'Till the end of the line.

      Барнс медленным шагом шёл к зданию школы, выглядывающему из-за деревьев. Несмотря на то, что на улице было начало зимы, и было прохладно, парень шёл без куртки. Он специально наступал в лужи, просто потому что так хотелось. Всё вокруг было в грязи, даже начало его дня было "грязным".       С самого утра у парня пошла какая-то лажа: он проспал первый урок и, под крики матери о том, какой он тупой и безответственный урод, собирался в школу. Посмотрев на время, он понял, что ко второму уроку уже не успел, не говоря о первом. Баки наспех оделся, даже не глянув погоду, и, забыв про завтрак, вышел из дома. Поесть он может и в столовке, так что по этому поводу можно не переживать. А ещё может не есть вовсе, ведь сигареты отлично приглушают чувство голода.       Достав из кармана осенней ветровки пачку ротманс и зажигалку, он закурил, вдыхая в себя едкий дым, из-за которого от него будет нести куревом на весь класс. Когда парень вошёл в школу, до начала третьего урока оставалось 4 минуты, поэтому, глянув на расписание, которое с самого начала года стояло у него на заставке телефона, он поплелся в кабинет математики, к своему любимому Профессору Роджерсу.       — Доброе утро, дети, — учитель мило улыбнулся всему классу, задержав укоризненный взгляд на Барнсе, зная, что ни один урок в этом классе не обходится без выходок этого парня.       На пожелание учителя Баки только хмыкнул и закатил глаза, смотря на то, как его друзья приветливо отвечают математику. Слова матери не выходили из головы: он и правда безответственный, несмотря на то, что отличник. Баки почти не делает домашнее задание — авось прокатит. Всё время игнорирует слова родителей, постоянно что-то забывает. Но на людях он холодный, крутой, жестокий парень, который может тебя отпиздить, если ты не так посмотришь.       Обычно под Джеймса все, кто надо, сами падают, но сейчас он буквально раздевает глазами учителя математики, стоящего у доски, пишущего тему урока. У него накачанные и красивые ноги, большая попа — наверняка мягкая, —красивая рельефная спина, изящные толстые руки, нежная, будто фарфоровая шея и смазливо-красивое лицо. Но этот черт каждый урок вызывает его к доске, а позже оставляет после уроков. Да, ему нравится находиться в компании этого дотошного, вечно плюющегося умными терминами учителя, но он все равно его бесит.       Слегка развалившись на парте и недовольно осмотрев весь класс, Баки достал из кармана телефон и, разблокировав его, сразу нажал на иконку инстаграма. Свайпнув вправо он открыл камеру и, наводя телефон на задницу учителя, нажал на значок снимка. Щелчок камеры прошелся эхом по всему классу, оставляя парня с тупой испуганной улыбкой. Профессор резко поворачивается на звук щелчка камеры, пробегает взглядом по классу пока не натыкается взглядом на брюнета, который с глупой улыбкой держит телефон в руках.       — Барнс! Тебе телефон на уроке зачем?       Сохранив фотографию, Баки поднял глаза на учителя, который сейчас выглядел как-то по особенному красиво.       — Решил сфоткаться, — в свое оправдание выплевывает он. Парень откладывает телефон на край стола и вновь закатывает глаза, поворачиваясь к своей соседке по парте — Наташе Романовой. — Сначала он весь такой красивый поворачивается ко мне жопой, а потом орет из-за того, что я телефон достал, чтобы ее сфоткать, — вполголоса говорит он своей подруге, на что получает смешок.       — Урок это не место для фотосессий, — Профессор это говорил для вида, так как уже прекрасно знал — этот одинадцатиклассник слушать его воспитательные лекции не будет, так что сразу решил назначить наказание — Останешься после уроков и уберешься в классе. Будет тебе плата за локацию для фото.       Роджерс всегда считал, что к каждому ученику можно найти подход, подружиться, лучше потратить ещё час на объяснение темы и профилактическую беседу, чем орать на каждом уроке как старые учителя, не умеющие говорить спокойно. Вот только с Барнсом он бился уже полтора года и все как о стенку горохом.       — Боже, бля-ять, - взвыл Джеймс, закинув голову назад и закрыв глаза. С одной стороны — хорошо, потому что возвращаться домой особо не хотелось, но убираться в кабинете, в котором сам же и гадил больше всех, хотелось еще меньше. — Когда там звонок уже? — раздраженно кинул Баки, посмотрев на наручные часы. Увидев, что до звонка еще 20 минут, парень просто упал лбом на руки, сложенные на парте, из-за чего по классу прошелся глухой звук и тяжёлый вздох.       — Барнс, не кажется ли тебе, что от тебя много шума? — на слова преподавателя ученик только недовольно фыркнул и пробурчал что-то под нос, но все таки заткнулся и принялся что-то черкать в тетради.       Как только послышался звонок с урока, он пулей вылетел из кабинета, чтобы успеть перекурить перед следующим уроком. Баки с самого утра как заведённый — складывается впечатление, что если его хоть пальцем тронуть, то подросток просто взорвется и начнет рвать и метать. Заходя за угол блока школы, куда никто не ходит, он закуривает, жадно хватая сигаретный дым губами. Никотин успокаивает. Из-за сигарет он может поймать связь с миром и стать чуточку спокойнее.       Он взглянул на заставку телефона и, увидев, что следующим физ-ра, решил прогуляться до ближайшей кафешки.       А ведь когда-то он говорил, что никогда таким не станет.       Лекция была прервана звонком на перемену, так что Стив быстро записал на доске домашнее задание и отправил учеников на другие уроки. Когда за последним закрылась дверь, он вытер доску и сел за свой рабочий стол. Надо попросить, чтобы на следующие полугодие этот класс не ставили ему первым в расписание, ибо постоянные приперания с этим Джеймсом выматывали все нервы, а с утра пораньше учитель терпеть это не готов.       Барнс... по началу, когда Роджерсу только дали этот класс, он по думал, что у Барнса какие-то проблемы в семье, или что-то подобное, поэтому был очень дружелюбен с ним: старался как-то помочь, хотя другие учителя говорили, что этот парень вывел из себя всех. Но после пары сорванных уроков и постоянных пререканий в течении полугода, Стив лезть перестал и, либо оставлял после уроков, либо писал докладные, хотя толку от них не было никакого.       Прозвенел звонок на урок, девятиклассники несобранной толпой кинулись в кабинет. Роджерс сориентировался быстро: достал учебник, проверенные самостоятельные этого класса и начал урок.       Он просидел в кафе не только физру, но и русский — в конце концов, у него хорошие оценки. Парень провел это время в рассуждениях о своем учителе математики. Почему он так горяч, когда кричит на меня? Почему он так много внимания уделяет мне? Почему я не могу забить на него большой и толстый? Зачем я думаю о нем, блять?       Выйдя из кафе, Барнс прямо при выходе столкнулся с каким то огромным вышибалой, от которого несло перегаром и дешевыми сигаретами. Он был выше немаленького Джеймса на полголовы и был явно недоволен тем, что кто-то преградил ему дорогу.       — Смотри куда прёшь, баран, — слышит парень где-то над ухом. В любой другой ситуации он бы проигнорировал, но в данный момент готов убить этого человека. Это не Баки нарвался, не он врезался в него, не он обозвал бараном. Барнс резко разворачивается и сильно отталкивает его от себя — больше для того, чтобы посмотреть кто он и что из себя представляет, но знакомых черт лица он в нем не нашел, поэтому налетел на него и в полете ударил в скулу, после чего сам получил удар в челюсть. Немного поморщился и сделал вид, что ему ни горячо ни холодно от этого действия. Однако его знатно разозлила данная ситуация, поэтому он накинулся на этого ублюдка, ударив его в глаз, из-за чего тот попятился назад и схватился за больную область.       Баки — парень принципиальный и лежачих не бьет, но, во-первых, это существо, которое человеком назвать нельзя, его взбесило, а во-вторых, он не лежит, а больше сидит, поэтому этот аргумент папня вполне устроил, ипоэтому он, стоя над полулежачим мужчиной, ударил его ногой в лицо. Сплюнув кровь, Баки развернулся и очень гордо пошёл в сторону школы. Три урока подряд прогуливать не очень культурно.       После очередного урока Стив направился в учительскую на третьем этаже, но по дороге он увидел вполне себе занимательную картину — Джеймс, с покрасневшей, будто после удара челюстью, в потрепанной одежде, стоит возле кабинета и водит носком ботинка по полу. Внутри что-то неприятно кольнуло и учитель окликнул парня.       — Барнс! Подойди сюда пожалуйста.       Баки стоял под дверью, придумывая оправдания для, своего опоздания, даже забыв про драку, потому что сейчас физика, а профессор Беннер, ведущий данный предмет, слишком много доебывается до ученика. Но, услышав знакомый голос учителя, он обернулся и, состроив максимально недовольное лицо, поплелся в его сторону, поправляя пиджак и галстук, которые немного съехали после драки.       — Что?       — Что с тобой успело произойти за два урока? Что с щекой? — не задумываясь, Роджерс потянул руку к галстуку ученика и поправил его самостоятельно. Но сразу же, осознав что сделал, немного отдернул руки и вернул их в исходное положение. Ученик тоже немного опешил от действия учителя, но быстро собрался и кивнул в знак благодарности.       — Нормально все, на физ-ре упал, — соврал Барнс, он итак не в очень хорошем свете в глазах Роджерса. — Могу идти? У меня физика, я опаздываю.       — Хорошо, иди. Не забудь, что должен будешь зайти ко мне после уроков, — закончив фразу, Стив развернулся, еще раз оглянувшись на парня, и направился в учительскую.       — Помню, — в пустоту ответил Барнс, провожая того взглядом. Он постарался одернуть выправленную из брюк белую рубашку, чтобы скрыть стояк, потому что последнее действие учителя вместе с его походкой и прекрасной задницей, немного будоражит кровь семнадцатилетнего девственника. После того, как профессор Роджерс скрылся за дверью учительской, парень последовал в кабинет физики. Извинившись за опоздание, он зашел в аудиторию, сел за последнюю парту, положил руки на стол и лег на них, засыпая - все равно оценки хорошие.       Стив провел остаток урока в раздумьях о своих последних действиях с этим учеником: что его потянуло к этому мальчишке с кучей скелетов в шкафу? Он же хотел наоборот забросить эти попытки открыть все эти пыльные гробы, к которым его даже не подпускают. Джеймс не из тех, кто будет просить о помощи, но Роджерс видел, что тот в ней нуждается. Он не знает, что происходит в его семье, какие у него друзья, чем он занимается вне школы, ведь он просто его учитель — в априори, он не должен хотеть об этом знать, но что-то все таки гложело его. Что-то вроде шестого чувства подсказывало, что несмотря на колючий характер, Барнс просто загнанный в угол кролик, который выебывается только потому, что когда-то не был достаточно сильным и его победили. Теперь он боится проигрывать. Почему обычный ученик, выделяющийся только острым языком и хорошими оценками, так заинтересовал его? В школе таких уйма, в каждом классе есть проблемные дети, но они не такие, как Барнс. Стив не понимал. Он хотел его спасти? Тогда самого Роджерса нужно спасать - синдром спасателя плохо сказывается на нервах. Он хотел ему помочь? Он что, Мать Тереза? Его необъяснимо тянет к этому парню уже давно, но только сейчас он задумался об этом. Отвлек его только звонок на перемену — при орущих за дверью детях невозможно думать о чем-то.       Благополучно отсидев злоебучую физику, парень вышел из кабинета и направился к своему любимому учителю математики убирать его аудиторию. Весь шестой урок он провел в размышлениях о своём учителе: почему Роджерс так много внимания уделяет Баки и его внешнему виду? Почему ему не похуй на него так же, как и на всех остальных учеников? Почему сам Барнс не одернул учителя, когда тот поправлял его галстук? В голове много вопросов. Изначально Баки доебывался до Роджерса, потому что хотел его затащить в постель, потом сам профессор начал проявлять знаки внимания. — Видимо, мазохист.. Ну или просто тупой — подумал Барнс из-за того, что Роджерс стал больше учебного времени тратить на него после всех его выходок. Он оставлял его после уроков, сидел с ним, что-то спрашивал... Но это ведь Баки, и он ничего не скажет, если это может как-то на него повлиять. Однажды, когда учитель это понял, он решил вызвать родителей Барнса, как только тот опять сорвет ему урок. Тому ничего не оставалось, поэтому пришел его отчим. Они какое-то время беседовали в кабинете вместе с профессором, а после отец вышел оттуда с лицом, которое сразу не понравилось Баки, в то время как Роджерс вышел бледный, слегка озадаченный и напуганный, но не за себя, а за парня, который все это время ждал под кабинетом. Он не знает, что учителю наговорил его отчим, но после их разговора, дома в Баки прилетел стул и куча неразборных матов.       Зашёл в кабинет математики ученик, на удивление, спокойно, но, увидев, что учитель стоит на коленях и что-то ищет под столом, понял, что не может молчать. Жизнь Баки без ужасных подкатов — бессмысленна, а так хотя бы весело наблюдать за недоумением и гневом в глазах тех, кому он это говорит.       — Ой, Профессор Роджерс, это вы меня так ждали?       Искавший в это время ручку, которая упала после урока под стол, Стив от неожиданности ударился головой об стол и тихо шикнул. Схватив эту несчастную, учитель поднялся на ноги, потёр рукой несчастный затылок и посмотрел на источник звука. Увидев Барнса, он немного нахмурился, но сразу же вернулся в прежнее состояние.       — Молодец, пришёл. Не такой уж ты и противный. Начни пока поднимать стулья, но первую парту не трогай, сейчас придёт один парень из твоей параллели — ему тему объяснить нужно одну, — Стив положил ручку на стол и взял один из учебников в руки. — А потом подмети и протри доску. Только будь тише, хорошо?       Баки на слова об ученике вопросительно изогнул бровь и хмыкнул — как давно профессор заделался репетитором каким-то недалеким додикам?       Парень послушно поплелся поднимать каждый стул и ставить его на парту, чтобы он не мешался, когда тот будет подметать. Он, как и сказал Роджерс, не трогал первую парту, стоящую перед учительским столом.       Пока Баки поднимал стулья, Стив уже сидел за столом и проверял работы одного из классов. Правда, делать это было не особо легко — он постоянно отвлекался на присутствующего парня, а точнее, на его немаленькую спину, которая то и дело напрягалась каждый раз, когда он работал руками. Как только парень покинул класс, он сосредоточился на тетрадях.       — Профессор Роджерс, а что за парень из моей параллели? — спросил Барнс, когда пришел из соседнего кабинета с веником и совком в руках. Парень немного ревностно отнёсся к тому, что учитель уделяет свое время и внимание не только ему.       Услышав вопрос, Стив поднял голову и посмотрел на вновь вошедшего Джеймса.       — Брок Рамлоу, он проболел неделю, — Роджерс глянул на часы, — кстати, он вот-вот должен подойти.       И, как по часам, в кабинет модельной походкой зашёл высокий парень с темно-каштановыми волосами и такими же глазами.       — Добрый день, профессор Роджерс, — парень обворожительно улыбнулся учителю и прошёл к первой парте, будто бы не замечая ещё одного человека в классе.       — Привет, Брок, садись, сейчас начнём, — Стив по-доброму улыбнулся ученику, не замечая краснеющие глаза рядом.       Баки уже секунд тридцать водил веником по одному и тому же месту, исподлобья косясь на эту "милую" картину. Этот ученик, конечно, выглядел прекрасно, он мог бы понравится Барнсу, если бы не его пидорские замашки в сторону Роджерса. Да, Баки знал Рамлоу, пару раз они пересекались в школе, но особого внимания друг на друга не обращали. Парень знал, что Брок очень "популярен" среди всей параллели. Ну, а если коротко, то просто обыкновенная шлюха, ебущая все, что движется.       Когда ученик понял, что выглядит очень комично, стоя на одном месте, согнувшись раком, то он отмер и пошел к урне, чтобы выбросить мусор из совка. Подметать весь класс досконально он изначально не планировал: лишь для видимости убрал слишком видные соринки и выкинул бумажки, лежащие на полу. Выбрасывая мусор, он заметил на себе насмешливый взгляд второго ученика, поэтому не сдержался.       — Не смотри на меня, хуй встанет — что делать будешь?       Объясняя Броку тему, которую тот пропустил, Стив наконец-то смог абстрагироваться от мыслей про сероглазого ученика, что воевали с внутренними тараканами все это время. Может, именно по этой причине Роджерс и пошёл в педагоги — пока ты пытаешься донести до юных умов хоть какие-то уроки жизни, у тебя нет возможности отвлекаться на внутренний ад из загонов и убивающих мыслей.       Но счастье Стива длилось не долго – едкий голос Барнса заставил резко поднять голову и посмотреть на него. Поняв смысл фразы, Роджерс глянул на Брока, что уже вздернул брови вверх от удивления, потом снова на Барнса, и чуть не взвыл от невоспитанности этого мальчишки.       — Джеймс, вы закончили? Вас ждёт ещё доска.       — Я помню, профессор Роджерс, — едко улыбнувшись и устроив внутри себя победный танец от своего же успеха — он привлек внимание учителя, — Барнс начал очень медленно споласкивать тряпку, чтобы смыть с доски записи учителя, у которого перед этим был урок у девятого класса (Баки не зубрит расписание учителя, чтобы не пересекаться с ним, честное слово). Из мыслей о том, какой же он молодец, его вырвал голос ученика.       Брок, который очень сильно удивился тому, какой этот парень дерзкий и невоспитанный, кротко посмотрел на учителя, а после решил не держать в себе всю свою токсичность и начал отвечать хамством на хамство.       — Баки, ты в данный момент по статусу ниже, так что, будь добр, играй свою роль уборщицы молча и не мешай нам с профессором Роджерсом заниматься, — сделав акцент на последних словах, Рамлоу повернулся обратно к Стиву и миленько улыбнулся.       От слов парня Барнса покоробило — он готов был вырвать глотку этому уебку, потому что с именем "Баки" у него связана огромная болезненная история, которая плохо закончилась (но это очередной скелет в шкафу), и теперь он никому не позволяет себя так называть, кроме пары человек, которым доверяет. Парень пытается подавить огромное желание воткнуть указку, лежащую на кафедре, Рамлоу в шею, поэтому закрывает кран, под которым промывал тряпку, и старается улыбнуться, чтобы не показать злость, ведь это зря он это сказал.       Сказать, что глаза у Роджерса полезли на лоб — ничего не сказать. Челюсть уже лежала где-то на полу, пока зрачки бегали от одного ученика к другому. Однако надо было срочно брать ситуацию под свой контроль, пока два этих придурка не поубивали друг-друга к чертовой матери. Стив стукнул ладонью по столу и грозно посмотрел на парней.       — Барнс! Рамлоу! Вы что, в курятнике? Что вы устроили? Ещё одно слово — вылетите отсюда оба. Будьте добры, замолчите.       Джеймс поднял брови и с насмешкой посмотрел на учителя.       — Сядьте мне на лицо и я заткнусь, — кокетливо сказал он. У Брока, кажется, лопнул глаз. Барнс отвернулся и гордо продолжил отмывать доску с какими-то уравнениями — Баки не вникал.       Если прислушаться, то можно было услышать, как челюсть Стива пробивает пол, а щеки покрываются румянцем. Брок же смотрел на Барнса настолько ошалевшим взглядом, будто ему сейчас фокстерьер яйца откусил.       — Барнс, вышел в-вон из кабинета, — у Роджерса не было возможности говорить спокойно. Он заикался от возмущения, поэтому держать строгий вид при этом было тяжеловато. Это был первый раз, когда ему такое сказал ученик. Голубые глаза по пять копеек смотрели на фигуру в край охуевшего парня, а в голове уже вовсю крутились шестеренки. У Брока уже было предположение, что Баки не просто так пялит на учителя математики, но сейчас он был уверен в этом на все двести процентов.       Барнс, в принципе, этого и добивался, правда ему очень хотелось довести Брока, чтобы тот тоже сказал Джейму пару ласковых, после чего его бы тоже выгнали, но Рамлоу зарекомендовал себя как хорошего мальчика, поэтому учитель его особо не винил в этих петушинных боях.       Парень послушно собрал свои вещи, — а именно рюкзак, который он кинул на последнюю парту и свою, очень тонкую для такой погоды на улице, ветровку — и, выходя из кабинета, злобно зыркнул на Брока, мол "еще пересечемся", после чего заигрывающе улыбнулся и подмигнул преподавателю.       — До свидания, профессор Роджерс.       На душе остался неприятный осадок, что учитель предпочёл Рамлоу Баки, потому что всегда, кто бы рядом не был, все внимание учителя было направлено на парня, какую бы хуйню не нес последний. Всегда в приоритете был именно Барнс. Парень привык к этому, поэтому в данный момент это сильно задело его самолюбие, хоть в глубине души он понимал, что они просто учитель и ученик, и старший не обязан везде и во всем выбирать Бака. Но сути это не меняет — Барнс обижен, а когда он обижен - лучше держаться от него подальше.