От автора: Бечено!
***
Миновало еще две недели. Здоровье, не хуже улитки в своей медлительности, постепенно улучшалось: исчезли пятна и покраснения, которые вылезли на коже из-за частого приема антибиотиков; улучшилось пищеварение на безвкусной еде из местной столовки, благо чахоточным ее развозили по личным палатам; девочка могла куда дольше активничать, а не валяться на постели в полудреме от температуры и усталости. Ей чертовски сильно хотелось домой. Ведь там ее ждали человеческая кровать с чистой постелью, пропитанной ароматной отдушкой, вкусная еда с кучей сладостей на десерт, младшая крикливая, но такая любимая, вонючка с именем Саша и, конечно, мама, по которой София очень сильно соскучилась. — «Никогда бы не подумала, что буду скучать так сильно по родителю и, буквально, считать дни до моего выпуска из этой клетки». — умилялась в романтическом настроении землянка. Из-за того, что инфекционный бокс предназначался для людей с одинаковой группой заболевания, она оставалась все дни своего пребывания одна. Уникальный случай, прямо-таки! Ей, — как сама считала София, — везло подобно утопленнику по весне. Челика-то убили осенью, а всплыла находка следователя в апреле. Не хватало только слов Леонида Каневского, — «Но это уже совсем другая история». Естественно, что в режиме «одиночного заключения», блондинка пыталась заполнить пустоту снаружи и внутри какой-то деятельностью. А то, знаете ли, бывает такой момент, что бездельничаешь пару дней, а потом тебя накрывает рефлексия, и в своих поисках ответов на вопросы бытия твою тонкую душевную натуру драконит экзистенциальный кризис. Потому что жизнь — тлен, боль, и в своей сущности она не имеет смысла. Так вот, кризис-то тебя накрывает, а потом мама шоколадку в окошко просунет и все, — жизнь становится сразу прекраснее и радужнее. — «Кто мы, если не рабы вечного страданья?» — кажется, так говорила эльфийка из третьего Варика. Ну, такая, которая мертвая блондинка с красными глазами и огромными аргументами для споров с мужчинами. Примечательные фотки найдете на OnlyFans. Что же касаемо деятельности, то София решила развивать свою память и воображение благодаря рисункам. И если раньше желание творить сводилось к праздному заполнению свободного времени дня, то сейчас она начала реализовывать пошаговые уроки построения и основам живописи из своей прошлой жизни. Не сказать, что палата в своем минималистичном убранстве подходила под студию, но потенциальных моделей здесь было много. Да взять хоть ту же подушку, которая мешком скромно лежит в углу изголовья. Причем ее нужно же нарисовать так, что бы выглядела как фотография с журнала, а не просто «2D» набросок. Можно настолько расстараться, что подушка покажется живой. Вот просто встанет и побежит на тебя душить, потому что ты, сука, уже вторую ночь засыпаешь в два ночи, а тебе на работу в шесть! Страдай, сученыш! Поминая тот день и час, когда она слишком сильно увлеклась творчеством, что два черта, — один — Мадонна церковная, а другой — рыжий из Иванушек, — пришли страшить девушку своим присутствием, она стала чаще отвлекаться на пространство. И приметила через докторское окошко, как нянечки и медсестры, которые снуют по отделению целый день, втихую прячут лекарства по карманам. София сначала не поверила увиденному и, если честно, задумалась о своей испорченности. Все таки родина из будущего пережила слишком много бед среди мирного населения. Она не имела ввиду войну или финансовый кризис, а акцентировала внимание на таких явлениях общественной жизни, как коррупция и воровство. Вот сколько на самом деле подворовывают сотрудники фирмы или предприятия? Сколько пропало вещей, инструментов, денег, просто потому что кто-то из руководства находится в доле или закрывает глаза из-за собственной некомпетентности? Понятное дело, что в больницах, на самом деле, хер что украдешь, потому что большая часть лекарств делается из наркотиков и дорогих реагентов, которые фиксируются в журналах и выдаются на подпись. Да что уж там! Не ей говорить о пропаже лекарств, если сами токсикоманы могут из аспирина сварганить такую дрянь, что настоящие наркодилеры только рецептик спросят. А ведь в прошлом тысячелетии, что миновало Землю не так давно, в кризис девяностых годов рост числа наркоманов только увеличивался, и это если только говорить о употребляющих людях до восемнадцати лет! Но увиденные факты здесь были на лицо, поэтому сомневаться в реальности не приходилось. София лично видела, как препараты, находящиеся в тележке, потихоньку, стараясь не спалится, растащили медработницы, а затем уже оставшиеся ампулы развозили по палатам. Спалились они, честно говоря, по глупому: свет блеснул по стеклу лекарств; не все медсестры были ирьенинами, и ловкости рук обычных гражданок не хватало для более грамотного скрытия «улова»; они не стеснялись быть увиденными, потому что больные дети в основном втыкали в окно или чем-то были заняты, лишь бы отвлечься от мрачной атмосферы бокса. Пораскинув мозгами, девушка решила, что если уж и увидится с Конан, то она лично ей доложит о местном произволе. А что? Авось у Пейна репутацию улучшит, а то он в прошлую встречу был готов отправить ее на круг перерождения. Срок пребывания в камере подходил к концу. Гаруда приходила на свидания в обеденный перерыв уже не в одежде ирьенина, а в простой и практичной гражданке. Приходила даже чаще, чем позволял рабочий график, да и говорила на другие, более отвлеченные темы. А потом и вовсе пришла с сыном на руках, показывая дочке его сопливое лицо. Сначала София не понимала, зачем она приводит к больной эту личинку шиноби. Может хотела показать, что и с братом все хорошо? Или просто решила поддержать семейную атмосферу того, что ее дома ждут? — Мама, он же заболеет! — возмущаюсь девочка, — «Нет, ну серьезно! Он же перед моим уходом только переболел простудой, а она его на другой конец города тащит, чтобы этот кулек мне показать!» — Тэкеа! — пробубнил этот завернутый в тридцать три шмотки карапуз, беззубо улыбаясь. И смотрит ведь прямо в глаза, талдыча это слово. Что ж, это была потрясающая новость этой недели. Да что уж там, не стоит преуменьшать — месяца! Младший брат, давеча сидевший у матери в пузе, таки сумел выговорить чужое имя вслух. — «Ай да, Шурик! Ай да, молодец! Конечно он произнес его коряво и последний звук проглотил, потому что было бы правильнее Тэкера, но не суть. Справился же? Больше меня радовалась только мама, наблюдавшая за моей счастливой мимикой». — вспоминала блондинка, терпеливо ожидая окончания высидки в боксе. И, следом за этой счастливой новостью, пришла другая. Переезд! Гаруда уже все, что могла, завернула в коробки и собрала сумки. Большую часть инвентаря сложила в свитки и ждала выписки дочери, чтобы сразу же двинуться в путь. И, как догадалась София по отсутствию темы обсуждения маршрута, они все же отправятся в путешествие на юг. Скорее всего в Траву, потому что по каким-то своим размышлениям, женщина не планировала покорять север. — Да уж, не видеть мне в реальности книгу «О чем говорит карта Антарктики»! — мечтательно шипела русская, желая когда-нибудь увидеть ледяные просторы материка, часть земель которых едва ли была показана в аниме и овах. В связи с долгим и, пока что, бесцельным существованием в мире «НАРУТО», девушка стала подзабывать часть сюжета оригинального лора Кисимото. Лучше всего она помнила первый сезон, все серии которого были просмотрены в период школьных лет, — совсем так же, как и у бабушки, собственно предложившей своей внучке интересный тайтл, — тогда как второй оставался покрыт туманом памяти, исчерпавшей свой лимит сохранения данных аккурат перед дальнейшим обучением в техникуме. Обдумывая появившуюся проблему, блондинка решила самостоятельно, пока окружение не поглотило ее военным ремеслом, восполнить имеющиеся пробелы через непосредственное взаимодействие с новым обществом. Но что она вообще помнила про Кусу? Кусагакурэ но Сато — вассальный прихвостень Конохи, с низенькой боевой мощью и слабой экономикой. Страна состояла из равнинных плодородных земель, полностью базируя свою экономику на аграрном производстве, легкой промышленности и виноделии. Отличительной особенностью флоры являлись высоченные бамбуковые леса, совсем как в Китае, и грибные массивы, подобно игровым локациям в Дреноре из игры «WOW». Отчасти такой феномен царства природы походил на воспоминания о другой игре, где существовали грибные коровы. Предложения было сомнительным, и все же девушка хотела рискнуть и найти легендарную красную в белую крапинку корову, чтобы выдоить из нее грибной суп. Известная страна и Деревня по сериям миссий подрыва моста Каннаби и захвата замком Хозуки, она должна была сыграть свою роль в будущем, хотя, уже здесь и сейчас, где-то там в развалинах и катакомбах пещер прячется старый Мадара и Обито Учиха. К тому же не стоило забывать о секретном оружии Кусы, находящееся под надежным замком древней тюрьмы. Информации было не густо, однако ее можно было дополнить некоторыми известными представителями клана Узумаки и новую оболочку демона, существующую дымкой Муку. Рыжая девчуля точно и наверняка проживала в Кусе, судя по тому, что она была медиком в составе команды на Экзамене на Чуунина. Вспоминая некоторых эпизодических героев второго плана, девушка задумалась над извечным вопросом всех попаданцев: стоит ли вмешивать в уже известную временную линию событий или же спасать всех любимых героев, обделенных удачей? София не облада комплексом героя, чтобы приходить на помощь кому бы то ни было. Хотела ли она с ними пересечься в реальности? Иномирянка плохо помнила время и события, связанные с некоторыми персонажами, поэтому даже не помышляла о визите. Все могло быть одновременно идентичным и различным! Взять тех же Конан и Пейна, разгуливающих в модных плащиках — то, что они носят атрибутику своей боевой организации, не стесняясь осуждения со стороны родной Деревни, страны и общества в целом, еще не значит, что они могли быть теми самими Акацуки, преследующих биджу. Может развитие истории этого мира идет по совершенно другому сценарию? Родитель в лице Гаруды и Конан были тем подтверждением, хотя об истории первой ничего не было известно и освещено в медиа, а второй — слишком мало экранного времени и без деталей. София была готова на стенку лезть от всех этих тяжелых дум и негативных мыслей. — «И история странная, и события не известны, и героев главных не видно! Главгады — не считаются. А я все еще мелкий кулич почти трех лет, который едва ли научился грамотно говорить на местном. Остановите насилие над детьми! Не душите утенка!» — возмущалась в сердцах девочка, отчаянно желая избежать всех проблем, маячивших перед ней мутными образами в обозримом будущем. Когда наступил день выписки, ее торжественно встретили мама с братом. Сероглазую одели в новое вязаное платьишко, на ручку повязали шарик и предложили сходить в кафе. Правда, парнишку посадили на спину, повязав на торс платок-кенгуру, чтобы руки обеих женщин были свободны для дела — уж очень те хотели прикупить сладостей и подарков в дом, пока была возможность собрать последние воспоминания и сувениры об этом месте. Семья некоторое время гуляла перед госпиталем, постепенно приближаясь к трассе, пересекающей большую часть города через центр. Плохо ориентируясь в Аме в силу своего возраста и сопутствующих оному проблем, София пыталась рассмотреть весь окружающий мир с нового ракурса, мысленно подмечая интересные образы для будущих эскизов и запоминая красивые моменты для души. Амегакуре с высоты небольшого роста казался совсем другим. Если раньше девичий мир ограничивался скромным углом обзора из пеленального конверта и положения в маминых руках, то сейчас блондинка могла наблюдать поразительную красоту перспектив. Местный город больше походил на иллюзию любого другого техногенного селения с Земли, дополненный большим числом людей на один квадратный местр, широкими бульварами и стекольно-бетонными покрытиями зданий. И все же у нее дома, на Земле, было куда больше удивительных вещей, присущих первому столетию второго тысячелетия — летающие автомобили, электрокары, голограммы и компьютерные чипы, ставшие новыми высокотехническими имплантами, робопомощники и первые настоящие киборги. По медиа станциям еще транслировались новости, будто бы правительства создали и наладили первый полноценный маршрут туда и обратно для космических кораблей, намекая на скорое создание человеческой колонии за пределами родной солнечной системы. Этот же мир только-только коснулся первых технологий, и то созданных с помощью естественной энергии живых существ планеты. В домах уже стояли, — к сожалению, не повсеместно, — первые пузатые и тяжелые монохромные телевизоры, судя по манге только богатые люди могли себе позволить получить в пользование огромные, словно шкаф, компьютеры. Отстой, короче! Но мир, как бы странно это не звучало, не изменился: все то же небо голубое, прохладная вода, зеленые краски растений и люди, в равной степени созидательные и разрушительные в своей деятельности. София с тяжелым сердцем оценивала красоту чужого города, из раза в раз возвращаясь мыслями к родному мегаполису. Несмотря на предвзятые ориентиры во вкусах технической модернизации, девушка была готова признать работа Нагато. Он хорошо постарался для облагораживания своего места жительства. Несмотря на дождь, улицы были чистыми, а вереницу асфальтовых дорожек покрывали редкие железные плиты, даже с большим количеством влаги в пространстве выглядящие свеженькой нержавейкой. Местные дома и высотки имели на стенах современные, — относительно общественного прогресса, — защитные перекрытия, препятствующие отсыреванию несущих стен и фундамента. Плесень при такой влажной среде, что удивительно, размножалась только на водостоках и канализационных решетках. Панорамные окна многоэтажных домов блестели гранями на закатном и рассветном солнце, отражая красные и рыжие лучи по крышам куда более низких сооружений. От крыш и реек стен отходили разного рода провода и фонарики. Вывески заведений пестрели неоном, что казалось немного странным и причудливым изобретением, если вспомни о витке местной истории, едва приблизившийся к двадцатому веку Земли. Люди, пускай и бродили по улицам с хмурыми и усталыми лицами, все же наслаждались красотой родного города, не без удовольствия и предвкушения веселья посещая рынки, библиотеки, кинотеатры и магазины. И даже здесь, в блокадном городе тоталитарного режима, горожане пытались выделить одеждой. Плащи и сапоги, — обязательные атрибуты влажной столицы Страны Дождя, — были богаты выкройками, материалами, потайными карманами и цветом. В самом охраняемом городе ниндзя, показанным в аниме и манге мрачным местом обоснования вездесущего зла, все старались разнообразить свой образ, отделяя живых людей и безликих и однотипных построек. И, что удивительно, только гражданские дети и ученики местной академии, — вообще все те, кто ниже рангом генина, — носили зонтики. Зато таким образом местные не испытывали проблем с давкой и с различием старшего поколения от младшего. Медленно продвигаясь к центру, семья наслаждались летним настоящим дождиком. Учитывая то, что местная влажность становилась каждодневным ливнем, изредка прекращающимся только из-за усталости обладателя Риннегана, такой скромный дождик, витавший в воздухе полупрозрачной росой, был настоящим подарком. Поддавшись веселому настроению, Тэкера, пользуясь правом маленького ребенка, побежала вперед от мамы и стала прыгать по лужам. — Ame, ame, ame, ame! — приговаривал, наслаждаясь тяжестью воды над резиновыми сапогами и красотой радужных брызг, ребенок. Гаруда нежно улыбалась дочери и продолжила чеканить шаг. Саша не мешал прыгать девочке, однако проснулся и сразу же зарылся в ее прическу, пробуя локоны на вкус. Периодически морщась, она продолжала прогулку, уже удерживая мальчишку на собственных руках. Переходя с основной дороги к тротуарам, они стали приближаться к зоне отдыха и направились прямиком к кафе, к которому девочку подзывала мама. — «Неплохо, что еще сказать. Не Starbucks или Шоколадница, но тоже пойдет». — рассматривая интерьер первого развлекательного места в ее жизни, София невольно прислушивалась к сладким ароматам десертов. Здание являлось простым чайным домом в традиционном восточном стиле, внутри которого располагались холодильные камеры, полные товара, стойку продавца и парочку столиков. Выбрав место, Гаруда отправилась заказывать сладости. Блондинка чуть ли не лучилась счастьем, пока выбирала тортик. Землянка же сидела за круглым пластиковым столом и успокаивала брата, который уже не хотел просто и спокойно сидеть. Мелкий пиздюк крутился, как юла, и успокоился только тогда, когда сестра усадила его пухлую тушку на соседнее место и привязала к стулу с помощью платка, служившего до этого кенгуру-переноской. И, в месть за свои мучения, эта мелочь сразу же стала таскать девочку за одежду. Уже и женщина пришла, ставя в центр столешницы творожный тортик, чашки и чайник. — Я руки помою, а потом ты пойдешь. — сказала «Ириска». Едва сдерживая смех от придуманной шутки и клички, девочка отпустила родительницу. Честно говоря, такое взаимодействие, если бы оно было озвучено в слух, было бы хамским, поэтому задумка так и осталась случайной и нереализованной мыслью. Хотя общее описание образа подходило в действительности — волосы цвета карамели, фиолетовые, как Ирис, глаза и нежное поведение. Веселье иномирянки передалось брату, который с пищащим смехом тянул загребущие руки к бумажному журавлику. — «СТОЯТЬ!!! ЖУРАВЛИКУ? НЕТ!!!» — единственный человек, имеющий силы должного ранга для защиты своих чад, покинул общество девушки по низменному посылу, тогда как потенциальная опасность со стороны Акацуки уже настигла дальний столик. Искусственный зверь, паря над гладкой поверхностью, смялся и разложился квадратным розовеньким листом, коих можно было найти в любом офисе, передавая записку адресату. Проследив за коридорчиком в зону туалета, София, пока в окружении не было лишних и любопытных ушей, развернула послание. — Встретимся и погуляем после заката. — прошептала блондинка, стараясь сдержать русские маты. Пускай никто из местных ничего не понял бы, но детское разочарование могло привлечь внимание. Сторонний шум быта заведения почти не достигал ушей девочки, и все же та пыталась абстрагироваться от проблемы, обращая слух в сторону. Неизвестный покупатель стучал по стеклу ноготками, указывая на товар, пока продавец выдавал заученную информацию и хвалебные оды о товаре. Неволько повернувшись на звук механизма кассы, Тэкера увидела Конан, следящую за ней косым взглядом и покупающую свежие булочки. — «Лучше уйди!» — мысленно взмолилась землянка, но боги показали ей лобковую дорожку. Когда девушка расплатилась за товар, она повернулась лицом к замершему ребенку, подмигивая и демонстративно треся коробкой со сладостями. — «Она меня подкупить решила? Я за двенадцать булочек не продаюсь!» Девочка вздрогнула, когда к ней подсела мама, которая тут же начала рыться в сумочке, ища платок или салфетку. Рассеянно проверив детей на предмет безопасности, женщина решила продолжить праздник. Краем взгляда серых глаз, София заметила мелькнувший в дверном проеме черный плащ с тучками. Колокольчик оповестил об уходе клиента.