Я подарю тебе букет белых лилий

Ты старалась улыбаться всегда: когда тебе грустно и одиноко, когда на душе непереносимая детская тоска по дому и матери, когда надоедливый напарник — огненный убийца драконов Нацу Драгнил — бесцеремонно залезает в окно твоей квартиры и опустошает весь продовольственный запас на месяц, когда Лексус игнорирует тебя и твое существование. Но ты не теряешь надежды, теряешься в буднях и продолжаешь идти вперед, переступая порог обиды и горечи на языке. Весенние дни были одними из твоих любимых, когда ты могла бы сбросить с себя теплые, длинные вещи, заменяя их короткими девичьими платьями, юбками и шортами. Люси как маленькое солнышко, светилась, согревая окружающих, дарила им свою любовь и заботу, хоть иногда ее и не ценили должным образом. « — Люси, хватит дарить свою доброту всем подряд. Многие этого не заслуживают, » — укоризненно говорила Эльза — аловолосая волшебница-оружейник, которая с опаской наблюдала за разворачивающийся картиной. Заклинательница действительно была наивной девочкой, которая верила в любовь до смерти, прекрасных принцев, в истинную любовь, но почему-то из всего, что её окружало, в спутники жизни решила выбрать Лексуса Дреяра — холодного и эгоистичного мага молний. Люси часто смотрела украдкой на второй этаж, где восседал предводитель громовержцев, в тайне восхищалась силе громового дракона, и редко замечала неодобрительные слова близких друзей. Всё дошло до абсолютного абсурда, когда Люси вдруг заявила, что любит Лексуса и не может больше терпеть, но никак не решалась ему признаться. « — Он отвергнет тебя и бросит, как всегда это делал с другими, » — утверждали самые благоразумные люди, пытаясь как-то отговорить блондинку от такого шага. Волшебница не верила, точнее не хотела принимать этот факт, что Лексусу ровным счетом наплевать на её чувства. Даже если он и обратит внимание, то лишь ради одной одинокой ночи. Но Люси не сдавалась, старалась каждый день приходить в гильдию в красивом нежном наряде, брызгала вкусные духи и улыбалась еще шире, чем раньше. Дреер не любит слабаков — этот факт всегда дергал Люси. Маг молний знает цену силе, и никогда не принимает людей, которые прячутся за спинами других, оправдывая это «неопытностью», «слабостью», «таким волшебством». Хартфилия была именно такой, по мнению внука мастера, несмотря на все приключения, она была еще неопытной, слабой, держателем. Слабая девчонка, которая требует защиты, хоть и не голословно. Её чувства определенно удовлетворяли самолюбие, но позволять сблизиться к нему Лексус не мог. Он смотрел на хрупкие ручки, которые перебирали книгу за барной стойкой, видел большие оленьи глаза цвета лесного ореха, и никак не мог признать себе, что боится. Лексус Дреер боится того, что может привязаться к такому хрупкому существу, того что сломает её под грузом своей личности и характера. « — Не лезь ко мне в душу, понял?» — маг молний не любил, когда кто-то врывался в его голову, тем более, если это был лучший друг. Лексус полностью запретил читать ему нотации, упрекать в действиях и отношении — ему это не нужно, он и сам знает, на сколько его гордость душит окружающих. Он сломал её, думал, что если так поступить, девушка разочаруется в нём, больше не захочет видеть, но всё получил как-то… не так. Ушёл рано утром, не оставил даже записки, ничего. Забрал шубу из ванной, что так бережно висела на вешалке — от неё веяло запахом лилий, как он любил. Момент, когда Люси окончательно разбилась, Лексус запомнит надолго — он был уверен, её глаза блеснули, губы поджались, в сердцебиение участилось. Он чувствовал, как внутри неё всё разрушается со скоростью звука, но никак не ожидал, что это обернется в нечто… трагичное. « — Это всё из-за тебя, » — Локи обладал всегда поразительным спокойствием и чувством юмора, но образ, что увидел перед собой в тот день заставил мага молний немного усомниться в хладнокровии звёздного духа. Дреер пытался отвлечься от Люси, которая словно призрак стояла перед лицом — морально побитая, с синяками под глазами и тоскливым взором карих глаз. Он смотрела на него, выжидающе и молча, словно ожидая услышать от Лексуса нечто очень важное, но он прикусил язык. « — Ты виноват во всём!» — казалось, что вместо разъяренного Водолея кричала Люси. Она плакала, цепляясь руками за грудь, а он продолжал молчать. Маг молний просто не знал, что сейчас выдавить из своего рта, напрочь забывая все слова. Легкие неприятно обожгло, а глаза удивленно смотрели на двух духов, которые хотели буквально разорвать его на части. Возможно, сказанное Водолеем и Локи не сразу дошло до волшебника, но вот для остальных стало всё ясно быстро. Эльза резко сократила дистанцию с Дреером, впиваясь в него карими глазами. Он крепко сжимала кулак, сдерживая себя из последних сил — обида пожирала все до капли, любое уважение. Скарлетт знала, что Лексус мог натворить глупостей, но никогда не подумала бы, что его эгоизм может привести к таким последствиям. — Ты знал, что она является твоей истинной парой? — в лоб спросила девушка. Слова рыцаря долго отдавались в подсознании блондина. В ушах всё звенело от нарастающего давления, а мокрые глаза Эльзы вызывали в нем смешанные чувства. «Она умерла?» — вдруг понеслось в голове. Лексус выпрямился, обведя бегло окружающих его магов. — Не знал, — он не врал, потому что действительно не знал этого. Ему скоро стукнет тридцатка, думать о подобных вещах, как соулмейт, просто некогда, и незачем, ведь такой как он никогда не найдет единственную и любимую, он не достоин. В голове полная каша. Лексус опустил глаза вниз, глянул на свои руки — никогда, даже в самых опасных ситуациях, он не дрожал. Подняв глаза, он встретился со своим дедом, который одарил его взглядом, полным разочарования. Лексус не забудет это больше никогда. «…Несмотря на то, что первой эмоцией была ненависть, я не смогла оттолкнуть его так же, как это сделал он, Мастер…» — для мага молний алкоголь не был редким гостем, но после смерти Люси он зачастил. Пил много, часто и беспробудно. Задания помогали немного отвлечься от всплывающих образов заклинательницы звёздных духов. В глазах Лексуса Люси смотрела на него так влюбленно и нежно, что от этого каждый раз замирало дыхание — чем больше маг вливал в себя виски, тем четче становился силуэт девушки. — Я был не прав, — внезапно говорит мужчина, с громких звуком ставя опустошенный бокал на стол. — Хватит меня мучить, — пальцами впутывается в свои короткие волосы. Хартфилия после смерти стала приходить к нему каждый день, и каждый день маг молний извинялся, умолял оставить его, но она не слушала, продолжала смотреть на него тусклым взглядом карих глаз, держа в руке стебель кроваво-красного ликориса. « — Это всё, что осталось от Люси в этом мире, » — царь зверей в тот день протянул раненой рукой одинокий цветок красного ликориса, который действительно выглядел пугающе-красивым, словно пропитавшийся чей-то кровью. Маг злился на девушку, потому что даже после смерти она не дает ему жить, на себя, за то, что не уберег человека предназначенного ему судьбой, на деда, за то, что он принял его обратно в Хвост Феи, где они встретились. Тошнит. « — Те, кто потерял своего истинного больше никогда не будут счастливыми, » — Фрид мог понять своего лидера, когда он приходил после бурной ночи с какой-то красоткой, но осознание того, что Лексус уничтожил свою пару выводило его из привычной колеи. — Я не достоин счастья, — уныло говорит маг молний, наливая себе новую порцию виски. — Ты же это знаешь, да? Люси? Еще долго Лексус будет приходить каждую ночь к надгробию заклинательницы, каждый раз принося букет из белых лилий. Еще долго он будет сидеть рядом, осушая бутылку с виски. Еще долго он будет умирать.