Звёздочка

Ночь снова была неспокойной. Мало того, что Пятому снова снились кошмары, так посреди ночи ещё и гроза началась, мешая Пятому спать. Ваня, находящаяся за стенкой, тоже все время ворочалась и стонала от боли. Как Вивьен и говорила, у неё началась температура. Невысокая, всего 37’6, но и этого было достаточно для и так больной девушки. Слушать хрипы и слезы сестры было невыносимо и тогда Пятый задумался. Стоило ли это того? Стоило ли ее вообще привозить к ведьме и лечить народными средствами? Может все же стоило упросить врачей на операцию? Под наркозом ей бы не было больно, как сейчас. — Черт. — Пятый рывком поднялся с постели, заходя в соседнюю комнату. Седьмая все время ворочалась, комкая одеяло, но не просыпалась. — Хоть бы жаропонижающее дала что ли... Присев на кровать сестры, он нежно провёл рукой по ее мокрым от пота волосам, не зная как ей помочь. Будить Вивьен тоже не вариант, просила не трогать до утра. А дождь тем временем набирал обороты, громко стуча по стеклу каплями, что еще больше раздражало Пятого. Дверь слегка приоткрылась, показывая на пороге сонную ведьму. Пятый и Вивьен удивленно переглянулись, не ожидая увидеть друг друга в такой поздний час у Вани. На блондинке была её ночнушка, а сверху на плечи был накинут вязанный серый кардиган. И Пятый даже не удивится если узнает, что его связала сама девушка. И снова босиком. Полы так-то холодные. — Ты чего не спишь? — Спросила она, закутываясь в кардиган. Он был великоват ей на размера два уж точно, она буквально тонула в нем. Медленно она подошла к Ване, кладя свою ладонь на её лоб. — Горячая. — Не мог заснуть. А ты? Сказала же что устала. — В грозу спать невозможно. Ваня заворочалась, что-то пришёптывая сквозь сон. — Н-нет...не трогайте... Пятый выпучил глаза. Неужели ей снится тот самый день?! — Принеси ведро воды из колодца, поколдую немного над ней. — Устало сказала Вивьен. — Издеваешься? Там ливень! — Ну если тебе хочется смотреть как мучается Ваня, то... — Да понял я...— Проворчал парень, спускаясь вниз. И зачем ей вода все время? Тем более из колодца. Схватив ненавистное железное ведро, он, глубоко вздохнув, открыл дверь. Капли дождя тут же попали ему на лицо, неприятно ударяясь об кожу. — Тупой дождь. Ступая по мокрой и скользкой земле, Пятый матерился под нос, напоминая себе, что он это делает ради Вани и контракта. Чтобы он! Ходил ночью за водой! Да ещё и в ливень! Совсем из ума выжила, ведьма белобрысая. Пока вода набиралась в ведро, Пятый успел полностью промокнуть, что злило его ещё сильнее. Дождавшись, пока ведро полностью наполнится, он быстрым шагом побежал обратно в дом, по пути чуть ли не поскальзываясь на траве и грязи, снова повторяя свой матерный монолог. Смахнув волосы от воды ещё на пороге, он, не разуваясь, поднялся наверх, где Вивьен уже принесла несколько зажженных свечей и пучок какой-то засушенной травы. — Я заставлю тебя драить полы, Пятый. — Недовольно сказала Ви, смотря на полностью испачканную в грязи обувь. — Я торопился. Ничего не ответив, ведьма попросила парня подождать её на первом этаже, начиная свой привычный обряд. Винни спокойно спал на кровати Вивьен, не замечая шума и грозы. — Счастливчик. За добрые тридцать минут Пятый успел обойти весь зал трижды и дважды кухню, подмечая все больше и больше деталей. Вот например на кухне он не сразу заметил на деревянной поверхности стены вырубленные ножом какие-то руны. И в каждом углу по пучку травы. Названия он даже и не вспомнит. Над камином в зале была прибита очень симпатичная вышитая картина заката. Знакомая местность. Неужели и это Вивьен сделала сама? Она что, умеет буквально все?! Устав от безделья, Пятый только хотел подняться наверх, как дверь сама открывается и из неё выходит бледная ведьма, слегка покачиваясь. — Как все прошло? Ваня в порядке? — Да. — хмуро ответила девушка, опираясь на стену. — Ты чего? Тебе плохо? — Сил почти нет, нормально. — Помочь? — Если только ведро вылить. — Она кивком указала на полное ведро мутной воды, отдающее запахом гнили. Пятый без слов забрал его, выливая сквозь открытую дверь. Блондинка за это время успела спуститься, заходя на кухню. — Почему не сказал что кошмары мучают? — Все ещё хмурилась девушка, на автомате заваривая два стакана чая. — Кошмары как кошмары. Они у меня с детства. Вивьен вздохнула, наливая кипяток в кружки и протягивая одну Пятому, который принюхался к чаю. — Там снотворное? — Да. — Честно ответила Ви. — Кипрей, тимьян, лаванда и мята. — А таблеток нет? — Да что вам эти таблетки, когда есть возможность пить натуральные травы с таким же эффектом? Девушка прошла мимо Пятого, садясь на кровать с краю и сжимая в руке стакан чая с такими же травами. — Ничего против не имею, просто непривычно. — Ви внимательно посмотрела на Пятого, слегка щурясь. — Что? — Тебя что-то гложет. Узнать хочешь чего-то. Какая проницательная ведьма. — У всех людей есть вопросы, не вини меня. — Интересно получается, ты знаешь обо мне много чего, а вот я о тебе ни капельки. Пятый удивленно поднял брови, все ещё оставаясь стоять на проходе. — Пусть карты помогут. — Девушка тут же подскочила к шкафу, доставая оттуда чёрный бархатный мешочек. — Садись, сейчас все узнаем. — А меня спросить не хочешь? Может мне не нужны ответы. Вивьен выгнула бровь, плюхаясь обратно на кровать. — Врать ведьме это все равно что убийца будет убеждать полицейского, что он не убивал жертву, стоя над ней с кровавым ножом и по локоть в крови. Прыгай. — У тебя довольно странные сравнения. — Харгривз присел на самый краешек кровати, не желая лишний раз тревожить распластавшегося волка. Ведьма достала колоду карт таро, перемешивая их ловкими движениями. — Вытяни три любые карты. Пятый наугад выбрал три, кладя их строем перед собой. — Смотри, первая карта это в прямом смысле первая карта колоды, старший аркан. Маг. Ты очень уверенный человек, всегда уверен в своих возможностях. Можно сказать дипломат. Пятый кивнул. Это ведь правда, чего уж скрывать. — Вижу много боли пережил. — Она чуть нахмурилась, всматриваясь в карту, а потом снова на Пятого. — Тяжелый переломный момент, после которого ты стал замкнутым и неуверенным в себе. Он сглотнул. И то верно. Жизнь в пост-апокалипсисе перевернула его с ног на голову. — Что же ты скрываешь, Пятый Харгривз? — Загадочно прошептала Вивьен, вытаскивая следующую карту. — Шестой аркан. Неудачная любовь? Пятый прыснул. — Можно и так сказать. — Ты сделал выбор между разумом и сердцем, и победил разум. Кто она? — Ты будешь очень смеяться и осуждать, поэтому не скажу. — Неужели парень? — Ви подняла брови, с удивлением смотря на Пятого. — Совсем дурная? Нет конечно. — Тогда почему я буду осуждать? Он помялся, не зная рассказывать ли ей свои аспекты жизни. С одной стороны, она ведь тоже поделилась с ним секретом, а с другой...не хотелось показаться психом в ее глаза. — Потому что даже моя семья меня осуждала. Уффф...в общем, я по своей глупости переместился туда, куда не нудно было перемещаться 13-летнему ребёнку и попросту сошёл с ума. — Так это не сказки, про то что твоя семья имеет супер-способности? — Ты знала?! Ну, в любом случае у меня их теперь нет, а у остальных да, они имеют силы. — Почему у тебя нет? — Это долгая история, расскажу как-нибудь потом. Меня уже вырубает, поэтому рассказывай про третью карту и спать. — Не командуй. Расскажи про неё сначала, мне интересно. Пятый закатил глаза. — Обещай не считать меня психом и не смейся. — Пятый, ты понимаешь с кем говоришь? Нет? Я напомню. С ведьмой, которая живёт в диком лесу с огромным волком, которая сторонится людей и общается с лесом. Мне продолжить? Он засмеялся, качая головой. — Ладно-ладно. Я...её звали Долорес. И она, ну...манекен. — Он взглянул на лицо Вивьен, но кроме серьезности оно не выражало ничего. Ни намёка на улыбку или омерзения, что слегка удивило Пятого. — Я прожил с ней 45 лет в апокалипсисе, сейчас я понимаю что это были просто шизофренические наклонности, но, думаю, я действительно любил ее и очень привязался к ней, ведь она была единственной, кто был со мной в те ужасные моменты. — Мне жаль, что ты пережил это. Что с ней сейчас? — Честно, не знаю. Сдал её в тот же магазин, откуда украл когда вернулся в настоящее время. Черт, это звучит пиздецово - влюбиться в манекен! — Тебе стыдно за свои эмоции? Да брось, если Долорес была важна тебе, то не имеет смысла кем она была: человеком, манекеном или табуреткой. Никогда не чувствуй вину за свои эмоции. Пятый глубоко вздохнул. — Иногда я скучаю по ней, хотя прошло почти 9 лет. — Когда-нибудь ты найдёшь своего человека, который заберёт твою боль. Долорес она не заменит, но подарит новые эмоции и воспоминания. — Это...вау. Спасибо что ли? Никогда не слышал этих слов. — Давай посмотрим что там за третья карта и пойдём спать, чай начинает действовать. Ох...— Вивьен довольно улыбнулась. — Вытащил все старшие арканы. Семнадцатая карта звезда. Очень хорошая карта. — Что она означает? — Ты на правильном пути. Все, что ты делаешь - пойдёт тебе в убыток и благоприятный исход. А ещё тут говорится о любви. — Ви загадочно поиграла бровями, вызвав у Пятого усмешку. — Ну да, для полной картины любви и не хватало. — В любом случае, как бы банально не звучало, все будет хорошо и тебе не стоит переживать. Тут ещё указано на помощь из вне, поэтому дай побыть самовлюбленной и подумать, что это обо мне. Пятый снова засмеялся. — Это конечно все круто, но я если честно не особо верю картам. Людям да, а вот какие-то карточки не могут утверждать что все пойдёт так, как я хочу. Это зависит только от меня и моих действий. — Дурак ты, Пятый. — Вивьен улыбнулась, зевая. — Я вырубаюсь. Поэтому иди-ка ты в кровать и отоспись как следует. — Завтра снова рано вставать? — он тоже позевнул. — Нет, из-за погоды все отменяется, поэтому пойдём ближе к вечеру. — Отлично. Ещё раз доброй ночи, Вивьен. И...спасибо за те слова. Ну и за чай. — Пятый. — Девушка покачала головой. — Мне правда нужно было это услышать и мне даже стало легче. — Пяты-ы-ы-ый. — И чай, кстати, очень вкусный. — Пятый, мать твою за ногу! — А? — Пожалуйста, иди спать. — Сонно сказала ведьма, укладываясь головой на мягкую подушку. — Ага, иду. До завтра. — Мхм... Улыбнувшись уголком губ, Пятый последовал на второй этаж, заваливаясь в свою комнату. Стоило головы коснуться подушки, как парень заснул. И на удивление, оставшуюся ночь ему не снилось ничего.