Гюнтер

      Гюнтер жил один в маленькой полуподвальной комнатушке где-то на самом отшибе проклятого, забытого всеми богами, города Ксота. Раньше он служил наемником и побывал во многих переделках, непосредственно сказавшихся как на его внешнем облике, так и на внутреннем мире. К своим тридцати с неизвестной длинны хвостиком Гюнтер, и так никогда не отличавшийся особой приветливостью, стал угрюм и нелюдим, крайне подозрителен, а местами и чрезмерно жесток. Страшнее его мрачного характера была лишь его физиономия: ею совершенно спокойно можно было запугать детишек до полного недержания. Обезображенное шрамами и ожогами тело и изменившееся до неузнаваемости лицо вкупе с огромным ростом и горой мускулов делали его похожим на чудовище.       Гюнтер был альфой. Не гордым и надменным, подобным городским пижонам, а тихим и скромным, не любящим высовываться на люди. Гюнтер был вещью в себе и сам по себе. Хоть и был он очень силен и самодостаточен, но исключительно одинок, и лишь когда становилось невмоготу, иногда посещал местный бордель, где утешался со шлюхами, не разбирая пола. Денежки на это у Гюнтера водились: он заработал достаточно, будучи лихим наемником, а жил столь скромно и неприхотливо, что практически ничего не тратил. Более того, часть первых сбережений он удачно положил в банк и, вспомнив про них только лет через пять, обнаружил, что там еще и набежали неплохие проценты. В общем и целом, Гюнтер не бедствовал.       В этот раз хозяин заведения Кляйн, желая окончательно и бесповоротно привлечь его в постоянные клиенты, решил подсунуть ему не самый роскошный, но, несомненно, выгодный вариант: одного из самых красивых омег. Пускай, Гюнтер обычно предпочитал девочек, но директор борделя на то им и был, чтобы безошибочно угадывать то, что клиенту действительно необходимо.       Гюнтер не возражал. Он мельком окинул взглядом красивого, стройного юношу и кивнул, чтобы тот следовал за ним в комнату. Омега представился как Елис, Гюнтер представляться не стал, а подошел к нему и начал бесцеремонно лапать своими огромными ручищами. Когда он схватил его за плечо, Елис невольно дернулся и вскрикнул. Гюнтер отпустил его и, пока тот извинялся, поднес к нему лампу. В ее свете он смог лучше разглядеть прекрасное тело с гладкой белой кожей, сплошь покрытое синяками и ссадинами, оставшимися из-за грубого обращения клиентов. Гюнтер почесал в затылке, пытаясь сообразить, что с этим можно сделать. В конце концов, он разделся сам и плюхнулся на постель, сказав:       — Давай, залезай сверху, попробую быть аккуратнее.       — Вы очень добры, господин, — искренне ответил омега. Он скинул свой шлюховской наряд, едва прикрывающий лишь самые интересные места, и осторожно взобрался на Гюнтера. Тот, пытаясь рассчитать силу, обнял его и стал поглаживать, стараясь быть хоть сколько нежнее тех, кого бедному Елису пришлось обслуживать до него. Зачем ему надо было так любезничать с омегой легкого поведения, он бы и сам толком сказать не мог, но у него были свои принципы. Ему нравился секс только тогда, когда он сам способен был доставить партнеру удовольствие. Это было чем-то вроде необходимости каждый раз доказывать себе и окружающим уровень своего постельного мастерства. А уж в нем-то Гюнтер был абсолютно уверен.       Побитый омега в его могучих объятиях вздыхал и охал, Гюнтер, погладив его по спине, принялся за аппетитную попку, и Елис стал заводиться. Его совершенно не смущали ни жуткий вид клиента, ни его габариты. Он сразу почувствовал себя вполне так уютно в его огромных ручищах, и ему было приятно от его осторожных касаний. В любом случае, внешность ничего не решала. Ему попадались разные клиенты от красавчиков до совершенно невзрачных и страшненьких и, как показала практика, красавцы как раз и бывали особенно наглыми и жестокими, считая, что купленный ими на ночь парень должен выполнять любые их прихоти по первому требованию.       Елис уже давно научился видеть людей насквозь. Едва взглянув на нового клиента он, как правило, уже знал, чего от него ожидать. Увидев впервые Гюнтера он не испугался, а ощутил каким-то шестым чувством то, как сильно тот нуждается в ком-то. Ком-то, кто не будет смотреть на него, как на диковинку или монстра. И сейчас это чудовище обращалось с ним ласковее, чем все клиенты за минувший год. По правде сказать, ему еще ни с кем не было так хорошо. В неровном свете керосиновой лампы он видел жестоко изуродованное тело и страшно обезображенное лицо, но всего этого уродства он словно бы не замечал. Он видел одиночество и безысходную грусть в глазах этого мужчины и чувствовал, что они чем-то очень с ним похожи. Он словно бы ощущал, какой тот на самом деле сильный и добрый внутри.       Гюнтер внимательно изучал перепавшего ему на ночь омегу. Он был такой тонкий, такой исхудавший, что Гюнтер легко бы мог переломить его одной левой, даже не напрягаясь, и он всеми силами сдерживался, чтобы не навредить ему. Он похлопал парня по попке и ткнулся пальцами между ягодиц.       — Ты не мокрый, — с досадой констатировал он.       — Прошу прощения, — сказал смущенный Елис и потянулся к верхнему ящику стоявшей у кровати тумбочки, откуда извлек довольно увесистый тюбик смазки. Пока он смазывал себя, Гюнтер вытащил свой здоровенный член, уже стоящий колом, и велел:       — Давай сюда, лей больше.       — У вас такой большой… — как-то благоговейно выдохнул омега, глядя на его прибор с известным сомнением.       — Справишься? — уточнил Гюнтер.       — Да, все в порядке, — кивнул омега, но в голосе его проскальзывала неуверенность.       Гюнтер не стал ничего предпринимать, позволив ему самому попытаться обустроиться на своем причиндале. Омега, выжав еще смазки из тюбика, попробовал сам на него сесть, но чудовищно здоровая головка никак не хотела проскальзывать внутрь. Он пробовал снова и снова, но с таким же неудовлетворительным результатом. Видя его мучения, Гюнтер притянул его к себе, погладил по пояснице, шлепнул легонько по попке разок-другой и с размаха вонзил в него пальцы так, что бедняга закричал на весь притон.       Гюнтер работал пальцами быстро и качественно, ловко до нужной степени расширяя дыру. Вместе с этим он выпускал свои феромоны, дурманящие несчастного омегу и делающие его послушной секс-игрушкой в руках альфы. Без этого у них едва ли что-то бы получилось: если этот тонкий и слабый парень не будет опьянен страстью, не сможет он принять в себя такого монстра, даже если очень постарается. Не переставая дурманить партнера, Гюнтер умело насиловал его зад пальцами, доводя до полного исступления. Омега ерзал на нем и стонал в голос. Гюнтер разнообразия ради временно заткнул его рот поцелуями, чувствуя, как он начинает источать весьма соблазнительный аромат, как тело его горит, как пальцам становиться просторнее, и как небольшое, но твердое хозяйство омеги упирается ему в пупок. Гюнтеру стало ясно, что тот готов. Он вытащил пальцы, похлопал его снова по попке и легко сбросил с себя, вставая с постели.       Омега, в обессмысленном взгляде которого была лишь голая похоть, понял все без каких-либо указаний и встал раком, выставив вперед пятую точку. Гюнтер обосновался сбоку кровати и развел ему пошире булочки, пристроил свой пульсирующий от нетерпения член и, снова помогая пальцами для растягивания заднего прохода, кое-как ввинтил ему в зад головку. Дальше пошло легче. Присунув где-то на треть длины, Гюнтер остановился, помял его руками, погладил живот и член и осведомился, можно ли ему двигаться дальше, при этом он напустил еще феромонов, и сведенный с ума всем этим омега только простонал: «Да, господин, не останавливайтесь!»       Гюнтер поделал круговые движения и продолжил проталкиваться вглубь, стараясь не торопиться. Елис стонал и обливался слезами, но все еще просил не останавливаться. Гюнтер ухватил его за таз своими ручищами и резко притянул, входя до конца. Подождав пару секунд, ибо больше сил терпеть уже не было, он начал с трудом двигаться в узком, плотно обжимающем его член заднем проходе омеги. Через несколько толчков внутри у того вдруг весело захлюпало, и двигаться стало легче. Разогнавшись, Гюнтер стал наяривать его от души, вгоняя по самые яйца. Омега кричал и метался, кажется, у него начиналась истерика.       Гюнтер драл его все сильнее, уже плохо соображая сам, что творит. По ногам омеги и его собственным ручьями текла растаявшая смазка, но Гюнтер не обращал на это внимания, вбиваясь в его попку с таким азартом, что рисковал ее всю разорвать. Чувствуя приближение оргазма, он инстинктивно ухватил партнера за маленький член и сильно потеребил его, заставляя кончить одновременно с собой. Их общий фейерверк сладострастия сопровождался такими звуками, что им невольно позавидовал весь бордель. Перепачкав до полной негодности простынь, Гюнтер и Елис повалились рядом и отключились.       Кода Гюнтер пришел в себя, он увидел, как лежащий с ним рядом омега бьется в лихорадке. Стоило ему прижать его к себе и попробовать губами лоб, как тот задышал ровнее и начал успокаиваться. Наученный тяготами войны, Гюнтер худо-бедно умел оказывать первую помощь. Он осмотрел парня, чтобы убедиться, что ничего ему не повредил. Ощупав руки-ноги и прочее, взглянул на «нижний этаж» и увидел, что тот сочится влагой так сильно, что постельное белье быстро вокруг намокает. Бьющий в нос сладкий аромат не оставлял сомнений в том, что у омеги началась течка. Гюнтер ни разу еще не видел такой бурной течки, но списал это на счет того, что слишком сильно растряс его, вертя на своем здоровенном члене. Елис из последних сил ухватил его руками за могучую шею и прошептал, неровно дыша:       — Пожалуйста… еще… Это так прекрасно!       — Сам напросился, — невозмутимо сказал в ответ Гюнтер, однако чувствуя, как у него снова встает. Сладкий аромат омеги так сильно его пьянил, что он совершенно не был уверен в том, что не покалечит его.       Течка сделала свое дело. В этот раз Гюнтер вошел без проблем, и они сразу начали совокупляться столь безудержно, что под ними едва не сломалась кровать.       — Хочу спустить в тебя все! — рычал Гюнтер.       — Да, господин, сделайте это! — стонал омега. — Спустите в меня все до последней капли!       — Залететь не боишься? — выдохнул Гюнтер, чувствуя, что вот-вот зальет всю его влажную дырку.       — Ах, это было бы чудесно! — выдал вдруг омега, явно не понимавший, что несет. Гюнтер не стал с этим спорить, а просто накачал ему полную задницу и дело с концом.       После небольшой передышки, течный омега воспылал снова и заставил его хорошенько потрудиться еще не раз. Гюнтер охотно продлил сеанс любви до утра, заплатив едва ли не втридорога. Бросить парня, у которого началась течка явно по его милости, он не мог, да и давненько у него не было такого отличного секса.       Только к утру омега немного пришел в себя и смог разговаривать. И то поначалу он бессмысленно терся об него, как желающий прибиться к хозяину бродячий котенок, ворковал что-то бессвязное про то, что Гюнтер — лучший, самый сильный, добрый, красивый… Так его еще никто не называл. Гюнтер понимал, что это либо лесть опытного работника борделя, либо бредни перекайфовавшего от его феромонов омеги, а может, и то, и другое сразу, но ему все равно было приятно.       Когда же Елис окончательно очухался, он продолжил к нему ласкаться и выглядел совершенно счастливым. Впрочем, так выглядели практически все течные омеги, хорошо удовлетворенные в постели.       — Ты как? Нормально? — спросил Гюнтер.       — Да, спасибо, — глупо улыбался Елис, глядя на него влюбленными глазами.       — Если хочешь, я тебя перед уходом еще разок оттрахаю, — предложил Гюнтер.       — Было бы здорово, — кивнул Елис и полез к нему целоваться.       — Как тебя на нежности-то пробило, — заметил Гюнтер, отвечая на его причмокивания. — Ты всегда такой развратный?       — Нет, что вы, — ответил Елис и прикрыл глаза. — Со мной давно такого не было. Но… вам, наверное, неинтересно будет.       — Отчего же, — буркнул Гюнтер, изрядно утомившийся от ненасытности омеги. Даже такому сильному человеку, как он, требовался отдых, и он подумал, почему бы и не поговорить, пускай омега чуток отвлечется от секса сам и даст передышку ему.       — У меня два года не было течки, — признался Елис. — После того, как она пропала, я перестал получать удовольствие от секса, то есть я его чувствовал, но совсем не так, как раньше. Клиенты, видя мою прохладность и вынужденное притворство в постели, были недовольны мною и все чаще лупили. Когда-то я был одним из лучших мальчиков, а после стал «вторым сортом», и стал зарабатывать совсем мало, а работать стало еще труднее. Я чувствовал себя таким несчастным, пока не появились вы.       — Так это из-за меня у тебя началась течка, — уже уверенно заключил Гюнтер. — Наверное, мои феромоны пришлись тебе по вкусу, а может, тебя просто хорошенько отлюбить надо было, — выдал он как бы в шутку и потрепал омегу по светлой голове.       — Пожалуйста, — умоляюще смотрел на него Елис, — любите меня и дальше. Когда снова придете сюда, позовите меня.       — Договорились, — коротко кивнул Гюнтер. Он кинул задумчивый взгляд на омегу и вдруг сказал: — Слушай, притащи что-нибудь пожрать, а я тебя потом на посошок славно отжарю, так, что враскорячку неделю ходить будешь.       Елис от такой угрозы лишь весь засиял и поспешил выполнить поручение, держась за натруженный зад. Вскоре он вернулся, принеся хлеб, мясо и кое-что еще из закуски вместе с кувшином слабенького ягодного вина, в которое гостям обычно подсыпали легкое тонизирующе-возбуждающее средство, получаемое местным аптекарем из каких-то особых корешков. Оголодавший Гюнтер разом умял все и осушил кувшин, а после исполнил свое обещание и хорошенько оттрахал омегу во всех позах, в каких смог.       Когда свидание было окончено, Елис кое-как оторвал себя от кровати и с умиротворенным видом пошел провожать Гюнтера. Его совершенно не смущало то, что от него исходят запахи течки, которые начали усиливаться, как только бывший наемник покинул бордель.

* * *

      В следующий раз, когда Гюнтер завалился в бордель, Елис сам выскочил к нему первым. Выглядел он куда как лучше прежнего. За последние дни он неплохо подзаработал, вернул себе расположение хозяина и статус мальчика первого сорта. А все благодаря течке: его сладкие запахи сводили с ума всех заглянувших на огонек альф, и от клиентов не было отбоя. Нескольких ему даже пришлось обслуживать одновременно. Конечно, ни с одним из них ему не было так классно, как с Гюнтером, а уж их скромные члены точно не шли ни в какое сравнение с его мощным агрегатом. Так что Елис с нетерпением ждал его прихода.       — Встречай свое чудовище, — засмеялись над ним другие работники, стоило Гюнтеру перевалиться через порог заведения.       Елис брал его за руку, кокетливо строил глазки и вел за собой в подготовленную для гостя комнату.       В этот раз Гюнтер, не откладывая, сразу окатил его своими феромонами и после не столь долгих предварительных ласк тут же начал его растягивать. Еще вертясь на его пальцах, Елис сладко застонал и обильно потек, умоляя его поскорее трахнуть.       — У тебя же только недавно была течка, — Гюнтер вопросительно посмотрел на развратно кайфующего в его руках омегу. — Что с тобой не так?       — Я теку для тебя, — вожделенно выдохнул тот и набросился на его изрезанные шрамами губы.       Подумав, что это, возможно, так сказался на нем длительный перерыв, Гюнтер возобновил работу руками и после, заливаемый соками омеги, легко насадил его на свой член. Елис, держась за плечи Гюнтера, бодро скакал на нем, доводя его до полного умопомрачения, затем резко перевернулся и, ухватив его уже за колени, продолжил резво насаживаться, умело работая попкой. Гюнтер подтянул ноги, оперся руками сзади и принялся его подкидывать, работая всем телом. Подскакивая на его здоровенном члене, омега вопил от радости так, что на его вопли прибежал хозяин и долго таращился через щелку в двери на то, что вытворяют эти двое.       В этот вечер они укатали оба друг друга до полного изнеможения. Елиса уже спрашивал другой клиент, но Гюнтер зыркнул на зашедшего за ним хозяина так, что тот ретировался, поджав хвост. Гюнтер снова продлил сеанс и развлекался с понравившимся омегой до утра.       Утром они вместе позавтракали тем, что нашлось на кухне, и это нехитрое действо Елис также умудрился превратить в эротическую игру, кормя Гюнтера с рук. Вместе с тем он так и сяк его соблазнял, успешно напросившись еще на пару заходов акта любви, в процессе которых Гюнтер со всеми свежими силами утрахал его до полусмерти. Так что в этот раз бедный парень даже не смог пойти его проводить.       После такой веселой ночки с продолжением Гюнтер стал захаживать в бордель чаще. Понятливый хозяин делал все возможное, чтобы в этот день освободить Елиса для него одного. Елис радостно ожидал свое чудовище и ласточкой летел к нему. Он буквально чувствовал его появление, едва тот переступал порог, и знал, когда тот потребует от него ночь, полную страсти, а когда, сделав по-быстрому свое дело, устало уткнется носом в его макушку и будет молчать, слушая его щебетание, пока не уснет.

* * *

      Однажды Гюнтер, долго слушая незатейливую болтовню Елиса, вдруг неожиданно спросил:       — У тебя выходной имеется?       — Да, у меня полностью свободен шестой день каждой недели. А что?       — Не хочешь куда-нибудь сходить? — спросил Гюнтер несколько смущенно.       — Приглашаешь меня на свидание? — оживился Елис.       — Вроде того, — кивнул Гюнтер, который как-то об этом даже не думал.       — Я так счастлив! — воскликнул Елис, обнимая его. — И куда же мы пойдем на свидание? — весело начал расспрашивать он.       — Дык, это… Куда хочешь, туда и пойдем, — рассеянно ответил Гюнтер, который этот пункт пока не продумал. Он всего лишь хотел узнать, есть ли у Елиса свободное время и не согласится ли он провести его вместе с ним. Планировать какое-то там свидание ему и в голову не приходило. Да и зачем все эти глупости, особенно после того, что они уже не раз вытворяли в койке? На свидания ходят всякие пижоны, пытающиеся кого-нибудь закадрить и затащить в нее. Ну а им это и ни к чему вроде.       — Ты просто прелесть! — выдохнул Елис, повисая у него на шее и предано глядя в его суровые глаза, мрачно сверкающие на обветренном увечном лице.       — Можно подумать, ты на свидания не ходил, — отмахнулся Гюнтер, который на самом деле и сам ни разу на них не был за ненадобностью.       — Нет, не ходил, — покачал головой Елис. — За мной никогда и не ухаживал толком никто. Только сразу тащили в постель. Вот и вся «романтика».       — Ладно, — согласился Гюнтер, — будет тебе свидание.

* * *

      Конечно, Елис не ожидал от сурового бывшего наемника романтического времяпрепровождения с дарением цветов и шоколада, сладкого флирта с танцами и признаниями в любви или чего-то в этом же роде, тем более не ожидал он чего-то особенного, но программа Гюнтера, запланированная на его выходной, его изрядно удивила.       Они встретились еще до полудня. Елис хорошенько выспался, привел себя в порядок и облачился в свой лучший выходной костюм. В этот день Гюнтер, собственно, впервые увидел его полностью одетым. Он только хмыкнул и бросил ему: «Пошли». После они довольно долго тряслись в повозке, груженой сеном, пока не оказались на окраине города, где проходили скачки. Гюнтера, как оказалось, там знали. Он порасспрашивал каких-то людей про то да про это, сделал ставку сам и поинтересовался у Елиса, не хочет ли он поставить тоже, заверив, что даст ему для этого денег, если надо. Елис отказался, сказав, что ничего все равно в этом не понимает.       Дальше они прошествовали на свободные места под навесом, где имелся своеобразный столик из плоского и широкого борта ограды, и им, по заказу Гюнтера, принесли холодное пиво, орешки и другие закуски вроде луковых колечек и сушеных морепродуктов. Подобное угощение, возможно, являлось не самым удачным решением для свидания, но Елису это все даже очень понравилось. Он устроился поудобнее на коленях у Гюнтера, взял свою кружку и с интересом слушал его скупые объяснения, пока не начался забег.       Елис и не подозревал, что такой азартный. Уже через несколько минут после начала он воодушевленно болел за понравившуюся ему клячу, которая мельтешила позади и ну никак не могла вырваться вперед хоть на полкорпуса. Гюнтер поглядывал на него краем глаза и незаметно двигал уголком искореженного рта, что в его случае означало улыбку.       Победителя Гюнтер не угадал, но он сделал неплохую ставку на пришедшую третьей лошадь и остался в небольшом плюсе. Он успел объяснить не такие уж хитрые правила ставок, и разошедшийся Елис тоже решил попробовать. Гюнтер советовал ему обратить внимание на признанных фаворитов, но Елис предпочел очередную темную лошадку и даже поспорил с ним, чья лошадь придет первой.       Следующие пару часов пролетели незаметно. Спор в итоге кончился ничьей трижды. Благодаря неумелым ставкам Елиса и хоть сколько удачным Гюнтера вышло так, что ушли они с тем же, с чем и пришли, и Гюнтер пояснил, что, в принципе, такой результат тоже можно считать хорошим: многие здесь чаще всего не только играют себе в убыток, но целое состояние просаживают. Елис, находившийся в полном восторге от лошадок и весело проведший время, был полностью с ним согласен. Гюнтер взглянул на часы и сказал, что им надо поторопиться, если они хотят успеть на аэродром. Елис был вовсе не против полюбоваться и на самолеты, но о том, что его там ждет, он даже не подозревал.       — А-а-а! — орал он, глядя на то, как неумолимо приближается земля. Ветер распластывал его губы, пытался вырвать с корнем волосы и уже унес куда-то в дальние дали его галстук.       — Не закрывай глаза, смотри, — велел Гюнтер, в которого перепуганный омега вцепился мертвой хваткой. — Фокус-покус, — сказал он, глядя в его выпученные от страха очи, и дернул кольцо. Парашют змейкой выскочил из рюкзака, резко раскрылся, хорошенько тряхнув своих пассажиров, и те начали плавно опускаться на подставляющие им объятия цветущие луга.       Гюнтер, воспользовавшись замедлением падения, чмокнул омегу в висок, тот через силу посмотрел вниз и увидел невообразимо прекрасное зрелище, от которого уже не смог оторваться до самого приземления. Гюнтер, державший его на весу, мощно спружинил своими ножищами в землю, парашют шлепнулся сверху на них, и пару мгновений спустя, когда они выбрались из-под плотной ткани, Елис расслабился и обмяк. Он и подумать не мог, что свидания бывают такими… опасными…       Остаток дня они провели на озере, захватив полную корзину еды, которую для Гюнтера заготовили в одной местной лавочке. Наняв лодку, Гюнтер повез его кататься по живописным водам серебристого озера, поросшего по берегам камышами и кувшинками. Эта часть свидания понравилась Елису больше всего, к тому же покачивание на воде лодки приятно успокаивало после экстремального прыжка с парашютом.       Насладившись катанием, они нашли удобное местечко на берегу и устроили там пикник. Только увидев все припасенные вкусности, Елис понял, как сильно проголодался. В корзине помимо разномастной еды имелись также бутыль крепленого вина с травами и кое-какая небьющаяся посуда.       После пряного вина Елис окончательно отошел от пережитого стресса и с аппетитом ел сам и кормил с рук Гюнтера. Тот, довольно быстро насытившись, растянулся на найденном в лодке покрывале и прикрыл глаза. Елис тут же забрался на него сверху и стал соблазнять, запуская под рубашку шаловливые ручонки. Гюнтер приоткрыл один глаз и с насмешкой спросил:       — Ты всегда такой доступный на первом же свидании?       — Ну-у… — протянул Елис, хитренько на него глядя. Он наклонился к его уху и прошептал, будто бы кто-то мог их услышать: — Я такая шлюшка!       — Неужто секса на работе не хватает? — попытался поддеть его Гюнтер.       — Хватает, — согласился Елис. — Так хватает, что аж тошнит. Но тебя я все равно хочу постоянно. Ты же идеальный мужчина.       — Не пытайся меня обмануть да еще так убого, — нахмурился Гюнтер.       — А я и не обманываю, — улыбался Елис. — Ты самый добрый, сильный и красивый. Правда, — он нежно гладил пальцами изуродованное лицо, легонько обводя кончиками почти заросший из-за шрама глаз, осторожно трогая пострадавшие от ожогов скулы и кривой, не раз сломанный нос Гюнтера. — Для меня ты самый красивый, потому что я люблю тебя, и ты меня любишь, я это знаю. Пускай, ты слишком суров, чтобы признаться в этом, но я и так все вижу.       — С тобой меня перестало мучить одиночество, — сухо признался Гюнтер, после некоторого раздумья. Это уже был большой прогресс.       — Ну скажи, что меня любишь, — не отставал Елис.       — Ладно… люблю.       — Как сильно? — не унимался омега, выводя любовника из себя.       — Так сильно, что хочу тебя обрюхатить, — грубо отозвался Гюнтер, сам толком не понявший, что сказал сейчас чистую правду.       Омега посмотрел на него как-то ошарашено, потом внезапно погрустнел и совершенно сник.       — Не хочешь от меня пузо? То-то же, — проворчал Гюнтер.       Елис сполз с него, развернулся, положил голову ему на плечо и, после затянувшейся паузы, начал:       — Я должен тебе кое-что сказать.       — Да?       — Понимаешь, я не могу иметь детей. То есть… раньше мог, но… — Елис попытался собраться с мыслями, приложил руку ко лбу, сделал над собой усилие. Ему было неприятно об этом говорить, но надо было прояснить ситуацию. Он тихо вздохнул и продолжил: — Я очень рано пошел на панель. Мне еще шестнадцати не было, а я уже имел полный «послужной список» тех неприятностей, что сопутствуют моей профессии. Еще я по неопытности не предохранялся как следует, в результате чего мне пришлось не раз делать аборты. Потом пошли выкидыши и болезни, сделавшие меня окончательно бесплодным. Именно поэтому я не боюсь залететь и пользуюсь бешеным успехом во время течки: многие альфы готовы платить хорошие деньги, чтобы заниматься сексом без презерватива и не отказывать себе в особом удовольствии спускать в течного омегу. Не каждый захочет так рисковать. Понимаешь?       — Да ясно все, — кивнул Гюнтер, которого рассказ ничуть не удивил и, казалось, не тронул.       — Ты не сердишься? — обеспокоено спросил Елис.       — За что? Работа есть работа, — пожал могучими плечами Гюнтер. — Моя меня, вон, тоже искалечила, — он махнул рукой на свою обезображенную физиономию и далее, на покрытую шрамами грудь. — В общем, не бери в голову, ты мне и так нравишься.       — И ты бы согласился жить с таким испорченным, как я? — Елис смотрел так жалко, на его глаза навернулись слезы.       — Испорченным? Посмотри на меня и успокойся, — отрезал Гюнтер. — И перестань тут сырость разводить. Что-нибудь придумаем.

* * *

      Первым, что придумал Гюнтер, был переезд к нему Елиса. Он лишь осведомился у омеги, хочет ли он жить с ним в его скромной комнатушке и бросить к чертям эту работу в борделе, как тот, почти не раздумывая, согласился. Он сомневался, что хозяин Кляйн его так просто отпустит, но Гюнтер заверил, что заплатит ему неустойку плюс все, что, по мнению того, Елис мог ему задолжать.       Когда Гюнтер забирал Елиса из борделя, хозяин Кляйн действительно не возражал, он только затравленно смотрел на грозно глядящего из-под бровей Гюнтера и вместе с охранниками-бетами потирал появившиеся откуда-то синяки и издавал легкий скрип зубами.       Елис оказался хозяйственным парнем, и неуютная комнатушка Гюнтера быстро преобразилась с его легкой руки. На узкой койке Гюнтера они не помещались, и устроили постель прямо на полу, на восточный манер обложившись подушками. Первые несколько дней они почти не выходили на улицу, предаваясь безудержному разврату. В этом их желания совпадали столь идеально, что Елис начал увлажняться, едва его альфе стоило об этом подумать. На его вопрос, уж не являются ли они истинными, Гюнтер ответил, что шансы, конечно же, есть, но он в эту чушь все равно не верит.       Елис был и так счастлив сверх меры. Они жили как настоящая супружеская пара и даже дружнее. Иногда только Гюнтер уходил куда-то надолго, не сообщая куда, или пугал ночью Елиса звуками, которые издавал во сне от терзающих его кошмаров. Иногда он и наяву внезапно становился настороженным и совершал не совсем понятные для Елиса действия, а потом говорил, мол, померещилось. Ко всем этим причудам Елис все же привык. Подумаешь, в борделе он и не такого насмотрелся. Одно лишь продолжало его тревожить: он чувствовал себя обузой. Для омеги стать содержанкой альфы не было чем-то постыдным. Это была обычная практика во всех слоях общества. Однако одной из святых обязанностей омеги было не только ублажать своего альфу и создавать ему в доме уют, но и родить от него наследника. Этого Елис не мог. Не мог создать с ним полноценную семью, а если бы и смог, ну какой бы из него вышел родитель? Чему бы научил своего ребенка? Он же ничего не умел, кроме того, как отдаваться за деньги первому, кто предложит.       Видя, что любовник начинает хандрить, Гюнтер перешел к следующей части плана. Однажды утром он вернулся, закончив какие-то дела в городе, и заявил:       — Собирайся, мы едем на юг.       — Куда? — переспросил Елис.       — На целебные источники. Там же покажу тебя хорошим докторам. Мне кое-кого рекомендовали, — немного расплывчато пояснил Гюнтер.       Елис был рад ехать с ним хоть на край света. Он быстро собрался, и уже через час они мчались в почтовом дилижансе, который должен был подбросить их до первой пересадки. На четвертый день они въезжали в Долину Ключей, куда тянулись страждущие отдыха и исцеления со всех концов света.       Первые дни они устроились в уютном маленьком домике совсем недалеко от источников, где славно отдыхали и набирались сил после долгого пути и ночных оргий. Далее Гюнтер, хорошенько выспавшись, отправился на разведку, и вскоре разыскал нужных людей и договорился с одним из местных светил о приеме для своего омеги.       Елис был тщательно обследован, после чего «светило» обрадовало его и Гюнтера тем, что случай его не так безнадежен. И возобновившаяся течка является очень хорошим признаком. Анализы были чистые, последствия от абортов и болезней уже давно прошли. Истинной причиной проблем являлся постоянный стресс. Именно из-за него у Елиса были выкидыши и произошло приостановление течки. Док советовал набраться терпения и избегать стрессов. Сейчас омеге требовалась поддержка партнера, его любовь и забота — вот главные для него лекарства. Возможно, пройдет немало времени, прежде чем у них получится зачать, но это действительно только вопрос времени. Елису выписали успокаивающие чаи, снадобье, способствующее поддержанию течного цикла, а также разные витаминные добавки. В случае наступления беременности ему предписывалось лечь в больницу на сохранение. Елис был взволнован: у него появилась надежда.

* * *

      P. S.       — До сих пор не верю, — шепнул Елис, поглаживая сопящего рядом младенца, — что у меня теперь есть ребенок. Он такой красивый!       — Весь в тебя, — пробасил Гюнтер, а его суровая физиономия расплылась в корявой, изломанной увечьями, улыбке.       — Думаю, что на тебя он тоже очень похож, — заверил его Елис.       — А то как же, — хмыкнул Гюнтер, — я же так старался, чтобы заделать его.       Дите, словно соглашаясь с данным утверждением, забулькало во сне и смешно наморщило нос. Елис едва сдерживался, чтобы не засмеяться, вспоминая то, как целые полгода Гюнтер трудился на нем не покладая рук, мужского прибора и всего остального тоже, чтобы его обрюхатить. Каждую ночь он работал без устали, а когда начиналась течка, удваивал «рабочую смену» и долбил его до тех пор, пока Елис не просил пощады. Дважды они удачно подгадывали, совмещая это событие с гоном Гюнтера. В эти дни Елис молил всех известных ему богов, чтобы любовник его не разорвал в клочья. Семени, которое он заливал в него в эту пору, хватило бы на то, чтобы сделать целую армию. Елис после каждого такого секс-марафона долго не мог сидеть. Но все это было не напрасно.       И вот теперь, когда все у них, наконец, получилось, они чувствовали себя настоящей семьей. Елис волновался, сможет ли он быть хорошим родителем, а Гюнтер, не особо озадачиваясь и не терзаясь на сей счет, подходил к этому вопросу более практично, уже обдумывая программу обучения для сынишки. Он не сомневался, что тот вырастет настоящим мужиком, следовательно, должен уметь некоторые вещи, что не только пригодятся ему в жизни, но и сделают по-настоящему крутым.       — О чем думаешь? — спросил его Елис среди всех этих раздумий.       — Думаю, чему буду учить сынишку, — с важностью сообщил Гюнтер.       — О, уже? — изумился Елис, который о подобном даже еще не помышлял, и загорелся любопытством: — И с чего же ты хочешь начать?       — Думаю, для начала научу его прыгать с парашютом, — заявил тот, повергая любимого в ужас.       — С ума сошел! — завопил Елис и разбудил сына. — Только через мой труп!       — Ну это легко устроить, — невозмутимо парировал Гюнтер.       — Ах, так?!       — Ну.       — Вот так, да?!       — Ну.       — Все уже решил?!       — Ну!..       В тот день они впервые серьезно поссорились. Неизвестно, к чему эти двое в итоге пришли, но позже они благополучно помирились и даже выработали общий план того, как будут растить ребенка. Пока с трудом убаюканный сынишка сладко спал в своей колыбельке, Гюнтер и Елис продолжили примирение в постели, покуда хватило сил примиряться. Всех троих ждала долгая, насыщенная жизнь.