Earrings

— Шу-у-урф!       С громким воплем в кабинете Великого Магистра появляется человек. Странные обтягивающие штаны, свободная рубашка и ещё более странный пояс на шнуровке. Светлые, растрепанные волосы. На плечах плащ, а глаза светятся, как газовые шары. Сейчас они были зелёного цвета. Пожалуй, в таком человеческом виде Макс у него давно не появлялся. Даже удивительно. Обладатель человеческого вида вовсю кружился по комнате, напевая странный мотив. Выходило довольно фальшиво, но вполне задорно.       Шурф мысленно порадовался, что в его кабинете почти нет мебели. В противном случае этот ураган снёс бы её к тёмным магистрам, при этом ударив и ушибив все, что можно. Макс, все так же кружась, приблизился к его столу. Пришлось вставать и ловить, не то он бы врезался. Мысль о том, что Макс мог остановиться, как-то не пришла в голову Великого Магистра. Действительно, что за глупости, конечно, он бы не затормозил.       Макс упёрся носом в чужую грудь, все ещё не придя в себя до конца. Отстраняться не стал, прижался плотнее и задышал на счёт. Удивительно, что сделал он это без подсказок. Шурф вздохнул, понимая, что это надолго. Аккуратно, придерживая Макса за талию, сел в кресло. Теперь мальчишка восседал на его коленях. Макс совсем лёгкий. Так считает не только Шурф. Это объективная реальность. При объятиях можно пересчитать его ребра. У Макса по-мальчишески острые локти и коленки. Последнее Великий Магистр узнал на собственном опыте довольно давно. Спать, когда в тебя упираются эти коленки, конечно можно, но довольно затруднительно. Спит Макс всегда беспокойно. Даже когда ему не снятся кошмары. Засыпает он, в основном, свернувшись клубком, под горой одеял. Но это нисколько не мешает ему сменить положение сотню раз за ночь. Удивительно, как его девушки не сбежали от такой радости.       От него странно пахло. Нет, не так. От Макса всегда странно пахнет. После путешествий между мирами от него может нести чем угодно. Далеко не всегда этот запах приятен. Сегодня Макс пах лесом, специями, металлом и ещё черт знает чем. В очередной раз мысленно усмехнувшись прилипчивому иномирному ругательству, Шурф отметил — запах вполне приятный.       За дюжину минут тишины Лонли-Локли успел заказать камру и еду.       Когда в окно влетел поднос, Макс как раз пришёл в себя. Встрепенулся, захлопал глазами. Наткнулся на чужой взгляд, успокоился и улыбнулся. Принял кружку камры, отпил глоток и окончательно осознав ситуацию, заговорил. — Ты не представляешь, где я был, нужно обязательно вернуться туда вместе. Там такие замки! И фестиваль, и охота на кошмары. Представляешь, они водятся в лесу, как простые звери, а люди со специальным оружием их ловят. Пойманный кошмар похож на горстку металлической стружки. Такой блестящий и рассыпчатый, — Макс ещё что-то тараторил, но Шурф слушал в пол уха.       Он наблюдал. За тем, как Макс вскочил и чуть не упал, пошатнувшись. Как он размахивал руками, описывая размеры некоторых кошмаров. Прерывался, чтобы откусить пирог и продолжал.       В какой-то момент он вдруг замолк, задумчиво уставившись на друга. — Шурф, а где у вас можно проколоть уши? Ну, чтобы серьги носить.       Вопрос, на самом деле, довольно дурацкий. Зачем куда-то идти? Достаточно прочитать специальное заклинание над украшением. Всего-то восьмая ступень чёрной магии и пятая белой. Серёжка прекрасно войдёт в ухо и останется там. Но Макс часто задаёт «глупые» вопросы. Шурф покорно объяснил.       Услышав ответ, Макс заулыбался ещё сильнее. Полез в карман плаща, все ещё лежащего на плечах. И как только не спал во время столь активного выступления. Копался довольно долго, карман казалсяся совсем небольшим, но Макс умудрился что-то в нем потерять. Очень на него похоже. Наконец найдя то, что искал, он, с победным возгласом, достал деревянную шкатулку. Темная, с резными узорами на крышке.       Макс открыл её и протянул Шурфу. Внутри, на синей подложке, лежали серьги. Два гвоздика, один из светлого металла с чёрным камнем, второй из тёмного металла со светлым камнем. Макс смотрел на него умоляюще, со слегка виноватой улыбкой.       Шурф понимал: что бы Макс ни попросил, ответом будет — да. И действительно, после его вопросительно приподнятой брови следовал торопливый и слегка взволнованный ответ: — Я, этот, ну в общем. Можем мы носить их? В смысле, одну я, а вторую ты? — И замолчал. Да ему и не нужно было больше ничего говорить, красноречивый взгляд и громкие мысли делали все за него.       Мысленно он молил всех известных и неизвестных существ, чтобы Шурф согласился. И отказать было действительно невозможно. Шурф вздохнул и согласно кивнул. Макс радостно хлопнул в ладоши и порывисто его обнял. Слегка запоздало осознал свои действия и смутился, тут же отстранившись. Шурф со вздохом притянул его ближе. — Какая из них для тебя? — Вот эта, — Макс указал на гвоздик из тёмного металла. — Мог бы и сам догадаться.       Шурф аккуратно взял украшение и прошептал какое-то заклинание. Свободной рукой заправил чужую чёлку за ухо. Прошёлся пальцами по щеке, остановился на мочке. Слегка помассировал. Макс зачарованно смотрел в глаза напротив, как-то незаметно потемневшие. В их глубине причудливыми бликами играл солнечный свет. Он сглотнул. Шурф наклонился совсем близко. Так, что Макс мог почувствовать чужое дыхание на губах. И вдруг отстранился. — Готово, теперь мне.       Макс не смог сдержать разочарованного вздоха. Не успев прийти в себя, он принял вторую серёжку. Повертел ее и недоуменно поднял глаза. — Я надеваю серёжку тебе, а ты мне. Все логично, — Шурф пожал плечами, слегка наклоняясь.       Несмотря на это, Максу пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до чужого уха. На нежности в таком положении рассчитывать не приходилось. Он просто вставил серёжку. Та вошла на удивление легко, будто ухо уже было проколото.       В кабинете повисла тишина. Плотная и слегка неловкая. Двое стояли, непрерывно наблюдая друг за другом. Первым не выдержал Макс, он отвёл глаза и продолжил рассказ о новом мире. Шурф, приняв это, отстранился и сел в кресло. Макс тараторил: — Ты знаешь, я познакомился там с человеком, он ювелир. Я так его заболтал, что он помог мне сделать эти серьги. Я, конечно, мог купить уже готовые, но мне показалось, — что конкретно ему показалось, Шурф уже не услышал.       Он, нахмурившись, смотрел на существо перед собой. Смущенный, но совершенно довольный Макс. Уточнять столь важные детали не сначала, а в конце. Очень на него похоже. Почувствовав этот взгляд, парень замолчал. — Макс, — вышло тихо и на удивление хрипло. Такой голос удивил Шурфа, но, прокашлявшись, он продолжил. — Я правильно понимаю, что ты сделал эти серьги сам? — и такой пристальный взгляд, что сразу становится понятно — лгать бесполезно.       Макс недоуменно смотрит: — Ты чего, дружище? Ну да, я сделал их сам, но мне помогали. Я-то вообще ничего не умею, — он бы ещё долго говорил, но остановился, увидев поднятую руку.       Шурф прибегал к этому жесту в крайних случаях. Обычно он дал бы Максу высказаться, но ситуация была вполне подходящей.       Шурф продолжил совершенно бесстрастным голосом: — Скажи мне, Макс, как часто ты видел в Ехо людей, носящих серьги? А тех, у кого одна серьга отличается от другой?       Макс недоуменно приподнял бровь, тут же нахмурившись. — Я не слишком внимателен, ты же знаешь, но, кажется, Мелифаро носит серьги. И Нумминорих. — Ты правильно назвал. Еще сэр Манга, Луукфи и Бубута. Скажи пожалуйста, что по-твоему объединяет названных людей?       Макс задумчиво сморщился. Он всегда морщился и хмурился, когда думал. Смотрел в одну точку, почти не моргая. Иногда бродил из угла в угол.       Макс очень громко думал. За все время жизни в Ехо это так и не изменилось. Все его размышления можно было услышать и без специальных заклинаний. «У Нумминориха и Мелифаро тёмные волосы? Очень смешно, у сэра Манги они рыжие. Все они учились в Королевской Высокой школе? Маловероятно».       Макс перебрал ещё десяток версий, когда наконец понял. Он вздрогнул, не решаясь поднять глаза.       Время шло, но Макс молчал. Солнечные лучи падали на его волосы и лицо, заставляя жмурится. В такие моменты он особенно сильно походил на кота. Макса с этим животным роднило многое. Они спали днем и активничали ночью. Любили, когда их гладят и говорят приятные вещи. Вкусно и много поесть. Не слишком привязывались к людям, но если выбрали себе человека, то были верны ему. Свободолюбивые и гордые. За этими размышлениями Шурф чуть не пропустил тихую фразу: — Они все женаты? — робко спросил Макс.       Шурф даже хмыкнул. — Ты правильно понял, — он встал из кресла и сделал шаг к Максу. Тот неосознанно отступил. — Но это же просто формальность? У нас так обмениваются кольцами, — с каждым словом голос Макса становился все неувереннее.       Шурф сделал ещё шаг. Макс хотел вновь отступить, но одернул себя. Это его лучший друг, он не стал бы причинять Максу вред. А в крайнем случае можно сбежать на Тёмную сторону. — Знаешь, чем отличается жизнь возле сердца мира от жизни в провинции? — Шурф поднял руку и слегка погладил Максово ухо. — Любые формальности здесь обретают силу. Любые слова, традиции и обряды могут стать сильнейшими клятвами.       Макс выглядел шокированно. Хлопал светлыми ресницами, то вопросительно поднимал брови, то хмурил их сильнее. Глаза не поднимал, но бегал ими в поисках предмета, на котором можно задержать взгляд. Он весь как-то сжался. Стал казаться ещё меньше и тоньше. Кажется, тронь — разлетится тысячей осколков.       Макс наконец осмелился поднять взгляд. Шурф смотрел прямо в душу. Он ожидал увидеть в чужом взгляде отвращение или злобу, но там были нежность, принятие и даже смех. Где-то в глубине зрачков, но он там был. Шурфа забавляла ситуация. Черная прядь упала на лицо, щекоча и закрывая Максу обзор. Он, не подумав, протянул руку и заправил её за чужое ухо. При попытке отнять руку её перехватили. Шурф слегка сдавил чужое запястье, а после приложил к губам. — Сэр Макс, вы выйдете за меня?       Макс, зачарованно наблюдавший за его действиями, не сразу осознал происходящее. Слова пролетели мимо. Было совсем не до того.       Вот Шурф наклонился, вот накрыл его губы своими. Это оказалось приятно, даже приятнее, чем с девушками. Макс помнил малое, но навсегда отложил в памяти, как он лежал на кровати, а мир весь был заполнен одним человеком.       Шурф, Шурф, Шурф, Шурф. Все ощущения, все мысли, все занимал один человек. Макс давно перестал испытывать муки совести. В том, что он любит мужчину, нет ничего противоестественного. Все правильно. Так и должно быть. Только так и правильно. Только с ним. Они давно хотели этого, они никак не могли воплотить желания в жизнь.       Лёжа рядом со своим человеком, почти засыпая, Макс вдруг услышал: — Думаю, это можно считать положительным ответом. Ты лишил ордена Семилистника главы, сэр муж.