Где ты, Балто?

За два месяца лета Гарри досконально изучил недоступную ранее территорию, обойдя все окраины Литтл Уингинга и прилегающие районы, включая часть Лондона. Теперь, как подростку, ему это было дозволено, и он, наверстывая прежние запреты, старательно раздвигал горизонты, таскаясь туда-сюда с огромной собакой на поводке. Сэнди, впрочем, тоже был при нем — любопытно выглядывал из сумки на боку. В свободе Гарри не ограничивали, мальчик мог спокойно гулять весь день, тратя карманные деньги на перекусы, на автобусы и электрички у него был детский проездной. В один из таких дней Гарри добрался и до Чаринг-Кросс-Роуд, а оттуда через бар «Дырявый котел» проник в Косой переулок, где пополнил запас галлеонов и купил новые вещи к школе. Кот и пёс в банк были допущены, и Сэнди внимательно посмотрел на ключ в руке Гарри, тот заметил интерес кота и пояснил: — Это я у Хагрида выпросил, ещё когда в первый раз сюда пришли. Увидел ключ и спросил — а почему он не у меня? — ну он и отдал. — Это правильно! — одобрительно сказал Сэнди. — Волшебные вещи должны быть с законным хозяином, а не служить кому попало. Ровер конфузливо прижал уши, как всегда делал, когда слышал человеческую речь кота. Подозреваю, он очень хотел получить ту же способность — говорить по-человечьи. Но строение собачьей глотки, увы, не располагала к такому, а что касается Сэнди, то он был псаммиадом, а не настоящим котом. Челюсти и язык настоящей кошки тоже не приспособлены к разговорной речи. МакГонагалл — отличный тому пример: её кошачья аниформа тоже помалкивает. Гарри заинтересовался. — А ключ разве волшебный? — Конечно! — подтвердил Сэнди. — Это ключ от зачарованного сейфа в банке Гринготтс, его нельзя потерять или украсть, он знает только одного хозяина, которому передается только по наследству. В руках другого он просто не откроет замки. — Ух ты! — Гарри с уважением погладил ажурное колечко симпатичного золочёного ключика, привыкая к мысли, что ключ у него непростой. Из друзей в Косом переулке Гарри встретил только одну Гермиону, которая дико ему обрадовалась и тут же подтащила к родителям. — Мам, пап, смотрите, это Гарри, мой одноклассник из Хогвартса! — счастливо прозвенела девчонка, ещё более лохматая, чем обычно. Высокий и чуть сутуловатый папа уныло окинул гаррину одежку и кисло осведомился: — А созвониться с ним не?.. Мама прожгла дочку взглядом обманутой горгоны. Гермиона звонко хлопнула себя по лбу и быстро протарахтела: — Ой, мам-пап, простите, а я забыла! — и к другу: — Гарри, у тебя телефон есть? Дашь номер? Посмеиваясь про себя, Гарри достал из кармана блокнотик с карандашом и, черкнув циферки, отдал Гермионе оторванный листочек, начиная понимать причину скверного настроения старших Грейнджеров. Конечно, выслушивать от дочки в течение энного времени о том, что с волшебниками нет иной связи, кроме как через сов, и обнаружить, что кто-то из одноклассников вполне способен позвонить по телефону. Одет-то Гарри нормально, по-человечески. Протащив папу-маму по магазинам, Гермиона поволокла всех на маггловскую часть города. Завернув в кафе, заняли один столик, старшие Грейнджеры начали изучать меню, и Гарри воспользовался минуткой, шепнув подруге: — Клевая стрижка… — Правда?! — просияла Гермиона. — Я просто подумала, что она не помешает. — Ей воронье гнездо надоело, — дохлым голосом произнес папа из-за меню. — Теперь у неё на голове воробьиный шухер, разницы, по-моему, никакой… — О боже! — мама с треском захлопнула меню. — Тут всё на сахаре! Здравствуй, кариес, прощайте, зубы! — Не сказал бы, дорогая, вот в меню есть пастуший пирог к чаю, он вроде из мяса и картошки делается… Тут встряла Гермиона. — Мам, пап, а когда вы разрешите мне зубы подровнять? — Зачем? — строго глянула на дочку мама. — Твои зубы хороши от природы. — Но они выпирают! — заканючила Гермиона. — А я хочу ровную и красивую улыбку… Гарри почувствовал, как в сумке согласно муркнул Сэнди и распушился, исполняя спонтанное желание, и запаниковал было, но тут же сообразил вовремя щелкнуть пальцами перед лицом Гермионы, спешно протараторив: — Да будет так, ибо нет преграды чудесам! Раз-два-три, Гермиона, улыбнись! Звонко тренькнул невидимый колокольчик, рот девочки на миг осветился, и Гермиона ахнула, поняв по прикусу и толчку, что во рту произошли перемены. Схватив мамину сумочку, она быстро выпотрошила её в поисках зеркальца, нашла и оскалилась в него, рассматривая ставшие ровными зубы. Взвизгнула и кинулась обнимать Гарри. Мама отвалила челюсть. Папа торопливо отложил меню и достал из кармашка часики на цепочке, откинул крышку… Поймал удивленный взгляд Гарри, глядящего на него поверх плеча подруги, и пояснил: — Засекаю время, молодой человек, насколько миссис Грейнджер онемеет на этот раз. Потом, когда страсти немного улеглись и ребята угостились мороженым, мистер Грейнджер продолжил начатую фразу: — Раньше это было чаще, когда дочурка начала чудесить: что ни день, то тишина. Потом-то мы привыкли к волшебству, как это ни странно… К одиннадцатилетию Гермионы мы уже не особо чему-то удивлялись. Но профессор, превратившаяся в кошку, впечатлила нас на два часа, потом её крылатый котик заставил нас онеметь на полдня. Посмотрев на миссис Грейнджер и оценив её соляное состояние, Гарри виновато заерзал. Гермиона, дорвавшаяся до запретного мороженого, ничего вокруг не замечала, полностью погруженная в морозно-сладкую нирвану. Каменно молчала миссис Грейнджер, сверля глазами дочку, волшебством выровнявшую себе зубы. Что-то рассказывал мистер Грейнджер. Тихо гудела многолюдная улица, мирно текущая мимо кафе, сидел и скучал привязанный снаружи черный пёс, тоскливо разглядывая табличку на двери кафе — перечеркнутый силуэт собаки… В общем, мирная, спокойная прогулка обычным августовским днем, не предвещающая ничего дурного. И уж тем более никаких плохих сюрпризов не обещающая. Кроме покатушек по городу, Гарри заглядывал в библиотеки, где искал и читал всё о динозаврах, интерес к ним у него никуда не делся, более того, он начал выискивать истории-аналоги, в которых упоминались драконы. И ведь нашел-таки! Коллекцию некоего Вольдемара Джульсруда, глиняные статуэтки которой изображали людей верхом на динозаврах. Причем некоторых ящеров ученые так и не смогли классифицировать, но Гарри запросто признал в них драконов: опалеглазого антипода и перуанского змеезуба, тварей, вполне уместных в Мексике, где были найдены фигурки «динозавров». Я не вмешивался — пусть хоть этим увлекается, не сигареты же… Правда, намекнул как-то на спорт в надежде, что заинтересуется, но мальчишка обдал меня взглядом больного крокодила и желчно осведомился: — А когда мне боксом-греблей заниматься? Во время летних сезонов, когда проводятся итоговые соревнования? Или осенью при школе? Я, что ли, виноват, что в Хогвартсе нет ни баскетбольных залов, ни футбольных клубов, ни боксерских секций, которые так обычны в нормальных колледжах? Конечно, можно устроить в Хогвартсе соревнования по гребле — лодки там имеются, но скажи это магам. Они или перетопят друг друга, или научатся летать на лодках над озером, поди знай, что они там придумают. — А курить ты зачем начал? — истерично придрался я. — Уже бросил! — рявкнул Гарри, заставив вздрогнуть всех, кто оказался поблизости. — Мне что, ребят ни за что ни про что обидеть? Мы все вместе начали, все вместе попробовали, и, как ты, наверное, заметил, мы вместе и бросили. Никто из нас не втянулся! Договорив, он нырнул в книгу, яростно скребя зудящую щеку. Хотел было намекнуть, чтоб крем от прыщей купил, но не рискнул, побоялся нарваться на ещё один скандал — пацан стал страшно вредным. Да и потом, Гарри от них не особо страдал, попросту не заморачивался, что весь чем-то покрыт. Ну прыщи и прыщи, подумаешь! Пройдут когда-нибудь… Нашел Гарри и исторические свидетельства одновременного сосуществования людей и «динозавров» — в рыцарских хрониках о воинах-драконоборцах. В репродукции Георгия Победоносца в гадине под копытами весьма условного коня Гарри признал василиска. Ещё какие-то гады признавались им как бариониксы и мелкие диплодоки, видимо, динозавровая молодь, которую ученые почему-то не признавали, привыкнув находить кости гигантских рептилий. А ведь диплодок вполне мог быть кем-то магическим. Найдя и переписав к себе в тетрадь всё интересное, Гарри сдавал книги библиотекарю и с чувством полного удовлетворения покидал Хранилище Знаний. Я понуро плелся сзади, тоскуя непонятно по чему. Мне заняться было абсолютно нечем, у мальчика свои увлечения, любит пацан динозавров, что поделать… — Эй, Балто, классное открытие, а? — жизнерадостно поделился он. — Теперь я точно знаю, что драконы — это потомки динозавров, а некоторые и вовсе их родственники! — Ага… — кисло поддержал я. Век бы их не видеть. А Гарри, не замечая моего дурного настроения, продолжал беззаботно трындеть о своих обожаемых «завриках». Зато Ровер слушал с удовольствием и даже в чем-то поддерживал, согласно потявкивая в нужных местах. Так что слушатель у Поттера точно был. Закончился август, и наутро первого сентября нас ждал пренеприятный сюрприз. Собрав вещи и заперев Буклю в клетку, Гарри оглянулся на Сэнди, лежавшего на кровати. — Ну, Сэнди, я готов. Пошли. Кот вдумчиво лизнул лапку. Гарри повторил: — Сэнди, пора идти! — Я не пойду, — отвел уши назад Сэнди. — Что? — Гарри озадаченно наклонил голову к плечу. — Я не пойду, — повторил Сэнди, упрямо глядя на Гарри. — Я останусь дома, ладно? — Сэнди, ты не заболел? — встревоженный Гарри вернулся к кровати и попытался потрогать кошачий нос. Сэнди уклонился. — Я здоров. Просто не хочу ехать в Хогвартс. — Но почему? — Гарри растерянно плюхнулся рядом с котом. — Что случилось? Сэнди честно задумался, потом неуверенно проговорил: — Кажется, я стану слишком опасен в Хогвартсе в этом году… Или в Хогвартсе произойдет что-то нехорошее, от чего мне лучше держаться подальше. Гарри, прости, но я не хочу ехать с тобой. Возьми с собой Ровера, он точно там пригодится. Всё ещё растерянный, Гарри вопросительно посмотрел на меня. Но я не обладал Даром предвидения, как Сэнди, поэтому лишь беспомощно развел руками, озадаченный не меньше мальчика. Расстроенно погладив кота на прощанье, Гарри с чемоданом и совой спустился вниз, в прихожую, где его ждал дядя. — Дядя Вернон, Сэнди не хочет ехать со мной. Можно я возьму с собой Ровера? Услышав это, подкатился Ровер, держа в пасти поводок и так виляя хвостом, что без слов стало ясно — он всеми лапами за! Вернон, к счастью, не стал возражать, спросил только, надо ли покупать билет собаке? А услышав, что не надо, велел садиться в машину. Вид у Гермионы был какой-то оглушенный, когда Гарри увидел её на вокзале. Выйдя из машины, он подошел и с тревогой спросил: — Гермиона, что случилось? — Глотик! — растерянно посмотрела на него девочка. — Глотик отказался ехать со мной! Он даже поцарапал меня, когда я хотела настоять на своем. Он ударил меня лапой по руке и взлетел на шкаф, чтобы я его не достала, представляешь? — Мой кот тоже дома остался, — бормотнул Гарри, крутя в руках поводок. Мы с Гегемонией озабоченно переглянулись. Гарри с Гермионой тем временем попрощались с родней, взялись за тележки и покатили их к барьеру. Платформа девять и три четверти казалась пустой из-за того, что не было кошек. Только совы ухали в клетках да поругивался джарви в переноске Рона. А когда со стороны каминов появился Невилл, Драко и Гарри с Гермионой испуганно завопили, глядя на него вытаращенными глазами: — Невилл! — Что? — заполошно подпрыгнул тот. — Где твоя Нира?! — слаженный рев из трех глоток едва не оглушил его. — Ой! — Невилл с облегчением прижал руку к сердцу. — Нира осталась дома, она почему-то отказалась ехать в Хогвартс. Мы с Арконом, Гегемонией и прочими Хранителями нервно переглянулись — что-то тут неладно, а?.. Все кошки, псаммиад и дракон отчего-то избегают поездки в Хогвартс, как… как крысы, бегущие с тонущего корабля. Что там такого страшного должно произойти? Извержение вулкана? Селевой поток? Потоп? Дети, обсуждая странное поведение животных, двинулись вдоль состава. Ровер, идущий на поводке, возле одного вагона приостановился и глухо зарычал. Его шерсть на загривке поднялась дыбом, а в глазах загорелся злобный огонек. Гарри это, конечно, заметил и поспешно отпрянул от опасного вагона. Я, Рэсси и Аркон, напротив, рванули внутрь — ну-ка, что там за бяка такая, из-за которой все кошки с ума посходили и бросили своих маленьких друзей??? Увидев же ЕГО, мы сами чуть не рехнулись: в глазах потемнело, пальцы сами собой растопырились, обнажая когти, губы раздвинулись в зверином оскале. Где-то в глубине наших тел зародился рык. Остановил нас дементор. Схватил нас за шкирки сзади и оттащил от купе, в котором сидел ОН. Но мы, ослепшие и оглохшие, продолжали безотчетно рваться к чудовищу, занявшему самое неподходящее место в мире — рядом с детьми. Белый сполох привел нас в чувство, а голос Габриэля вернул нам разум. — Тихо, ребята, тихо… Полнолуние только что прошло, луна пошла на убыль, а до следующего полнолуния ещё целый месяц. Не психуйте. — Но он же… — трепыхнулся я, вися в руке дементора, как котёнок. — Оборотень!!! — взвизгнул Рэсси, повиснув в другой руке того же дементора. — Мне это известно, — язвительно подтвердил Габриэль. И добил: — Более того, он приглашен в школу в качестве учителя. Мы удивленно обвисли. Дементор, убедившись, что мы перестали трепыхаться, аккуратно поставил нас на пол. То же самое проделал и второй, поставив на пол Аркона, который имел весьма потрепанный вид. — А что ты тут делаешь? — опомнился вдруг я, сообразив, что перед нами стоит сам Габриэль, старейшина Тихого дола, второй по величине гваделор после Глена. Он ответил не сразу, сначала пошлифовал когти о нагрудник своего доспеха и только потом снизошел. — Что я тут делаю? А вы сами как полагаете, а, ребятки? Я что, должен оставаться в стороне, когда рядом с волшебниками находится темная тварь? Хранителя у Люпина нет, за него никто не отвечает, но мы-то с вами не можем оставить наших подопечных в такой момент… — Дядя Габриэль, а чей ты Хранитель? — спросил вдруг Рэсси. Мы навострили уши — и правда, чей? Кто его подопечный? Гваделор как-то обмяк: плечи расслабились, а на лицо нашла сумрачная тень грусти. — Мой создатель давно покинул мир живых, — со вздохом сказал он. — Он был замечательным человеком и хорошим другом. Совсем как твой Гарри, — с грустной улыбкой он посмотрел на меня. — Как Гарри, он дал мне жизнь и не забрал меня с собой после смерти. Он ушел в царство Теней, а меня оставил в Лимбе, попросив, чтобы я присмотрел за его потомками. И за вами, раз уж на то пошло… Мы помолчали, смущенно обмениваясь взглядами. От необходимости что-то сказать нас избавил шум, донесшийся до нас из одного конца вагона — оттуда по узкому коридору шли трое: Гарри, Рон и Гермиона. — Ну как всегда — нигде нет места! — бурчал долговязый Рон, таща переноску с джарви. Гермиона молча заглядывала в не завешенные двери, Гарри плелся сзади с чемоданом и клеткой, самым последним держался пёс. К нашему смятению и по закону подлости, они остановились в том самом купе. Увидев, что оно занято всего одним пассажиром, Гермиона тормознула мальчиков, ушедших вперед. — Давайте сюда? Тут один… — устало предложила она. Парни вернулись по коридору обратно и заглянули в купе, прикинули что-то и кивнули, соглашаясь. Зашли, расселись, при этом Ровер предпочел остаться в коридоре. Вблизи Рон разглядел пассажира и хмыкнул: — Это взрослый. Интересно, кто он? — Эр Джей Люпин, — Гермиона ткнула пальцем в чемодан на верхней полке. — Я думал, у взрослых свой вагон? — спросил Гарри. — Да, есть такой, — подтвердила Гермиона. — Рядом с вагоном старост, там ещё купе буквами отмечены: купе «С», купе «D», купе «F» и прочие. — А этот… чего тут? — Гарри окинул спящего любопытным взглядом. Я вцепился клыками в когти и принялся остервенело их грызть. Вот только интереса его к темной твари не хватало! — Ну, наверное, от шума спрятался? — неуверенно предположила Гермиона. — Так, может, пойдем отсюда, не будем мешать? — проявил такт Гарри. Поглазев на спящего пассажира, ребята бесшумно встали и как можно тише покинули чужое купе. Забрав собаку, прошли дальше по коридору и, не найдя свободного купе, перешли в следующий вагон. Я осторожно разжал челюсти и выпустил из пасти сильно погрызенные когти. У нас тоже есть Хранители? Хранители, которые хранят нас, Хранителей?.. Дементор похлопал меня по плечу, предлагая пройти следом за детьми, а за оборотнем тут и так есть кому присмотреть. Приняв его доводы, мы с Гегемонией поспешно рванули вдогонку за своими, а Рэсси и Аркон унеслись искать Невилла и Драко. Стал понятен массовый психоз кошек — они, как известно немногим, не выносят оборотней. Псаммиады и феи, и все артефакты, исполняющие желания, тоже избегают контакта с оборотнями, так как не в силах удержать их темные помыслы, полные звериных страстей, особенно в ночь полнолуния, когда Зверь охвачен желанием убивать… Так же оборотни плохо влияют на драконов и лошадей, вызывая злобу у первых и пугая до смерти вторых. Найдя ребят в одном из купе следующего вагона, я успокоенно пристроился у Гарри за плечом и погрузился в тревожные раздумья о том, каким будет этот год с оборотнем в качестве учителя? Справимся ли мы? Мой блуждающий взгляд упал на пса — тот лежал на полу и неотрывно смотрел на Гарри. Подумав, я скользнул в его сознание. «Я сейчас один, но я справлюсь, клянусь, жизнь за тебя отдам, но волка я сдержу, обещаю. Он очень сильный, это правда, мы с твоим отцом-оленем едва сдерживали его вдвоем, но если надо, я убью Люпина и приложу для этого все усилия…» Выскользнув из ума Блэка-Ровера, я заглянул в его глаза. Глаза Сириуса. Не пса. Судорожно проглотив комок в горле, я пообещал самому себе — если Сириус сдержит свою клятву, то пусть снова станет человеком. Это единственное, что я мог подарить ему в благодарность. Возможно, в скором будущем мое проклятие спадет с Сириуса Блэка. Ох, только бы не случилось чего плохого… Интересно, это Дамблдор пригласил в школу оборотня? Если это так, то его пора увольнять, причем не на пенсию, а на кладбище, сразу в яму, без гроба — слишком большая роскошь для старого маразматика.