Принцесса-полукровка

      Драко Малфой       Драко сидел на скамейке подсудимых рядом с матерью и отцом. Пальцы нервно дрожали, а все губы были искусаны. Впереди и за ним сидели и десятки других пожирателей, сотни егерей толпились в залах суда на нижнем уровне.       Их вызывали по одному или семьями. Каждый ждал своего приговора. И для многих, в том числе для его отца, это было не в новинку.       Драко поднял голову. На скамьях напротив сидели свидетели или же те, кто готов поручиться за перевоспитание (и все эти люди были уважаемыми людьми в Министерстве, первоклассными волшебниками, а кто-то даже состоял в Ордене Феникса). Там же сидели Поттер, Грейнджер и Уизли.       — Мистер Эйвери, — прозвучало очередное имя.       Эйвери вышел в центр зала настолько быстро, насколько это позволяли ему сделать наручники, сковавшие его руки и ноги, и сел на стул с высокой спинкой.       — Ваша честь, — со скамьи свидетелей встал глава рода Гринграсс. — У меня есть доказательства, что мистера Эйвери клеймили против его воли. Он не убил ни одного человека, а я могу доказать, что он постоянно приходил ко мне и просил о помощи. Я готов дать Вам обещание, что мистер Эйвери сможет жить мирно среди «других» потому что изначально разделял их взгляды на мир, считая, что Темный Лорд использует варварские методы.       — Назначить дополнительное слушание, — стукнул молоточком судья. — Розье.       Эйвери увели в камеру предварительного заключения, а на его месте оказались двое Розье — отец и его младший сын. Старшего сына, Эвана, убил Грозный глаз, но и Феликс был старше Драко, но благодаря отцу и ежегодным приемам он их видел. Не самая приятная компания.       В который раз за сегодня подсудимым заголили предплечья. И Драко удивленно смотрел на младшего Розье. У него не было метки?       Ожидаемо, в таких случаях отпускали. Хотя Драко и подозревал, что с надзора их не снимут. А вот тем, у кого была метка и не было за ними уважаемых людей, прямая дорога в Азкабан.       — Старшему пожизненное заключение, младшего отпустить, — судья тут же вынес приговор, когда за Розье никто не поручился. — Паркинсоны.       Драко смотрел, как Пэнси выходит со своими родителями на центр зала. Оба родителя с метками. А его подруга была чиста, как и все его однокурсники, он был самым младшим из Пожирателей и у него нет будущего.       — Нееет, — залилась слезами Паркинсон, когда ее отпустили, а родителей начали уводить под стражей.       — Уберите ее, — сурово сказал судья. — Малфои.       Драко почувствовал, как мать сжала его руку. Он сам не помнил, как на ватных ногах сошел с трибуны по ступенькам. Им заголили левое предплечье, и все ахнули, увидев на нем метку.       — Нарцисса Малфой может быть свободна, — постановил судья. — Что до вас, мистеры, пожиз…       — Протестую, — послышался голос с трибуны защитников.       Драко дернулся и увидел стоящего Поттера, а все тут же начали перешептываться.       — Простите, мистер Поттер? — нахмурился судья. — Вы протестуете против ареста этих двоих?       — Только Драко, — ответил Поттер, а Драко чувствовал, как забилось его сердце.       — Боюсь, что, мистер Поттер, вы слишком юны, чтобы поручиться… — начал судья.       — И не слишком влиятелен? — настаивал Поттер. — Думаю, что как раз у меня во всей этой истории есть хотя бы один голос.       — Могу я узнать причину, мистер Поттер? — спросил судья. — Мне всегда казалось, что к мистеру Малфою у вас…       — Он спас нам жизнь, — сказал Гарри. — Он узнал меня. И не выдал. Как не выдала и его мать в Запретном лесу, благодаря чему победа над Волан-де-Мортом и состоялась.       — Драко Малфой оправдан, Люциус Малфой приговорен к пожизненному заключению, — стукнул молоточком судья. — Гойлы.       Драко вышел из зала заседания. Его до сих пор трясло. На выходе он заметил плачущую мать.       — Драко, — кинулась она ему на шею. — Ты… тебя отпустили?       — Да, мама, все хорошо, — Драко обнял мать. — Мы теперь вдвоем.       Драко направился на первый этаж, чтобы забрать их палочки, как около фонтана увидел золотое трио.       — Ты с ума сошел? — надрывался Рон. — Ты оправдал Малфоя после всего, что было?       — Именно после всего, что было, я его и оправдал, — ответил Гарри.       — А ты что скажешь? — не успокаивался Рон, поворачиваясь к Грейнджер. — Забыла, как тебя в его доме пытали?       — Рон, но не он же, — тихо ответила Гермиона.       — Он смотрел и ничего не делал, — Рон задрал Гермионе рукав на кофте, как делали всем Пожирателям, а там красовались шрамы, из которых легко было прочитать «грязнокровка». — Их половину понавыпускали! Посмотрите на Паркинсон. Думаешь, она не будет мстить за своих родителей?       — Поттер, — Драко решительно направился к этой компании, а Гермиона боязливо опустила рукав своей кофты. — Спасибо.       Драко протянул руку, а Гарри ее пожал.       — Ничего, сочтемся, — улыбнулся Гарри. — Может, еще наши дети будут дружить, а может еще и породнимся.       — Да не дай Мерлин, — пробурчал Рон.       — Удачи, — улыбнулся Малфой и пошел к матери.       Драко долго думал, что делать со своей жизнью. Он был настолько уверен, что его посадят в Азкабан, что совсем не было никаких дополнительных планов. Рисковать и продолжать заниматься артефактами он не хотел, а для устройства на работу нужно образование. Ведь он только формально числился на седьмом курсе, а на деле был занят совсем другим. Он хотел повторить год, сдать экзамены и поступить на службу в Министерство.       — Доброе утро, — Драко спустился вниз и застал Нарциссу вместе с мистером Гринграссом.       — Доброе утро, сынок, — улыбнулась ему мать. — Вот, нас зашли проведать.       — Мне жаль Люциуса, но, боюсь, на нем было слишком много… — начал Гринграсс.       — Все нормально, — Драко видел, как у матери полились слезы. — Хотя бы Драко отпустили.       — Кстати, Драко, чем намерен заниматься? — Гринграсс повернулся к нему.       — Я как раз сегодня ночью думал об этом, — закивал Драко. — И, мама, если ты не против, я бы хотел вернуться в Хогвартс и доучиться.       — Конечно, сынок, я не могу быть против, — одобрила его идею Нарцисса. — Только вот мистер Гринграсс хотел…       — Я хотел, чтобы ты женился на Дафне, — сказал мужчина. — Если я не смог за вас поручиться, то думаю, что брак с моей дочерью… Но если ты хочешь вернуться в Хогвартс, то я могу предложить Асторию. Она пусть и помладше, но все равно в школе будете видеться.       — Драко, мы ни к чему вас не хотим принуждать, просто, пообщайтесь, узнайте друг друга, — мягко сказала Нарцисса.       — Да, конечно, — ответил Драко, отмечая про себя, что это неплохой вариант.       Вариант оказался, действительно, очень даже неплохой. Если с Дафной Драко учился вместе шесть лет и знал ее с детства, она была ему как подруга и он совсем не видел в ней девушку, то на Асторию Драко посмотрел впервые. Она пошла только на пятый курс, но была уже такой скромной и изящной.       Драко очень нравилось проводить с ней время, и он даже не заметил, как начал влюбляться в нее. Она стала его спасением, потому что вся школа, наверное, за исключением Грейнджер, смотрела на него с упреком, шепталась за его спиной. Это делали как свои, называя его предателем, так и три других факультета, только совсем не веря в его порядочность.       Драко сумел сдать все необходимые ЖАБА на Превосходно, что сделала и Грейнджер. И их обоих взяли в Министерство стажерами. Там же уже год как проходили практику в мракоборческом центре Поттер и Уизли, которых допустили к обучению без последнего года, так как им были присуждены звания героев войны.       Но Драко все равно чувствовал в Министерстве себя чужим. На него все косо смотрели, а он этого терпеть не мог. Поэтому спустя год весьма успешной работы он ушел оттуда, решив, еще поискать себя, ведь денег на безбедное существование у его семьи было точно на несколько поколений.       Однако и в своей бывшей привычной жизни он оказался лишним. На него косо смотрели и все те, кто раньше называл его своим другом. Неужели это змеиное логово было настолько гнилым, что раз у него есть метка, то они хотели бы, чтобы и он сидел, ведь его отец, точно также, как и родители Паркинсон — был в Азкабане.       Но все же у Драко было спасение. Астория. Девушка, которую он полюбил больше жизни, которая стала для него всем.       Она была его поддержкой и опорой. Она без слов чувствовала все его переживания. А Драко благодарил судьбу за такой шанс исправиться и стать лучше, чем он был до этого.       Когда Драко было двадцать три, а Астории двадцать он ей сделал предложение. И кажется его жизнь и статус в чистокровном обществе стали налаживаться. Все-таки Гринграссы были влиятельными персонами.       Драко стоял около алтаря и ждал ее. Он был готов поклясться, что забыл дышать, когда увидел ее в подвенечном платье. Как отец вел ее по дорожке из алых лепестков роз и бережно вложил ее руку в его.       — Астория, ты лучшая девушка, которую я когда-либо встречал, — начал свою клятву Драко. — Ты вернула мне мою жизнь. Научила быть собой. И я клянусь тебе, что буду любить тебя вечно.       — Драко, а ты лучший парень, который мне мог достаться в спутники жизни, — тепло улыбалась ему Гринграсс голубыми глазами. — Ты мою жизнь наполнил смыслом и любовью. Ты позволил мне открыть тебе свою душу и продолжаешь бережно оберегать ее. Я клянусь тебе, что буду любить тебя вечно.       Драко был безумно счастлив. Как и Астории, ему хотелось плакать. И хотелось верить, что теперь все плохое точно осталось позади.       — Думаешь, так просто? — за ним послышался голос Феликса Розье, который после недавней смерти своего отца в Азкабане стал главой рода.       Драко оторвал влюбленный взгляд от Астории, которая принимала поздравления от своих подруг и повернулся к Розье.       — Что так просто? — выдохнул Малфой.       — Так просто вернуться туда, от чего ты отрекся, — сказал Розье. — Я слышал, как на суде Поттер сказал, что ты предал Темного Лорда еще на войне.       — Сейчас не война, — покачал головой Драко.       — Не зарекайся, Малфой, — улыбнулся Розье. — И береги свою семью.       Драко смотрел, как тот взял маленького Адриана за руку и направился прочь. А Драко все это переставало нравиться. Ему казалось, что это была не только угроза в сторону его семьи, но и намек, что они собираются мстить за заключенных, и если он не присоединится, то второй раз его никто не простит.       И совсем скоро Драко сумел убедиться, что угрозы от Розье были не пустым звуком. Можно было списать на совпадение, но Драко в него не верил. Ведь недолгое время спустя после их разговора, у Нарциссы нашли какое-то ранее неизвестное проклятие, которое медленно, но верно убивало ее.       Также поспешно скончался и отец Астории. Драко не знал, что и думать. Но он прекрасно знал, что сделает все, лишь бы Астория не пострадала.              — Ну что? — взволнованно спросил Драко, едва Астория появилась на пороге их спальни.       — Да, — ответила она со слезами на глазах, слегка поджимая губы. — Я беременна.       Драко вскочил с кровати и крепко схватил ее в объятия. Прошло уже целых два года со свадьбы, а у них все никак не получалось завести ребенка, о котором они оба так мечтали. И вот, наконец, это свершилось.       Но ожидание их малыша стало для Драко самым сложным периодом в жизни. Беременность у Астории протекала очень сложно, они каждый день боялись потерять их мальчика. Осложняло дело и проклятие Нарциссы, которое усиливалось и все больше давало о себе знать.       Целыми днями Драко бегал по этажам Мунго от одной к другой, а ночами возвращался в пустой Мэнор и только ждал быстрее рассвета, моля Мерлина, чтобы ничего не случилось.       Но в один из таких дней ко всему прочему из Азкабана пришло оповещение, что Люциус Малфой умер. Что бы не происходило в его жизни, Драко все равно любил отца. И для него это стало ударом.       Поэтому, ничего не сообщив матери и жене, после Мунго он направился в паб, где любил бывать отец, который до сих пор считался местом, где собирались чистокровные.       — Огневиски, — сказал Драко бармену.       — Драко, — его по плечу тут же похлопал Розье. — Я был уверен, что встречу тебя сегодня здесь, все же кровь не так просто забыть… Ты нам еще поможешь. Если хочешь спасти жизнь своей семье.       И угроза от Розье настигла его через некоторое время. Драко понял, что все это время готовилась месть. Чистокровные вновь разработали план и хотели уничтожать грязнокровок.       Рождение Скорпиуса стало для Драко еще одним переломным моментом. И сразу в обе стороны. Он был безумно счастлив и очень любил своего сына, но с тем же чувством безграничной любви появилось чувство страха за его жизнь.       И Драко пришлось сказать Розье, что он с ними.              — Поттер, — Драко вошел в кабинет Гарри, который уже стал одним из ведущих мракоборцев. — Отдаю долг за свою свободу.       — Ты о чем, Малфой? — нахмурился Гарри.       — Уизли был прав, когда говорил, что нельзя отпускать детей пожирателей на свободу, — покачал головой Малфой. — Они собрались уничтожать грязнокровок. И единственный вариант для них — бежать. Они уничтожат любого нечистокровного, который встретится на их пути.       Скорее всего, Поттер его послушал, потому что Розье был недоволен срывом операции и решил захватить власть через сражение.       — Драко, пожалуйста, не ходи, — обнимала его Астория, а одиннадцатимесячный Скорпиус внимательно наблюдал за ними, одетый в теплый комбинезон. — Если они поймут, что ты их предал, не оставят тебя в живых, а если мракоборцы увидят тебя на поле, то даже слово Поттера не даст тебе второго шанса…       — Я должен проконтролировать, чтобы они никого не убили, — Драко поцеловал жену в щеку. — Я буду спокойнее, если вы со Скорпом будете далеко отсюда, в Шотландии.       — Возвращайся сразу, как только можешь, — кивнула Астория, взяв на руки Скорпиуса, и исчезла с ним в камине.       А Драко выдохнул и направился на поле битвы.       Стоило ему трансгрессировать, как он не поверил своим глазам. Рядом с ним стояла Грейнджер, отбивая летящие только в нее со всех сторон заклинания. У нее же маленькая дочь, что она здесь забыла?       Он видел, что она проигрывает, что ее силы уже на исходе, поэтому, не думая, схватил ее и трансгрессировал, потому что в голове до сих пор слышались слова Уизли с того дня судебного заседания, что в прошлый раз он стоял и ничего не сделал.              — Спасибо, — проговорила Гермиона, когда они с Драко вдвоем сидели в Мэноре.       — Спасибо?! — взорвался Драко. — Я же Поттеру сказал все, он должен был первым делом тебя…       — Я сама приняла решение остаться, — гордо сказала Гермиона. — Я не позволю…       — Это они не позволят, — перебил ее Драко. — Плевать на себя, хотя бы о своей дочери подумай…       К его удивлению Грейнджер впала в истерику, что-то бормотала про то, что он такой же, как и Рон, что она больше так не может, а Драко налил ей огневиски.       — Думаешь, только у тебя жизнь тяжелая? — выдохнул он, после третьей рюмки. — А ты знаешь, каково мне?       Они пили еще несколько часов, разговаривая о том, что на душе.       — Откуда ты знаешь, что у меня есть дочь? — Гермиона посмотрела ему в глаза. — Мы это скрывали, знают только родные…       — Двадцать восьмого февраля в Мунго умерла моя мать, — сказал Драко.       А Гермиона поняла его без слов. Она потянулась к нему и поцеловала. Драко ответил на поцелуй, но быстро пришел в себя.       — Грейнджер, ты что делаешь? — ошарашенно спросил он.       — Спасибо, что спас меня, — сказала Гермиона, от которой несло огневиски.       — Ты должна бежать из страны, — сказал Драко.       — Нет, я не могу… — начала Гермиона, но Драко грубо схватил ее за руку.       Грейнджер была упрямая. Но еще упрямей нее был Розье. Он знал, что Гермиона будет для него красной тряпкой, а от этого может пострадать и ее дочь, а Драко, после того, как сам стал отцом, не мог этого допустить. Он понимал, что его видели на поле боя, уводящего Грейнджер, и Розье потребует воспоминания, зачем. Он должен это сделать, потому что это единственный путь к жизни ему и ей.       Драко резко скрутил Гермиону, которая под огневиски была слишком податливая. Она пыталась вырываться, умоляла его этого не делать, в ее глазах был страх. Но Малфой резко и грубо вошел в нее.       — Ты уедешь из Англии, чтобы я тебя больше здесь не видел, — прошипел Малфой, кончая и бросая ее на диван, как тряпку. — Поганая грязнокровка.       Драко сидел и держался за голову. Он изменил Астории… И было глупо оправдываться, что изменил только ради ее же блага.       Он любил Асторию, но не оправдывал себя. Он ей изменил. А это значит, что после всего, он не сможет к ней прикоснуться.       Но спасение Гермионы не прошло для него бесследно. Кроме свидетелей на поле, Уизли что-то наговорил Розье, что тот пришел к нему с вопросом, достоин ли он находиться в их обществе, если падок на грязнокровок. И с тех пор Драко пришлось вести двойную жизнь, доказывая Розье, что таким способом он их наказывает, не считая за людей, но только бы он не трогал Асторию и Скорпа.