Принцесса-полукровка

      Скорпиус Малфой       Скорпиус стоял и не мог пошевелиться. В голове до сих пор эхом раздавался голос Маклагена. А в носу ее ванильный запах.       Он забыл обо всем на свете. О Касси с ее Непреложным Обетом. О Розье, который что-то замышлял.       Жизнь просто перестала существовать. Его любовь к ней, находящаяся в каждой клеточке его тела, начинала давить и вызывать дикую боль в душе. Ему хотелось узнать почему, почему она так с ним поступает, но он решил больше не подходить к ней ни на шаг, не давать себе этого сделать, хотя тело и душа просто требовали броситься за ней, схватить, кричать ей в лицо все, что он о ней думает, а потом впиться поцелуем в ее сладкие губы и больше никогда не отпускать ее.       — Фух, еле-еле отмазался от этой Джессики, спасибо этой гадалке, — выдохнул Альбус, смотря, нет ли за ним хвоста. — А ты чего тут один стоишь?       Скорпиус совсем не слышал, что говорил ему друг. Он стоял неподвижно и смотря в одну точку, хотя тот Скорпуис, что внутри, содрогался хуже, чем от пыток Круциатусом. Оставалось надеяться, что он хотя бы не плачет на радость любому, кто задержался на вечеринке и возвращается сейчас в свою башню.       — Скорп, — потряс друга за плечо Альбус. — С тобой все нормально?       — Она мне изменила, — прошептал Малфой, переводя пустой взгляд на Альбуса.       — Кто? — удивился Альбус.       — Кто-кто, — заорал Малфой. — Роза!       — Нет, Скорп, я не думаю, — осторожно начал Альбус. — Роза, конечно, своенравная и от нее можно чего угодно ожидать, но она бы не стала…       — Плохо, видимо, ты ее знаешь, — надрывался Малфой. — Я только что своими ушами все слышал, а потом и видел!       — И с кем? — прошептал Альбус.       — С Маклагеном, — прошипел Скорп, выхватывая палочку. — Я его убью…       — Стой, — Альбус перегородил ему путь. — От этого легче тебе не станет. Только в Азкабан загремишь, где дементоры тебе только это воспоминание и оставят. Так что тише. Сейчас лучше успокойся. А я на каникулах поговорю с Роуз и все узнаю нормально, договорились?       Скорпиус обессиленно кивнул, а Альбус настороженно потянул его в подземелья. Скорп видел, что Альбус за него переживает, как бы он не натворил глупостей, потому что ночью, которой он так и не сомкнул глаз, друг постоянно проверял на месте ли он. А вот Уизли было на него все равно…       — Как ты? — спросил у него с утра Альбус, когда вернулся с завтрака с сэндвичем в руках.       — Лучше всех, — съязвил Скорпиус. — Спасибо.       Даже сэндвич с его любимой ветчиной потерял для него весь вкус. Еще вчера у него была надежда, что пусть не сейчас, но к концу года она ответит ему на его чувства, перебесится, поймет за эти два месяца без него, что и он тоже ей нужен, ведь до этого момента Скорп всегда был рядом. Но, как обычно, это оказалось надо только ему одному. Она с ним уже даже не хочет быть по расчету. Она не осталась с ним даже под тем предлогом, что он варит зелье, чтобы узнать статус ее крови, да и вообще обещал помочь найти ее маму.       — И все же, Скорп, — настаивал Альбус. — Что ты слышал? Ты же не в его постели в конце концов ее застал голой. Может, это Маклаген что-то придумал.       — Поверь, та фраза красноречиво доказывала, что она была голой в его постели, — выдохнул Скорпиус, опуская лицо в ладони.       — Вот и у меня также, — грустно сказал Альбус, закидывая последний свитер в чемодан. — Я видел, как Эйвери с Касси выходил из-под омелы…       Упоминание Касси и Эйвери было словно холодным душем посреди жаркой пустыни. Скорпиус начинал вспоминать, что было до того, как он застукал Розу с Маклагеным. Истинная причина, почему он вообще оказался на пути к верхним этажам замка.       — Вот ты точно не о том думаешь, — покачал головой Малфой. — Они заставили ее дать Непреложный Обет…       — Что? — вскочил с кровати Альбус. — Но… Как… Я…       Скорпиус поведал другу все, что слышал от Эйвери и Розье, а по заплаканной Касси было ясно, что с ними она далеко не добровольно, и они ее заставили это сделать.       — Я иду к ним, — сжал кулаки Альбус.       — Стоять, — в этот раз за трезвый рассудок отвечал Малфой. — Ты сейчас спугнешь и Эйвери, и Уильямс. Я тоже вчера на эмоциях первым делом ринулся к ней. Но это же Уильямс, она тебе в лоб никогда ничего не расскажет, и тут надо действовать аккуратнее.       — Действовать, а не бездействовать, — не соглашался Альбус, который рвался в бой.       — Я не предлагаю ничего не делать, — закатил глаза Скорпиус. — Сейчас каникулы, и она уехала домой, я уверен, что ее дом под защитой и ничего с ней не случится. А я попробую у отца узнать, не слышал ли он что-то о пожирательских делах. Тем более, есть у меня пара догадок…       — Каких? — воодушевился Альбус.       — Не знаю зачем, но Пожирателям нужна Роза, — на ее имени его голос дрогнул. — Вариантов у меня несколько. От того, что она нужна им как союзник, а она с радостью и пойдет, если они ей предложат отцу отомстить за все хорошее, что он для них сделал. До того, что как раз хотят ее убить, что-то кому-то этим доказав, не знаю…       — А Касси тут причем? — нахмурился Альбус.       — Тоже много вариантов, — кивнул Малфой. — От того, что она себя позиционирует как главного врага Роуз, тем самым они могли подумать, что из нее отличный союзник будет, до того, что она владеет такими рунными цепочками, что и пожирателям не снились. Еще меня волнует ее семья. Мы не можем быть уверенны ни в ее матери, ни в ее отце.       — Ты понимаешь, что нужно из Касси и Розы делать союзников, а не врагов? — подумал Альбус над его словами.       — Нет, — быстро покачал головой Малфой. — Розе вообще нельзя ни о чем знать. Если она главная мишень, то нужно ее держать от всего этого подальше. Я надеюсь, что ее отец донес до нее необходимость осторожности, и Роза не пойдет ему наперекор хотя бы в вопросах собственной безопасности, если на чувства и любовь ей было плевать.       Несмотря на то, что Роза его предала, Скорп не мог просто так наплевать на нее и ее жизнь. Она навсегда в его сердце, которое точно не выдержит, если ее по итогу перестанет биться. И если им не удалось через Касси передать ей ожерелье (и это оказалось лишь случайностью), то сейчас они, видимо, нашли способ, как сделать так, чтобы Касси все же убрала с их дороги Розу, которая по непонятным причинам им мешала.              В Мэноре, как всегда, было тихо. Лишь пара постукиваний по полу от шагов Малфоя разнеслась эхом по просторному светлому холлу. Ожидаемо, перед ним тут же появилась Долли.       — Хозяин Скорпиус дома, — поклонилась ему эльф, забирая его пальто.       — Где отец? — небрежно спросил Малфой.       — Долли не знает, — помотала головой и ушами эльф. — Хозяин ушел рано утром. Долли не знает. Мистер Скорпиус желает что-нибудь?       — Принеси мне чай в библиотеку, — кивнул Малфой и удалился наверх.       Отец вернулся только к вечеру, холодно поприветствовав его. Скорпиус не мог сказать, что у него были очень хорошие отношения с отцом, не мог похвастаться и он перед Розой и в том, что его отец его любит, обычно вся любовь им обоим шла только от матери. После ее смерти и из Мэнора ушла жизнь, разговоры, смех, уют и просто ощущение, что здесь живут не соседи, а одна семья.       — Где ты был? — спросил Скорпиус, не отрывая взгляда от книги, которую нашел в библиотеке, где читал про Непреложные Обеты.       — Были дела, — отстраненно сказал Драко. — И да, зимний прием в этом году будет у нас в доме.       Скорпиус закатил глаза. Он ненавидел эти пожирательские сборища и сходки. Отец твердил, что они обязаны их проводить и делать вид, что они не предали их идеи и не переметнулись к Поттеру, а просто сохраняют нейтралитет. Но, возможно, в этот раз Скорпиусу это было на руку, вдруг ему удастся что-то услышать о планах Розье. Однако, Малфой подозревал, что и они не такие идиоты, и им просто зачем-то нужно попасть в Мэнор, что, видимо, понимал и отец, потому что Скорпиус ни разу не видел его настолько взволнованным.       — Ужин подан, — с хлопком появилась Долли, приглашая хозяев в столовую.       — Как прошел семестр? — спросил Драко, когда они приступили к трапезе, сидя по разным концам большого стола.       Именно такая же дистанция разделяла и их доверительные отношения как сына и отца.       — Как обычно, — пожал плечами Скорпиус.       — А на личном фронте как? — Драко тоже спрашивал скорее для галочки, чем правда интересовался достижениями сына.       — Никак, — буркнул в ответ Скорпиус. — Я расстался окончательно с Уизли.       Скорпиус, наконец, посмотрел на отца. И был шокирован его реакцией. Ее просто не было. И это Роза будет жаловаться на своего отца, что она не получает от него внимания? Вот кто на самом деле вообще ничего не получает от отца — он.       Должна же была проскочить хоть одна эмоция у отца. Облегчение, если он не верил в их пару и был против, даже если не высказывал этого напрямую. Сочувствие, потому что только слепой не заметит, в каком Скорпиус сейчас состоянии и с какой болью произнес фразу о расставании. В конце концов удивление, что они все-таки встречались, а не просто спали. Но нет, ничего этого у отца не наблюдалось.       Может, поэтому, Уизли и предпочла Маклагена? Потому что Скорпиус такая же льдышка, как и его отец? Неужели он все эти годы в попытках скрыть от нее свои чувства, сам того не осознавая, вел себя точно также, как отец вел себя по отношению к матери?       — Ты вообще любил хоть раз в жизни? — отчаянно выкрикнул Скорпиус, совсем не по-аристократически бросая нож и вилку на стол.       Теперь Драко поднял на него удивленный взгляд. И снова равнодушие на лице. Будто отец вообще не здесь.       — Да, — кивнул Драко.       — И кто же она? — раздраженно продолжал допрос младший Малфой.       — Твоя мать, — просто ответил Драко.       — Не ври мне, — фыркнул Скорпиус. — Любящие мужчины ведут себя по-другому с теми, кого любят.       Драко изучающе смотрел на него.       — А ты любил Розу? — наконец, спросил отец.       — Я люблю Розу, — тут же и с уверенностью впервые в жизни, глядя в глаза отцу, заявил Скорпиус.       — А кто тогда вторая девушка? — Драко даже еще больше выпрямил спину.       Скорпиус почувствовал, как у него поднимаются брови. Он никогда ничего не говорил и не писал отцу про Касси. Он почему-то был уверен, что отец имеет в виду именно Уильямс, но только откуда он про нее узнал.       — Я не понимаю, о чем ты, — нахмурился Скорпиус.       — Если любящие мужчины ведут себя с их любимыми девушками так, как ты говоришь, то эти самые любимые девушки не ревнуют их к другим, — хмыкнул Драко. — Так кто же эта третья в ваших отношениях?       — Она моя подруга и не более того, — покачал головой Скорп. — Она новенькая, и я просто помогал ей адаптироваться. Но у меня с ней ничего нет и не будет. И, кстати, она по уши влюблена в Ала.       — От дружбы до любви один шаг, — предупредил его отец. — Как, впрочем, и от ненависти.       — Ты ничего не знаешь о любви, — подытожил их разговор Скорпиус, удаляясь из столовой.       На его удивление, отец и следующие два дня уходил из дома, казалось, едва ли светало. Чем он занимается Драко не говорил, а после их не очень радужного разговора Скорпиус и не спрашивал. Впрочем, у него было достаточно дел, которые нужно было решать и для Роуз, и для Касси.       — Ну как? — спросил Скорп у Ала, когда накануне Нового года выбрался в Годрикову Впадину.       — Никак, — угрюмо заметил Альбус. — Мама только накричала на меня, что я лезу не в свое и ко всему прочему очень опасное дело.       — У нас гости, — в гостиной появился Гарри. — Здравствуй, Скорпиус, с наступающим Новым Годом тебя.       — Спасибо, и Вас, — привстал Малфой, пожимая руку Гарри. — Вы даже в праздники работаете? Настолько все плохо с этими вспышками?       — У меня была встреча, — улыбнулся Гарри. — Она носила скорее личный характер, но и о работе, разумеется, не нужно забывать.       — Мистер Поттер, — окликнул отца Ала Скорп, когда тот уже направлялся на кухню. — Думаю, что Вы, разумеется, знаете, но просто хочу Вас попросить, чтобы Вы лишний раз проверили Эйвери и Розье, я слышал, что они обсуждали какое-то убийство.       — Благодарю, Скорпиус, — кивнул Гарри. — Я уверен, что мы этого не допустим. Мы следим за домами особо активных Пожирателей. В некоторых вспышках удалось установить виновников, они уже под следствием.       — А почему об этом не было новостей? — в диалог вмешался и Альбус.       — Не думаю, что это зачинщики, — Гарри посмотрел в сторону лестницы, очевидно, надеясь, что Джинни их не слышит и не будет ругать, что он впутывает сюда Ала. — Молодые ребята, совсем недавно закончившие школу.       Гарри ушел, а Скорпиус наложил оглушающее на комнату Ала, в которую они поднялись.       — Я тут подумал, — все равно тихо сказал Малфой. — Если им нужна Роза, и они хотят зайти через Касси, им же надо с ней как-то держать связь. Они понимают, что письма опасны, и я уверен, что Розье захочет контролировать все лично. Думаю, что во время приема, кто-то поднимет тему о том, как отец сумел провести Пожирателей в школу.       — Слушай, ну как видишь, деятельность идет, — задумался Альбус. — На школе стоит столько защитных заклинаний. Потайные ходы из школы наверняка охраняют. Думаю, что МакГонагалл осведомлена…       — А сколько времени потребовалась Уильямс, чтобы взломать ее кабинет да так, что она сама не смогла бы туда попасть? — прищурился Скорпиус. — Я хочу лишь сказать, что Касси очень сильна в Темных проклятиях, и если они ее заставили что-то подобное делать, и она не может отказать, то никакая осведомленность и защита не помогут.       — Ты нашел что-то про Обеты? — с надеждой спросил Альбус.       — Нет, — поджал губы Малфой. — Про разрыв нет ничего, но я не сдамся.       — А ты больше не считаешь ее плохой и из семейки с пожирателями? — хмыкнул Ал.       — Нельзя и этого исключать, — печально вздохнул Скорпиус, понимая, что Касси может водить его за нос. — Тем более, я хочу проверить ее кровь.       Скорпиус рассказал Алу о своих экспериментах и что теперь на сто процентов уверен, что она на самом деле Блэк. Однако он все же ждет готовность зелья на определение чистоты крови, а также зелье удачи, чтобы выпытать из нее всю правду, в том числе и про Непреложный Обет. И даже это не сможет дать им уверенность в том, что Касси добрая волшебница, ведь не Сириус взрастил ее на своих убеждениях.       Наконец, наступил день приема. Скорпиус, как младший наследник, встречал всех в дверях, приветствуя и приглашая в поместье. За чистокровной улыбкой на самом деле он искал какой-то подвох в каждом, кто жал ему руку.       Все прибывшие размещались в гостиной, где были накрыты столы с закусками и лучшим элитным алкоголем. Девушки то и дело подходили и заигрывали с ним, намекая, что им очень интересно увидеть его спальню и постоянно спрашивали, а некоторые говорили с одобрением, что его с Уизли больше ничего не связывает. Скорпиус пытался отделаться от каждой побыстрее, мотивируя тем, что он не может уделять слишком много времени всего лишь одному гостю, а сам пытался таким образом подходя постоянно ко всем что-то услышать.       — Драко, а почему ты пригласил не всех? — Скорпиус шел по коридору в туалет и услышал голос старшего Розье с кухни.       — Я звал всех, — спокойно и с ноткой легкого удивления ответил отец. — МакМилланы никогда не ходят на такие светские мероприятия, а старший Фоули попал в Мунго с Драконьей оспой, не думаю, что его родственникам сейчас хочется посещать подобные встречи.       — Разумеется, — поспешно ответил Розье. — Однако, я имел кое-кого особенного.       — Я тебя не понимаю, — теперь в голосе отца слышалось напряжение.       — Наследница рода Малфоев, — усмехнулся Розье.       — По-моему, я давно озвучил свою позицию на этот счет, — нехотя произнес Драко. — Я не буду принуждать Скорпиуса к браку по расчету. Не всем везет как мне, что по итогу они любят свою жену. Он сказал, что расстался с Уизли, но, если он приведет ее в дом, я не пойду наперекор чувствам собственного сына.       — Ооо, нет, — засмеялся Розье. — Я имею в виду другую особу, которая тоже имеет кое-какое отношение к твоему сыну, и я полагаю, что ты уже знаешь, какое.       Скорпиус замер. Он был уверен, что речь идет о Касси. Неужели он сейчас узнает, зачем за ней охотится пожирательская сходка.       Но прежде чем продолжился разговор за дверью, Скорпиус увидел, как наверх по лестнице идет Эйвери, оглядываясь по сторонам, явно не желая, чтобы его заметили хозяева дома.       Скорпиус, выругавшись про себя, пошел за ним, стараясь не выдавать своих шагов.       Обычно, все поместья чистокровных имели схожий вид. На первом этаже просторная гостиная с залом для приемов, а наверху располагались личные комнаты, кабинеты, библиотека. И никогда гостям не позволялось проходить на личную территорию.        Эйвери искал явно что-то конкретное и от незнания заглядывая в каждый поворот или же пытаясь открыть ту или иную дверь. Наконец, он нашел то, что ему было нужно. Библиотека.       У всех чистокровных были собственные библиотеки, нередко с трудами их предков, отчего и увеличивалась их ценность. Но библиотека Малфоев была гордостью их рода, которой ни один другой не мог похвастаться. Скорпиус и сам не знал и четверти того, что находилось в их библиотеке, в основном читая стеллаж по зельям и работы своего прадеда Абракаса Малфоя. Пожалуй, только библиотеке Блэков не уступала их, о чем справедливо замечал Скорпиус, когда бывал на площади Гриммо. Однако сейчас дом принадлежал Поттерам, а, значит, Пожиратели туда никоем образом проникнуть не смогут.       — И что ты тут забыл? — Скорпиус решил дать себя обнаружить громким кашлем.       Эйвери, судорожно листавший каждую попадающуюся ему под руку книгу, быстро откинул ту, которую держал в руках и повернулся к Малфою.       — Ничего, — быстро ответил он. — Я шел в туалет, и не смог удержаться, о вашей библиотеке легенды ходят.       — Туалет внизу в пяти минутах ходьбы отсюда, — фыркнул Скорпиус. — Ты сейчас же ответишь, что ты тут искал.       — Ничего… — начал вновь оправдываться Эйвери.       — Зачем вам нужна Уизли? –Скорпиус достал палочку. — И причем тут Уильямс?       — О, Скорп, ты не знаешь, — у Эйвери появился блеск в глазах. — Думаю, тебе понравится…       Но не успел Малфой спросить, чего он не знает. Хотя догадывался, что и Эйвери, который ему еще давно тоже высказывал предположения о ее чистокровности, пронюхал, что она может быть Блэк. Может, они хотят с ее помощью проникнуть на площадь Гриммо?       Однако внизу послышались хлопки и вспышки от заклинаний. Малфой понимал, что именно так все и задумывалось, но понятия не имел, насколько много Пожирателей участвуют в схватке против отца. Возможно, он сейчас один против двадцати человек…       Скорпиус ринулся вниз, но прямо перед его носом захлопнулась дверь библиотеки, не выпуская его. Малфой оглянулся. Эйвери чуть улыбнулся уголками губ.       Это была ловушка. Розье отвлекал его отца, а Эйвери специально на его глазах пошел наверх. Ему нужно было увести Скорпа как можно дальше и запереть, чтобы оставить отца одного внизу.       Но зачем им все это надо? Видимо, вспышки рядом с их домом было не случайностью, а попыткой пробить защиту на поместье. Вот им ничего не удалось, и пришлось проникать в Мэнор официально.       — Забавно, да? — хмыкнул Эйвери. — В собственном доме быть настолько беспомощным и бесполезным.       Нет, Эйвери, ты ошибаешься. Я, в отличие от вас, никогда не буду беспомощен. Потому что моя душа не осквернена Темной магией.       Рыжие мягкие локоны, которые щекочут его нос, распластались по его подушке. Голубые искрящиеся глаза, смотрящие в душу, забирающие ее себе до последней капли. Мягкие губы со вкусом ванили, шепчущие его имя. Нежная бархатная кожа, покрывающаяся мурашками от его прикосновений. Горячее дыхание и тихие стоны, исходящие от тела, извивающегося под ним.       — Экспекто Патронум, — произнес Скорпиус, из палочки которого вылетел изящный лебедь.       Впервые, когда ему удалось создать телесного Патронуса, Скорпиус удивленно наблюдал за его обликом. Он не понимал, почему это лебедь, ведь, это, скорее, более женский облик, наполненный элегантностью и грацией. Но его непонимание продлилось ровно до тех пор, пока он не нашел информацию о животных в библиотеке и их соотношение с формой для Патронуса.       Патронус приобретал ту форму, душа и повадки животного которого наиболее были схожи с характером волшебника. Лебеди были одни из тех немногих животных, которые влюбляются раз и на всю жизнь, никогда больше не меняя своего партнера, предпочитая умирать, устраивая настоящее самоубийство, если теряют свою половину. И Скорпиус безоговорочно узнал в этом себя, ведь его сердце уже тогда принадлежало только одной девушке, которая была его жизнью и останется несмотря ни на что.       — На Малфой Мэнор совершено нападение, — сказал Скорпиус, и лебедь с сообщением вылетел через окно.       Эйвери пораженно смотрел ему вслед. Малфой, приняв его секундное замешательство, быстро оглушил парня. С упавшим на пол Эйвери, его защитное заклинание перестало действовать на дверь, и Скорпиус ринулся вниз помогать отцу.       На первом этаже отца не было. Шло настоящее сражение, так как все же на вечеринку были приглашены и те, кто также, как и Малфои поменял свою сторону, но не отказывались от своего статуса чистокровок, как это сделали в свое время Уизли. Но силы были не равны.       Наконец, послышались хлопки. Прибыл Гарри Поттер с достаточно большой подмогой, что затеявшие нападение быстро трансгрессировали, испугавшись их численного преимущество. А Скорпиус кинулся искать отца.       Он нашел его без сознания на кухне, где он и разговаривал с Розье, которого здесь и след простыл.       Спустя минуту тут же появились Гарри со своей напарницей, которая тут же принялась с помощью диагностического заклинания обследовать Драко.       — Гарри, — испуганно повернулась она к Поттеру. — Его нужно срочно доставить в Мунго, иначе он умрет.