«я был слишком одинок, я был слишком истащен, я был...»
*** Я всё еще помню себя, помню нежные прикосновения солнечных лучей до моей детской мягкой кожи, никогда не посмею выкинуть из головы образ старшего брата. Из-за слов Призрака во мне порой просыпается хрупкая надежда, что ты, Джорди, в самом лучшем месте, по крайней мере, оно лучше, чем проживать день за днем без цели в сердце. Надеюсь, что твое тело лежит на самом мягком песке, который только может быть в океане. Кого я обманываю? Зачем я украшаю реальность? Твое мёртвое тело билось об морские скалы, плоть смешалась с бурлящими волнами. Никто никогда не найдет покой: ни ты, ни я. Месть, только она разрушит… Стук в дверь. - Каз, можно войти? - произнесла тихо Инеж, в ее голосе можно распознать нотки страха. Конечно, кто имеет право осмелиться заходить в покои к самому Казу Бреккеру, к главному подонку Бочки, который весь вечер предупреждал команду, чтобы никто его не беспокоил. - Ну к чему же такие церемонии? Ты меня уже потревожила и нарушила всю созданную мной атмосферу одиночества. - он заметил, как у девушки заметались от неловкости глаза из одного угла комнаты в другой, юноша давно мечтает встретиться с ней взглядами, без приказа, без одобряющего кивка головой, когда Инеж кого-нибудь в очередной раз убила. Без слов. Без касаний. Один взгляд. - Ты так и будешь стоять? Чего тебе ? «Почему я всегда так резок с ней?» - Не стоит грубить мне, Каз. Я нахожусь в твоей власти, в руках «Отбросов», но… Не успев она договорить, юноша вставил. - Вот именно, в моей, а «Отбросы» тоже мои. То есть ты полностью принадлежишь мне, - как ему были приятны эти слова «моя», «принадлежишь мне», но частично он осознавал, что буквально сулийка опять в плену, но с этим нельзя ничего поделать, выкуп есть выкуп, - Инеж, ты можешь смотреть мне в глаза, когда со мной ругаешься? Или пытаешься нормально поговорить ? Она резко повернулась к нему, больше глаза не метались по кабинету, они смотрели прямо на него. Глаза в глаза. - С тобой хотят переброситься на пару фраз по поводу нового задания. Они хотят заключить сделку, - проговорила Инеж, мямля себе под нос. Видела ли она во мне монстра ? Конечно. - Кто они ? - Как я поняла по их походке и по выделению интонацией последнего слога в словах во время разговора, они из Правительственного района, - каждый короткий вопрос Бреккера требовал чёткость и краткость от девушки, что очень раздражало, но это все объясняло: время — деньги. - Какое задание и по какому поводу именно нужны мы, я не знаю, поскольку это не мое дело. - Хорошо. Скажи им, чтобы подождали пару минут, я сейчас спущусь и мы все обговорим. Сулийка кивнула и быстренько проскользнула за дверь, Каз попытался прислушаться к ее шагам, чтобы понять, всегда ли она такая тихая и незаметная. Всегда. Бреккер снял тряпку с зеркала, которое стащил с местного рынка, находящегося неподалеку от Сладкого района, взглянул на своё отражение, он не увидел улыбающегося и счастливого семнадцатилетнего юношу. Отполированная поверхность показала ему Грязные Руки и его прошлое. Со всей силы он хотел разбить, выкинуть зеркало, но не смог. Не смог забыть Джорди, не смог забыть его холодное опухшее тело, забыть слезы в тот день. Не смог забыть своё украденное детство. Обратно накрыл зеркало и закатил его за деревянный из красного дерева шкаф, чтобы никогда не видеть то, что творится внутри прогнившей души. Надел свои кожаные черные перчатки, это была та самая вещь, без который Каз не смог бы жить, к трости с головой вороны это тоже относится. Спустившись на первый этаж, он нашел столик №4, где обычно принимал заказы и обговаривал вопросы с клиентами по работе. Бреккер никогда не заставлял Инеж следит за приезжими, поскольку они были временным интересом Бочки, а из этого следует, что ни о какой сделки речи быть и не может, но людей. - Здравствуйте, Каз Бреккер, - заговорил один из них. Выглядел мужчина солидно, голос был хриплым, но и в тоже время мягким, прослеживалась деловая нотка, явно он пил кофе или какой-то другой напиток, где присутствовала молочная пенка, так как на его бороде остались сливки. - Нам нужна Ваша помощь, Грязные Руки. Так ведь вас называют горожане ? - Мне нужны такие огромные приветствия. По какому вопросы вы хотите обратиться ко мне ? - голос был сдержанный, на всех сидевших за столом он поглядывал с подозрением, запоминал каждое их движение. - Так уж и быть, не будем вас томить, - продолжил беседу старик, который находился в середине этой троицы. - Нам нужно, чтобы вы отправились в Равку, достали важные документы, которые находятся в самом дворце, где прячутся, пируют и прокачивают свои навыки Гриши. Мы можем на вас рассчитывать? - Что за документы ? Где именно нам их искать ? Какая будет оплата за предоставленные услуги ? Будет предоплата за билеты, проживание ? - Каз говорил быстро, словно готовился к этой встрече неделю, поэтому знал, что нужно спрашивать. - Я обязан знать конкретику, на какое дело соглашаюсь. - Оплата будет весьма приличной. Шестьдесят миллионов крюге, - они заметили, как у Бреккера округлились глаза от услышанного, а взгляд стал более заинтересованным. - Да, но работа будет только сложноватой. Вам или вашей команде, не знаю, как вы работаете, мистер, придется пробраться любыми способами за очень важными бумажками. Конечно же, на Совете мы разбирали данную проблему и пришли к одному выводу, это должны сделать те, кому нужна с этого выгода и уже проявляли себя в подобных злодеяниях. Да, мы знаем о вашем похождении в Ледовый Дворец, не пугайтесь. Внимательно выслушав всё, что ему говорил мужчина. Бреккер одобрительно кивнул. - Вот и славно. Я, Ритмен Олскотт, - для подтверждения информации показал свои документы. - заявляю, что Вы выполните свое поручение и спасете всех от очередной Тьмы. Мои помощники расскажут все мельчайшие детали, которые помогут выполнить работу и дадут карту, поддельные документы для вашей Шестёрки. - Откуда была такая уверенность, что мы согласимся ? - Деньги властвуют над вами, Каз Бреккер. Ни спасение стран, ни спасение невинных людей, только деньги. - Наверное, легко говорить про мою аморальность и алчность, когда у самого трехэтажный кирпичный дом с балконом на море и нет страха, что завтра нужно добыть еще монет, чтобы прокормить семью! - У вас есть семья ? - изумленно спросил Ритмен. - К счастью, нет. - выговорил Бреккер, сжимая сильнее свою трость. - А у вас нет денег? Ритмен улыбнулся, но проигнорировал вопрос юноши. - Сделка есть сделка ? - спросил один из помощников, который практически не вступал в диалог. - Сделка есть сделка. - ответил Каз. Время подходило к вечеру, медленно поднимаясь по лестнице обратно к себе в кабинет, он вспоминал своё первое убийство, вспоминал противное прикосновение одного из бывших его работников и как после этого он блевал и не мог прийти в себя около двух часов. Отвратительное зрелище, но такова была цена жизни. Мог ли он винить старшего брата за то, что он так безрассудно и доверчиво поступил ? Наверное, с таким же успехом можно было приравнять смерть родителей, которые вроде бы погибли в несчастном случае. Он их не помнил. То один из мальчишек когда-то дразнил его, что он вылез из Бочки уже без родителей, то Джорди заставлял сидеть около одного кафе, где рассказывал прохожим про несчастных случай, который произошел с его семьей, а теперь они стали сиротами. Что из этого правда, он так и не знал, но верно было одно: «они были сиротами», никому не сдавшиеся дети. Только помойные черви и голодные собаки ждали их. «У вас есть семья?» Эхом раздался этот вопрос, внутри все сжалось, ноги подкосились, а в голове так и крутилась картина: вокруг вода, вздутые трупы, пустые глаза, в которых отражалась луна. Наконец-то Бреккер добрался до своей комнаты, чтобы переварить все накопившиеся и приступить к созданию огромного плана для заполучения награды. Насчет команды он не переживал, но как добраться до Равки и пройти во дворец — это уже проблема. Когда Каз зашел к себе, то увидел, как Инеж сидела на подоконнике и кормила крошками ворон, которые так и кружились рядом с сулийкой. Ноги она поджала ближе к себе, заплетенная коса развивалась немного на ветру, а закат придавал её коже бронзовый оттенок, она и так отличалась от всех сулийцев своим цветом, поскольку у них кожа была темная и смуглая, а у неё оливковая. Если бы можно выбрать фон, на который нужно будет смотреть вечность, то он выбрал бы его. Однако Бреккер решил нарушить милые посиделки Инеж. - Так вот почему они слетаются всегда в одно и то же время, ты их тут распустила. - он мог бы ответить с маленьком, спокойной насмешкой, но выдавил из себя недовольный и грубый тон. - И давно ты этим занимаешься в моей кабинете ? Девушка соскочила с своего места и начала оправдываться. - Уже около двух недель, когда я зашла к тебе около семи часов, то не смогла оторваться от вида из окна, по крайней мере, он гораздо лучше, чем мой, который ведет прямо на помойку и стенку следующего дома. Старалась делать это незаметно, чтобы не беспокоить тебя. Я нигде не лазила и не рыскалась в бумажках, просто хотела любоваться пейзажем, он напоминает мне о доме. - Очень сентиментально. Могла бы просто попросить, я ничего не имею против того, чтобы ты составляла мне компа…- на этом слове он запнулся. Сам себе признавался, что его вид из окна и правда завораживающий, мог до исчезновения последнего лучика солнца сидеть и смотреть на уходящий день. - Кхм-кхм. Надеюсь, ты правильно меня поняла. - Значит, я могу ещё посидеть или ты хочешь побыть один ? - немного ссутулившись, спросила Инеж. «Хочешь побыть один?». Хочу. Я всегда был один, Призрак. - Да, можешь докормить птиц. Девушка уже сидела на прежнем месте и аккуратно подбрасывала корм. - Нам дали задание ? - тихо спросила сулийка. - Не думал, что сразу последуют какие-то допросы в мой адрес, когда я разрешил остаться, - Бреккер нервно перебирал бумаги, записи в дневнике, чтобы понять, готово ли все к отъезду. Сделав глубокий вдох, ответил: - Да, у нас будет работа даже на две недели вперед. Ты получишь около 10 миллионов крюге. Подняв голову, Каз посмотрел на девушку, он хотел запечатлеть ее реакцию, ведь подобная сумма обозначала для нее свободу и жизнь без страха, но единственное, что в ней изменилось это то, что она немного наклонила голову в сторону окна. Прошло около пяти минут тишины, после чего Инеж заметила, что Бреккер изучает ее, и повернулась к нему лицом. Солнечный свет просачивался через окна, окрашивая глаза сулийки в цвет крепкого чая. Он думал только о том, как прекрасны карие глаза. Это было незаметно с самого начала, но потом он понял, что их больше нельзя описать словом «карие». Они стали лучиками текучего золота, очерчивающими солнечное затмение. В карих глазах нет ничего скучного, даже когда наступают более поздние часы: они сами становятся закатом. - Ты не рада ? Разве ты не хочешь попробовать на вкус свободу ? - последний вопрос для него был волнительным, так как юноша сам себе не желал этого, он не заслужил. - Свобода не заключается в деньгах, Каз Бреккер. - проговорила Инеж. Она смотрела на его руки, которые всё также были в перчатках, он это подметил, не зная зачем, но стал их снимать, чтобы простирнуть. - То, что ты тут находишься, говорит об обратном, моя маленькая сулийская идеалистка. Всё, что тебе нужно для свободы — безопасный городок, набитый живот и какое-нибудь занятие для души. Акробатика, может. - проговорил он с издевкой в голосе. - Можно ли считать это свободой там, где тебя не ждут и где нет легкости на сердце? Где кошмары остались в прошлом, да и само прошлое тебя не отпустило ? Свободу нужно заслужить, ее нельзя купить. - А тебя отпустило прошлое ? - закончив промывать перчатки, спросил Каз. - Никогда, поэтому деньги будут гарантировать только тепло, но скованность души не уйдет. - Опять сулийские мудрости, - проворчал Бреккер. - Как бы раздражающе для тебя не звучало, но это так. У маленькой сулийки не было выбора. А когда он вообще у неё был? Вся жизнь была в попытках сбежать, укрыться от самой жизни. Она всегда предпочитала путешествовать по крышам, скрываясь из виду и избегая скопления тел внизу. Я помню персиковый сад и дурманящий голову аромат фруктов, покрытое полностью полевыми цветами поле, по которому, если пробежать вслепую, можно покарябать ноги или спокойно наткнуться на обжигающую крапиву, но раньше это мало заботило. С детства меня заставляли работать, правда сказать, работа была грязной и не из самой простой, но точно не запачканной кровью. Помогала родителям: то развлекала младшего брата, пока мама готовила обед или уходила вечером выступать, выполняя, как мне когда-то казалось, завораживающие и сложные трюки, то выделяла немного времени, чтобы помочь отцу с сельским хозяйством. В один день простая, беззаботная жизнь обратилась в кошмар, гриши, чьи взмахи рук пугали всех до костяжек, решили проводить опыты над обычными людьми, особенно их внимание привлекали бедные, которые точно не могли бы оплатить для них снаряжение или достать лишние монеты на покупку продовольствия. Жители Равки захотели отпускать партиями простолюдин или бездомных в Каньон с разными новыми оборудованиями, которые они придумали, чтобы победить волькр, пока не найдется заклинатель Солнца. У меня отобрали всех, я пыталась спасти брата, но я — девушка, а он — мальчик, значит, у нас не было выбора, его отправили вместе с родителями в убежище для всех гришей, чтобы числился, как новая рабочая сила, а меня подкинули Хелен, властной и безжалостной женщине, ухаживать за мужчинами и делать вид, что немая, ведь так всем было гораздо удобней. Тишина в реальности, заглушающий крик внутри. Ни слез, ни воспоминаний, ни прикосновений любимых для меня тогда людей. Живы ли они? «Жива ли она теперь?» - подумал про себя Каз, но продолжал слушать душераздирающее для него прошлое Призрака. Он винил себя, что не мог обнять или как-нибудь подбодрить, но единственное, что мог сделать: быть рядом и выслушать её. - Когда я переступила порог дома Танте Хелен, моё тело сразу отправилось на осмотр, как какая-то картина еще не известного художника, чтобы понять: достойна ли она висеть на витрине или нет. Женщина была недовольна моим телосложением. Она говорила: «Грудь пока не растет, у нее не сформировалось взрослое женское тело. Очень худая. Что они мне подсунули ? Ходячее недоразумение. Как она будет соблазнять и удовлетворять мужчин ? Чем ? Она будет здесь откармливаться, проживать, жить на всем готовеньком, а прибыль не будет приносить !? ». Затем меня отвели в свою комнату, где я должна была оставаться с мужчинами наедине. Без света, только под слабыми огоньками свечей. Маленькая девочка тогда ничего не понимала. Ей хотелось сбежать. Хотелось вернуться домой. Хотелось открыть глаза, словно всё это был один сплошной кошмар. Но ничего не происходило. Никогда не забуду стоны девочки из соседней комнаты, ей было около десяти лет, она была младше меня аж на три года. Вместо игр, развлечений, ссор с друзьями, услышанных страшилок у костра и поцелуев родителей в щечку она получила испорченные, грязные объятия мужчин. Вместо учебы в простой школе, изучения окружающего мира, прочтения интересный книг она научилась потешать и развлекать мужчин. Я ничем не могла ей помочь. Прости, я нагрузила тебя. А что для тебя значит свобода ? - после этого вопроса наступила глубокая тишина, вороны так и летали рядом с Инеж, солнце уже скрылось за горизонт, а Каз сильно не желал, чтобы девушка уходила, хотя она сама и никуда не собиралась. Юноша подсел к ней на противоположную сторону подоконника, взял из пакета немного крошек хлеба и кинул птицам. - Мир звенит бесконечным разнообразием голосов, и так сложно уловить собственный голос, но я поймал твой, Инеж Гафа. Что для меня значит свобода ? Не знаю, но я хочу просто сидеть рядом с тобой и слушать твои рассказы. Обещаю, что когда-нибудь сниму навсегда перчатки и открою тебе своё чёрное сердце.