раз два три
Мы станцевали с вами на ваше совершеннолетие. Изящный, горький танец. Стук ваших каблуков раздавался по отдалённой небольшой комнатке в поместье глубокой ночью. Старый бальный зал, что лишь раз в год блестел от чистоты и внеземной атмосферы. Куда аккуратно проникал яркий лунный свет, следующий за вами. Рояль играл по моему повиновению. Вы были уверены, что где-то на фоне пел хор. Я был уверен, что ангельский для вас и вашей потерянной души. Вы были так красивы, господин. Отросшие волосы до лопаток, заплетённые в косу, отливали синевой, как и ваши глаза. Иногда мне было даже жалко, что печать была именно там. Но я бы никогда не изменил своего решения, как и вы. В нашем танце не нужна была эта повязка, поэтому она всегда аккуратно исчезала по движению моей руки. У вас было вопиющее отсутствие перчаток, как и у меня. Вашему верному дворецкому был так важен контакт кожи. Хотя вы не и сможете отрицать, что вам тоже. И ваша редкая улыбка в танце. Я вёл нас и был уверен, что никому в вашей жизни не было дозволено такое. И в мгновение наклона в танце я так хотел, чтобы печаль отошла чуть дальше от вас. В ту ночь вы впервые поцеловали меня. Я не посмел проникнуть дальше того, что вы мне давали, а вы прекрасно это знали. Никогда не думал, что когда-нибудь буду ждать первого поцелуя три года с признания. Но я не терялся, чтобы мой вечный голод не затопил вас в нашем по сути законченном контракте. Контракт всё ещё жаждал и вашей души, милорд. И вы это знали, хотя я и скрывал это от вас. Вы всегда были умны. Никто не предупреждал меня, что чувства к людскому контрактору будут так болезненны.раз два три
Я предложил вам танец под небом. В лунную ночь над чащей леса. Вы согласились, улыбаясь так ярко. Я поддерживал вас и ваш звонкий удивлённый смех, предупредив, чтобы вы не теряли контакт со мной. Я так соскучился по таким ярким эмоциям от вас. Кружить вас в самой обычной одежде, подготовленного ко сну с распущенными волосами, было так приятно. Вы были взрослым юношей в моих руках, ваши девятнадцать, казалось, застынут ещё надолго. С вами я вкушал каждую секунду, когда до вас игнорировал года. Господин, знали ли вы, что вальс в воздухе больше по вкусу ангелам? Демоны любят роскошь, понимая, что свободы, даже в воздухе, им никогда не добиться. Но вот ваши белые одежды поглощали лунный свет. Ночная рубашка слегка развевалась, как и штаны. Голые ступни ступали в такт по небесному пространству. Вы даже не спрашивали, откуда у нас есть музыка. Вы давно вспомнили, как наслаждаться жизнью. И я вам помог в воспоминаниях, а вы помогли мне. И это было так необычно для меня. Но вот под моей ладонью изгиб вашей талии, а в другой ваша рука, которая нежно сжимает мою в ответ. Мы кружились в танце под мелодию моего демонического существования. И вы знали это, ведь я давно играл вам её. Она вам всегда нравилась. Я никогда не понимал почему, потому что вы лишь отвечали, что слышите в ней нас.раз два три
Вы взрослеете, но не теряете красоты и грации, а лишь прибавляете. Статный мужчина, граф, которого считают отшельником в своём далёком поместье. Минимум слуг, минимум гостей, минимум приёмов. И они всегда забывают, что потеряли. Редкие гости смотрят на вас с такими благоговением, но не осмеливаются даже сказать про это, потому что отлично понимают, что вам это действительно не нужно. Граф Фантомхайв давно обезличен в глазах общества, но почти каждый знает вас. Предприятия, компания, фонды, люди с землями. На всём есть ваш отпечаток. И мне так дорого, что вы предпочитаете почти всему миру меня. Хотя я так часто вас вожу по миру, чтобы вы смогли познать большее. Вы делаете это для меня в ответ. Показываете свой мир. Медленный вальс в самом главном зале поместья. Вы вытащили меня из моей болезненной попытки усмирить голод. И усмирили его сами. Вы утянули меня в пустые коридоры, ведя в эту огромную комнату. Никогда не знал, что это может так работать и заглушить моё вечное наказание ещё чуть-чуть. Очередное движение, а я вспоминаю, что хоть вы и выросли, но ростом всё ещё не близки к моему обличию. Знайте, пожалуйста, всегда, господин, что я буду скучать по каждому футу вас, хоть это и немного. Не пинайтесь во время танца, милорд. Идите со мной в ритм. Нам даже не нужна музыка, чтобы двигаться в такт друг другу. Вы плотнее ко мне, чем нужно, но я и не против. Господин, вы же знаете, что танец закончился? Конечно, вы знаете, но не выпускаете меня из объятий и лёгкого покачивания из стороны в сторону. Вы не услышите моего стука сердца, как бы сильно не прижимались, но ваш собственный прекрасно заменяет и мой, и ритм танца.раз два три
Вы чувствуете это лучше меня, милорд. Я даже не знаю, плохо это или хорошо. Вы предлагаете мне прощальный танец. Вам даже нет тридцати, едва ли двадцать шесть. Вы не увидели всего в этой жизни. Но вы готовы расстаться с этим лишь потому, что чувствуете, как мой грех требует расплаты. И я не вижу сожаления в ваших глазах. Лишь благодарность. Я увожу вас на туманный остров, потому что не хочу причинять лишней боли и отдаю вам честь. Выходя с лодки, вы спокойно следуете за мной на развалины. Щелчок пальцем. И первый шаг под нашу музыку. Да, это мелодия уже давно не моя, ведь вы дали ей лучший смысл. И ещё один шаг. Всё так тягуче и медленно. Я так не хочу торопиться. Моя хватка стала сильнее, боюсь отпустить. Поворот, наклон, шаги, заученные движения. Вы идеально знаете партию ведомого только для меня. Я не знал, что мне может быть так больно от этого факта.Раз.
Последний наклон и я накрываю ваши губы своими. Вы аккуратно берёте моё лицо руками, не прерывая зрительного контакта. Я отпускаю свою всепожирающую бездну и понимаю, что вы делаете. Вы вытираете мои слёзы. Мне пришлось закрыть глаза, когда я увидел, как стремительно тускнеет печать контракта. Я почувствовал невероятное насыщение. И как ослабло ваше тело. Я крепче сжал его в своих руках, оседая на пол.Два.
Ваша душа отзывалась такой теплотой в моей тьме, звуча в такт нашим последним шагам. И где-то на грани я начал понимать потерю. Когда страдания от голода ушли, когда вы, господин, успокоили его на ближайшую вечность, то я понял, что потерял. У меня не было сердца, но что-то в груди так ужасно заболело. Демоны не плачут и не могут любить. Но я прижимал к себе ваше тело и впервые за века плакал.Три.