Мистер Штамп

Гермиона шла по коридору. Она плакала. Гермиона только что поссорилась с Роном, потому что пыталась объяснить ему элементарные правила Трансфигурации, но Рон ничего не понимал, как всегда. Итак, Гермиона шла. Сегодня она должна была патрулировать коридоры вместе с Малфоем, и это невероятно бесило Гермиону. Ещё бы, ведь Малфой всех бесил. А Гермионы всё шла. Она шла по коридорам спокойно, размазывая по щекам слезы, ведь она поссорилась с Роном. Вспомнив об этом, Гермиона заплакала ещё сильнее. Но вдруг в неё кто-то врезался. Гермиона подняла голову и разглядела при жутком освещении – тут и при лупе ничего не разглядеть, но Гермиона же классная – тонкие бледные черты Малфоя, на щеке у него был след от помады. И не мудрено: Малфой считался главным бабником Хогвартса, и часто стоны его подружек раздавались по всему замку. Но замечаний ему никто не делал. - Малфой?! - Грейнджер?! Они замолчали. Гермиона глубоко вдохнула и почувствовала запах сигарет. Малфой курит? Курит?! Это же привычки маглов! Неужели… - Малфой, ты курил? - Твоё какое дело? - А твой отец не будет против того, что ты обзавелся магловской привычкой? Малфой ни с того, ни с сего прижал Гермиону к стене – и по телу прошелся разряд, потом дрожь, а после в животе затрепетали бабочки. «Наверное, это из-за овсянки», - подумал Малфой. Гермиона завертелась, попыталась дать Малфою пощечину, но он перехватил её руку. В голове Малфоя сразу вспомнился тот случай с третьего курса, когда Гермиона ударила его. Пока Малфой вспоминал, Гермиона по-быстренькому сообразила и врезала ему второй рукой. - Слушай ты, хорёк… - Замолчи, грязнокровка. - Хорёк. Малфой посмотрел Гермионе в глаза и понял, что тонет в её глазах такого великолепного шоколадного цвета. Малфой небрежно и совсем не «по-малфоевски» взъерошил волосы, и Гермиона слабо улыбнулась. - Чего улыбаешься? - Отпусти меня. - О, Гермиона хочет, чтобы я её отпустил? Малфой встрепенулся: он впервые назвал Гермиону по имени, и ему захотелось сделать это снова, чтобы попробовать её имя на вкус. - Гермиона… У тебя слезы на щеках. Ты плакала? «Ого, какой он сообразительный», - с восхищением подумала Гермиона. - Да, плакала. - Почему? - Отстань. - Тогда я сам узнаю. Поскольку Драко являлся мастером окклюменции номер один во всем мире, ему не составило труда узнать, что Гермиона поссорилась с Роном. - Ты поссорилась с Роном? Малфой посмотрел на Гермиону и тут он заметил, что Гермиона была без косметики. Малфою это понравилось. Ведь Пэнси Паркинсон, на которой собирались женить Малфоя, всегда красилась. И ещё Малфой заметил, что у Гермионы выросла грудь – вот это невероятные изменения за лето! Малфою и в голову придти не могло, что у девушки грудь вырасти может. Малфою нестерпимо захотелось вдруг поправить прядь, выбивающуюся из прически Гермионы, а то ж Гермиона, пока руки выворачивала, причесон-то растрепала. Он поправил прядь и почувствовал прекрасный запах волос Гермионы – наверняка, Армани напшыкала. Малфою захотелось зарыться в них носом и вдыхать этот божественный аромат, хотя он больше любил Дольче. - Теперь ты отпустишь меня, хорёк? Гермиона опять захотела вырваться и случайно накрыла ладонь Малфоя своей. Очарованный красотой Гермионы и тем, что она задела его руку, Малфой поцеловал Гермиону. Он схватил её за идеальные бедра, задрал юбку и, неизвестным науке способом избавившись от белья и своих брюк, вошел в неё. Гермиона, на удивление, не сопротивлялась. Только вскрикнула, но Малфой помедлил сначала, чтобы не причинить ей боль. - Ты никогда этим не занималась? - Нет. Я девственница. Ты стал моим первым мужчиной. И тут они, кароч, занялись офигительным сексом, диким и страстным. Прям в коридоре школы, ага. Пыхтели ребята, стонали, положив *** на то, что кто угодно мог их застукать. Трах-тибидох, кончили по три раза, безумно и обильно. А Гермионе-то нравилось целовать в процессе с накуренным Малфоем. А сам Малфой, произносить имя которого было нельзя, ровно как Волан-де-Морта, думал о том, что он не думал о том, о чём надо. И что привести в порядок мысли может только отрезвляющий холодный душ. Холодный, чтобы опомниться, а отрезвляющий – потому что перепил Малфой накануне вместе с весельчаком Забини. Забини просто торговал огневиски в школе, чтоб все бухие ходили, а ему деньжата привалили. - Ох, Малфой, я всё. Гермиона слезла с Малфоя, тут же залилась румянцем, походу, понимая, что же она натворила. По щекам Гермионы снова покатились слезы, она оделась со скоростью «Нибмус-2001» и побежала прочь. Прибежала в комнату, хлопнула дверью, так сильно, что никто, б**ть, не проснулся, и побежала в душ. Но в душевую зашла неизвестно откуда взявшаяся Джинни. - Что случилось, Гермиона? Три часа ночи, а ты плачешь. Не то, чтобы я спать дико хочу, но всё же. - Я переспала с Малфоем. - Капец! Ну ты и дура! Я всё расскажу Гарри. Только Гарри, потому что Рон всё равно ничего не поймёт. - Нет, не говори! - Скажу. Ты мне больше не подруга. Гермиона заплакала ещё сильнее, выбежала из душа, голая и мокрая, наверное, и помчалась к Малфою. А Малфой всё ещё стоял посреди коридора без штанов и думал о холодном душе. Гермиона бросилась ему на шею и рассказала про Джинни. Малфой сказал не слушать эту тупую Джинни, обнял Гермиону и они занялись сексом снова, на этот раз кончив раз по пять. А потом зажили долго и счастливо – Забини им на свадьбу огневискарь поставлял, а Рон сидел в углу с сердитым Гарри и всё спрашивал: «Чё, они реально поженились или я чего-то не понимаю?»