ПОНИМАЮЩИЙ ОТЕЦ
— Джейн! Джейн! Архимед Кью Портер — профессор, исследователь и в какой-то степени археолог — бежал в сторону своего лагеря, услышав оттуда шум. Когда Джейн отстала, он вместе с Клейтоном прекратил поиски горилл и отправился на поиски своей дочери, ибо ее жизнь была важнее горилл. Архимед дал себе слово, что бросит все, чтобы найти свою единственную дочь — единственный родной человек, который у него остался. Даже прекратить поиски горилл. Когда он добежал до лагеря, то почувствовал полное облегчение: Джейн лежала на земле, с шоком глядя куда-то в сторону, даже не услышав своего отца. Одежда частично на ней была порвана. Одна перчатка и один ботинок отсутствовали. Шляпа тоже потерялась. Дневник тоже. Судя по растрепанным волосам, ей пришлось пережить приключения, которые, к счастью, завершились благополучно. — Джейн! Джейн! — Архимед добежал до нее и обнял дочь. — Ох, Джейн! Я так за тебя испугался. Где ты пропадала? Клейтон добежал вторым и обратил внимание на разрушенный лагерь: кто-то явно учинил тут беспорядок. Очевидно, что животные постарались. Но Архимед не обращал внимания на лагерь. Джейн была жива — этого достаточно. Джейн начала тут же рассказывать свою историю, которая с ней приключилась. Местами даже Архимед не понимал, не говоря уж о Клейтоне, который воспринял ее слова, как женскую бредовую фантазию. Сам Архимед признал Клейтону, что у него была покойная жена, которая тоже любила рассказывать разные истории. Хотя уточнил, что про дикарей она не рассказывала. Все бы ничего, да только Джейн сказала то, что заинтересовало их обоих: — Тут были гориллы! — Гориллы?! — в унисон спросили оба и улыбнулись, а Клейтон взял ее за плечи. — Ты видела их? Где они, Джейн? Где? — спросил охотник. Но Джейн словно не услышала его вопрос. Точнее услышала последний вопрос. Она думала не о гориллах. Она вспоминала того, кто спас ее, и думала только о нем. — Он ушел с ними, — Клейтон не понял ее ответа. — Кто, Джейн? Кто? — поинтересовался ее отец. — Тарзан, — ответила она, смотря с милой улыбкой на отца. — Тарзан? — не понял Клейтон. — Человек-обезьяна. Наступило молчание. Клейтон явно посчитал Джейн сумасшедшей и отпустил ее. Но Архимед предпочел ей поверить: все-таки как же она смогла бы спастись от толпы бабуин в опасных джунглях в одиночку в громоздком наряде? Очевидно, что ее спас человек — явно не животное. И по ее описанию, это был дикарь. Который произвел на нее впечатление. Потому он поверил своей дочери. — Слушай, Джейн, ты, должно быть, устала. Иди отдохни. Мы тут наведем порядок, — заботливо сказал Архимед. — Завтра ты мне расскажешь в подробностях все, что было. — Ты мне веришь, пап? — Ну, конечно же верю! Я рад, что ты жива, Джейн. Этого мне достаточно. — Ох, пап. Джейн обняла обеспокоенного отца и прекрасно понимала его состояние. Хотя Клейтону лично было плевать: чтобы отвлечься от мыслей, он занялся наведением порядка.***
На следующее утро Джейн переоделась в более свободную одежду: желтую рубашку и зеленую длинную юбку. Она привыкла ходить босиком, потому была без обуви. Волосы она распустила, чтобы так было удобней. Да и в Африке жарко. Она рисовала на доске изображение Тарзана мелом. У нее была превосходная фотографическая память и нарисовала его точь в точь, сидящим на корточках. Она объясняла отцу его образ, манеры, привычки, ходьбу, ловкость, даже пристальный взгляд. Она упомянула зеленые глаза и застыла, вспоминая тот момент, когда они знакомились на ветке дерева под дождем. Этот момент стал для нее романтичным: ничего подобного прежде пережить не приходилось. Клейтон не поверил «фантазии женщины», но убедился в обратном, когда Тарзан лично явился к ним. Навестить Джейн, разумеется, которому она тоже была рада. Несмотря на внешний вид, Архимед был восхищен и рад увидеть дикаря, к которому у него проявился больший интерес, чем к гориллам, ради которых англичане и прибыли в джунгли Африки. Затем у Джейн проснулось желание: научить Тарзана человеческому: языку, общению, поведению, знаниям и т.д. И это объяснялось не столько желанием попросить его привести к горилл, сколько проникнуться к нему и сделать из него человека. Побыть учителем и отплатить ему долг за свое спасение. Отец одобрил это. Более того, он сам решил поучаствовать в перевоспитывании Тарзана. И по итогам первого вечера Тарзан предварительно ознакомился некоторыми моментами, благодаря которым он захотел приходить каждый день учиться вопреки запрету Керчака — его вождя. В первую ночь обучения, когда Тарзан ушел домой, Джейн пила чай со своим отцом, выражая свое восхищение дикарем. Тарзан достаточно быстро учился, что сильно радовало ее. Потому сегодня она была в хорошем настроении. А о гориллах никто, кроме уже спящего Клейтона, не думал. — Папа, это просто замечательно! — рассказывала Джейн. — Тарзан изъявил желание учиться. Он такой любопытный и интересный. Никогда прежде не видела таких мужчин. — Ох, Джейн. Ты, случаем, не влюбилась в него? — попивая чай, спросил Архимед, слегка ухмыляясь, чем вогнал ее в краску. — Брось, пап. Я его знаю лишь второй день. — Но он спас тебя и явно оказывает знаки внимания. Поверь мне, у самцов это бывает: когда самец находит самку, которая его заинтересовала, он будет игнорировать других самок и будет обращать все свое внимание к ней. В данном случае, к тебе, Джейн. — Пап, прекрати, — Джейн вовсе покраснела. — Я просто первая, кого увидел Тарзан. Он был удивлен увидеть человека. А сам ведь жил среди горилл. Мы, так сказать, стали… кхм… кхм… друзьями. — У меня есть повод для беспокойства? — в шутку спросил Архимед. — Папа! — Джейн отвернулась от него. — А что? Я же видел, как ты на него смотришь. И рвешься учить его всему, что знаешь. Я же вижу твое сильное желание. И привязанность к нему. — Ну… — она вновь повернулась к отцу, — Тарзан спас меня от гибели. Он был так ловок и подвижен, что… не смогу описать словами то чувство, что я испытывала. Чуть с ума не сошла, — Джейн допила свой чай. — Пап, он… красив, правда? — О-хо-хо-хо-хо! Ну, конечно же, Джейн! Он ведь спортсмен, судя по телосложению. Только не говори, что тебя привлекло его спортивное телосложение. — Папа! — крикнула она. Джейн сильно покраснела: Тарзан с ее мыслей не уходил. Архимед же периодически ее подкалывал, но понимал, что у нее уже начали просыпаться чувства к дикарю. И плевать, что Тарзан живет, как горилла: это поправимо. — Профессор! Джейн! Дайте спать! — крикнул из другой палатки недовольный Клейтон. — Просим прощения, мистер Клейтон, — обратилась Джейн к нему, а тот ничего не ответил. — Ладно, пап. Пора спать. Завтра Тарзан должен прийти. — Ты права, доченька. Завтра отличный день. Надо к нему изрядно подготовиться, — он хрустнул пальцы рук и встал со стула. — Ладно, пойду в свою палатку. Отдыхай, Джейн. Попрощавшись с ней, Архимед с хорошим настроением покинул ее палатку и отправился спать. Джейн потушила свечу и легла спать в ожидании завтрашнего дня.***
Прошло несколько дней. Тарзан потихоньку начал понимать человеческий язык и чувства. Да, у него начали открываться чувства. И он больше смотрел на Джейн, чем слушал Клейтона про его горилл. И начинал понимать, по какой причине он часто наведывается сюда: не просто учиться, а… быть с Джейн. Как сказал профессор, самец выбрал себе самку. Очередной вечер. Джейн была в восторге. Уже несколько рисунков, на которых изображен Тарзан. Смотрела и листала, словно фотографии. Сидя на кресле, она оценивала свой труд и думала о проведенном дне. Видела, как Тарзан в последнее время стал слишком часто на нее смотреть с улыбкой. И не по причине того, что он изучал ее строение тела и видел в ней себя. А… из-за возникших чувств к ней. Вскоре Архимед зашел к ней в палатку. В последнее время он сам стал замечать, как она чаще улыбается, радуется, смеется, ведет себя активно, словно открылось второе дыхание и появился новый смысл жизни. Видеть дочь такой счастливой ему не приходилось. И прекрасно понимал из-за кого это. — Джейн, почему не спишь? Джейн обратила на него внимание с яркой улыбкой. В темноте из ее лица исходило сияние. Слегка покрасневшее от смущения. — Пап… я… просто… Смотри, что я нарисовала. Джейн, которой двадцать один год, вела себя, как дитя. Хотя для старого Архимеда она останется маленькой дочкой. Перед ним она не показывала себя чересчур с взрослой независимой стороны: она все такая же для него, как и в детские годы. Архимед принял с ее рук дневник и начал листать страницы, на нескольких из которых нарисован Тарзан. Архимед понял: она думала о нем и решила вдохновиться. — О, ты, как всегда, замечательно рисуешь, Джейн. Но в последнее время ты начала рисовать не животных, а Тарзана. — Пап… ну… он уникален. Конечно, я нарисую его, — Джейн взяла свой дневник обратно. — И на нескольких страницах? — Архимед улыбнулся. — Джейн, думаешь, я не понимаю ничего? Девушка вздохнула и призналась ему. — Да, пап. Я думаю о Тарзане. Он сегодня не отрывал от меня свой взгляд. Смотрел почти весь день. И домой возвращаться не спешил. — Ты ему просто не безразлична, Джейн, — он подошел к ней и положил руку на плечо. — Правда? — Поверь мне. Хоть он и наполовину дикарь, но прежде всего он мужчина. А у меня с ним мужская солидарность. И я знаю его чувства, потому что сам в молодости испытывал такие чувства, — Архимед сел рядом с ней. — Джейн, ты ему точно не безразлична. Как я вижу, и тебе. Джейн молчала. Просто отвела свой взгляд. Правда есть правда — от отца не скроешь. Да и кому доверять, если не ему? Ворчливому эгоистичному Клейтону? А больше людей нет, кому она может доверять. — Джейн, если ты захочешь, ты можешь остаться здесь с Тарзаном. Я не возражаю. — Пап, прекрати, — теперь настроение у Джейн упало. — Я… не могу тут остаться. Сам понимаешь. Мое место в Англии. Рядом с тобой. — Но и мне недолго жить осталось… — Тем более, пап, — Джейн повернулась к нему. — Я не оставлю тебя одного, папа. Да, Тарзан мне не безразличен, но… остаться ради него в джунглях, отправив тебя домой в Англию — это… глупо. — Сердцу не прикажешь, ведь так? — Архимед подмигнул ей. — Папа, давай не будем это обсуждать, — девушка закрыла книгу. — Лучше давай спать. — Как скажешь, Джейн. Поцеловав ее в лоб и пожелав спокойной ночи, Архимед Кью Портер покинул ее палатку и отправился спать. Джейн задумалась над словами отца и еще около часа не спала, все еще думая о Тарзане.***
Прошло еще несколько дней. Как и предвидел старший Портер, чувства между Тарзаном и Джейн развивались. Научившись разговаривать, Тарзан приводил ее в красивые места в свободное от обучения время, а также учил летать на лианах. Его пристальное внимание заставляло Джейн смущаться и краснеть: он своим отношением явно не скрывал своих чувств. Да, он наполовину дикарь, не джентльмен, который будет оттягивать романтичный момент, но, по крайней мере, при первом же появлении чувств Тарзан их не скрывал, проявив прямоту и искренность. Хотя словами еще не выразил. Этого было достаточно, чтобы Джейн сама начала питать сильную симпатию к нему. Когда Тарзан отказал им в раскрытии убежища горилл, Джейн отнеслась с пониманием: под именем Керчак она поняла, что это та самая большая черная горилла — вождь, которого стоит бояться. Она понимала, что Тарзан не сможет переступить через границы. Понимала, что Тарзан боится предать свою семью. И Архимед это понимал. Но не Клейтон: он лишь злился, потому что считал, что все эти дни были потрачены впустую из-за Джейн. Очередным днем, когда они собирали вещи и готовились к отплытию, Джейн сильно беспокоилась. Да, горилл им не видать, но ее беспокоило не это, а возможная разлука с Тарзаном. Вчера не было новостей, а сегодня приплыл капитан с экипажем и поставил ультиматум: либо сейчас же соберутся к отплытию, либо останутся в джунглях надолго, а ждать их капитан не собирался. Джейн расстроилась: это последний день в джунглях. Узнав, что совсем скоро придется уплыть домой, Джейн сегодня пребывала в плохом настроении. Архимед пытался им объяснить, как и Клейтон, но их не слушали. Джейн же пыталась уговорить капитана чуть-чуть задержаться, не желая так скоро покидать джунгли и оставлять Тарзана снова одного с гориллами. Джейн молилась, чтобы Тарзан пришел и сегодня: с момента первой встречи они виделись каждый день. Хотя бы попрощаться. Или же предложить ему свою идею, если тот одобрит. Джейн сегодня нервничала, что не осталось незамеченным от Архимеда. Клейтон еще продолжал обвинять ее в том, что они напрасно потратили время на Тарзана, что лучше было бы поставить ловушки, куда угодили бы гориллы. Но Джейн назвала его бесчувственным. И когда собиралась уйти подальше от охотника, то случайно столкнулась с Тарзаном, который пришел с цветами, которые сорвал по пути, и случайно испортила их. Какова же была ее радость увидеть Тарзана здесь? Первая причина для улыбки появилась. — О, Тарзан! Как же я рада тебя видеть! Я думала, что ты не придешь. Видишь ли, прибыл корабль, нам пора возвращаться домой в Англию. И… Джейн явно не хотела расставаться с Тарзаном. И решила предложить ему одну мысль. В надежде, что он согласится и будет с ней. — И… мы решили… точнее, я подумала… — это она сказала тихо, немного отвернувшись. — Мы хотим, чтобы ты отправился вместе с нами в Англию. Чтобы ты был среди людей. Ты… хочешь? Тарзан подумал и спросил: — Сегодня в Англию, а завтра обратно домой? Он надеялся услышать положительный ответ, но Джейн поняла: Тарзан привязан к джунглям — к своей родине. Но соврать невозможно. Придется прямо сказать. С сожалением. — Нет… мы… сюда вообще не вернемся, — ответила Джейн, боясь, что это обидит Тарзана. — Никогда. — Не вернуться домой? — а вот теперь он начал сильно беспокоиться за нее. — Пойми меня правильно, Тарзан. Наше место там… в Англии… И тут он упал на колени, протянув пару цветов, что остались у него. — Джейн остаться с Тарзаном! — и приложил руку к груди. — Ч-что? Н-н-ет… я… Джейн растерялась: Тарзан ясно выразил свои чувства, желая, чтобы она осталась. Джейн сама хотела остаться с ним, но не могла. И прекрасно понимала его. Увы, судьба сложилась такая, что Джейн росла в Англии и привязана к стране, а Тарзан в джунглях. Она не могла отказаться от Англии и жить в джунглях, равно как и он не мог жить среди людей, оставив свою семью. Джейн уронила чемодан и начала оправдываться. Густо покраснев от печали. Сердце сильно застучалось. Ей так и хотелось выразить свою любовь к нему, но морально не могла. Не желала разбить его сердце и деморализовать Тарзана. — Я… я не могу остаться. Там мой дом. Я должна быть там. Рядом со своим отцом. Как ты не понимаешь? Я… — Джейн, — Тарзан взял ее за подбородок. — Останься. Пожалуйста. Она смотрела на его цветочки, которые он принес. Она поняла, что он хотел сделать приятное. Порадовать ее. Но… расстроить не хотела. И от осознания того, что придется уплыть отсюда, ее сердце разрывалось на части, в образном смысле. Джейн не сдерживала эмоций. И проклинала судьбу за то, что не позволит Тарзану покинуть джунгли. Но и сама морально не могла остаться, оставив свой привычный образ жизни и начать по новой. Без отца. Без ближайших друзей с Англии. Без привычного городского образа жизни. Джейн не выдержала и заплакала, расстроив Тарзана. — Я… не могу! Не желая видеть расстроенное лицо Тарзана и разбивать его чувства своим уходом, она убежала прочь, оставив его с чувством опустошенности. Архимед издали увидел эту картину и все отчетливо слышал. Опустив голову, он грустно покачал головой и решил поговорить со своей дочерью. Успокоить ее перед отплытием. Когда он нашел ее в одиночестве плачущей, Архимед подошел к ней. — Джейн… не плачь, — он сел на колени рядом с ней и обнял дочь. — Я… понимаю. Но и ты пойми Тарзана: он не уживется в Англии. Его место здесь. — Я… понимаю… — Так почему бы тебе не остаться здесь, Джейн? Ты же хочешь быть с ним… — Пап, — она тут же отстранилась и отвернулась от него, — я просто не могу! Мое место в Англии. Я обязана быть с тобой. Мне тяжело жить здесь вдали от тебя. Вдали от Англии. Вдали от жизни, к которой я привыкла. Где я росла. — Но жизнь — переменчивая штука. Тут все меняется вверх дном — и это нормально. Нам просто надо бросить вызов таким переменам и готовиться к ним. Чтобы быть счастливым. — Пап… я не смогу остаться здесь. — Почему? — спросил Архимед. — Только из-за меня? А как же Тарзан? — Я сама хочу быть с ним, пап. Но… ему тяжело расставаться со своей семьей. И мне тяжело расставаться с тобой. И знаешь… такое паршивое чувство возникло: только тогда, когда жизни наладилась, все… меняется. И… передо мной стоит тяжелый выбор. — Я уверен: Тарзан чувствует то же самое, что и ты. В этом вы похожи, Джейн. Дочь посмотрела на него. Архимед жил науками, но мудрости точно не лишился. Жизненный опыт у него за спиной — оставалось передать своей дочери. Он понимал Джейн и ее позицию. Но Архимед хотел, чтобы она была счастлива. Не хотел, чтобы в Англии она плакала каждый день, скучая по Тарзану. И не хотел, чтобы Тарзан внутри сломался. Однако… Клейтон ворвался в их уединение с радостной новостью. — Профессор! Джейн! У меня для вас отличные новости! Причем две! Портеры взглянули на радостного охотника и молча ожидали его слов. Джейн начинала чувствовать нечто приятное в душе. — Первая: мы откладываем отплытие на следующий день и остаемся здесь на ночь! — озвучил Клейтон. — А по какой причине? — спросил профессор. — А это вторая новость: мистер Тарзан согласился отвести нас к гориллам. Джейн вытерла слезы и почувствовала полное облегчение: еще один день с Тарзаном на прощание. Может, ей удастся переубедить его уплыть в Англию. Она рассчитывала на это. По крайней мере, на более романтичный последний совместный день, ибо завтра с утра им точно придется уплыть. Хоть что-то хорошее сделал Клейтон: убедил Тарзана привести их к гориллам и обрадовал Джейн этой вестью.***
Увы, тот день закончился неприятным инцидентом: Керчак вернулся и напал на Клейтона, но Тарзану пришлось его удержать. Людям оставалось сбежать, но Джейн не хотела так рано покидать Тарзана: она надеялась, что Тарзан побежит с ними, но тот решил удержать своего приемного отца, пока тот не разорвал на части людей. Джейн с тяжелым сердцем пришлось убежать. Последний вечер в джунглях. Джейн вовсю плакала: последнее свидание завершилось неприятным инцидентом. Она боялась, что Тарзан получит по полной от Керчака. Теперь вряд ли он сможет остаться с гориллами: такое не забудешь. Джейн оставалось беспокоиться за судьбу Тарзана. В этот раз старший Портер ничем не мог ее утешить. Ему оставалось стоять в стороне и оставить Джейн в одиночестве. В джунглях она точно не сможет остаться, да и сам не сможет ее оставить. Оставался очевидный вариант: вернуться в Англию и больше не возвращаться в джунгли. Как бы тяжело это не давалось.***
На рассвете все трое стояли у лодки. Корабль стоял и ждал. Их вещи давно на корабле. Джейн уже оделась в то громоздкое желтое платье и просто стояла у берега в опечаленном состоянии. Она не спешила сесть в лодку. Надеялась, что Тарзан придет сюда на прощание и ждала его. Хотя Клейтон торопил Портеров. И вдруг… Тарзан прибыл сюда. К сильному удивлению Джейн, как и Клейтона и Архимеда, Тарзан пришел сюда… в костюме и в туфлях, нарядившись, как настоящий англичанин. Джейн была восхищена так сильно, что не могла подобрать слов. Тарзан нарядился явно не для того, чтобы проводить их в Англию. Судя по всему… — Я с вами, — выразил Тарзан. — Тарзан! — обрадовались Портеры. — Тарзан! Я так рада, что ты согласился уплыть с нами в Англию! — Джейн взяла его за руки и засияла от счастья. — Откуда костюм, Тарзан? — У нас нет на это времени. Скорее! Нас ждут, — Клейтон их торопил. — Потом расскажешь, — держа его одной рукой, Джейн повела к лодке. — Пошли, Тарзан. Тарзан все-таки решился оставить свою семью, когда узнал правду о своем происхождении от Карлы — его приемной матери, которую любил, как родную. Тарзан понял, что ему место среди людей. И согласился поехать в Англию только ради Джейн. Ради того, чтобы побыть с ней. Больше ничто в потенциально новом доме его не интересовало. Увы, Клейтон на корабле предал их и заключил в темницу. Позже их спасли Тантор и Терк. Помня, что пора возвращать свой долг, Джейн с отцом решили помочь Тарзану спасти свою семью от браконьеров. Ночью, когда все закончилось, Тарзан стал вождем горилл после смерти Керчака от ран. Клейтон получил по заслугам. И Джейн стало ясно: Тарзан в силу обязанностей перед своей семьей и друзьями точно не отправится в Англию. Теперь ей оставалось лишь смириться с этим. Они разбили палатку на одну ночь. Джейн грустила: завтра точно придется уплыть, а Тарзан, который только сегодня с утра согласился отправиться в Англию, передумал в силу сложившихся обстоятельств. Но теперь она больше понимала Тарзана. — Все закончилось, Джейн, — Архимед положил руку на плечо. — Тарзан, к сожалению, не сможет уплыть с нами в Англию, но… — Я понимаю. Он готов был отправиться с нами… ради меня, — Джейн приложила руку к своему сердцу. — Судьба его не отпустила. Он принял свою судьбу. И… я приму свою. — Но у тебя еще есть выбор, Джейн, — Архимед смотрел ей в глаза. — Тарзана держат джунгли, но Лондон тебя не держит, Джейн. Ты еще можешь передумать и остаться. — Папа, мы это обсуждали. Я приняла окончательное решение. Мы вернемся домой. — А как же Тарзан? Ты же не хочешь расставаться с ним… — Не хочу, пап. Но… такова судьба. Буду надеяться, что мы еще раз вернемся в джунгли. Буду тешить себя мыслями о том, что мы еще вернемся сюда, — Джейн отвернулась и начала тихо плакать. — Пап, оставь меня одну. Я хочу побыть… одна. — Джейн… — Пожалуйста. Архимед не стал ей возражать и медленно встал. Но перед тем, как оставить ее, он сказал напоследок: — Знай, Джейн: я хочу, чтобы ты была счастлива. И ради этого я готов даже пожертвовать собой. Потому что я твой отец, Джейн. Мне все равно осталось жить недолго, а тебе еще жить и жить. Ты должна быть с тем, с кем будешь строить будущее. А я… уже в прошлом. Помни об этом, Джейн. И покинул палатку. Джейн медленно посмотрела назад и сильно взволновалась. Теперь ей стало еще тяжелее: завтра надо решить окончательно, что делать: уплыть или остаться?***
Утром Джейн приняла решение все-таки уплыть домой: бросить отца никак не могла, потому что не представляла своей жизни без него даже с Тарзаном, которого полюбила. По крайней мере, Тарзан пришел на прощание, чтобы проводить ее. Прощание далось очень тяжело для них обоих — Архимед это видел. Но что поделать: Джейн сделала свой выбор. Когда они сели в лодку и поплыли в сторону корабля, Джейн начала надевать перчатку, все еще грустя. Сердце ее разрывалось на части из-за расставания, которое будет долгим — это в лучшем случае. Архимед понял, что в Англии без Тарзана она счастлива не будет — это уж точно. Потому взял ее руку в свои руки и взглянул на нее с улыбкой. — Джейн, я понимаю твои чувства, но… тебе надо остаться здесь. Подумай хорошенько. — Пап, прекрати. Мы это не раз обсуждали. Я не могу остаться, — Джейн пыталась надеть вторую перчатку. — Мое место с тобой в Англии. Я… И сильно перенервничала, позволив ветру унести ее перчатку прямо к Тарзану, который подобрал ее. Джейн и Тарзан смотрели друг на друга издали. Как и в первой встрече, Тарзан не отрывал свой взгляд от нее. Сейчас не время отвлекаться. Пока есть возможность видеть друг друга, они будут смотреть друг на друга. Джейн теперь стала сомневаться, что поступает правильно. Чем дальше она плыла от берега, тем тяжелее ей было. Чем больше увеличивалось расстояние, тем сильнее росли ее чувства и билось сердце по Тарзану. Старший Портер все прекрасно понимал и продолжал убеждать ее остаться с мужчиной, которого… — Но ты ведь любишь его, Джейн. Это абсолютная правда. Джейн медленно посмотрела на отца и кивнула головой, подтверждая его слова. Архимед улыбнулся и кивнул головой в сторону джунглей. — Ступай. Иди к нему, Джейн. Отец многократно просил ее остаться и не запрещал ей находиться с Тарзаном. Он одобрял их отношения и просто хотел, чтобы она была счастлива. О себе абсолютно не беспокоился. И отпустил ее. Точнее, не держал ее. Джейн поняла: покинуть джунгли и вернуться в Англию без Тарзана — это неправильный шаг. Джейн ощущала поддержку отца все это время, но сейчас поняла: отец своего мнения не изменит. И поняла, что ей действительно пора жить с тем, кого любит. Уже отдельно от отца. Потому что она взрослая девушка. Обрадовавшись, она обняла своего отца и решила все-таки вернуться. Спрыгнув с лодки, она побежала по воде к Тарзану, который был удивлен и сам направился навстречу. Где она в прыжке обняла его и упала вместе с ним в воду, а потом поцеловались. Это был долгожданный момент. Джейн выбрала свою судьбу: остаться с Тарзаном. Но Архимед сам начал понимать: ему в Англии без Джейн и новых друзей нечего делать. Потому… — Ох, что же я делаю? Капитан! Скажите, что вы нас потеряли. В конце да концов, в джунглях часто такое случается. Архимед понял, что для полного счастья своей дочери нужен и он сам. Архимед понимал, что ему самому жить недолго осталось, потому решил провести остатки своих дней в джунглях вместе со своей дочерью. Потому что понял: именно отец был причиной. И расстаться с отцом не могла. Портер принял такое же решение: остаться в джунглях и зажить по-новому.Джейн повезло иметь понимающего отца. Который пожертвовал всем ради нее. Это был поступок настоящего любящего отца. И этот поступок сделал ее счастливой. А ее счастье — это и есть счастье отца. Отсюда и мораль: от счастья детей зависит счастье родителей.