Прогулка

Небо было приятного, серовато-фиолетового цвета. С севера медленно плыли огромные дождевые облака, синюшно-фиолетовые, низкие и плотные. Трубы заводов, пристань, несколько гружёных брёвнами барж и длинный мост, в этом неярком, чистом сером свете неба и окутанные прозрачной туманной дымкой, выглядели выцветшими, призрачными и какими-то не совсем реальными, а будто нарисованными. Дул несильный холодный ветер, волнуя поверхность широкой, но обмелевшей из-за отлива реки с бурой водой. Бальзак и Гексли прогуливались по каменистому, с небольшой песчаной полосой у кромки воды, берегу, такому же выцветшему и приятно-серому, как и небо над головой. Точнее сказать, это Баль прогуливался, созерцая вид на бурую от водорослей и промышленных отходов реку, и подёрнутый туманной дымкой мост и соседний берег, а Гексли радостно носился вокруг и что-то безостановочно говорил, на что Баль не обращал особого внимания, лишь рассеянно кивая и поддакивая, но не вникая. За долгое время знакомства с Геком, Баль понял, что когда он говорит, его нужно просто слушать и не грузиться смыслом монолога, только если он не исповедует какой-нибудь важный секрет или не просит помощи, после чего можно было с чистой совестью забыть всё, что он говорил. А говорил Гексли очень много, перескакивая с темы на тему, останавливаясь только что бы перевести дыхание, после чего зачастую забывал то, о чём он говорил, спрашивая об этом Баля, после чего с удвоенной силой начинал тараторить, и неважно на какую тему. Сейчас был отлив, и река ушла от берега метра на три, обнажив поросшие склизкими зелёными водорослями, покрытые илом камни и примятую к земле, по замечанию Гексли, как будто «причёсанную» к песку траву, росшую на дне реки. Так же показался на свет и различный хлам, который люди, которым было лень дойти до ближайшей урны, выкидывали в воду, и остатки старой деревянной пристани – позеленевшие деревянные столбики, гвозди и остатки канатов. У Гексли сегодня по определению было хорошее настроение, даже не смотря на то, что Бальзак отказался в очередной раз покормить вечно голодное создание, так как у него якобы не было с собой денег, чтобы что-то купить. Хотя, может и действительно не было, но скорее всего были, так как пусто у него в кошельке никогда не бывало, и иногда Геку даже казалось, что деньги там сами появляются из неоткуда. Бальзак с неким раздражением, но чаще с улыбкой реагировал на весёлость друга. Раздражал его бесконечный поток слов и постоянное мельтешение перед глазами туда-сюда бегающего и ведущего себя, как маленький ребёнок Гексли, а улыбку, а местами и смех, то, как нелепо-забавно выглядело это всклокоченное недоразумение, радостно носящееся по берегу и подбирающее всё подряд с земли, и ведущее себя в крайней степени, по мнению Баля, глупо. Но мило. Баль, как обычно, не думая одновременно и не о чём, и обо всём, с ничего не выражающим лицом, смотрел на противоположный берег. Это выражение лица – а точнее, отсутствие какого-либо выражения на оном, безмерно раздражало Гексли, так как совершенно не ясно было, о чём думает человек и какое у него сейчас настроение. А о чём Баль думает, Гек в двойне не имел понятия, так получалось, что он в основном молчал, а он, Гексли, говорил. Таким образом, Бальзак знал о своём друге почти всё, а Гексли – почти ничего. Лицо-кирпич. Бесит. И почему-то Геку постоянно казалось, что Бальзаку грустно, хотя на деле он испытывал всевозможные эмоции, просто из-за невыразительной мимики, передавать их у Баля получалось плохо, а лучше всего получались отрицательные, да и улыбаться он не любил. - Хэй, Баль, смотри! Гексли подскочил к валяющейся у кромки воды длинной гибкой ветке, и быстро схватив её, словно хлыстом, ударил ей по воде. - Ах ты ж!.. Вот тебе, вот тебе, получай!.. Бальзак остановился на безопасном от размахивающего веткой Гека расстоянии, и сунув руки в карманы тёмно-синей куртки, с ироничной улыбкой уставился на Гексли. - Ну и что ты делаешь? – с лёгким смешком спросил Бальзак, мысленно ответив самому себе – «Глупость». Продолжая жизнерадостно улыбаться во все тридцать два зуба, Гексли, поправив закатанные рукава оранжевой рубашки, радостно продолжая «бить» воду, ответил: "Заставляю чёрную воду работать!" Баль фыркнул и с улыбкой, деланно серьёзным тоном сказал: "Не политкорректно. Правильно – афроамериканская, а не «чёрная». Хотя она тут вообще какая-то серо-буро-малиновая…" "А где крапинки?" – возмутился Гексли, на этот раз особо сильно размахнувшись, ударил по воде, едва не попав веткой по Бальзаку, и обрызгав его водой. Увернувшись от просвистевшей с право от него ветки, Баль отпрыгнул в сторону, возмущённо вскрикнув. "Ой, извини!" – со смехом и виноватой улыбкой, повернулся к Балю Гек, временно прекращая бить веткой по воде. Баль не ответил, лишь цокнул языком и со своим фирменным выражением лица «заткнись-человек-идиот» и закатил глаза. - Баль, смотри, я делаю волны! Волны, волны!.. Ай, чёрт, не получилось, - Гексли, не обративший на немое возмущение Баля никакого внимания, вернулся к своему бесполезному и глупому, но явно весёлому занятию – попыткам послать волны от берега навстречу тем, что идут к нему, и что бы волны от берега были сильнее и отталкивали встречные волны. Бальзак, наблюдая за Гексли, закрыл лицо рукой и констатировал:"Ты – идиот." Гексли его реплики либо не услышал, то ли проигнорировал, так как в следующий момент он уже радостно запрыгал рядом с кромкой реки, по которой пошли более крупные волны. - Вот смотри, смотри! Волны! БОЛЬШИЕ ВОЛНЫ! Я заставил реку работать! Баль тихо и беззлобно выругался, автоматически повторяя ранее проделанный жест и прикрывая глаза. - Хэй, где мои большие волны? Эээй!? – Гексли недоумённо и обиженно посмотрел на быстро успокоившуюся воду, и снова ударил по ней веткой. - Слушай, ну ты прямо как тот то ли римский, то ли греческий император, приказавший выпороть море за то, что он не смог перебраться по нему… - Ага, я тоже об этом слышал, вроде как читал где… - Мы на истории проходили. -А, да, точно. -Гек? -Да? Баль, неуверенно, подойдя к другу, как будто через силу спросил, взглядом указывая на ветку у него в руках: "Слушай, дай мне тоже побаловаться..." -Неа, - ответил Гексли, изображая некое подобие «злодейской улыбки»+ «злодейский смех». -Ну и иди нафиг, - Баль опять отошёл от Гека на безопасное расстояние и погрузился в рассматривание моста и неба, мысленно отметив, что лучше бы им скорее дойти до конца набережной, а то они могут попасть под дождь. Через пару минут Гексли видимо надоело играться с «дурацкой веткой». -Эй, Баль! -Что? - Держи, - Гексли, становясь рядом и улыбаясь, протянул Бальзаку ветку. Баль взял ветку и подошёл к кромке воды, чувствуя себя при этом крайне глупо. Заниматься подобными глупостям, как битьё веткой по воде, Балю осознанно не хотелось с одной стороны, а с другой так и подмывало повпадать в детство вместе с Гексли. Но всё таки решив, что нужно всё-таки поддерживать образ адекватного-серьёзно-взрослого человека, а проще говоря из вредности, Бальзак размахнулся и кинул ветку подальше от берега. Ээээй, - разочарованно протянул Гексли, глядя на дрейфующую по волнам ветку. - Гек, пойдём уже дальше,- мысленно посмеиваясь над другом, сказал Баль, смотря на начавшую пребывать воду. - Если ты хочешь сегодня дойти до конца набережной, то нужно идти быстрее – начинается прилив. -Вредный ты… Ну ок, пошли.