой мышкой, тайно мечтая, чтобы его трахнул Мин Юнги. И сейчас они стоят вдвоем на сцене и их выбрали королями этого бала. Что может быть лучше? Это их первый танец. Включилась музыка и мир словно перестал существовать. Есть только они. Юнги притянул к себе Чонгука, смотря в его карие, словно молочный шоколад, глаза. Вдохнул его запах так, что перед глазами появились звездочки. Парень не мог поверить в то, что сейчас танцует с тем, на кого пускал слюни с пятого класса. Когда танец королей закончился, Мин схватил младшего за руку и повел в коридор. Оказавшись за пределами шумного зала, Юн прижал Гука к стене, проведя носом по лебединой шейке парня, вдыхая пряный аромат. — Тебе так идет эта корона, — прошептал старший, смотря на пухлые, желанные губы, а после без предупреждения впился в них. А дальше все как в тумане. Рваный поцелуй в каком — то кабинете школы, прижимания двух разгоряченных тел друг к другу, тяжелое дыхание и рычание Юнги на ушко. — Как же я давно мечтал оказаться в тебе, Чон. Слышать, как ты стонешь мое имя, сбивать твои стоны на крики и скуления, сжимать твою шею и втрахивать тебя в эту чертову парту. Сука, четыре года я мечтал об этом, а сейчас ты мой, только мой! Чонгук, услышав эти слова, покрылся мурашками, его щеки стали пунцовыми, а его пах отозвался, словно отдавая приказ. — Тогда почему все это время ты смотрел на меня так, словно я какой — то мерзкий тип? — Тебя это сейчас интересует? — хмыкнул Мин, проведя язычком по шее парня, собирая капельки пота, — малыш, я вел себя так, чтобы ты не раскрыл моих чувств к тебе. Чонгук заскулил от слов старшего и притянул его за шею к себе, жадно сминая его пухлые, со вкусом вишневого бальзама для губ. Мин застонал в губы, снимая штаны с младшего. Когда джинсы оказались на полу, Юн вздохнул яркий аромат парня и улыбнулся. — Милые боксеры, кролик, — страший улыбнулся, смотря на рисунки кроликов. — Хен, не смущай меня, — Чонгук покраснел и закрыл лицо руками, жалобно захныкав. Юнги стянул боксеры и ахнул от того, что он увидел. Розовенькая головка, из которой сочилась смазка, гладко выбритый лобок и член твердый, как камень, что было видно каждую венку на нем. Раздвинув ноги омежки и увидев дырочку, что сжималась и разжималась, показывая и привлекая свое внимание. На удивление, Чонгук был ухожен так, словно готовился к этому вечеру. — Ты всегда ухаживаешь за собой, крольчонок? — проговорил старший, целуя лебединую шею парня, оставляя пару еле видных отметок. — Всегда, хен, я же должен выглядеть красиво, хотя бы там, — Чонгук был очень смущен. На него голого кто — то впервые смотрел таким хищным взглядом. Юн облизнулся и провел пальцами по головке, собирая смазку, что успела немного вытечь и улыбнулся. Сейчас Чон выглядел безумно сексуально и красиво. Кажется, ткань брюк в районе паха вот — вот порвется. Мин даже подумать не мог, что произойдет такое. — Мне нужно тебя растягивать или мой кролик еще тот шалунишка? — парень обвел дырочку, что судорожно начала сужаться и, целуя в губы младшего, проник на одну фалангу, — достаточно свободно, Гуки~ я. Так ты играешь с собой? — Хен, — с губ младшего сорвался тихий стон, вместо ответа. Говорить правду было безумно стыдно, а ложь не имела смысла, ведь его предательски растянутые мышцы ануса говорили сами за себя. Весь красный, Чон посмотрел на Юнги, которого явно не устроил ответ младшего. — Я не услышал ответа, кролик, — обиженный вздох раздался над ухом нижнего, заставляя кожу покрыться мурашками. — Это очень невежливо, знаешь ли, — усмешка, такая неприятная, но до безумия сексуальная. Чонгук уверен, что если услышит её еще хоть раз, то позорно спустит на чужую одежду. Сдерживать себя рядом с сексуальным парнем, который, черт возьми, был еще одет, было очень трудно. — Ах, — палец исчез из заднего прохода, возбуждение немного отошло на второй план и Чон, наконец — то смог сказать. — Да– д– А! — Гу готов был заплакать от такого грязного поступка, но вышло лишь громко и ужасно высоко простонать. В мокрую дырочку парнишки вторгся уже не один палец, на одну скромную фалангу, а целых два полностью. Открывшийся ротик и распахнутые глаза оповестили Юнги, что резкие толчки пальцами в растянутом парне, очень действенное средство. На подкорке сознания выскользнула удушающая жалость..жалость к тому, что нельзя запечатлеть этот момент, это лицо аля — ахегао, и мастурбировать на него в одинокие, холодные (и не только) вечера. — Черт, нам бы смазку, — природный предэякулят, собранный с члена младшего, уже весь почти стерся, а влаги в анусе Чона было еще не так много. Удовольствие вот — вот превратиться в неприятные ощущения. — Займи– ка свой ротик этим, — Юн без предупреждения положил три пальца в рот парнишки. И это было роковой ошибкой, вернее могло ей быть, если бы Юнги не собрал волю в кулак, а точнее яйца, и не кончил, хотя очень хотел. Мин готов был поклясться, что услышал, как треснула ткань брюк. Картина того, как Чонгук: невинный скромный мальчик, которого так желал старший, умело засасывает полностью длинные пальцы, покрывая их обильно слюной, выбивала последние капли кислорода из легких. — Ах, хен, — но Юнги не дал договорить Чонгуку, он снова занял его ротик, но уже не пальцами, а губами: обветренными грубыми, но до безумия желанными. Хотелось задохнуться, умереть в тот момент, когда старший снова проник своими ловкими, музыкальными — как сказала бы их учительница музыки, пальчиками в горячую дырочку парнишки, сразу же попадая по той самой точке внутри. Так что Чон был вынужден выгнуться с такой силой, словно собственный позвоночник стал злейшим врагом и его надо было сломать. Резкие движения выбивали стоны из самой глубины тела парня, заставляли его отверстие издавать смущающие звуки, какие не издают пассивы даже в самом горячем порно. Чонгук сильнее намокал, чувствуя собственной задницей смазку, что текла по руке Юнги, когда тот вновь вбивал в «своего кролика» это «орудие пытки». Он бы и рад был сжать пальцы внутри, чтобы старший не восхищался его растянутостью, чтобы не надумал лишнего, но мышцы онемели, лишь сильнее раскрываясь перед предстоящим. — Можно было и не растягивать тебя, кролик, — усмехается Юн, ловко приходясь по простате и вытаскивая пальцы, из красного, словно уже полностью растраханного, отверстия.– Вкусный, — протягивает парень, мурча совсем как кот, облизывая мокрые от смазки пальцы, вгоняя разморенного Чонгука в еще большую краску. Младший смотрит на старшего с возбуждением, уже не может дождаться, когда член парня окажется в нем. Это был слишком сладкий момент, а также экстремальный, вдруг в кабинет кто — то зайдет, Чонгука это немного пугало. — А теперь расслабься, кроличек, — прохрипев на ушко нижнему, Юн стал раздеваться, снимая с себя явно не нужную одежду. Чонгук с возбуждением наблюдал за тем, как хен раздевается. Его тело было прекрасным. Подтянутый торс, прекрасный таз и вены, которые так и манили младшего. Увидев член Юнги, Чон сглотнул и посмотрел на старшего. — Это в меня не влезет. Мин усмехнулся и нежно стал целовать младшего в губы. Проводя руками по талии, бедрам, иногда задевая возбужденную плоть. От каждых прикосновений Чонгук покрывался мурашками, тихо поскуливая от запаха и прекрасных действий мужчины. — Тебе понравится, — словно змей, прохрипел на ушко Мин. Младший возбудился еще больше и шире раздвинул ножки, приглашая Юнги уже войти в него. Тот облизнулся и приставил свой член к лону. Простонав от того, какой же Чонгук горячий, Юн вошел с легкостью в парня, прорычав от наслаждения. Чон схватился за плечи своего хена, прижимая того к себе ближе ногами, что уже уместил на бедрах. Высунув язычок от удовольствия, младший гладил плечи старшего, проникая язычком в его ротик, начиная играться с язычком старшего, выбивая из него рыки и стоны. Иногда Чон сжимал внутри себя член Юнги, заставляя того жмуриться и рычать на ушко парня. — Еще одна такая манипуляция, кролик, и я тебя оттрахаю так, что этот стол и твоя жопка не выживут, -невинно улыбнувшись, проговорил Юнги, делая резкие толчки внутри парня, задевая простату, выбивая крики и скуление из младшего. Чонгук хватал ртом воздух, которого так сейчас не хватало в его легких. Шлепки тел, тихие рыки и стоны парней разносились по всему кабинету, но каждый громкий стон Гука заглушала школьная музыка. Младший с силой сжимал плечи старшего, оставляя следы своих ногтей на его спинке. Запахи наполнили кабинет, что вскружило голову. Юнги нежно целовал тело младшего, прижимая его к себе, толкаясь в лоно любимого. — Хен, — тяжело проговорил Чонгук, сильнее сжав плечи Мина, — я сейчас.. Юн прохрипел на ушко пассиву и ускорил свой темп, толкаясь в простату, доставляя удовольствие младшему. Чон громко простонал и кончил, запачкав животик старшего. Мин улыбнулся и, поцеловав в губы Чона, вышел из него и кончил на стол. — Я люблю тебя, — проговорил Юнги, затягивая Чонгука в поцелуй, — теперь ты мой и я никогда тебя не отпущу. Парень расплылся в улыбке, обнимая мужчину за шею, довольно урча в поцелуй. Теперь он не одинок. Теперь его мечта сбылась.