Портрет

–Готово!– тихо прошептал Нагито, доделывая последний мазок Завершена новая картина, посвященная любви всей жизни – Хаджимэ Хинате. Уже 12 за месяц. Но Комаэда никогда не покажет их своему любимому из-за страха потерять его. Вдруг он не поймет его чувств? Или хуже того возненавидит и прекратит общение? Даже думать о таком страшно… Нагито провел пальцем по щеке нарисованного Хаджимэ, ласково глядя ему в глаза. «Как жаль, что ты всего лишь масляная краска на холсте» Он отошел подальше и еще раз взглянул на свою работу. О да, эта картина получилась прекрасно, впрочем как и все остальные. В квартире скоро не останется места для хранения портретов Хинаты, но Нагито было совершенно все равно на это. Главное, что он снова обрел вдохновение и желание писать картины. Хаджимэ стал его музой. Наверное, интересно узнать, как они познакомились? Раньше Комаэда был настоящим творцом. Он мог рисовать целыми днями, забывая про сон и еду, а затем продавал свои работы в интернете за неплохие деньги, чем и зарабатывал себе на жизнь. Но в один день парень обнаружил, что не может взять кисть в руки: желание творить просто исчезло. Ничего не хотелось запечатлеть на холсте. Когда денег почти не осталось, он взял все принадлежности и отправился в ближайший парк с надеждой, что сможет написать какой-нибудь пейзаж. Но к несчастью на полдороги пошел сильный ливень, и конечно же никакого зонта у Нагито не было. И уже в отчаянии он возвращался домой, но случайно поскользнулся. Все принадлежности выпали из рук, а сам парень лежал в луже, весь мокрый и грязный. Но мимо прошел он. В такой дождливый день появился солнечный лучик. Он помог Комаэде встать и предложил довести его до дома. Эти глаза, эти волосы, эта кожа, эта одежда, эта улыбка, этот запах… Он помог ему, хотя не знал даже его имени. Это так прекрасно… – Скажите, как ваше имя?! – Я Хаджимэ Хината Сердце начало стучать в два раза быстрее, а в глазах потемнело. Кажется, пятидневный голод дал о себе знать, и Нагито упал в обморок. Благо они были уже рядом с его домом. Так Комаэда и нашел свою музу. Он снова смог писать, к тому же еще и обзавелся другом. Другом, ха–ха. Если бы Хаджимэ знал, как Нагито любит его. Он готов отдать все свои картины, весь свой талант только ради него. Комаэда подошел к шкафу, стоящему в дальнем углу комнаты. Именно там он хранил большинство портретов любимого, некоторые он продавал, а некоторые разрывал, потому что у него не получилось изобразить его правильно. Он открыл дверцу и оценил количество свободного места. Мда, этот портрет уже сюда не поместиться. Нужно что-то делать, пока Хаджимэ не пришел, а он должен был прийти уже сегодня вечером. Немного поразмыслив, Нагито решил пока что оставить его на мольберте, а ближе к вечеру он поставит его за штору, временно. «Теперь можно победно заварить чай» – Хэй, Комаэда, ты дома? «ЧЕРТ» – Х-хината? – Нагито испуганно посмотрел на портрет. Нужно срочно спрятать его. Парень быстро схватил картину, позабыв о том, что краска еще не высохла, но, к несчастью, случайно зацепил мольберт рукой, тот начал падать. «Нет-нет-нет!» Мольберт с грохотом упал прямо на ногу Комаэды, портрет выпал из рук, оставив пятно на полу. – Комаэда, – Хаджимэ стоял на входе в комнату, – Что случилось? Нагито испуганно посмотрел на Хинату, затем на мольберт, все еще лежащий на ноге. – Хината, я… тут… – Я принесу лед – Хаджимэ перебил парня. Комаэда поднял мольберт и ощутил боль в большом пальце, причем такую, что больно наступать. Сломал? Нет, только не это. – Какой же ты невезучий, Комаэда – с усмешкой произнес Хината, держа в руке большой кусок льда. Нагито попытался наступить на ногу, но сразу же отбросил эту идею после того, как снова почувствовал боль. – Давай помогу. – Хаджимэ подошел к парню, дал парню руку и помог довести его до стоящего рядом стула. – Х–хината, тебе не нужн- Парень резко усадил Комаэду и на стул и встал на одно колено, снимая ботинок с его ноги и потирая ушибленное место льдом. – Эх, чтобы ты без меня делал– Хината улыбнулся Такая чудесная, ласковая улыбка. Как в такую можно не влюбиться? Не сдержавшись, Комаэда начал гладить его по голове. – Почему ты так заботишься обо мне? Я такой неуклюжий, постоянно что–то роняю или падаю, а ты… всегда рядом в такие моменты – Сам не зная почему, Нагито говорил шепотом. – Потому что… – Хаджимэ отвел взгляд, – Потому что… Ну это так странно… и ,наверное, это прозвучит странно, но… – Я люблю тебя, – Хината посмотрел в глаза Комаэды, – Ты это хотел сказать? – Я… – Хаджимэ покраснел, – Как ты… угадал? Нагито усмехнулся, встал со стула и, прихрамывая, подошел к шкафу. – Смотри, – он открыл шкаф, заполненный портретами Хаджимэ, – кажется, здесь их 11, – он посмотрел на пятно краски на полу и лежащий рядом холст, – но должно было быть 12. – Ты писал мои портреты?.. Нагито снова усмехнулся. – Помнишь, как ты помог мне, когда я лежал на асфальте, весь грязный и мокрый из-за дождя? Ты довел меня до моего дома, я упал в обморок, и… хех… тогда я обрел вдохновение. Ты стал моей музой и… моей первой любовью… Комаэда взял несколько кистей из того же шкафа. – А теперь… можно я напишу твой портрет не по памяти, а с натуры? Хаджимэ улыбнулся. – Конечно, Нагито.