Вторая семья

       Лера, с наступлением подросткового возраста, часто начинала слышать от Сергея о вреде курения, тот постоянно будто специально начинал отчитывать Волкова при дочери. Разумовский то и дело, заходя на балкон, причитал о том, какой пример тот подаёт ребёнку. Кашляя то ли от резко открывшейся двери, то ли от сильной тяги, Олег закатывал театрально глаза, чему научился у любимого за несколько лет семейной жизни, и отмахивался. Валерия, наблюдая за этим цирком, больше смеялась, нежели прислушивалась к словам отца. Ну, какой толк от его моралей, если она курит уже год? Впервые сигарету пятнадцатилетней школьнице предложил старшеклассник, который привлёк внимание Макаровой. Самобытный парень, с которым она ходила на факультатив по волейболу. Он провожал Леру до дома, отправлял конспекты по истории и смешно ругался, что она так и не застегнула пальто на все пуговицы, именно поэтому казался самым близким. Никогда ещё не было в окружении настолько искренних людей, не считая домочадцев. Со странными шутками, весь такой веселый Женя, листавший на уроках социальные сети и скидывавший смешные мемы Валерии, научил домашнюю девочку курить в затяг. Если бы Волков или Разумовский узнали об этом, то мокрого места от него не оставили. Но находясь в неведении, то и дело спрашивали у дочери, как поживает её названный ухажёр. Разумовский сразу прозвал так знакомого Леры. Возможно, из-за своей закрытости Валерия не могла похвастаться большим количеством друзей, и парнишка, часто обнимающий девушку у подъезда, стал объектом интереса для Сергея. Прошерстив страницу во VMESTE и поискав информацию на сторонних ресурсах, Серёжа узнал, что приятель дочери — сын майора полиции Игоря Грома и известной в узких кругах журналистов Юли Пчёлкиной. Ничего криминального он не делал, рос обычным подростком со своими тараканами в голове и пару раз попадался после одиннадцати. — Будешь? — протягивая сигарету, спросил Женя. — Меня отец убьёт, мне домой через час возвращаться. Ты чего? Я же вся провоняю, — отказалась Валерия, потирая замерзшие ладони. Да, перчатки стоило надеть. Зря она не послушала Олега. — Ты же сама говорила, что Разумовский из своего кабинета не выходит сутками. Думаешь, учует? — Дело не только в нём. К нам на новогодние приехала Саша, она будет возле меня крутиться. Опять, наверное, что-то привезла из поездки. Ещё Лёша вместе с ней придёт, будем допоздна играть в приставку, обещал в прошлый раз, что новые игры привезет. — А тот мужик, который вечно крутится рядом с твоим отцом, этот Волков, мрачный такой, тоже с вами в этом году отмечает? Лера усмехнулась. Если бы Женька знал, что Олег не просто «тот мужик рядом с папой», а полноценный член семьи, и по документам об удочерении она его приемная дочь, то точно бы сейчас подавился от такой информации. — Да, он всегда с нами. — Может, они тайно встречаются? — пошутил Женя. — Не неси чепухи, так, друг детства, — бросила Лера, а в голове отметила, как близок её товарищ к истине. Они простояли в тишине пару минут, а затем, словно случайно, мизинец Женьки коснулся запястья Леры. От неожиданности девушка замерла и удивленно обернулась на парня, который делал вид, будто случайно задел подругу. Казалось, что стая мурашек пробежала по коже блондинки, охватывая каждый миллиметр. Странное чувство разлилось по телу, и что-то внутри сжалось. Конечно, они часто прикасались к друг другу, но то ли декабрьский холод, не щадивший никого в Санкт-Петербурге, пронизывавший до костей, то ли столь интимная, непривычная для двоих, обстановка так повлияла на Валерию. Тишина окутывала их, казалось, что вокруг не было ни души. Был уже двенадцатый час, и машин на дороге не столь много. Сглотнув, она нервно поправила свой шарф, отгоняя странные мысли. — Малявка, — Женя развернулся, между их лицами оставались считанные миллиметры. — Тебе домой не пора? Засиделись мы уже, — студент щелкнул подругу по носу, и та неожиданно для себя зажмурилась, пытаясь скрыть смущение. — Ты старше меня на три года, — недовольно отозвалась Лера. — Да и тем более мне уже исполнилось восемнадцать, я учусь в Павлово на первом курсе. Это ты уже старик. — Не бурчи. Я же о тебе переживаю, сейчас замёрзнешь и превратишься в Снегурочку. Что мне Сергею говорить? Я обещал привести тебя домой в целости и сохранности, из рук в руки, — со смешком ответил Женя, застегивая верхнюю пуговицу пальто. — На снеговика похожа в нём. — Ну, спасибо, Женька, такого комплимента мне никто ещё не делал. Парень улыбнулся и ничего не ответил, а лишь стряхнул пепел с сигареты и затянулся, осторожно выдыхая в сторону, чтобы девушка сильно не пропахла табачным дымом. — Опять ты купил Philip Morris с зелёной кнопкой? Как можно купить сигареты с огурцом, они же как клопы на вкус! — Приходилось пробовать клопов на вкус? — К счастью нет, но запах от них отвратительный, жуки-вонючки. Гром закатит глаза на слова подруги, прикусывая фильтр. Докурив, он потушил бычок о ближайшую мусорку и выбросил его, наблюдая за Лерой, что грела свои ладони. Взъерошенные волосы торчали в разные стороны. Такая Валерия выглядела по-домашнему мило и грела душу друга. Что-то было в ней такое бунтарское, что отличало от других, но в то же время какая-то необъяснимая красота пленила Женю, хотелось быть рядом с ней и следить, чтобы этого снеговика никто не посмел обидеть. — Домой, Лер? — Да, пойдём. По дороге к подъезду рука Жени легла на плечи Валерии, осторожно потирая их, попытаясь согреть уже окаменевшую девушку. Разумовский, наблюдавший за этой картиной из окна, не мог не радоваться за дочь. Сегодня он планировал ей рассказать, что неделю назад нашёл пачку сигарет в кармане куртки, но это, видимо, откладывается уже на завтра, а сегодня он был по-отцовски счастлив за дочь. Возможно, это начало чего-то большего и про «ухажера» он всё-таки был прав.