страсть к курению

— ден, знаешь, ты неплохой, будь я бабой мне было бы не стыдно с тобой и…ты понимаешь о чем я. максим тяжело затянулся сигаретой, обычной, дешевой, дым которой похож на запах жженых тряпок для мытья посуды, а привкус такой помойный, горький, кислый, даже не верится что такие сигареты продают до сих пор. они как будто лежали со времён правления горбачёва. — ты ничего не подумай, я не из этих, просто так к слову говорю. максим продолжил свой монолог в пустоту, денис его совсем не слушал и максим это прекрасно понимал, они решили выбрать манеру ведения диалога максимально комфортную для их обоих. обоюдно делают вид что они друзья. — а что меня от бабы-то отличает? что тебе мешает? или не хочешь потерять авторитет в чужих глазах, журналист? кольцов на секунду вышел из роли, как будто потерял суфлёра, смотрел пустым, рыбьим взглядом. пару секунд было достаточно для смены эмоций, как по щелчку, на смену пришло показное равнодушие. это были буквально пару секунд, но этого вполне хватало, чтобы денис понял, что он зря это сказал. но отступать он почему-то не собирался. — что, завис? — а? денис курил всегда дорогие сигареты, по крайней мере они не пахли жжеными тряпками. курил чапман, за курение которых можно было получить погоняло «баба» или «пидор», потому что выглядят по-женски ощущаются по-женски, но ему хотя бы не надо было выстраивать невидимые идеалы перед собой, чтобы даже ограничивать в себе страсть к курению. — макс, дай огонька, у меня зажигалка села. — у меня самого нет, сейчас последнюю спичку потратил. — так может наклонишься хотя бы? денису не надо было выстраивать перед собой идеалы, чтобы ограничивать в себе страсть к курению. они стояли посреди прохода в поезде, загораживая путь всем кому можно было. ночью кроме того чтобы спать или трахаться в случае максима, не было другого занятия. денис не ставил перед собой цели, а у максима вся жизнь была впереди, ему ещё жить и жить. жизнь только начинается. уволили, устроили, снова уволили, потом снова устроили куда надо. для кольцова это была вполне разнообразная жизнь. прямо как у каждого второго. при этом ему хотелось жить этой жизнью каждого второго, даже не хотелось стать этой редкой единицей с начала. пока не устроился журналистом. — нахуя? — прикурить, долбоёб. денис медленно прикурил от чужой сигареты невозмутимым видом, наблюдая за этим нервно-туповатым взглядом кольцова. всё это время титов не отводил взгляд либо от глаз максима, либо от чужой сигареты, чем вызвал у своего оппонента смущение. — а «желтуху» писать у тебя больше смелости уходит? или ты только в интернете смелый? — слушай, денис, закрой ебало по-человечески прошу. максим поспешно докурил и выбросил окурок в окно, почти что убежал в купе. денис не мог в себе задавить никак чувство гордости, которое появилось так внезапно. но задавить второе чувство, что он сказал лишнего тоже не мог. — надо бы извиниться.

***

— давайте уедем, пожалуйста, а, ребят? — я твердо решил что остаюсь, пока не выясню что тут происходит. — делай что хочешь, но я уеду. это не мои проблемы, если пасха раз в году, а яйца чешутся у тебя постоянно. что, арине, своей никак присунуть не можешь, журналист ебаный? максим вылетел из дома как ошпаренный, побежал куда-то в сторону, лишь бы не возвращаться обратно. обыскав себя он нашел свою пачку сигарет и случайно упавший старый коробок, наполовину заполненный спичками.