***
There wasn't much I used to need Мне было не так много нужно, A smile would blow a summer breeze through... Улыбка была бы летним ветерком в ... My heart Моем сердце.***
Гостиная львиного факультета была пуста. Каждый гриффиндорец наконец посчитал своим долгом лечь в кровать, чтобы набраться сил после тяжёлого понедельника. И казалось бы, лучшая ученица уж точно должна спать в столь поздний час, когда на небе зажглись все звёзды, а оборотни в Запретном лесу все таки дождались восхода луны, но нет. Гермиона Грейнджер спала далеко не в своей кровати, а прямо на учебнике по зельеварению напротив догорающего камина. Можно подумать, что ее покой никто не мог нарушить, ведь все спали, но только не всем известный рыжий заводила школы. Фред Уизли возвращался с вечерней вылазки в Хоггсмид, и почти беспрепятственно дойдя до своей спальни, он услышал тихий вздох за диванной спинкой. Перегнувшись через нее, его взору открылась поистине очаровательная картина. Гермиона Грейнджер мирно спала, свернувшись клубочком на диване вместе с открытым учебником. Волосы ее разметались по подлокотнику в только им понятном узоре. Курносый носик то и дело смешно морщился, а темные брови немного хмурились на тонкой переносице. Возможно, если бы в гостиной находился бы кто-то еще, то Фред бы не задумываясь пошутил по поводу того, что девушка даже спит с учебником, дабы скрыть собственное умиление и восхищение ее очарованием. Однако сейчас он мог быть самим собой. Тихим и милым парнем, которому просто нравится красивая и милая девчонка. Наверное именно поэтому он присел напротив нее и аккуратным движением легко завел мешающую и заставляющую хмуриться прядь каштановых волос за ухо. Его губы растянулись в искренней улыбке, когда гриффиндорка что-то прошептала в благодарность за оказанную помощь и с трудом разлепила сонные глаза. Фред в это время аккуратно убрал учебник из ее объятий, продолжая улыбаться. Почему то именно в этот ночной час ему хотелось позаботиться о ней. Показать, что он может быть не только смешным и веселым, но и заботливым. И в глубине души он понимал почему. Она ему уже очень давно нравилась. Да, он был влюблен в Гермиону Грейнджер, и именно сейчас он понял это на все сто процентов. Аккуратно накрыв девушку пледом, он уже было собирался уйти, но Гермиона слегка приподнявшись на руках невесомо поцеловала его в щеку. Они ещё пару минут улыбались друг другу, а затем смутившись собственного яркого румянца, опустили взгляд. – Ну что, – неловко запустив руку в рыжие волосы, проговорил Фред, – Счастья, точнее счастливых снов... – Можешь не желать – тихо пробубнила в ответ Гермиона. Это могло показаться грубым, если бы не ее тихие слова, сказанные в спину удаляющегося парня. –Для счастья мне достаточно твоей улыбки.***
Now my mistakes are haunting me Теперь мои ошибки преследуют меня, Like winter came and put a freeze on... Словно пришла зима и заморозила ... My heart Моё сердце.***
Она была разбита, как и он. Гермиона Грейнджер больше не приходила в Нору, она просто не могла видеть их дом, их семью, саму Нору без него, без Фреда. Она не могла и никогда наверное не сможет смириться с его потерей. Фред Уизли - эти два слова и обозначали для нее счастье, жизнь, любовь и все на свете, все вертелось вокруг него, он был солнцем для ее галактики. А теперь его нет. Единственный с кем она могла общаться - это был Джордж. Он не сменил для нее Фреда, нет, он никогда не сможет его заменить, но их схожесть дарила ей те редкие секунды счастья. Она жила только ради тех моментов, когда вместо Джорджа в квартиру заходил на секунду Фред, когда с утра Джордж хлопал входной дверью, уходя, это был Фред, каждая секунда, когда Гермиона позволяла забывать о его смерти хоть на мгновение, была Фредом. Но с каждым днём ее сердце все холодело. Оно словно становилось меньше, ведь не было его улыбки. И когда тиски холода окончательно сжимались вокруг ее маленького избитого сердечка, то она бежала, на пару дней, на неделю, оставляла записку Джорджу и убегала из города. Бежала, пока не устанет, пока тиски не разожмутся, и она вновь сможет забываться хотя бы на секунду.***
I saw you wanted this to end Я видел ты хотел положить этому конец, You tried your best to be a friend to... Ты старался, как мог, стать другом ... My heart Моему сердцу. But I'm leaving this wary town Но я покидаю этот подозрительный город,***
Она помнит, как Джордж попытался устроить небольшой ужин. Ужин, который так любил Фред Уизли. Тыквенный пирог заставлял ее плакать, а куриный суп вызывал бессильную ярость. Она понимала, что Джордж просто пытается справляться со своей болью, заодно помогая и ей. Но ей не помогало. Каждый раз она устраивала очередную истерику, так пугающую близнеца, каждый раз она хватала палочку и сбегала. В этот раз все было так же. Она снова убежала, просто покинула этот город. Она больше не могла справляться с собой. Почему он, а не она, почему он, а не кто-либо другой. Почему она не спасла его. Все эти вопросы не давали ей жить, они буквально сводили Гермиону с ума, а проклятое созвездие Кассиопеи в форме первой буквы его фамилии так и не давало ей ответа. Она верила, что Фред - это та маленькая звёздочка рядом с созвездием. Она верила и мечтала, мечтала, что когда-нибудь там загорится вторая небольшая звезда.***
Whenever I was feeling wrong Когда мне было плохо, I used to go and write a song from... Я шел и писал песню от ... My heart Всего сердца.***
Она снова поссорилась с Роном. Именно поэтому она сейчас сломя голову бежала по мрачным коридорам Хогвартса, не замечая быстрые шаги, раздающиеся позади нее. Астрономическая башня встретила ее своей привычной тишиной и холодным ветром. Именно эти сильные порывы не давали тонкому нюху девушки уловить терпкий запах дерева и пороха. Однако резкое и крепкое объятие пробудило ее от тяжких мыслей, крутящихся вокруг поцелуя Рона с Лавандой, прямо перед ее глазами. Тихий голос прошептал: – Хэй, хочешь я улыбнусь для тебя? Только для тебя, чтобы ты вновь стала той счастливой красавицей, которой я привык тебя видеть? Этот голос она могла узнать из тысячи, ведь только он заставлял ее дрожать от волнения, а губы расплываться в такой предательской улыбке. Не Рон, нет, именно он - его старший брат. Его большие веснушачатые руки с музыкальными длинными пальцами, предназначенными явно не для огня и вредоносных устройств, сомкнулись на ее животе, еле заметно поглаживая его большими пальцами. В этом простом поддерживающем жесте было столько нежности и несказанных слов. Они ещё даже не догадывались, насколько важно было сказать о своих чувствах именно тогда, осмелиться признаться хотя бы на последующей, последней встрече. Они думали и верили, что впереди их ждёт ещё так много нового и наполненного счастьем и любовью. Они ещё не догадывались о том, что счастье для них возможно лишь тогда, когда они рядом. Иначе уравнение их жизни было неверным, оно просто навсего не имело решения. Однако тогда, на Астрономической башне, они только искали корень этого злосчастного уравнения, которое решалось просто, всего лишь тремя словами. – Спасибо – тихо прошептала девушка, лишь сильнее прижимаясь к источнику своего счастья, – Пожалуй теперь я счастлива... Макушку согрел аккуратный, но до боли нежный поцелуй. Длинный палец указал на небольшое созвездие в форме буквы "W". – Видишь это скопление звёзд? – прошелестел над ухом Фред Уизли, – Это мое созвездие, вокруг него нет ни одной звёздочки, но однажды, поверь мне, я окажусь там, показав всем, что Уизли не просто крутые шутники, они самые крутые. Если хочешь, я найду и тебе там местечко, если станет без меня совсем уж скучно, – с горькой усмешкой на пухлых губах закончил парень. Он положил свой подбородок на макушку Гермионы и замер. Так они простояли до рассвета, пока хитрые солнечные лучи не согнали причудливую букву с небесного склона.***
But now I fear I lost my spark Но сейчас я боюсь я потерял свою искру, No more glowing in the dark for... И больше не светится во тьме ... My heart Моё сердце. All my dreaming Всё, о чем я мечтал Torn in pieces Разлетелось на кусочки.***
Яркий купол, созданный для защиты школы, скрывал от любопытных карих глаз звёзды на ночном небе. Знакомый голос окликнул ее, а теплая большая рука затащила в небольшую нишу возле входа в гостиную Гриффиндора. – Ну вот и настал тот день, – внимательно смотря в большие карие глаза, прошептал Фред Уизли, – Что, героиня, готова дать финальный бой? Не давая ей ответить на его неловкий вопрос, который юноша задал в попытке скрыть свое беспокойство, он продолжил, тихо, но уверенно: – Я тут хотел кое-что сказать гриффиндорской принцессе. В общем, я... – Фред запнулся, неловко запустив худую руку в непослушные огненные волосы, – Я ... Я тебя... Младший брат, так невовремя появившийся не дал ему договорить, перебив на самом важном моменте. Их уравнение могло только что решиться, но подлая вычислительная ошибка все испортила. Рон Уизли подбежал к Гермионе и схватил за руку, утаскивая вглубь коридора, ведущего к лестницам. – Гермиона, нам надо идти, что ты тут болтаешь, – не обращая внимание на промелькнувшие в ее глазах горечь и разочарование от прерванного диалога, бурно вскрикнул друг. Такого важного для них с Фредом диалога, – Мы нужны Гарри. Ну же! – Договорим, когда это все закончится, – с надеждой проговорила девушка, позволяя мокрой и горячей руке Рона схватить ее сильнее, утаскивая все дальше от ее счастья. Гермиона Грейнджер позволила Рону себя увести. Защитный купол рухнул, а вспышки различных заклинаний наконец перестали рябить в уставших глазах. Все стихло. Битва кончилась. Юная девушка убрала тоненькими пальчиками прилипшие к лицу кудрявые волосы. Аккуратно стерла большой след копоти с гладкой щеки и наконец подняла глаза на небо. На небе, вот-вот ожидающем долгожданного рассвета, все ещё можно было различить звёзды. Рядом с созвездием Кассиопеи замерцала новая яркая звёздочка. В этот момент сердце Гермионы Грейнджер разбилось на миллион маленьких кусочков.***
Now my mistakes are haunting me Теперь мои ошибки преследуют меня, I lost the power to understand Я перестал понимать, What it takes to be a man with... Что значит иметь ... My heart Такое сердце, как у меня.***
Все окружающие могли охарактеризовать их отношения как прохладные. Она была для него всего лишь подругой его брата. А он - старшим братом ее лучшего друга. И только Джордж Уизли знал все. Он до сих пор помнил тот разговор с братом, когда они долго не могли уснуть после свадьбы Билла и Флер. – Знаешь, Фордж, а ведь я ее люблю, – еле слышно прошептал близнец, зачарованно глядя в темный потолок их спальни, находящейся под самой крышей родной Норы, – Я люблю ее смех, ее большие и чистые глаза, ее кудрявые непослушные волосы, острые коленки... Я так люблю, когда она улыбается мне в ответ, а позже называет своим счастьем... Это было тем самым откровением, которое Фред Уизли должен был успеть сказать. Правда не Джорджу, а Ей. Каждый раз, смотря в безжизненные большие глаза юной волшебницы, в которых теперь всегда стояли слезы, Джордж вспоминал их короткий диалог во время битвы. Тогда она совершенно неожиданно подбежала к нему и крикнула, чтобы перебить шум от сражения: – Ты не видел Фреда? – в ее ярких глазах полыхала решимость. – Давненько не видел, а зачем он тебе, Грейнджер? – Хочу сказать, как сильно я люблю его! – прокричала она, вновь теряясь из виду в самой гуще сражения. Она так и не нашла его.***
Understand. Пойми. (Can't you see I'm sick of fighting) (Разве ты не видишь, как я устал бороться) Understand. Пойми. (Cant you tell I've lost my way) (Разве ты не понимаешь, я заблудился) Understand. Пойми. (Look at me, there's no denying) (Посмотри на меня, я не отрицаю) Understand. Пойми. (I wont last another day) (Я не выдержу еще один такой день) So I'm leaving this wary town Так что я покидаю этот подозрительный город.***
Гермиона Грейнджер пропала в одно прекрасное весеннее утро. Вот так просто, взяла и исчезла, как будто ее и не было никогда. И лишь статьи в газетах о всеми известной героине войны говорили о том, что она все таки существовала. Пока Гарри Поттер и Рон Уизли штурмовали весь Лондон в поисках подруги, мистер и миссис Уизли ждали ее в Норе, а Джинни пыталась создать поисковое заклятие, он один сидел дома. Ведь лишь Джордж Уизли знал, куда ушла Гермиона Грейнджер. На город опускались сумерки, открывая взгляду причудливые созвездия. Джордж смотрел лишь на одно - созвездие Кассиопеи, рядом с которым теперь горели уже две маленькие звёздочки.