1:45
— Сюйси, — шепотом зовёт Тэн и прислушивается к комнатной тишине, глядя на угловатые цифры на циферблате электронного будильника, стоящего на прикроватной тумбочке. Их неоновый зелёный свет оповещает его о том, что время приближается к двум часам ночи, но шумной компании под окном его спальни, которая изредка выкрикивает что-то нецензурное, прогоняя и без того чуткий сон, на это, кажется, плевать. Он ворочается в простыне, сбрасывает её с ног, потом злится, понимая, что жарко ему не от слоёв постельного белья, а от тёплых объятий со спины, и переворачивается на другой бок, от неаккуратности почти утыкаясь лицом в грудь причины его ночных размышлений о вечном. — Сюйси, — снова пытается Тэн, касаясь кончиком носа чужой щеки, и слышит, как его дыхание перестаёт быть таким же ровным и размеренным, как раньше. — М? — не открывая глаз, чьи очертания плохо различимы в свете фонарей из окна, отзывается тот и по привычке тянет руки ближе к себе, забыв, что между ними зажата тэнова талия, из-за чего последний едва может вдохнуть нормально. — Ты спишь? — ради приличия, которое в нём осталось, или по причине притупляющейся к ночи логики спрашивает Тэн и чувствует на своём лице тёплое дыхание из-за усмешки Сюйси. — Если люди спят, они не отвечают, когда их зовут, — низко хрипит он, ещё не успев прочистить горло после прерванного сна, и в итоге голос его звучит так, как будто его понизили на пару тональностей и послали руководить восстанием мурашек на тэновой спине. — Что случилось? — прерывая затянувшийся мыслительный процесс Тэна, генерирующий язвительный ответ, спрашивает Сюйси и чешется щекой о подушку. Картинка выходит забавной. — Ничего. Просто спросить хотел кое-что. Ты когда-нибудь задумывался, говоришь ты, что любишь кого-то, потому что ты действительно любишь, или потому что общество навязало тебе, что совокупность определённых состояний и стереотипных ощущений ты должен воспринимать как любовь? — выдаёт Тэн совершенно серьёзно и невинно хлопает ресницами, когда Сюйси от удивления медленно распахивает глаза и подпирает голову рукой, глядя при этом почему-то с щепоткой неприкрытого осуждения и искренней заинтересованностью (видимо, в том, сколько времени Тэну понадобилось пялиться в циферблат часов, чтобы дойти до такого). — Господи, за что… Хочешь поговорить об этом? — дёргает бровью он и, к несчастью, видит кивок в ответ. — Вряд ли мы закончим даже к утру, каждый определяет любовь по-своему, — подмечает Сюйси с улыбкой, но свернуть тему не предлагает — устало откидывается на спину и слегка зевает. — В том-то и дело. У тебя есть своё собственное восприятие? И уверен ли ты, что оно только твоё и судишь ты о своих чувствах к людям именно исходя из своих ощущений, не опираясь ни на какие шаблоны? — чуть громче говорит Тэн и, пользуясь случаем, скидывает с себя полностью простыню, чтобы затем тихонько пристроиться на чужом удобном плече. — Есть, и да, я уверен, — довольно решительно отвечает Сюйси, отчего Тэну становится даже как-то странно — настолько чёткого ответа он не ожидал. Он задумчиво надувает губы и неопределённо мычит, как бы спрашивая, с чего такая уверенность. — Нельзя просто так разбрасываться признаниями в любви, не разобравшись в себе, это ответственность, — пожимает свободным плечом Сюйси и притягивает его поближе к боку. Тэн, слыша, как у того голос становится всё тише и медленнее, ощутимо щипает его за ляжку и не даёт провалиться обратно в сон. — Но, если для всех понимание любви разное, тогда проблема не в тебе ведь, а в том, как воспримет это тот, кому признаёшься, — возражает Тэн. — Вдруг ты подразумеваешь одно, а тебя поймут иначе. Зачем вообще тогда для такого широкого спектра чувств придумали одно слово? — он незаметно для себя самого начинает повышать интонацию, но этим же подтверждает, что по какой-то непонятной ему самому причине это для него важно. — Мне кажется, ты слишком глубоко анализируешь на ровном месте, — признаётся Сюйси, потирая глаза от сонной дымки, и ещё раз громко зевает. Вопросы сейчас задавать опасно, особенно, когда у Тэна мозг в состоянии формулировать длинные и связные мысли. — Это просто слово. — Но это важное слово, — не зная, как конкретизировать, выдыхает Тэн и указывает пальцем в потолок, как будто там нарисовано доказательство его теории. — Может, потому что ты сам в него вкладываешь очень много важных для тебя вещей? — предполагает Сюйси, глядя в указанном направлении, но на белом потолке так никаких чертежей и не находит. — Может. А ты, значит, вкладываешь меньше? — удивляется Тэн новой подброшенной собственными мыслями проблеме и приподнимается на локте, заглядывая в лицо Сюйси — лохматый, с едва приоткрытыми веками и сонно шевелит губами. «Если бы не хватка, как у медведя — сошел бы за плюшевого». — Тэн, — окончательно забирая чужое внимание на себя, говорит Сюйси и подбирает серьёзный тон, — почему тебя переклинило на этом? — он переворачивается обратно на бок и отодвигается немного, чтобы его собственная тень не закрывала Тэна. — Меня не переклинило, — кусая губу, бубнит тот и продолжает пялиться вверх, но уже сквозь потолок, куда-то в пустоту. — Просто иногда бывает так странно слышать от людей, что их кто-то не любит, потому что… и дальше какая-то вещь, совершенно необъективная. Почему такие выводы? А ты потом ещё оправдываться должен: «Да нет же, я люблю тебя!» — и бла-бла. А тебе в ответ: «Ой, да что-то не видно, судя по твоим поступкам». И это так глупо со стороны смотрится, потому что люди не понимают, что они могут судить о любви друг друга по критериям, которые у партнёра в приоритете не стоят. — Это как если я думаю, что выражаю любовь, потому что не шлю тебя в жопу, когда ты резко ночами начинаешь думать о какой-то ерунде, типа того, что Зевс был извращенцем и вынашивал ребёнка в бедре, а ты думаешь, что выражаешь свою любовь, потому что терпишь меня, когда я начинаю слишком много говорить про свою натальную карту, но на самом деле мы оба воспринимаем эти «жертвы» как должное? — очень долго формулирует Сюйси, а в конце вопроса находит Тэна под боком, очень удивлённо таращащимся на него во все глаза. — Да, чёрт возьми, — немного погодя и отойдя от короткого ступора, восклицает он, когда осмысливает полностью. — У тебя своё видение, у меня своё, у других людей тоже своё. Различия могут быть огромные, и сколько бы все ни говорили, что всегда нужен компромисс, ты вечно подстраиваться не будешь. А если я эгоист и интроверт? Ты хоть понимаешь, как же нахрен сложно найти того, с кем у тебя в жизни будет идеальный баланс? — Говоришь так, как будто ты не нашел, — более оживлённо усмехается Сюйси и вся драматичность схлопывается, когда Тэн пытается подавить ответную улыбку, смешно корча лицо. — Я хочу ещё раз убедиться, но ты мою озабоченность озабоченностью Зевса чего-то разделять не спешишь. Знаешь, я не задумывался о таких вещах, когда признавался тебе, это новые детали, — выкручивается он, пытаясь не натыкаться взглядом на чужую довольную моську. — Вообще-то это я признался, ты очень редко говоришь, что любишь меня, — мягко напоминает Сюйси. — Я не хочу, чтобы ты привыкал и это стало дежурным набором слов. Некоторым так вообще каждый день нужно напоминать — ужас. Разве я странный? Лучше реже, но так, чтобы со смыслом, все дела, — мечтательно тянет Тэн и неосознанно водит пальцем по плечу туда-сюда, как бы ни на что не намекая, — и чтобы понимать, что ты имеешь в виду, и вообще… — Я имею в виду, — устало перебивает Сюйси, выводя невидимые мысли взглядом на уже призрачно исписанном потолке, но Тэн не возражает, — что ты мне важен и нужен. Я чувствую что-то, что намного больше, чем симпатия или влюблённость, и верю, что наши отношения продлятся очень долго. Думаю, я очень привязан к тебе и тут, рядом, нахожусь на своём месте, и мне это абсолютно не надоедает, — тратя чуть больше времени, чтобы подобрать нужные слова, говорит он, но интонацию не понижает. — Я просто хочу заботиться о тебе, понимать, если настанут тяжелые времена, и быть честным. Никто не говорит о вечности, но до тех пор, пока я могу делать тебя счастливым и проводить вместе с тобой время, я хочу этого, даже если это значит не выспаться и весь день сидеть на таблетках кофеина на работе, думая о том, что девиз греческой мифологии: «инцест — дело семейное»… Тэн несдержанно прыскает и начинает разрываться между желанием задушить Сюйси в объятиях и рассмеяться, как гиена. В конце концов он выбирает второе, но старается быстро успокоиться и переходит к первому. — И почему же такие жертвы? — интересуется Тэн, прежде чем Сюйси перескочет на другую мысль, и для пущей надёжности прикладывает пальцы к его губам, чтобы не успел начать. — Потому что в итоге ты отдашь столько же, сколько забрал, даже если я не попрошу, — подумав немного, улыбается Сюйси и забирает тэнову ладонь в свою, чтобы в конце концов потянуть его на себя и заставить лечь сверху. — И чтобы каждый раз не говорить эту длинную речь с кучей запинок, я просто говорю, что люблю тебя. — Ну, ты мог бы потренироваться, — пытаясь за сарказмом скрыть нещадно одолевающее смущение, мечтательно закатывает глаза Тэн. — Только не смотри так, наглость — второе счастье. — Я приму этот ответ, только если ты правильно ответишь, кто твоё первое счастье. Я даже дам подсказку: лучше бы тебе сказать, что это я, а не твои коты, — упреждающе грозя пальцем в шутку, щурится Сюйси, пока его свободная рука предусмотрительно не даёт Тэну никуда перекатиться и сбежать. — Ни стыда, ни совести, заставляешь меня втягивать детей в свои грязные манипуляции, — легко щелкая Сюйси по носу пальцем, дуется тот и с осуждением качает головой. — Напомнить тебе, кто начал этот разговор? — вопросительно фыркают в ответ, и риторический вопрос утопает в тишине, пока Тэн показывает язык. — Я надеюсь, мы закрыли тему, да? — с надеждой спрашивает Сюйси, сцепляя пальцы в замок за тэновой спиной, и тот даже в темноте замечает, как блестят его глаза от желания услышать согласие, в итоге сдаваясь. — Закрыли, — смешно коверкая голос, кивает Тэн и выпутывается из чужих рук, чтобы перекатиться на подушку. — Ах да, ещё кое-что! — было вспоминает он, собираясь поднять палец в воздух, но этот процесс быстро сворачивается, когда его нетривиально обрывают на полуслове поцелуем. Сюйси успевает в самый последний момент перед непоправимым недоразумением в виде очередной занимательной истории про Зевса, и поезд мыслей тут же проносится мимо, оставляя на перроне тэновых размышлений только притворно раздраженное «находчивый говнюк». — Спать, — шепчет Сюйси в губы, и будь у Тэна меньше полубессонных ночей и персональных слабостей, он бы поспорил, но вместо этого только сонно бормочет с закрытыми глазами: — Всё равно ты вечно меня затыкать так не сможешь. — А это мы ещё посмотрим, — накидывая на его бедра простыню, лыбится Сюйси.***
2:07
— И я люблю тебя. — … — … — И ты меня… что там делаешь?.. — Так! Ты что, не спишь?!