Принцесса-полукровка

      Скорпиус Малфой       Готово. Зелье для определения чистоты крови было готово. Только вот Роза была не готова отдать ему свою кровь.       Но Скорпиус ей обещал. Обещал, что проверит кровь и найдет ее мать. И что бы между ними не происходило, он выполнит это обещание.       Но зелье нуждалось в проверке. А у Скорпа на примете был еще один человек, чью кровь он мечтал посмотреть. Но взять кровь у Касси тоже было ой как непросто.       Однако сама Уильямс ему предоставила шанс это сделать. Ради уроков Трансгрессии она пойдет на все, но Скорп совсем не собирался ее этому учить, потому что не даст ей сбежать, ведь проблемы это не решит, и Непреложный Обет будет продолжать действовать. Поэтому он решил помочь ей с Обетом, а не с трансгрессией.       Разумеется, Альбус свою любимую теперь точно бы не оставил без присмотра, поэтому Малфою пришлось взять его в свое расследование. Да и если научить Ала его методам, которые на Розе работали всегда безотказно, они вдвоем сумеют загнать Уильямс в угол. И у них получилось.       Касси отдала добровольно свои воспоминания. И Скорпиус с Алом выдохнули, что все не так страшно. Она просто обещала помогать им с рунами и никому ничего не рассказывать.       Только Скорпиус до сих пор не представлял, каким образом можно отменить Непреложный Обет.       — Нашел, — воскликнул Альбус, когда они очередной вечер вооружившись всякой литературой пытались что-то найти про снятие Обета.       Скорпиусу пришлось постараться, чтобы Слизнорт подписал ему разрешение. Все же это была Темная магия, а профессор относился к ней очень плохо. Но Малфою удалось выкрутиться, сказав, что он хочет попробовать область зелий, которые имеют в основе заклинания, в том числе непростительные.       — Что? — воодушевился Скорп. — Правда можно отменить?       — Не совсем, — нахмурился Альбус, прочитав чуть больше. — Перенести обязательство на другого человека. Ритуал, в котором это добровольно может сделать близкий родственник или человек, связанный с тобой...       — Ну, — вопросительно посмотрел на друга Скорпиус. — Чем связанный?       — Связанный сексуально, — закончил читать Альбус.       — Нет, — покачал головой Малфой, увидев, как загорелись глаза друга. — Во-первых, спать с ней не потому что хочешь, а потому что надо это глупость. А во-вторых, я не дам тебе взять это обязательство на себя. Менять один труп на другой не выход, тем более, ты вообще не знаешь рун и все кончится плохо сразу.       — Ну а что ты предлагаешь? — разозлился Альбус. — Сидеть и ждать, пока ей все надоест, она им откажет, и умрет?       — Нет, — покачал головой Малфой. — Предлагаю взять обратно в команду Эйвери…       — Что? — перебил его Альбус. — Он же с ней это сделал!       — Именно, — старался не поддаваться эмоциям Скорпиус. — И лучше за ним присматривать. Если будет что-то где-то не так, я поставлю тренировку, и он не сможет выпутаться. А, может, и разговорится рано или поздно.       — Ну, конечно, — фыркнул Ал. — Он пытался что-то украсть из вашей библиотеки, запер тебя, чтобы ты не помог своему отцу, в целом участвовал в этой операции…       — Это лучше, чем ничего, или чем брать Обет на себя, — заметил Скорпиус.       Он так вымотался за последние дни из-за переживаний за Розу и Касси, что уснул крепким сном, едва голова коснулась подушки.       Но спать его организм долго отказывался, пробудившись за час до будильника, ведь ему было над чем думать.       Он знал, что Роза не могла не получить приглашение на курсы от Министерства и был уверен, что она согласилась. Малфой давно заметил, как они этим отличаются друг от друга, как истинные представители своих факультетов. Роза храбро рвалась в открытый бой, а Скорпиус предпочитал действовать хитростью.       Если от него ждали согласия, значит, это кому-то выгодно и с Темной стороны. Они всегда думают на шаг вперед, что он захочет присоединиться к Министерству и мстить за отца. Поэтому Скорпиус решил перестраховаться, да и не покидать замок, чтобы следить за всякими подозрительными личностями. Более того, раз там будет Роза, то все будет бесполезно. Он до сих пор любил ее и простил ей даже измену, но не представлял, как они смогут вернуть хотя бы то, что было, особенно, если она его не любит.       Скорпиус сел на кровати, и его взгляд упал на тумбочку Ала. Там лежала его побрякушка странной формы, над которой Скорп посмеивался. Но она была в… крови?       — Ал, — потряс друга Скорпиус. — Что это на твоей херне такое красное?       — Скорп, это не херня, — возмутился Альбус сквозь сон. — Дай поспать…       — Это кровь? — снова потряс его Скорпиус.       — Да, — пробурчал Альбус. — Касси тогда укололась…       Остаток фразы получился очень невнятным, потому что Ал, казалось, заснул прямо во время нее.       — Из чего он сделан? — крикнул Скорпиус, вновь будя Ала.       — Из серебра, — крикнул Альбус в ответ, спихивая его с кровати и накрываясь одеялом с головой. — Отвали!       Ему не могло так повезти! Серебро было единственным материалом, который сохранял все свойства, впитывал то, что на нем оказывалось. И опустить медальон Ала в зелье для проверки крови значило бы тоже самое, что напрямую капнуть туда кровь прямо из пальца Касси.       Скорп со скоростью молнии оделся и выбежал из гостиной Слизерина, прихватив с собой медальон друга. Он уже давно узнал, что Касси принадлежит Блэкам. Поэтому это был идеальный шанс проверить его зелье, потому что Скорпиус знал, какого оно должно стать цвета.       Он вбежал в свою лабораторию и отлил немного зелья в котел поменьше, чтобы не тратить все свои запасы, которые ему еще нужны для Роуз.       Малфой выдохнул и опустил серебро в котел, а жидкость приобрела желтоватый оттенок, чуть отдающий даже в салатовый.       Окрашивание зелья происходило как по законам живописи. Имелось три основных цвета — красный, желтый и синий. Красная кровь символизировала маггловскую. Если бы он проверял магглорожденных в этой школе, то получил бы такую картинку. А судя по описанию в книжке, из которой он и брал рецепт, магглы, которые не имели и капли волшебства, и вовсе имели бы в отражении котла густую вязкую жидкость грязно бордового цвета.       Однако Скорпиус настолько заинтересовался всем этим, что прочитал множество литературы. В Мэноре он наткнулся на теорию, что маглорожденных волшебников и вовсе не существует. Просто их родители скорее сквибы, не имеющие возможности колдовать, а не лишенные магии в крови. По сути это были волшебники и скорее всего чистокровные, которые не смешивали кровь, что и привело к вырождению. Однако, спустя пару поколений, дети снова могли колдовать, перерождаясь.       Синим становилось зелье для тех, чья кровь была кристально чиста. Скорпиус прочитал, что у маглов есть даже выражение, что королевские семьи они охарактеризовывают как «голубых кровей», что скорее всего и пошло как раз от тех, кто сами раньше были волшебниками, но утратили эту возможность. Собственно, Скорпиус, проверив свою кровь, увидел именно синий оттенок, что означало, что он, действительно, не имеет и капли маггловской крови.       Желтый цвет, соответственно, принадлежал полукровкам. Однако, полукровки как раз имели наибольший спектр цветов, а главное интереса к его изучению. Самый обычный желтый цвет получался, если это был ребенок обоих полукровок. Чем было больше грязной крови в человеке, тем цвет становился более оранжевым. Соответственно, если в рождении полукровки был замешан чистокровный родитель, то цвет приближался к зеленому.       Выходит, Касси, действительно, имела Блэковскую кровь. Ведь если бы она была той, как о себе заявляет, зелье было бы оранжевое. Выходит, ее мать чистокровная, раз ее кровь превосходит в Касси и достаточно сильно. Если верить книжке, такой оттенок скорее давала кровь маглорожденного и чистокровного волшебников, но в исключительном случае, коим несомненно была Касси, гены матери стали намного сильнее маггла отца.       Как же ему не терпелось посмотреть Розу. Возможно, именно этот ритуал мог бы помочь ему вернуть ее, снова стать им ближе, получить ту общую тайну, которая их снова объединит. Но сердце болело каждый раз так сильно, когда он видел ее в школе.       Скорпиус снова посмотрел на салатовую жидкость, и вспомнил слова Эйвери, которые тот успел ему сказать в Мэноре. Что он чего-то не знает про Уильямс. Раз он тоже подозревал ее в чистокровности, значит, он как-то узнал, что она Блэк. Какой он идиот… Конечно, они знают, кто такая Касси Уильямс, потому что ни за что бы не связались с полукровкой, которая такого низкого происхождения. Но что-то здесь было не так. Что-то во всей этой истории настораживало Малфоя. Из-за кучи навалившейся на него информации, он явно упускал какую-то деталь, и очень важную деталь.       Продумав весь урок зелий, за что получил выговор от Слизнорта, убедив Ала раздобыть кровь Розы, Скорпиус направился к Эйвери. Но Малфой старался держать себя в руках, потому что если он потребует все ответы с него сейчас, то все испортит. Нужно просто вернуть его в команду…       — Эван, — окликнул слизеринца Малфой в общей гостиной.       — Чего тебе? — нахмурился Эйвери, и, как показалось Скорпиусу, даже чуть испугался.       — Хочу вернуть тебя в команду, — гордо сказал Скорп. — Остальные на фоне тебя откровенное унылое говно. Мне плевать на наши прошлые разногласия, мне не детей с тобой крестить. Мне нужна сильная команда, потому что я хочу поставить в своей капитанской карьере красивую точку.       — Ладно, я согласен, — кивнул Эйвери. — Раз Уизли больше не будет мешать…       — Тренировка завтра в пять, — не обратил внимание на его реплику Скорпиус, и поспешил удалиться.       Однако, Роза была не Касси. И ее кровь заполучить Альбусу не удавалось никак. Он даже не смог ее также случайно уколоть.       — Идешь на вечеринку к Слизнорту? — услышал голос Лили Скорпиус, когда шел вечером после тренировки.       — Нет, — родной голос заставил Скорпиуса остановиться и подслушивать. — Что я там забыла?       — Ты с Малфоем не… — начала Лили.       — Лили, я не буду обсуждать эту тему, — осадила кузину Роза.       — А с Фрэнком? — не отставала Лили. — Ты же ходила с ним уже к Слизнорту, да и в гостиной вы часто время вместе проводите.       — Лили, мы с Фрэнком друзья, — отчетливо проговорила Роза. — И это немного разные вещи и разные праздники, чтобы идти туда с ним.       — А что ты будешь делать? — поинтересовалась Лили.       — К Хагриду схожу, — ответила Роза. — Нужно ему помочь.       Скорпиус чувствовал во всем этом подвох. Роза взялась снова за свое? Решила разговорить Хагрида по-хорошему?       Поэтому Скорпиус решил проследить за ней в этот день.       — Слушай, Скорпиус, может я чего-то не понимаю… — сказал Альбус, собираясь на вечеринку. — Но если ты ее простил, то почему…       — Я не знаю, — покачал головой Малфой. — Я не знаю, нужно ли это ей. Если бы я знал, что она любит… Я запутался…       — С удовольствием вправил бы тебе мозги, но Касси меня уже ждет, — Альбус направился на выход. — Хоть на этой вечеринке все должно быть правильно.       — Спорю на десять галеонов, что у вас ничего не будет, — усмехнулся Скорп.       — Да иди ты, — сказал Альбус, хлопая дверью.       А Скорпиус вскочил с кровати, отыскивая мантию Ала, быстро направляясь к Хагриду.       — Вот здесь его придерживаешь, прямо за спинку, — показывал Хагрид Розе, как нужно кормить маленьких нюхлеров. — И не давай ему головой вертеть.       — Хорошо, — кивнула Роза, беря бутылочку с соской и молоком.       — Вот так, молодец, — кивнул ей Хагрид.       — Хагрид, а ты часто ошибался в людях? — спросила Роза, когда детеныш в ее руках успокоился и стал покорно сосать молоко.       — Бывало, — прохрипел Хагрид. — Да, как-то так…       — Хагрид, а может плохой человек любить животных? — продолжала допрос Роза.       А Скорпиус понял, к чему этот диалог. Видимо, Роуз без него снова вернулась к той версии, что ее мама Темная волшебница. И что-то у нее не сходилось с тем, что в начале года сказал, а вернее, ляпнул Хагрид.       — Думаю, что как раз животные и позволяют им в таком случае сохранять хоть какую-то человечность, — прослезился Хагрид, смотря на зверька, который выбрался из рук Розы и стал валяться в снегу. — Подожди-ка. Это ты о себе что ли? Роза, ты что, ты не плохая… Если ты из-за того заклинания… Я же сказал, что я тебя простил.       — Папа говорит, что моя мать худший человек на свете, — вздохнула Роза. — И я боюсь, что я такая же.       — Как говорил Дамблдор, человека определяет только его выбор, — Хагрид снова шмыгнул носом, доставая огромный платок из своей шубы. — Великий человек Дамблдор, великий…       — Хагрид, скажи мне, кто она, — умоляюще посмотрела на великана Роза, поглаживая второго зверька. — Я понимаю, что папа просил тебя, но…       — Картошка, — воскликнул Хагрид. — Совсем забыл про картошку!       Хагрид бегом убежал в свою хижину. Роза только грустно на это вздохнула. Как же взять у нее кровь…       Скорпиус направился к Долгопупсу. Если они последнее время много общались, то он может знать что-то. И Скорпиус скрепя сердце направился в Гриффиндорскую башню.       — Малфой? — удивился Фрэнк, который почти в одиночестве, не считая парочки младшекурсников, сидел в гостиной. — А ты чего не у Слизнорта?       — Мне надо с тобой поговорить, — Скорпиус сел напротив парня, а первокурсники боязливо разбежались в свои спальни. — Насчет Розы…       — У меня с ней ничего нет, — испуганно замотал головой Фрэнк. — Мы с ней как друзья ходили на ту вечеринку, я знаю, что она тебя любит…       — Я не об этом, — закатил глаза Скорпиус, но какое-то тепло разнеслось по всему телу, а, главное, в сердце от этих слов. — Она не… планирует что-то?       — Я не понимаю, о чем ты, — нахмурился гриффиндорец.       — Я знаю о вашей программе, — тихо сказал Малфой. — Меня тоже звали, но я был вынужден отказаться по ряду причин. И у меня есть подозрения, что она хочет на поле боя… Вас туда берут?       — Нет, пока нет, — помотал головой Долгопупс. — Мы еще не готовы. Нам рассказали о силе Патронуса в таких сражениях. Мы тренируем, но даже у Розы пока не выходит. Хотя она и умеет. Говорит, что проблема со счастливыми воспоминаниями, но мне кажется, что дело в тебе…       — Маклаген счастья ей не дарит? — фыркнул Скорпиус.       — Ты ничего не знаешь? — удивился Фрэнк. — Я думал, что старосты знают о наказаниях всех учеников…       — Ты о чем? — не понимал Малфой.       — В общем, — поджал губы Фрэнк. — Никто не знает причину, но в последний день каникул Роза пытала на глазах у всей гостиной вот прямо на этом самом месте Маклагена Круциатусом… Никто конечно из наших ее не сдал. Но почему-то не Роза, а Маклаген получил отработку до конца года, и он каждые выходные без палочки моет… туалеты.       — Они же спали, — удивился Скорпиус, понимая, что на игре она не могла соврать.       — Я знаю не больше тебя, — пожал плечами Фрэнк. — Но такое было. И Маклаген теперь от нее шарахается, если видит даже в конце коридора. А на какие-то настолько личные темы мы с ней не разговариваем, предпочитая обсуждать всякие заклинания.       — Понятно, спасибо, — Скорпиус встал и направился к себе.       Фрэнк проводит с ней много времени. Если Роуз настолько бесит Маклаген, а Долгопупс говорит, что она до сих пор его любит… Может, не подходит к нему, потому что думает, что он ее не простит за измену?       И Скорпиус принял решение. Он придет на ее день рождения, раз она его позвала. Может, это был намек, что она готова начать с ним все с начала и уже в этот раз серьезно и навсегда?       И Скорпиус знал, что ей подарить.       Наступило двадцать восьмое февраля. Ее день рождения. День, когда она будет только улыбаться.       Скорпиус решил начать с огромного букета роз и для начала анонимно, но при этом публично. Поэтому, как только с громким хлопком в Большом зале в назначенное время появился домовик, который еле-еле держал букет из сто и одной белой розы, Малфой нервно ерзал на стуле. Все девочки тут же принялись обсуждать, а Роза через весь зал посмотрела на него, а Скорпиус, как первокурсник, боязливо отвел взгляд.       — Рад, что ты решился, — вечером сказал ему Альбус, когда они собирались на вечеринку в честь дня рождения Роуз. — А розы ей очень понравились, но как она догадалась, что это ты?       — Это наши цветы, — улыбнулся Скорпиус. — Когда она впервые согласилась пойти со мной на бал, я ей подарил одну белую розу. Как влюбленный идиот я запомнил дату нашего первого поцелуя, и через месяц подарил ей уже пять белых роз. И с каждым значимым для нас, а точнее меня, событием, я дарил ей все больше. Последний раз пятьдесят одна роза на ее совершеннолетие. Пришлось превзойти себя в два раза сегодня.       — Я понял, — похлопал его по спине Альбус. — Сегодня вас ждет бурное примирение.       Они вышли из подземелий и пошли на седьмой этаж. В Гриффиндорской гостиной царил балаган. Казалось, на день рождения старосты школы собралась вся эта школа, но как минимум весь факультет точно. Столы ломились от различной еды и напитков. Роза в красивом нежном шелковом платье цвета слоновой кости принимала поздравления и подарки.       — С Днем Рождения, — чуть улыбнулся Скорпиус, когда подошла его очередь.       — Спасибо, — моргнула Роза, удивленно и одновременно тепло и с благодарностью смотря на него. — Я рада, что ты пришел…       — Это тебе, — протянул небольшую коробку Скорпиус. — Открой.       Роза с интересом разорвала подарочную упаковку и открыла коробку.       — Омут памяти? — ахнула она. — Но как…       Роза провела по серебряной каемке рукой и тут же на ней оказалась кровь.       — Ой, прости, — засуетился Скорпиус. — Забыл снять защитный каркас, да, он немного островат.       — Ничего, — покачала головой Роза, останавливая кровь на пальце.       Скорпиус ликовал. Сегодня все шло по его плану. У Розы есть нужный ей подарок, а у Скорпиуса ее кровь.       — Это воспоминание? — Роза достала из коробки еще и колбочку, в которой витало что-то бело-голубое.       — Да, — кивнул Скорпиус. — Я хочу, чтобы мы сегодня вечером это посмотрели вместе.       — Хорошо, — кивнула Роза, как-то испуганно смотря на него.       — Что ж, — Скорпиус посмотрел на очередь за собой. — Не буду отвлекать тебя от приема поздравлений и что-нибудь съем.       Однако Скорпиус направился не к столам, а, затерявшись в толпе, выбежал из гостиной. Срочно в подземелья к своему зелью. Окунуть серебро с ее кровью, проверить, сделать еще один ей подарок, что они на шаг ближе к разгадке, кто же ее мать.       Сердце бешено колотилось в груди, отдавая в виски. Почему ему было так страшно? Ведь это для него ровным счетом ничего не изменит, она навсегда единственная любовь на всю жизнь.       Малфой выдохнул и опустил кровь Розы в зелье.       Томительное ожидание, хотя на деле прошло едва ли несколько секунд.       Жидкость сразу приобрела желтый оттенок, затем, постепенно, но верно, склонялась к салатовому.       Такой же, как у Уильямс. Скорпиус посмотрел в маленький котел, который остался от Касси. Одинаковый цвет.       Второй раз после своих экспериментов Скорпиус выдохнул. Все сложилось просто идеально. Роза полукровка.       Ни для кого не было секретом, что по факту кровь ее отца настолько же чиста, как и его. Поэтому у Скорпиуса совершенно не было никаких сомнений, что салатовый цвет получился именно благодаря чистокровности Рона, которая перетянула все на себя. Выходит, ее мама скорее всего обычная маглорожденная волшебница.       Скорпиус сверился со справочником. Да, если бы ее мама был маглой или сквибом, салатовый цвет не получился бы, скорее, грязно-желтый. Их поиски значительно сузились.       Скорпиус снова глянул на кровь Касси. Что-то не так с ее отцом. Если ее мать очень чистокровная, то отец как минимум должен был колдовать…       Ладно, над этой загадкой он подумает потом. Сейчас ему было жизненно необходимо найти Розу и все ей рассказать. Хотелось выбить чушь из ее головы, что ее мать может быть Темной волшебницей. Волан-де-Морт никогда не взял бы в свою свиту даже полукровку. А ее мать не полукровка, хотя, видимо, очень талантлива или имела в прошлом в роду магов…       Но в одном из коридоров на четвертом этаже Скорпиус резко остановился. Он услышал голос Розы. Почему она не в гостиной, где празднуют ее же день рождения?       — Я же тебе передавала три дня назад, — послышался голос и Касси.       У Скорпиуса остановилось сердце. Что у них за дела друг с другом? Нет, нет, нет. Он так оберегал Розу от всего этого. В итоге, он еще не успел вытащить Касси из беды, как туда же залезла и его Роуз?       — Да, — ответила Роза. — Руна на лишение магической силы в рамках определённой местности.       — Уизли, чего ты снова от меня хочешь? — в голосе Касси слышалась злость.       — Подарок на день рождения, — усмехнулась Роза.       — Мое фирменное проклятие? — в ответ усмехнулась Касси.       Скорпиус даже не мог пошевелиться. Зная их обеих, он мог с уверенностью сказать, что это не реальные угрозы в сторону каждой. Они шутят друг с другом?       — Мне нужно встретиться с одним человеком, — говорила Роза.       Нет, все же они не лучшие подружки. Роза осторожничает, не говорит всего. Скорее приказывает, что вполне в ее стиле.       — Я здесь причем? — холодно спросила Касси.       — Дело в том, что этот человек не в Хогвартсе, — послышалось какое-то движение. — Мне нужно трансгрессировать на поляну за Блэкпулом. А из-за безопасности на всех выходах из школы установлен контроль. Я так понимаю, что с помощью этой руны ты можешь снять защиту с Хогвартса, и я смогу трансгрессировать прям с этого места.       Малфой судорожно соображал. Кто будет в Блэкпуле сегодня? Что происходит?       — Ты мне кто, родственница, чтобы я такие щедрые подарки дарила? — фыркнула Касси, явно набивая себе цену, потому что Скорпиус знал, что ей это ничего не стоит сделать.       — Скажем так, — сдержано ответила Роуз. — Если у меня все получится, то твоей проблемы тоже не будет существовать.       Единственная проблема, которая могла волновать сейчас Касси — ее Непреложный Обет. Она рассказала об этом Розе? Какой он идиот. Сегодня будет вспышка… И Роза планирует отправиться туда, потому что думает, что там будет ее мать.       Скорпиус ворвался в класс, но тут же послышался хлопок, и Роза исчезла прямо на его глазах. Касси уставилась на него. А Скорпиус не стал терять время, подумал о поляне в Блэкпуле и трансгрессировал.       Но он не ожидал, что попадет прямо в середину поля, где шло сражение пожирателей и мракоборцев. Скорпиус повернулся и увидел Розу, которая тоже сражалась. Он уверенно направился к ней. Как вдруг, будто в замедленной съемке, он видел, как прямо в него летит зеленый луч.       Ну вот и все. Все кончено. Жаль, что луч не голубой, как ее глаза, которые он хотел увидеть в последний раз…       Но вдруг как по его заказу голубой луч буквально обхватил зеленый. Скорпиусу показалось, что он видел лебедя. А потом оба этих луча ударили его в грудь, и наступила темнота.