Пролог.
Солнце — то, что и называют еще одним посланником жизни, но боятся его исчезновения. Боятся за себя, за свои жизни, но не смотря на это продолжают убивать себя. Если бы нас, и мы сами ценили, себя, как и то солнце, общее — была бы жизнь легче? Было бы меньше таких историй, как эта? Тело каждого человека индивидуально, но существует то, что у всех идентично. На наших телах, в разный местах, есть что-то на подобие показателя жизни — татуировка в виде солнца. Забавно не правда ли? С какого-то момента она становится заметнее, если в детстве ее еле разглядишь, то чуть более в подростковом, она темнеет. Чаще всего она образуется на руках, ногах, животе, грудной клетке и спине; и реже всего на голове, в глазах, языке, шее или лице. Чем чаще ты познаешь отрицательные чувства, как: отчаяние, одиночество, тревога и такие эмоциональные травмы, которые каким-либо образом могут ввести тебя в состояние неопределенности, или чего похуже, тем быстрее татуировка будет сходить с кожи, могут быть резкие боли в этой области или жжение. Все зависит от ситуации и от человека. Пусть и людям известно, что нужно избегать отрицательных моментов жизни, иногда, они уничтожают себя.Они как цветы без солнца.
Конечно, татуировку можно восполнить хорошими эмоциями. Без плохого нет добра, ведь так? Это некая гармония, между всеми нами, нужно лишь грамотно распределить все на весах.Темное к темному, светлое к светлому — гармония.
Но есть такие случае, когда люди, чья гармония нарушена, уничтожают других, получая себе положительные эмоции. Например серийные убийцы — те, кому нравится убивать, поглощая это чувство убийства, для них это своеобразное положительное чувство. Иначе говоря чувства для всех разные. Для кого и убийство благое и приятное дело, а для кого-то и просто вдохнуть свежего воздуха на красных рассветах одно из лучших наполнителей жизни. Все мы по разному мыслим и принимаем решения.Сам мир хочет быть солнцем.
Меня зовут Ким Тэхен и с самого рождения мои эмоции пошли на нет. К подростковому возрасту моей татуировки уже не было на ¼. Это не необычно, скорее нормально. У какой-то части населения была такая же проблема, но причины были разные, те, что из-за родителей, их смертей или домашних скандалов, насилия, была частой причиной "захода солнца", или же жестокие подростки, что не понимали всей важности человеческих чувств, но и были те, кто рождался совсем безэмоциональными. Понимания ли этого жестокого мира ломали их изнутри или же полное недопонимание ответственности жизни своей и других? Сломало ли общество или может быть они сами предпочли быть ломаными? Я не знаю ответа. Сам я, пытаюсь понять себя, уже как 26 лет. На моей спине солнце все больше погружается в тьму моих чувств. Я не могу это остановить. Все, что мне остается – дать ему утонуть. Хотел бы я быть счастлив? Наверно. Если бы это было возможно, если бы я начал чуть раньше..? а смысл говорить об этом, когда время уже давным-давно покинуло меня. Думаю, все что остается это жить и ждать полной темноты, когда мое собственное солнце потопят в грязи. Мир стремится к большему, пока я стою на месте и только отдаляюсь. Странная мода сейчас. Мода быть счастливым и полным. Чтобы солнце было яркое и полное, как днем, без туч и всяких заходов. Наблюдая, как мир старается быть таким же ярким, как то, что освещает нас, что-то внутри иногда трепещет, то-ли больно, то-ли безумно приятно. Я не совсем безэмоциональный, просто чаще всех чувствую себя в тревоги или безысходности действий. Мою голову чаще посещает более реальные мысли: о тех, кто получает удовольствия от причинения боли другим; о тех, кто доводит себя до самого конца, что и является еще одной формой самоубийства; о тех, кто совершают убийство случайно и специально – такие мыли и сводят меня в бессилие и желание прекратить это глупую жизнь.Возможно и не на столько несчастен.
Я и мои обвинения самого себя всегда приводят меня к мысли: « я был не достоин рождаться». Ведь подростки, чьи показали жизни были, как и у меня, на грани быстрого исчезновения, хотели жить больше, желали и жаждали узнать этот мир больше, чем я. Но был ли я виновен в своей везучести?***
Не моя вина.
Тогда я работал где-то в баре, но меня уволили, часто оставался дома, не выходя на работу. Не смотря на это, я все еще хожу туда, чтобы выпить, там остались все, с кем я поддерживал хорошее общение, с теми, из-за кого мое солнце еще не во мраке. И тот, еще один, из тех посиделок вечером, я был там. Выпивал, как по кругу одни и те же напитки, одни и те же люди. Мое место еще долго пустовало, но вскоре пришел, еще молодой, лет наверно 22, парнишка. Волосы были темные, немного синеваты или может быть из-за такого освещения, будто бы лепестки темного цветка, которые только познали, что такое прилив настоящей жизни.Цвети же.
Переливался не только его волосы, но и глаза, чуть темнее моих, огнями освещения. А музыка ласкала все тело. Он стоял, протирая стаканы. Я неизбежно присел, но удивился, хотя это было ясно, что однажды будет новый. Он вежливо поздоровался и спросил меня: – вам, как всегда? – Уже рассказали обо мне? – Да, я должен знать наших постоянных посетителей. – он улыбался, но только из уважения. – Можешь не давить из себя улыбку, она мне не нужна. – тот опустил свой взгляд в стакан с напитком и видел в нем темный силуэт. – Вот как? Вам она не поднимает настроение или я не кажусь вам более приветливым? – он остановился и посмотрел на Тэхена, глубже, его спокойных глаз. И легко улыбнулся. – Не думаю. Никогда не думал об этом. – Не думали? У вас не появляется тепла внутри, когда люди дарят вам улыбку? Или может в животе не щекочет от красивых улыбок? – он удивленно посмотрел, когда тот невнятно ответил «нет» – вам одиноко? Я посмотрел на него и он сразу занервничал. Я не скрывал, но в тот момент что-то и правда щекатнуло под ребрами, от его невинного взгляда. Допивая напиток, тело к тому времени охмелело и в глазах начало мутнеть. – Извините. – он скромно извинился и подлил еще выпивки. – За что ты извиняешься? Не нужно. Так и закончилось мое новое знакомство с моей заменой. Он был моей противоположностью. Поиски работы не шли гладко, и я снова пришел в бар, чтобы вновь напиться от безделья. Он был, снова его смена. – Все то же? – Как звать? – Чон Чонгук, а вас Ким? Г-н Ким. – Чон, забудь все то, что я пил раньше. Налей мне чего нибудь вкусней. На свой вкус. Чон начал пересматривать алкоголь за спиной и искать что-то по вкусу и опыту. И вскоре достал хорошую бутылку виски. Тумблер уже стоял на стойке, но место того, чтобы налить виски и добавить льда, подлил к виски в шейкер еще что-то. – Попробуйте, я всегда делаю себе так. Сначала покажется горьковатым, но чуть позже раскроется вкус. – он продвинул тумблер ближе к Тэхену и встал ровно, в ожидание оценки своих вкусов и работы. Я почувствовал запах Вермута, совсем немного и не ошибся. Немного горький, но после перерастающий в сладость. Я похвалил его, а он растекся в счастливой улыбке. А от его искреннего «Я рад» и это чувство стало для меня больше, чем просто слухи. Я тоже не смог сдержать улыбки. – А ты цветешь и пахнешь. – прозвучало где-то между припевом корейской песни. – цвети, не вянь. Он яростно рассказывал мне о множество разных видов виски и с чем их можно было смешать, все это я знал, но видя его таким, сам был не против выслушать еще разок. Неизвестное раньше чувство возомнило себя хозяином тела и сжигало меня, где-то в грудной клетке. Но больней было на спине. Жгло и чесалось, будто бы что-то нарастало или заживало. Большая половина татуировки уже не было. Годы закрытой депрессии били лазером по ней, будто бы сводили настоящую. Я продолжил ходить в бар чаще, к нему, но новая работа стала барьером, и мои посещения стали реже, и как на зло, эти смены были не его. То чувство нарастание прекратили тревожить меня, но я хотел его почувствовать снова и снова. Будто попробовал наркотик, а после снова и теперь я хочу еще. И в этот раз я пришел в надежде на еще одну дозу, что передает по мне кожи табун мелких мурашек, от чего мои мысли возрождались из гор пепельных остатков прежний тяжелых мыслей.Его нет.
Больше не чувствую эту улыбку на себе? Больше не увижу этот прекрасный бутон?Осознания.
Это шуршание в голове, я чувствую сердца гудок. Оно говорит, что скоро конец, а я так и не обрел чувства больше чем одиночества.Дожить бы до осени.
В ожидание смерти или в ожидании близости? Хотелось бы мне знать, чего жду я или мне важнее, что желаешь и ждешь ты? Больше читаю сейчас. В книгах много эмоций, которые я могу почувствовать на самых тихих нотах. Может однажды в ожидании чувств я найду, пока еще есть время, себя и потерянные эмоции. До осени всего два месяца. – «... у меня всего в последние время панцирь, я хочу чувствовать тепло твоих искренних объятий...» И что это значит? – прочитал в слух Тэхен строку из открытой в его руках книги с длинным названием: «Маленькие эмоции в пустом сознание.» Темнеющее небо соприкасалось с последними отблесками солнца. И шаг ног становился все громче, а строки пленили своим очарованием и забывали в нем читателя. В левом плече закололо от неожиданного прикосновения. – Г-н Тэхен? – вот черт – тихо отмахнулся тот – напугал. Я из-за тебя книгу захлопнул, уже и не вспомню, где остановился. – извините – он заулыбался, как и тогда, в баре – увидел, вас и решил спросить почему не приходите? – приходил раньше, по выходным, но теперь не хожу. – так вы и правда приходили, значит я немного опоздал. Сейчас я поменялся сменами, хотел видеть вас там, но только недавно узнал, что вы перестали ходить. У вас что-то случилось? – ничего, просто новая работа. Могу только в пятницу или субботу. – это назначение встречи? – Чонгук уверенно спросил, но засмущался после со смешком – я просто пошутил, не принимайте близко... – да, встреча, раз не против. – ...хорошо буду ждать вас там.Остатки.
И те, самые будоражащие дни моего сердца, снова вернулись. Я глядел на него, а он отводил смущенный взгляд, но мне было плевать.Красивый.
Старался не пропускать встречи с ним, а он был рад или просто это было ему с рук, ведь я стабильно приходил и покупал алкоголь. Я бы тоже постарался обворожить и пристегнуть к себе, чтобы в дальнейшем вытаскивать деньги. Эти мысли «обмана» зажгли во мне пламя презрения и разочарования. Я напился, но как только он снова показал мне свою любезность – вскипел окончательно, подскочив. Я направлялся к выходу своей неустойчивой походкой после долгих минут употребления алкоголя, сидя. В секунду я выпал с равновесия, а он подхватил. За шиворот, как котенка, и вскрыл не то, что нужно было знать, а после беспокоиться. – Г-н... Тэхен – он держал легкую футболку с глубоким вырезом и длинными рукавами, и видел «заходящее» солнце – вы.. Его голос дрожал, будто он держал немаловажную стеклянную вазу, которая, при малейшем движением, рассыплется. Я молчал, ждал, когда он придет в себя или включит режим «спасатель». Но не дождавшись, отдернул футболку за плече, пошатнувшись встал и вышел. Стоя в поисках такси у дороги, ветер дул в спину, но позже я повернулся к нему боком. Вечерняя суматоха звенела в ушах. По ветру проскользнул некий аромат алкоголя. Он стоял в паре метров от меня, запыхавшись. Такси остановилось около меня, я же подтянул свое тело ближе и к двери. – стойте – Чонгук ухватил руку и своим телом накрыл его от ветряных потоков – я сделал что-то не так? Я не мог ответить. Он прижал меня своей доминантной аурой и телом. После моего невнятного и заикающегося отрицания, он приблизился ближе к лицу, но чтобы открыть мне дверь такси. – тогда я могу вас сопроводить до дома? – уже усаживая Тэхена на сиденье, спрашивал, но не ждал ответа. Ехали в тишине, изредка поглядывая, особенно он, совсем не сводил с меня взгляд. Уже не те яркие взгляды, не смущенные, немного недоумевавшие и серьезные.Идиотизм.
Он здесь, со мной рядом. Моя рука и на нем, как и ноги, подмерзшие от холодка квартиры. Мы сделали неисправимое. Теперь наше взгляды не натянут обстановку неопределенности, а только смущения.***
– Чонгук, а ты милый и сексуальный – в пьяном угаре или в сознательности из уст Тэхена выскользнула похоть. – правда так считаете? – он остановился над сидящим на кровати парнем, а после примкнул ближе к лицу, чтобы высмеять вольную похоть со стороны старшего – тогда.. могу я поцеловать вас? – делай, что хочешь – отринув все сомнения, Тэхен выразил своеобразную податливость своего тела. Тяжелое тело, булыжником, свалилось на парня и скромный поцелуй окрасил мгновение. Свело будто судорогой губы, от нелепого смущенного поцелуя. – да давай уже, последнюю жизнь живем – несдержанно прорычал Ким. То-ли от толчков, то-ли от нелегкого понимания, снесло крышу. Тела сгорали в огне и в новых ощущениях. А Тэхен испытывал более наслаждение: эмоции новых и приятных чувств мешали в крови азарт и пик удовольствия.***
– вот и дожил до осени. Идиот, кто бы мог подумать, что пересплю с мужчиной. Я соскочил раньше, чтобы заварить сладкого чая, пока все еще довольное тело грелось под одеялом. Не успев заварить вторую кружку чая, сзади прислонился.Горячий, огнем горит.
– Как чувствуешь себя? – он с заботой поправил свисавшие с макушки густые пряди и окунулся в них с вдохом – приятно пахнет. Во мне запрыгало что-то живое, оживляя во мне бабочек, чьи крылья еще не разу не взлетали. – твое солнце... оно – он отдалился, чтобы снова удостовериться – оно восполнилось. – что ты делаешь? – Ким повернулся лицом, и оказался прижатым к кухонному столику. – а ты? Что тебе было нужно от моего влюбчивого сердца? Зачем нужно было так сильно тревожить его? Я горю до самых пят. – он прижал под лопатки Тэхена и прислонил руку к груди – слышишь, как оно бешено бьется? Сходит с ума. Я влюблен. Но разве ты нет? Дрожь сорвала мой холодный панцирь. Я будто впервые задышал. Вдохнул, но не могу выдохнуть. Наконец-то я понял, о чем была та недочитанная книга "Маленькие эмоции в пустом сознание".Влюбленный.